Горький шоколад

Медленно открываю глаза. На часах полночь. Совершенно не понимаю причину столь раннего пробуждения. Откидывая одеяло, встаю. Босыми ногами брожу по комнатам, стараясь понять, что меня разбудило. На кухне экран телефона беззвучно подсвечивал знакомое лицо. Где-то в желудке стало ужасно холодно. В голове одна единственная мысль: "Что-то случилось". Пальцы не слушаются, но точно автоматически нажимают "Принять вызов". Из трубки доносятся всхлипы, затем еле различимый шёпот:"Галя, я на крыше...". Дальше гудки. Раз, два, три. Мозг не соображает, а тело по вызубренному маршруту бросается к шкафу. Хватаю первые попавшиеся вещи. Одеваюсь. Без куртки выскакиваю на улицу. Становится холодно. На дворе ноябрь. Оглядываюсь вокруг, пытаясь сообразить, что делать дальше. Ноги несут меня к дороге. Усиленно машу руками, останавливая машины. Понимаю, минуту промедления и я не успею. К счастью мимо проезжает такси. На ходу сажусь в машину. Губы автоматически произносят вызубренный адрес. Единственное, что осознаю: "Эта дура что-то опять задумала". Таксист вежливо предлагает свою куртку. Отказываюсь, продумывая план действий. В окне молниеносно пролетают тысячи огней не спящей Москвы, а мне всё кажется медленно. Слишком медленно мы едем. Время не ждёт. Тереблю в руках рукав водолазки, начиная разглядывать знакомые закоулки. Наконец вижу твой любимый парк около дома. Бросаю таксисту пять тысяч, выкрикивая при этом: "Без сдачи!". Меньше нету. Сердце бешено и как-то громко отстукивает секунды. Поднимаю голову вверх, разглядывая крышу. Едва заметный силуэт стоит на самом её краю, но я без труда узнаю тебя. Только ты своей головой можешь додуматься до такого. Бегом направляюсь в подъезд. Лифт не работает. Матерюсь. Придётся пешком. Пролёт, этаж, снова пролёт. Перешагивая через ступени, меньше чем за минуту оказываюсь на пятом этаже. Десять секунд передышки и снова на верх. Проклинаю всё на свете. Слишком много ступеней, но я должна. Выбегаю на крышу. Здесь ещё холодней. Сразу же бегу к другому концу. Ты всё ещё стоишь, раскинув руки в разные птицы. Вздрагиваешь от слёз и ветра. А волосы, словно ненормальные, разлетаются то вверх, то в разные стороны.Силюсь что-то сказать, но в горле пересохло. Замечаю каждое твоё движение. Ты медленно оторвала ногу, готовясь сделать шаг. Видимо в твоей голове отсчёт закончен. Не могу позволить. Из последних сил подбегаю и крепко хватаю тебя, сделавшую шаг. Рывком сдёргиваю с этого чёртового обрыва. Не удерживаю равновесия и падаю вместе с тобой, больно ударившись головой о бетон. Глубоко втягиваю воздух, стараясь не закричать. В глазах мелькают непонятные белые вспышки. Прижимаю тебя ещё крепче. Ты даже не пытаешься вырваться, сама обхватываешь меня и кричишь. Громко, больно и неразборчиво. У тебя шок. Из всего тобой произнесённого понимаю только последнюю фразу. Её ты произносишь отчётливо при этом успокаиваясь. Дальше через всхлипы повторяешь эти же слова: "Галя, я люблю тебя! Люблю! Очень...". Ещё некоторое время всхлипываешь. Вздрагиваешь от холода и окончательно успокаиваешься. Крепко обнимаешь меня. Я наконец даю волю слезам. Я успела. Так же как ты сильно-сильно прижимаю тебя к себе. В твоём кармане что-то хрустнуло. Ты достаешь это что-то. По упаковке понимаю, что это твой любимый горький шоколад. На заплаканном лице появляется улыбка. Поражаюсь тебе. Ещё недавно ты готова была просто сделать шаг в никуда, а сейчас смеёшься словно маленький ребёнок. Я расслабляюсь и с улыбкой говорю тебе: - Катька, Катька, почему ж ты у меня такая глупая? Зачем что-то с собой делать, доводить меня до шока? Почему просто не сказать? - Я... Я боялась, что не поймёшь. - Дурочка. Я же тоже тебя безумно люблю... Смех обрывается. На холодных щеках чувствую твои неестественно горячие руки при такой погоде. Затем слабый аромат каких-то цветов. Твои любимые духи. А потом холодные губы со вкусом горького шоколада. Никогда не понимала твою страсть к нему, но всегда соглашалось. Отрываешься. Я неразборчиво что-то мямлю, но ты понимаешь - я не согласна. Одними губами произносишь: "Чуть позже...", еле заметно касаясь моей щеки. Не хочу вставать, но чувство озноба заставляет подняться. Не хватало заболеть. Поднимаемся с холодного бетона. Ты оглядываешь меня с ног до головы и с ужасом подносишь руку к губам. В волосах сгусток запёкшейся крови. Видимо пробила голову. Стягиваешь с себя куртку и, накинув на меня, уводишь в тепло. В подъезд. В квартиру. Первым делом обрабатываешь рану. От каждого прикосновения вздрагиваю и прикрываю глаза. Больно. Ты чувствуешь и всегда легонько дуешь, словно мама маленькому ребёнку. Отправляешь в душ отогреваться. Сама хлопочешь на кухне. Когда я возвращаюсь, ты виновато сообщаешь, что кроме шоколада в холодильнике ничего нету. И правда. В пустом холодильнике одиноко лежит стопкой десять плиток шоколада. Подхожу и просто целую тебя. Снова вкус шоколада. Это сейчас намного лучше любой пищи. Через минут пятнадцать всё же заставляю себя оторваться от таких вкусных и желанных губ. Соглашаюсь на, предложенный тобою, ромашковый чай всё с тем же шоколадом. Ты о чём то мне рассказываешь, смеёшься и кусаешь свою шоколадку. Я поддерживаю разговор, тоже смеюсь и точно так же кусаю шоколад. Хорошо. Тепло. По-домашнему. Мы снова будем смеяться, плакать, есть горький шоколад и пить ромашковый чай. Вместе. Ни что нам не помешает. Никогда. Этот день будет напоминать о себе лишь парой шрамов. Всё это будет. А пока мне нужна только ты и твои губы со вкусом горького шоколада...