Нежность это плоть.

      Нежность это плоть. Холодно, и зубы стучат от мороза. Глубокий вдох, и свежесть бьёт в нос. Стало хуже. Тело невольно дрожит, как заведённый механизм. Темнеет, всё перед глазами мутнеет, бледнеет, светлеет, становится чёрным и мрачным. Волосы треплются и развеваются, путаются и загораживают вид. Дышать больше не получается.       Кишки, кишки, кишки.       Аарон слышит, хотя адская какофония перекрывает всё. Слышит громкие властные шаги и апатичный смешок, словно сделанный чисто из вежливости. Пульс в этот момент замирает и останавливается, и непонятно, что происходит. Язык во рту прилегает к нёбу.       – Что дальше?       Адский мороз. Больше.       – Я не знаю... – И как же он нашёл в себе силы говорить?       Он подходит ближе. Такой безэмоциональный взгляд, наплевательское отношение, и абсолютно невозмутимый вид. Как будто бы иней не покрывает стёкла в окнах, а изморозь не выступает на шифлоте около кровати. Он абсолютно спокоен. Он не такой. Он монстр, он порождение ада, он дьявол во плоти.       Дьявол в нежности.       Всё окончательно покрывается эффектом "блюр", когда Рой наклоняется ближе. Холодный взгляд противоречит теплоте губ, противоречит горячей страсти, вложенной в одно настолько никчёмное действие. Это сильный ожог, это страшный кошмар, это невыносимая боль. Это выстрел в лоб. И неизвестно, почему же хочется терпеть это. Почему хочется поддаться, ответить, довериться, прижаться, унизиться, разорвать себя в микрочастицы. Это не больше больной нездоровой фантазии, пробивающего мороза, пути перекрытия кислорода. Это тяжёлый груз, привязанный к лодыжке. Это пытка, вырывающая ногти, и выливающая горящее масло на тело, пролежавшее в морозильнике сорок восемь дней. Этот поцелуй сосредоточен на сладости губ, на искушении, на опалении. Аарон закрывает глаза.       И именно таким образом одинокое тело остаётся в тотальной изоляции.