Соль си фа ми

      Первое июня стало для них чем-то большим, чем первый день лета. Он стал тем днём, когда оба заканчивали свои дела по возможности рано и весь остаток дня наслаждались друг другом. И совершенно не верится, что с того видео звонка прошло уже два года, полных безграничной любви и нежности. Но Тэхен как вчера помнит, как сердце его приятно трепетало от жизненно необходимого "взаимно" в тот день. Вся грудная клетка наполнилась той любовью, о которой пишут в книгах и сочиняют романтические песни под гитару. И совершенно не верится, что год назад, на его выпускной Юнги прилетел в Питер. Тэхен тогда грустно сидел в школьном дворике, бездумно залипая в тик ток в надежде скоротать время между совершенно бессмысленной, по его мнению, церемонии и ожидаем ответа от кого-то, ставшего безусловно важным. Было грустно и волнительно, когда ему не отвечали более трех часов, зная, что в Новосибирске уже был час дня. И какого же было удивление увидеть недавно выкрашенную мятную макушку, потеряно осматривающийся и очень выделяющимся среди остальных. На плечах переполненный рюкзак, в руках скромный букетик из фиолетовых гортензий, а на лице смятение, потерянность и встревоженность. И сердце его тогда затрепетало, почему-то стало очень душно и невозможно дышать. Глаза абсолютно отказывались верить в увиденное, и даже защурив те до звездочек перед глазами – красивый силуэт с горизонта не пропал. Телефон завибрировал в руках и всплывающее уведомление обожгло руку, заставляло сердце из груди вырываться. «Доброе утро», и Ким отчетливо видит, как низкая фигура присаживается на поребрик, а губы у парня мнутся в улыбке. И Тэхен тоже расплывается в смущении, отвечая тем же самым, не сводя с сидящего парня глаз, питаясь его реакциями. И такая переписка длиться минут пятнадцать, в которые Мин часто осматривается, щурится и определенно что-то выискивает, а Ким умело смотрит куда угодно, но не в его сторону, с трепетом ожидает что же будет дальше. И дальше они на мгновение встречаются взглядами, оба ужасно смущаются, а фигура, что определенно выделялась своими спортивками с тремя полосками и яркими волосами движется на него, присаживаясь рядом на скамью. И оба неловко молчат, будто друг друга не знают, пока молочный парень не пишет текстовое сообщение с забавным для данной ситуации вопросом «ты сейчас один?». Каштановый сдержанно смеется, поднимает на него голову и глупо улыбается, а пальцы спешно печатают «был один, но вот подсел один чудесных человек», чем у обоих вызывают смущение и смех. Эта парочка была чересчур странная - два безумца, что смеялись посреди подготовок к выпускной церемонии.       Юнги, по понятным причинам внутрь школы не пустили: как минимум, потому что внешний вид не соответствует рамкам норм и приличия; как максимум он не являлся ни учеником, ни выпускником. Но даже это не помешало находиться рядом, пускай лишь морально. Его мальчик уже такой взрослый, окончил школу, будет поступать в университет. Студент даже не заметил, как пролетел этот год, столько всего произошло. Юнги полностью завязал с травкой и стал гораздо меньше курить, растягивая одну пачку на полторы недели, а Тэхен остался таким же замечательным и умным. Сегодня он закончит школу с красным дипломом, поступит в Корею и наверно навсегда пропадет из его жизни, оставив после себя самые теплые, но неприятно давящие грудную клетку воспоминания. И как бы он не оттягивал неизбежное, наслаждаясь и смакуя минувшие моменты, все в этом мире приходит к завершению, так же, как и их отношения придут к концу. Но первой встречей он насладиться, отпечатает в голове и положит в папку «лучшее» в своих воспоминаниях, выкурит сигарету, чтобы не думать о том, что это свидание может стать последним.       