Лечебница

       - Входите.       Властный голос глухо раздался за крепкой дубовой дверью.        Дверь чуть скрипнула и впустила Билла в просторный тёмный кабинет. Высокие дубовые шкафы с книгами, огромный круглый ковёр с кисточками по бокам, стол и два глубоких кресла - год от года здесь ничего не менялось. Темнота дерева все также сильно съедала пространство, заставляя поежиться и оглянуться вокруг. Застоявшийся воздух с особоено отвратительным запахом вызывал рвотные позывы, которые Билл давно научился подавлять, находясь здесь.       - Не садись. - темноволосый мужчина поставил на стол свой уже собранный чемодан, накинув на предплечье плащ и впился взглядом в посетителя, - Слушай внимательно. Я уезжаю на два дня. Всю работу оставляю на тебя. И, чтобы, когда я вернулся, все было на своих местах; - воздух трещал, - я лично проверю каждую кладовую, каждую вилку и нож в столовой. Если,не дай Бог, что-то окажется не на своём месте - отвечать за это будешь ты. Понял?        Тишина воцарилась в отмершем воздухе кабинета. Сердце Билла непроизвольно ускорило свой темп, глаза покорно опустились вниз, гипнотизируя ковровый узор.       - Ты понял меня?- между каждым словом звонкая пауза, - Билл закачал головой взад и вперёд, - отвечай. - железная арматура врезалась в тело, заставив вздрогнуть. Слюна стекла вниз по иссохшей гортани, причиняя скребущую боль, - Да, сэр.        Дверь захлопнулась, оставляя Билла следить за тем, как высокая фигура удаляется, оставляя за собой лишь шлейф из поганого запаха и дорого одекалона. ***       Эдди сидел на кровати, сгорбившись и пристально, но почти без интереса наблюдал за тем, как паук средних размеров яростно и отвержено тащил свое белое, больше похожее на идеально круглой формы камушек, яйцо.       Через минуту в комнату зашёл Ричи, звонко поставив на пол таз. Паука слегка откинуло ударной волной ветра, от чего он тут же поспешил ретироваться.        Парни посмотрели друг на друга, в ожидании начала диалога; в коридоре по прежнему раздавались лишь звуки суматохи: струящаяся из кранов вода, не слишком весёлые разгворы, гром алюминиевых тазов и вёдер. Всё это, будто предзнаменовало огромную мойку всего, что находилось в этом захудалом здании.       - Что сидишь? - Тозиер упёрся руками в бока, провакационно задав этот вопрос.        - А мне что-то нужно делать? - Эдди опешил. У этого парня совсем отсутствовало чувство такта. Каждый раз, задавая какой-либо вопрос, он своец интонацией уверял тебя, что ты должен, во что бы то ни стало, знать ответ. Но Капсбраку не удавалось этой шутки.       Ричи раздражало и повергало в глубокий шок, незнание каких-либо, далеко не элементарных, вещей.        Сегодня был день уборки. Как выяснилось позже, она проходила два раза в неделю и состояла из :промывки пола и стирки своих личных вещей.       Эдди все также сидел. Не зная куда себя деть, пока Тозиер активно, но неумело мыл свою часть комнаты. Таз выделялся один на комнату.       Эдди часто приходилось наблюдать за тем, как мама мыла дома полы. Это точно не происходило таким образом, как это делал Тозиер. Парень просто размазывал огромное количество воды по полу, не придерживаясь определённого порядка в отжиме тряпки и того, какие участки он мыл.       Сложно сказать, как сильно Эдди хотелось узнать из-за чего сюда попал Ричи. Он замечал определённые странности в его поведении, но, как и большинство находящихся здесь людей, он не мог назвать его ненормальным. Он не кидался на людей, не бредил ночами напролёт, не доставал Эдди странными разговорами. Ричи не делала тех вещей, которые подразумевал Эдди под "ненормальный".       Эдди не спрашивал Тозиера о причине его нахождения здесь, потому что точно знал, что за этим последует аналогичный вопрос. Капсбрак боялся этих воспоминаний, пряча их в самый далёкий угол своего сознания. Он представлял, что засосывает их в огромный дубовый сундук, опечатывая его толстым слоем звенящих цепей, а после, топит в запустелом и некому не известном болоте на окраине его подсознания.       