Лечебница

      За окном разразилась присущая осени погода- уже второй час накрапал мелкий дождь. Барабанная дробь не желала останавливаться ни на секунду. Такая погода совсем не успокаивала Билла, а только больше раззадоривала его беспокойство.       Мама, как обычно не проявляла хорошего настроения в пасмурную погоду. Ее глаза не горели желанием выйти на прогулку для встречи с солнцем. Пальцы не подрагивали в привычной попытке сжать вспотевшую ладонь Билла. Грудная клетка едва заметно колыхалась при каждом вдохе.       Для криков еще слишком рано, но мимолетные повторяющиеся завывания уже разрушают блаженную тишину в противоположном конце коридора. Отдаленно пахнет спиртом из кладовой. Одиночество поглощает коридоры с приходом рассвета, не задерживаясь на долго.       Шаркающие шаги старых не по размеру тапочек отдаляются, скрываясь в одной из многочисленных дверей, с надписью «только для персонала». ***       - Сдавай свои личные вещи и надевай одежду. Побыстрей, тебя никто ждать не будет. -Недовольная медсестра торопно втолкнула в руки Эдди стопку белья и взметнула руку в угол комнаты, где одиноко стоял старый деревянный стул.       Густой слой туши на ее ресницах создавал ощущение того, что прямо сейчас ее глаза слипнутся. А огромные телеса, скрывающиеся под медицинским халатом, делали ее еще более отталкивающей.       Откинув эти мысли, Эдди проследовал к стулу, шаркая по линолеуму красными полуразвалившимися кедами. Сейчас каждый звук отдавался в теле по-особенному. Эдди все еще хотелось верить, что это дурной сон. Потому что это не могло быть по-настоящему.       - Порасторопней,- Эдди вздрогнул и обернулся в немом вопросе о том, неужели медсестра не выйдет или хотя бы не отвернется. Увидев почти медного цвета лицо, покрывшееся испариной, Эдди сглотнул, засунув все свои вопросы куда подальше и трясущимися пальцами начал расстёгивать пуговицы на рубашке. Заранее отвернувшись лицом к стене.       В помещении бесновался омерзительный холод, плечи парня тут же покрылись мурашками.       Тишина и шум дождя за окном неуютно давили, не давая отвлечься на что-то постороннее. Глаза же словно сумасшедшие метались из стороны в сторону, пытаясь найти что-то несуразное, что-то странное, что наконец выдаст подтверждение нереальности происходящего.       - У тебя ровно минута, чтобы переодеться и оставить все свои вещи здесь. Не успеешь -побежишь по коридору голым до самой палаты. Таких как ты у меня тут не одна сотня побывала и поверь, размусоливать с тобой никто не будет.       Вытолкнув Эдди из приемного отделения, медсестра стремительно направилась вперед по коридору. Капсбрак изо всех сил старался поспеть за женщиной, она показалась парню непотопляемым крейсером среди огромных вод океана.       Не в силах отвести взгляд Эдди наблюдал за многочисленными складками жира, которые тряслись при каждом грузном шаге медсестры. Она и ее складки тут же бросали Капсбрака к последним воспоминаниям о матери: взлохмаченной, разозленной и полностью обескураженной.       Создавалось впечатление, что коридор жил отдельной от этого мира жизнью. Он словно пропадал с радаров реальности, в нем одновременно могли смешиваться загробная тишина и то воющие, то постанывающие, то совсем визжащие звуки. Такие противоположности заставляли Эдди чувствовать и свою нереальность, чувствовать себя лишь оберткой для чего-то большего.       Не рассчитав скорость и впечатавшись лицом в мощную спину медсестры, Капсбрак тут же почувствовал, как воротник его рубашки оттягивают в сторону, в попытке поставить Эдди прямо перед собой. Злобный взгляд впился в Капсбрака, в эту же минуту разрушая все сомнения о нереальности происходящего.       - Смотри внимательно. - она указала своим толстым пальцем-сарделькой на золотистый номерок цифры «27».       –Это твоя палата, и не дай Бог ты потеряешься. Все время твоего пребывания скорее всего ты проведешь здесь, в этой комнате и будешь жить с еще одним человеком. К нему не лезь. –последнее предложение она проговорила еще более строго. - скоро к тебе придет твой врач, а пока сиди здесь и не высовывайся, тебе ясно?       - Д-да, Мэм. – Эдди часто закивал головой вперед-назад, сильнее сжимая в руках стопку чистого пастельного белья.       Чуть скрипящая дверь приоткрылась и Эдди встал как вкопанный ожидая самого худшего.       