Блокнот

Сынмин радуется по приходе домой вкусному запаху ужина и радостному коту, что выбегает навстречу в отличие от Чонина, который только из зала кричит приветствие и продолжает просматривать презентацию. Через пару дней у него важный день, он должен будет представить свою компанию новым специалистам из-за рубежа. От этого будет зависеть успех его руководства в продвижении новых продуктов и чонинового повышения в компании. За несколько лет работы он смог достичь многих высот, но место заместителя директора правда сможет повысить его востребованность и улучшит качество его работы. Директор, зная насколько Чонин является ответственным и серьёзным человеком, поставил ему задачу: как можно лучше заинтересовать иностранцев в покупке их продуктов и рекламе компании для дальнейшего успеха и развития. Чонин хорошо знает английский и японский языки, что позволяет улучшать его имидж на работе, а также всегда учитывается при презентациях перед разными людьми. Да, в первые разы своих выступлений Чонин чертовски волновался, но никогда не позволял проявляться этому. Со временем он привык к подобным регулярным собраниям и перестал волноваться вовсе, зная, что сможет заинтересовать любого человека своей речью и ценной информацией. Но на данном этапе процветания компания вышла на новый уровень, пытаясь завоевать внимание иностранцев. Всегда приятно осознавать, что люди по всему миру пользуются качественным продуктом, который приносит хорошую прибыль. Поэтому директор решил, что нужно начать отношения с другими странами, что принесёт хорошую прибыль не только ему, но и подчинённым. Чонин по этой причине уже неделю не отрывается от своего рабочего блокнота, в котором записана вся его речь, которую он должен будет изящно преподнести иностранным специалистам. Он решил, что её обязательно нужно выучить, а также более детально изучить свою презентацию по этой теме и подготовить возможные вопросы, которые ему будут задавать на протяжении выступления. И к глубочайшему сожалению Сынмина, его пара ушла полностью в себя и работу, мало уделяя ему времени. Старший заметил, что Чонин, даже когда готовит или уходит в туалет, не оставляет блокнот или ноутбук на рабочем столе, а везде таскает с собой, запоминая всё больше информации. В расстроенных чувствах, что его не встретили с работы, которая также позволяет им хорошо жить, Сынмин проходит по всей квартире, успевая помыть руки, узнать, что именно Чонин приготовил на ужин, и заскочить на балкон, чтобы полить цветы. Чонин за всё это время даже не сдвинулся с места. Сынмин легонько теребит его волосы, когда подходит сзади. Они чистые, но неаккуратно уложены на голове. Чонин не забывает мыться, даже если ему дали три дня выходных, чтобы подготовиться к выступлению. Да, он начал подготовку ещё за неделю, как только узнал о предстоящем кошмаре. Сынмин его не узнает, ведь тот уже давно забыл о волнении перед такими событиями, да и готовиться ему незачем: вся эта информация давным-давно заложена в его голове, ведь он профессионал своего дела и знает всё как на практике, так и в теории. Сынмин ластится ближе, обнимая за шею, и целует в щеку несколько раз. Они уже давно забыли о стеснении в отношениях, ведь встречаются уже более пяти лет, с последнего курса университета. Для обоих очень важны отношения, они и правда дорожат друг другом. Их любовь проста до идеальности. Вроде бы отношения, как у всех, а вроде бы и слишком особенные для них двоих. В любом случае, они уже нашли друг друга и привыкли жить в счастье и заботе, так что их мало волнуют какие-либо незначительные ссоры или недовольства. — Ты хотя бы Тори кормил? — спрашивает Сынмин, разглядывая сосредоточенный взгляд любимого. Котейка бродит возле их ног, не забывая помурлыкать. В ответ слышится непонятное мычание, и Сынмин со злости отнимает блокнот, поднимая высоко вверх. — Сынмин! Что за ребячество?! Отдай! — кричит Чонин и вскакивает. Старший не выглядит угрожающе или злобно, просто осуждающе смотрит на синяки под глазами Чонина и заботливо проводит по волосам, приглаживая выбившуюся чёлку. — Ты вообще не отдыхаешь, — шёпотом говорит он и обнимает уставшего Чонина, — давай хотя бы покушаем, я уже забыл, когда в последний раз мы делали что-то вместе. Сынмин прячет блокнот где-то за спиной младшего и наваливается на него, прижимая к столу. Нос его утыкается куда-то в мягкую пухлую щёку и легонько трётся о неё. Его глаза-бусинки правда соблазняют Чонина, и он разочарованно отвечает на объятия. Чонин знает, что тот соскучился и хочет просто провести с ним немного времени. Он