Расправившись со всем очень небольшим списком дел, Эдди понял, что на часах уже полдень. Как ни странно, но Эдди совсем не понимал, где и чем занимаются все остальные. В коридорах почти пусто, за исключением нескольких больных, ходящих взад и вперёд уже десятый круг.       Капсбраку не хотелось заводить разговор с Ричи, поэтому они мирно лежали на своих кроватях, смотря в потолок.       Второй день здесь оказался ещё сложнее, чем первый, потому что стало кристально ясно, что это все не сон. Уже не может быть им.       Пастель все ещё неприятно и по-чужому холодила кожу, совсем не принимая тепла тела Эдди. Подушка казалась всего наполовину набита пухом, а пейзаж за окном не желал меняться. ***       Последняя тарелка на сегодня была вымыта и с грохотом поставлена сушиться. Руки уже нельзя была различить с руками десятидневного утопленика, но награда стоила того.       Дэйв мирно сидел в углу, на своей хлипкой деревянной табуретке, напевая очередную дурацкую мелодию разносившуюся из старенького потрепанного радио, стоящего на полу. Ричи громко похлопал в ладоши перед закрытыми глазами Дэйва.        - Ты сегодня быстрее, чем обычно, ломает? - он добродушно улыбнулся. Дэйв был хорошим парнем. Парнем любящим отлынивать от своей горячо нелюбимой работы.       Парень лениво залез в карман джинс, достал помятую пачку "Кэмэл" и подал две сигареты Ричи,тут же надвигая кепку на глаза и продолжая слушать, теперь уже, вечерние новости.       Чуть погунв, Тозиер засунул сигареты под достаточно широкий кожаный браслет. И быстро прошмыгнул обратно в комнату, после не слишком чательной проверки дежурных.       Новенький все также сидел на своей кровати, не зная куда себя деть. Ричи не заговаривал с ним. Он был чужим, Тозиер не знал о чем он думал, ему было сложно хоть на минуту приблизиться к его мыслям. С каждым часом спектр эмоции на его лице становился все уже, это не удивительно, только сумасшедший сохранит здесь себя в первозданном виде.       Закат уже давно прошел. Ричи тихонько залез в свои почти развалившиеся грязно-розовые тапочки и стараясь лишний раз не соприкосаться с полом, проскользнул в туалет.       Никого, естественно, не было. Из незыкрытой форточки почти под самым потолком фузил ветер. Помещение промерзло до самого фундамента, только едкий запах общественных туалетов так и остался здесь, не желая покинуть свое законное место.       Муршки покрыли все тело толстым панцырем, заставляя волосы на теле встать дыбом. Ричи достал замызганный коробок спичек, как обычно, лежавший между рамами, вдохнул свежий ночной воздух. Последние четыре спички, кажется почти отсырели. Черт.       Тозиер почти было поджёг сигарету в нестерпимо желании наконец затянуться и испытать блаженную дрожь в ногах, как из-за угла раздалось тихое ширкание линивых шагов. Ричи улыбнулся.       Понуро опустив голову, парень, не торопясь подошёл к Ричи. - Старик, - Ричи весело подал руку, жадно всматриваясь в лицо парня. Холодная ладонь ощутимо контрастировала с разгоряченной рукой Ричи.       - Ну, как Бев? Хорошо ведь, правда? - Ричи изо всех сил старался разглядеть эмоции на пресном лице парня, - Стэн, что ты молчишь. - Ричи нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Черт.       Стэн остервенело вырвал сигарету из рук и шумно затянувшись, выпустив дым в открытую форточку.        - Нет, Ричи. Она не хорошо. Может быть она... - он замолчал. Не в силах выговорить хоть слово, он отвернулся к окну. Тонкая пелена слез окутала раскрсневшиеся глаза.       Ричи вздохнул. Он, кажется, беспристрастно разглядывал сквозную дырку на носке старого тапка.       Внутри, тем временем, закипал гнев, расслаиваясь и проникая в каждую вену,оставался там, делая конечности невыносимо тяжёлыми. Больно. Было слишком больно.       Безнадёжно выдохнув, Тозиер облизнул губы, провел рукой по волосам и также бесшумно вышел из туалета, оставляя парня в свете полной луны.