По комнате кружился в танце высокий худощавый парень с огромным гнездом на голове вместо волос. Он размахивал руками в стороны словно дикий лебедь взлетающий над гладью воды, оставляя за собой лишь рябь, расходящуюся кругами и теряющуюся, где-то в отражении неба.       Его тело будто состояло из пластилина и не поддавалось никаким законам физики, гнулось в таких позах, что Эдди было снова начал сомневаться в реальности.       Парень лавировал между кроватями и тумбочками с закрытыми глазами, совсем не боясь врезаться во что-то. Будто случись это ему будет все равно на боль и свою ошибку.       - Тозиер! Заканчивай с выступлениями и помоги парню с постельным бельём. И чтоб без выкрутасов. Понял меня?       Парень резко остановился, выпрямившись во весь рост, словно трость, воткнутая в землю.       - Так точно капитан! –словно гром среди ясного неба прозвучал его голос, парень театрально отдал честь и дверь за спиной Эдди захлопнулась.       Сказать, что комната выглядело пусто – не сказать ничего. Стены, окрашенные белой краской, под потолком кое-где виднелись странные разводы и обсыпавшаяся штукатурка. Две противоположно расставленные кровати и две старых, как мир тумбочки с обломленными углами. Одно окно с громоздкой по виду решеткой, прикрученной снаружи, одна пара истоптанных тапочек и склеенные скотчем огромные очки, на незаправленной кровати.       Тяжелый выдох со стороны отвлек Эдди от обреченного разглядывания его нового пристанища.       - Ну, располагайся, спать можешь спокойно, бить и шептать на ушко бред не буду. –парень как-то безысходно опустил плечи, надел свои очки и протянул длинную костлявую руку в сторону Эдди. –Меня Ричи зовут, а тебя?       Сомнение в том, что нужно жать руку незнакомца сверкнуло в пустых глазах Эдди, но тут же исчезло, заменяясь натянутой надеждой на то, что он здесь ненадолго. –Эдди. – Ладонь Ричи оказалась теплой и дико шершавой, словно он день и ночь драил полы голыми руками.       Сконфуженно отвернувшись, чтобы оглядеть свою кровать, Эдди затылком чувствовал, как внимательно его разглядывал его сосед. Капсбрак почувствовал себя новейшим экспонатом, который выставили несколько минут назад, а витрина уже была обляпана отпечатками чьих-то рук. Вот только в реальности никакой ограждающей витрины не было.       На средине продавленного матраса расплывались два больших пятна сомнительного происхождения. Подушка, из которой во всю лез пух, доживала свои века, не гарантируя Эдди ортопедического удобства. А прилежащая стена была повреждена многочисленными полосами от чьих-то ногтей.       Дверь снова раздражающе быстро скрипнула, выпустив Ричи наружу.Небольшой порыв ветра нагнал голые руки Эдди, заставляя поморщиться. Неясно почему, но по коридорам больницы ходил заметный сквозняк, всегда неожиданно обрушиваясь на здешних обитателей, где бы они не были.       Часов и зеркал в комнате не оказалось, поэтому Эдди мог только предполагать сколько сейчас времени. Вид из окна тоже никак не помог в определении времени суток, он оставался все таким же, как и вчера, как и неделю назад: хмурый, дождливый и нагоняющий тоску.       Окно из палаты Эдди предположительно выходило на площадку для прогулок, с боку виднелась парковка для служебных машин, огражденна высоким решетчатым забором.       Оперевшись на подоконник и взглянув в другую сторону, почти вплотную впечатавшись лицом в стекло, Эдди увидел еще один корпус здания, окрашенный в голубой, небольшую толпу людей, идущих по тропке и катящих перед собой тележку. Один из толпы как-то яростно размахивал руками в стороны, плотнее прикрывая накидкой то что было внутри тележки.       Нахмурившись Эдди сполз с подоконника, с размаху сел на кровать, чувствуя, как она проваливается под его весом и жалобно поскрипывают ее ножки.       В который раз обжигаясь пыльным застоявшимся воздухом, Эдди глубоко вдохнул. В груди давным-давно поселилось желание вывернуться наизнанку и прыгнуть в бассейн с хлорной водой. Смыть с себя всю грязь. Смыть какие-либо признаки ненормальности. Вырвать страницу из медицинской книжки о том, что «21 сентября 1995 года, Эдварда Капсбрак определен в 1-ое отделение психбольницы города Дерри». Хотелось повырывать на себе волосы, заставить поверить себя, что все это сон, сорвать голос в крике о том, что все это чертова шутка.