не станет скрывать, что это взаимно, но ему нужно как можно лучше выучить всё для выступления, хотя с таким опытом он может быть уверен, что даже если бы не подготовился, то рассказал бы всё на отлично. Волнение о таком грандиозном событии заставило его начать учить, чтобы не опозориться перед влиятельными людьми. Сынмин тянется за поцелуем, и следующие три минуты они растягивают на то, чтобы изучить тела друг друга руками. Губы устают и краснеют, а Сынмин, полностью удовлетворенный хотя бы таким недолгим вниманием, утягивает Чонина за руку на кухню, подальше откинув надоедливый блокнот и выключив ноутбук. Он знает, что Чонин все равно потом вернётся к работе, но сейчас концентрируется на их времяпрепровождении, чтобы следующие три дня опять провести в одиночестве. Спустя прекрасные полчаса, проведённые вместе за поеданием вкусного ужина, Сынмин укладывается на диван и размещает на своём теле Чонина, отдавая ему блокнот, который хочет порвать на части, дабы он вернул ему его любимого мужа. Сынмин уже думает, что скоро начнёт ревновать Чонина к этому блокноту, так как тот видит его чаще, чем он. Но такое уважение к работе у Чонина нельзя ничем отбить, старший знает, потому что пробовал много вариантов. Он только чем не шантажировал младшенького оторваться от работы дома. Сначала были кукурузные палочки в очень большом размере, потом щеночек, которого Сынмин пообещал приютить у соседей, и Чонин даже сначала думал, что новое домашнее животное в их доме только больше сделает его счастливым, но потом вспомнил, что вряд ли собака уживётся с котом и пришлось нагло отказать отчаянному Сынмину. Было ещё множество попыток, но все они заканчивались плохо, поэтому старший опустил руки, но пока что не сдался. Он всё ещё верит, что может найти способ оторвать Чонина от работы, и, кажется, сегодня он вновь рискнёт. План уже созревает в голове, и он начинает с малого. Чонин облокачивается головой на плечо мужа и повторяет заученные реплики, пытаясь сосредоточиться на работе полностью. На фоне из колонки играет спокойная музыка, которую включил Сынмин для расслабленной обстановки. Она вовсе не мешает Чонину, даже наоборот, настраивает мозг на приятную ноту. Сынмин, осматривая бледную кожу Чонина на шее, решает действовать. Руки мягко крадутся к животу, а голова наклоняется к ключицам. Старший будто бы обнимает Чонина, лишь слегка отвлекая внимание, и целует выпирающие кости из-под домашней майки. От младшего вкусно пахнет освежающим ароматом геля для душа, и Сынмин делает вид, что сконцентрирован именно на этом, но руками продолжает пробираться дальше. Его игривые пальчики цепляют подол ткани и забираются под неё, сразу ощущая жар чужой кожи. Чонин отвлекается и смотрит в глаза Сынмину. — Что ты делаешь? — его вид недоволен, брови сдвигаются к переносице, а нос по-милому морщится. Сынмин не останавливается. — Ничего такого, — он делает невинный вид и продолжает поглаживать пресс ладонями. — Тебе нужно учить что-то важное, продолжай. Чонин хмурится больше, но вновь переводит внимание на свои записи. Он вступит в эту игру, ведь понял чего именно желает Сынмин, и он этого ему точно не даст, ведь его намерения серьёзны и предельно ясны. Он уверен, что ни на минуту больше не оторвётся от работы, что бы не делал старший и как бы сильно не провоцировал его. Сынмин всё понимает по его недовольному вздоху, но от плана не отходит. Придерживается того, что всё будет развиваться плавно и игриво. Спустя пару минут он добавляет к прикосновениям легкие поцелуи по шее, лицу и ключицам. Руки задевают край пижамных штанов и не стесняются отодвигать его, чтобы возбудить. Сынмин знает, что Чонина сейчас довольно легко довести до пика, потому что секса у них не было давно, а дрочкой младший не особо увлекается ввиду своей занятости. Это играет ему на руку, и он замечает ответ на свои движения. Небольшая выпуклость в районе паха сигнализирует, что он на верном пути. Старший смелеет, поцелуи становятся грязнее, а одна рука залезает сразу под нижнее бельё Чонина, обхватывая слегка возбуждённый член. Младший в ответ неконтролируемо охает и легонько ударяет Сынмина по ляжке. — Ты хочешь спать сегодня на полу? — его вид зол и серьёзен, заставляет Сынмина потерять всю страсть и игривость, убирая руки и дуя губы от обиды. В голове у него, конечно, есть план Б, но ему интересно понаблюдать за тем, что ещё может сказать Чонин. — Я просто соскучился, — бубнит он, и Чонин немного сбавляет обороты, принимая более нежное выражение лица. — Минни, я тоже, через два дня мы с тобой можем трахаться хоть