Весь остаток дня они гуляют по Питеру, совместно смущаясь, когда пальцы рук в какой-то момент сами по себе сплетались. Гуляя по красивым улочкам, они как-то открыто демонстрировали свой сбой в социокультурной матрице. Тэхен краснел до кончиков ушей, мял губы и чуть ли не плавился, в то время как парень рядом старался выглядеть невозмутимым, хмурил брови и недобро смотрел на всех, кто как-то не так пялился, в глубине, конечно, стесняясь не меньше. Для обоих такие тактильные ощущения были чем-то новым, необычным, но ужасно приятным и жизненно необходимым. Юнги до этого даже представить не мог, какого это трогать что-то настолько красивое, аккуратно положить холодную ладонь на обжигающую, мягкую щеку, поглаживая большими пальцами под глазами. Тэхен от его касаний растекался, краснел, как рак, но глаз с сахарного парня свести не мог, ластился, как можно ближе, мысленно радуясь, что в том парке совершенно не было людей. Или ему так только казалось, поскольку никого, кроме Мина он видеть и слышать в эти моменты не хотел. Потом они идут в кино, Мин умело проносит запрещенный, но любимый Тэхеном шоколадный миклшейк в зал. Весь фильм они сидят в пустом ряду и держатся за руки, сплетая те между собой в замок. Мятный с интересом смотрит на происходящее экрана, а школьник рядом с ним тлеется и взгляда с красивого профиля отвести неспособен. Кудрявая макушку укладывается на худое плечо, списывая такое поведение с самых романтичных фильмов про любовь и его аккуратно приобнимают за плечо, поглаживая по волосам. Только после этого форсаж стал чем-то интересным, правда вот под самый конец лежачий на плече тихо засопел, не сколько из-за фильма, сколько из-за чужих поглаживаний.       – Ты сегодня улетаешь?       Вечер, они стоят на балконе в подъезде Кима. Мятноволосый затягивается неизменным вишневым чапманом, отравляя легкие ядовитым дымом и на выдохе поворачивает голову влево. Смотреть на подобные пейзажи ему ужасно нравилось и доставляло неимоверное удовольствие, а никотиновая палочка в такие моменты просто вошла в привычку. Но наслаждаться таким не в одиночку было странно и необычно. Таким же необычным, как быть весь день на ногах, есть что-то помимо 5 за 250 из бургеркинга и ни разу не залезать в телефон. Весь день Ким таскал его по разных красивым местам, по нескольку раз говоря о том, что, зная, что тот приедет – составил бы маршрутный лист и показал все самое лучшее. Правда вот губы Мина никак не смогли выдать «самое лучшее здесь – это ты», что крутилось в голове на протяжении всей прогулки. Но тот смущенный смех вырвался, когда мальчик пред ним с таким восторгом раскрывал подарок в виде не самую лучшую подвеску в красивой бархатной коробочке. И Мину в тот момент показалось, что это такая мелочь, совершенно неравнозначная с такой бурей эмоций.       Старший мягко тянет его к себе, позволяя склониться и уткнуться носом в шею, после чего мягко поглаживает по спине, устраиваясь подбородком на его плече. Тэхен действительно был крупнее и выше, но при этом таким хрупким и маленьким, от чего по губам сама по себе расползается мягкая улыбка.       – Третьего числа ночью, – сигарета тлела, а её дым ненароком пропитывал кудрявые волосы. – Сегодня переночую у маминой подруги.       И Юнги в момент становится грустно и тягостно. Через месяц он закончит колледж и получит свой несчастливый диплом плиточника с далеко не самыми лучшими оценками. На следующей недели начнется подготовка к демо-экзамену, а уже к концу месяца он перестанет быть студентом и будет пинком выгнал во взрослую жизнь. Взрослая жизнь, в которой он будет работать, где необходимо будет двигаться самостоятельно и выбраться из-под материнского крыла. И наверно он готов, в принципе согласен на что угодно, даже работать по 12 часов в сутки на протяжении всей недели, но лишь в том случае, если Тэхен будет рядом. Ви стал для него смыслом, стимулом двигаться в жизни, он даже к вступительным экзаменам в университет начал готовиться. Но вот жизни у них абсолютно разные, у Кима уже все предрешено и на блюдечки подано, у Юнги нет ничего. Ничего кроме искренней любви и эгоцентризма.       – Останешься у меня? – тот шепчет смущенно-тихо и мнет губы. – Родители улетели в Финляндию и вернуться не раньше пятого числа.       И вот, не проходит и десяти минут, как затасканные временем кроссовки адидас переступают порог питерской квартиры, настороженно ставя рюкзак на тумбочку в прихожей. Хозяин квартиры суетливо предоставляет гостю тапочки, после чего затягивает в кухню-гостиную, усаживая за стол.       – Ты пьешь апельсиновый сок? – обоим от происходящего было чуть неловко: Тэхену от того, что это его первый гость, которого он пригласил и желал увидеть сам; Юнги от давящей состоятельности квартиры, ужасно неуютно в такой обстановке. – Или может чай, кофе? Мне нужно немного прибраться в комнате, прежде чем я тебя туда приглашу.       – Сок был бы как раз кстати. – мнется старший, осматривая какую-то картину на стене.       Он внимательно следит за тем, как торопливо высокий школьник достает стакан из кухонного шкафчика, и расплывается в сдержанной улыбке, когда тот проливает оранжевую жидкость. В голове всплывает их самый первый видеозвонок, тогда он был таким же неповоротливым и забавным, замешивая несчастное тесто. Наверно Мин бы никогда не смог по достоинству принять своего парня у себя в гостях – им то с мамой место мало, да и наверно Ви уже привык к хорошим условиям и еде. Мятноволосый благодарит за поставленный перед ним стакан и провождает взглядом неуклюже поднимающегося по винтовой лестнице парня взглядом, после чего переводя его на напиток. Он долго смотрит сквозь сок, постукивая пальцем по его стеклянной оболочке и кажется глубоко задумывается. Думает о неизбежном, о жизни, о том, что достоин ли он кого-то такого, как Тэхен? На что он рассчитывал, прилетев сюда? Что Ким откажется от своей успешной и светлой жизни, останется в России или даже переедет к нему в Сибирь? Ужасный эгоизм пожирает молодого человека, а мысли резко начинают сдавливать черепную коробку, от чего голова начинает буквально раскалываться. Он мнет губы, глотает оранжевую жидкость с мякотью и расползается по удобному стулу с высокой спинкой. Юнги не хочет уезжать, как минимум без него. А Тэхен заслуживает счастья и не должен брать ответственность за чувства кого-то вроде Мина.       Недопитый стакан остается на кухонном столе, а ноги сами тихо плетутся по круглой лестнице. Наверно ему стоило дождаться приглашения, но ноги двигались как-то сами по себе. Появилось чувство, будто он не видел своего мальчика целую вечность и душу пожирало от недостаточности. Он еле слышно подходит к приоткрытой двери и молча наблюдает за сидящим на полу парнем, осматривающим что-то. Ким сидел к нему спиной и плечи его кажется чуть подрагивали, а нос предательски хлюпал. Дверь тихо скрепит, и рука быстро утирает глаза, поворачиваясь на звуки.       – Все хорошо? – старшему становится чуть неуютно и неловко. Он же не плакал, правда?       – Да, – Ким втягивает воздух в забитый нос и улыбается своей квадратной улыбкой, заметно фальшиво. – Прости, что так долго.       Высокая фигура хотела было спрятать тот квадратный холст за шторку, где стояли другие, но к нему подсаживаются и тянут к себе. Красивые глаза плотно запрятались под кудрявой челкой и снова наполнялись влагой, и уже скоро плечи вновь начинают дрожать. Костлявая кисть успокаивающе поглаживала по спине и волосам на затылке, нашептывая что-то успокаивающее, оставляя легкий поцелуй в висках.       – Что случилось?       От подобных вопрос, будто по злой закономерности, плакать хотелось лишь сильнее, не оставляя после себя возможность успокоиться и спокойно обсудить ситуацию. Тэхен жмется ближе, пропитывая чужое плечо влагой и сжимает чужую футболку в кулаках, будто ребенок, держащийся за юбку матери. А случилось много, и не только за сегодня. Случилась его первая, а самое главная взаимная и счастливая любовь. Случилось ощущения нужности, желания бороться за себя, свою судьбу и свои желание. Случилась самая долгожданная встреча, о которой он мечтал каждый раз перед сном, но сейчас так глупо плачет в любимое плечо. А почему плачет? Потому что боится потерять, никогда больше не увидеть и не утонуть в любимых руках. Не хочет отпускать, и кажется, если Мин прямо сейчас предложить уехать, то он соберет вещи и пойдет за ним куда угодно. И не важно куда, хоть в Магадан, хоть в Владивосток, он примет любой город, любую страну, если Юнги будет рядом. В нем бушуют гормоны, юношеский максимализм. Глупо настолько слепо доверять тому, кого увидел первый раз в жизни, но ему все равно на эти предрассудки и что ему скажут другие. Даже, если весь мир в его будет пальцем тыкать, глупцом обзывать и осуждать – Киму будет все равно. Потому что мир для него стал одним человеком.       – Я люблю тебя, Тэхен. – медовые глаза смотрят слишком удивленно, а слезы, будто по команде перестают течь. – Я должен был сказать это еще год назад. Но лучше поздно, чем никогда, правда?