целый день, но не сейчас, — Чонин легонько целует старшего в губы, подгибает ноги в коленях и вновь утыкается в свой блокнот. — Пожалуйста, просто прояви немного терпения. Сынмин мычит что-то в ответ и дуется, решая, что пора бы приступать к более интересной части. Он обиженно отпихивает Чонина от себя, заставляя того вздохнуть. Чонин понимает, что старший обижен, но работать тоже надо. Поэтому он не зацикливает на этом должного внимания и продолжает учить свою речь. Сынмин уходит в ванную, где в его ящике с уходовой косметикой лежат недавно купленные наручники с мягкой тканью вокруг металла. Специально для таких игр, что поселились у него в голове совсем не так давно. Он рассматривает и оглаживает ворсинки бежевого цвета. Сынмин закусывает губу от одних только представлений Чонина с этим атрибутом. В душе поселяется приятное чувство волнения от мыслей того, что будет твориться с его младшеньким в следующий час. У Сынмина все идет по плану. Он прячет наручники за спиной в одной руке, гремит специально посудой на кухне, ругается показательно громко и зовет Чонина к себе. — Ну, прям на пять минут, малыш. Просто помоги мне, — кричит Сынмин, выглядывая из-за стены между комнатой и кухней. Он видит, как Чонин закатывает глаза и слезает с кровати. Эх, этот парень еще не знает, что через пару минут будет закатывать глаза из-за Сынмина. Слева от Сынмина, прямо возле выхода из комнаты, расположена шведская стенка, и парень строит хитрую улыбку, похожую на оскал. Чонин подходит ближе, и Сынмин ловко приковывает руку парня к перекладине наручниками, пока тот непонимающе смотрит на него, открыв рот. Блокнот остаётся в свободной руке. Сынмин крутит перед лицом младшего ключиком и откладывает его на подоконник, где Чонин точно не достанет. — Ты что блять творишь? — злится младший и дёргает рукой. Благо, наручники специально для таких и созданы и обиты мехом, чтобы не причинять сильного вреда. Синяки на запястье не останутся, но покраснения будут. Всё зависит от того, насколько буйным будет Чонин. — А вот ругаться не обязательно, если хочешь поскорее вернуться к работе, — Сынмин лукаво улыбается. Он знает, что Чонин сегодня точно не вернётся к работе. Он доведёт его до сильнейшего оргазма, после которого тот стоять нормально не сможет. — Продолжай учить, несмотря ни на что. Захочешь нормально кончить — скажешь. А пока что поиграем так. Сынмин снимает одним движением ткань снизу, оголяя чониновы стройные ноги и член, который слегка виден из-под длинной майки. Чонин смотрит вниз и ловит предупреждающий взгляд старшего, который намекает на то, что нужно читать, а не наблюдать за происходящим. Сынмин не собирается все растягивать, он отсосёт так, что Чонин не сможет больше никогда отказывать своему мужу, даже когда сильно занят, иначе пытки такими играми участятся. Старший замечает, что Чонин уходит в свои мысли, бегая глазами по строчкам в тетрадке, и берёт специальную смазку для оральных ласк. Она новая. Со вкусом киви и с разогревающим эффектом. Именно то, что нужно старшему. Он уже наслаждается мыслями о том, как член младшего будет гореть от возбуждения и умопомрачительного отсоса своего мужа. Чонин почти сразу сдаётся физически. Сынмин ещё ничего не успевает сделать, как член младшего уже начинает наливаться кровью. Чонина возбуждает лишь одно осознание, что он голый стоит перед старшим, находящимся перед ним на коленях. От представлений того, что последует дальше, он возбуждается лишь сильнее. — Мне даже трогать тебя не нужно, чтобы у тебя встал, — ликует Сынмин, — ты такой чувствительный и нежный передо мной. Чонина переворачивает от низкого шепота старшего. Он чувствует, как низ живота скручивается, и член заинтересованно дёргается, что не уходит от глаз Сынмина. Он издаёт тихий смешок и поливает на член смазку. Пока что ещё прохладная жидкость заставляет младшего дёрнуться и отойти назад, что сопровождается недовольным видом Сынмина. Они сталкиваются взглядами. У Чонина все написано на лице, он так взволнован и открыт сейчас, что старший умиляется его коротким действиям. Он рад, что может довести мужа до такого состояния. Чонину не терпится почувствовать что-то забытое, и он, не сдерживаясь, стонет в голос, когда Сынмин резко заглатывает его член на всю длину. Старший вскидывает брови, видя слабого Чонина, который еле дышит от его движений. О блокноте не может быть и речи, обладатель уже давно забыл о нём. Чонин чувствует, как старший играется с ним, его губы смыкаются каждый раз на головке, а язык дразнит уздечку. Сынмин облизывает его член, будто это для него какая-то сладость, и он не может насытиться вкусом. В каком-то роде так и есть. У Чонина от его действий языком и губами колени подкашиваются и дрожат, потому что он довольно близок к оргазму. Иногда его глаза цепляются за соблазнительный взгляд Сынмина, который так завораживающе обводит головку языком и посасывает ее своими ахуенно пухлыми губами. Чонин не может нормально смотреть и стонет. Старший видит, что тот скоро кончит, чувствует, как член разбухает у него во рту, и он нарочно дразнит рукой мошонку младшего, а для большего эффекта делает кольцо двумя пальцами у основания члена и отстраняется. Чонин вскрикивает. — Нет-нет-нет, — шепчет, словно в бреду, Чонин. — Пожалуйста, Минни, прошу тебя... Сынмин посмеивается и убирает руки. Чонин возбужден настолько, что его член головкой касается живота. Сынмин лижет его от самых яичек до кончика и видит, как все тело Чонина пробивает дрожью, потому что этого недостаточно. Он хочет больше, сильнее, глубже, но в ответ лишь протяжно стонет и дергает рукой, чувствуя давление на запястье. — Что же мне с тобой делать... — задумывается Сынмин. Так дразняще и нахально, что Чонину хочется плакать от беспомощности. В руке он все еще держит блокнот, некоторые листы которого помяты, потому что Чонину нужно было что-то сильно сминать. Жаль, что он не додумался отбросить его и держать голову Сынмина у своего паха. — Может, приковать вторую руку также и просто уйти? Чонин, опьяненный возбуждением, мотает головой в знак протеста. Вновь слышится озорной смешок Сынмина. — Если ты так сделаешь, — начинает младший, — даже после презентации проекта, я не буду давать тебе неделю или месяц, — он смотрит злобно сверху вниз, и другой знает, что он не шутит. Но вся власть сейчас в руках Сынмина. И не нужно об этом забывать. Сынмин смеется. — Серьезно? — он прикрывает лицо руками, все еще не привыкший к недавно поставленным брекетам. — Тогда может быть мне довести тебя до оргазма... — он задумывается, смотря сквозь глаза Чонина. Тот же даже не подозревает Сынмина, хотя щенячий взгляд сдает его обладателя. — может быть... пять раз? Ты сможешь кончить пять раз, Йена? Чонин мгновенно разочаровывается, вздыхает печально и так по-детски, что Сынмину хочется вновь посмеяться над его беспомощностью перед ним, и дергает рукой с наручниками. Блокнот летит куда-то на пол. — Ну, Сынмин, пожалуйста, — он звучит жалобно и искренне. Конечно он не сможет кончить пять раз, но по взгляду напротив можно сказать, что его парень в этом не сомневается. Чонину будет очень больно и очень хорошо одновременно. Они оба это знают. Сынмину будто хочется отомстить за те дни, когда Чонин полностью ушел в работу и не обращал на него должного внимания. — Хватит меня мучить, пожалуйста. Чонин хныкает специально, чтобы надавить на жалость старшего, но у него вообще ничего не получается. Сынмин только вновь хищно улыбается и придвигается ближе, задирая майку, за которой прячется все еще красный и горячий член младшего. Сынмин резко берет в рот, начиная заглатывать до самого конца, наплевав на жгучую боль в глотке. Чонин буквально задыхается от этого темпа и чувствует, как оргазм настигает его, из-за чего приходится прижать Сынмина свободной рукой к своему паху. Старший упирается носом в лобок и задерживает дыхание, чтобы не мешать младшему получать удовольствие. Он подождет столько, сколько будет нужно Чонину. Тот кончает очень бурно, ощущая, как стенки горла Сынмина сдавливают головку его члена. Глаза закатываются сами по себе, густая сперма наполняет чужой рот, и Чонин, наконец, вздыхает полной грудью после такого сильного оргазма. На этом старший не останавливается, встает и с полным ртом чужого семени целует Чонина, делясь с ним его же вкусом. Чонин так громко стонет, что старшему становится плохо от его прекрасного голоса. — С тебя хватит, или я могу еще помучить тебя? — спрашивает Сынмин с серьезным тоном. Если Чонин скажет, что тот может продолжать, то старший отыграется как сможет на нем. — Я думаю, я все, — Чонин смотрит сожалеющими глазами на старшего, но тот ничего не отвечает, лишь расстегивает наручники и поднимает блокнот с пола. — Это было восхитительно, Минни, — кидает он вслед Сынмину, который направляется в ванную, оставив влажные салфетки на столе, чтобы Чонин мог ими воспользоваться. Младший понимает, что он обижен немного, но ничего сделать не может. Лишь когда Сынмин возвращается, Чонин забирается к нему на кровать, а после и в горячие объятия. — На сегодня работы хватит, — заключает Чонин и чувствует легкие поцелуи на своей макушке.