Холодное время года

Рептилии очень тяжело переносят холод. И Кроули не исключение. Кажется, что от пронизывающего, забирающего все силы холода не помогает ничего - ни натопленная квартира, ни теплая мягкая супружеская постель, в которую Азирафаэль ещё в октябре положил для постоянно мёрзнущего мужа горку дополнительных пледов. Ни горячий чай с гвоздикой и кардамоном, который ждёт на тумбочке у постели дремлющего демона и под действием маленького чуда никогда не остывает. Ненадолго привести Кроули в чувство способна только ванна с солью, в которой он проводит порой по полдня. Горячая вода хорошо прогревает, но тело Кроули, имеющее наполовину природу рептилии, да ещё и почти лишенное жировой прослойки, неспособно удерживать это тепло дольше получаса. И Азирафаэль снова находит своего любимого под горой одеял, совершенно изнемогающим от холода, с ледяной кожей и трясущимися губами. Он уговаривает Энтони поесть хоть немного чего-то сытного и горячего , но все процессы в наполовину змеином организме замедлены из-за смены сезона, и Кроули почти не может принимать пищу. К наступлению декабря демон большую часть времени проводит в постели, одетый в мягкую чёрную пижаму и укрытый множеством одеял. Иногда лишь к вечеру ему удаётся собраться с силами и, опираясь на нежную и крепкую руку любимого, дойти до заботливо наполненной им горячей ванны. Кроули сильно истощён. Часто тихо подошедший к постели Азирафаэль даже не может понять, в сознании ли его возлюбленный, крепко ли он спит или только дремлет, слышит ли он его голос. Иногда от слабости он просто не может ответить на обращённые к нему ласковые слова, и только чуть приподнявшиеся веки и еле заметная улыбка на тонких губах говорят о том, что он чувствует присутствие мужа. Этот холодный сезон даётся им обоим особенно тяжело. Азирафаэля пугает состояние Кроули, а собственное бессилие и невозможность помочь любимому приводят ангела в отчаяние. Бывают дни, когда, как сегодня, не помогают ни одеяла, ни ванна, ни горячий чай. Энтони лежит с закрытыми глазами и явно находится в каком-то параллельном мире, не реагируя ни на вопросы, ни на настойчивые просьбы ангела поесть хоть что-то, ни на нежные прикосновения. Его бьет крупная дрожь. Искусанные губы чуть ли не синие от холода. Азирафаэль устало опускается на пол у постели и берет руку Кроули. Тёплые губы прижимаются к выступающей косточке на ледяном запястье. Ангелу хочется заплакать. Впереди холодная зима. Что будет с падшим к марту, если он уже сейчас выглядит так, как будто находится при последнем издыхании? Хуже всего то, что он отказывается от еды. Пока Азирафаэль, поедая в одиночестве и тревоге пончики с какао в невообразимом количестве, набирает вес, и без того худой Кроули в попытках согреться стремительно его теряет и просто тает на глазах. Азирафаэль аккуратно складывает на спинке стула жилетку, подтяжки, рубашку, с трудом расстёгивает и снимает ставшие слишком тесными в последнее время светлые брюки. Скользнув под одеяло к мужу, он осторожно прижимает его к себе. Боже мой, думает ангел, его срочно нужно хоть немного подкормить. Пухлые пальцы нежно обводят острую тазовую косточку. Мягкая и теплая ангельская ладонь бережно гладит выступающие ребра, ложится на впалый живот, унимая дрожь. Кроули тихо вздыхает во сне, его ресницы чуть вздрагивают. Блондин прижимает рыжего возлюбленного плотнее к себе. Азирафаэль никогда не мёрзнет. Он сильный и крепкий, и его мягкая, уютная полнота очень идёт ему. Стараясь не слишком придавливать хрупкого Кроули своим весом, ангел обнимает его со спины и слегка подминает под свой бок. Обширный и очень тёплый живот прижимается к худой спине, и Кроули, опираясь позвонками на эту нежную мягкость, мало-помалу перестаёт так сильно дрожать от холода. Сквозь сон он чувствует на себе тепло родных рук, которые он узнал бы из миллиона других - самые нежные во вселенной, мягкие, как шёлк, и вместе с тем сильные. Согреваясь в объятиях Азирафаэля, он льнет к его рукам, к знакомым пышным округлостям его тела, ложится худой щекой на широкую, тёплую грудь, вдыхает в полудрёме аромат сливочно-белой, рыхловатой кожи возлюбленного. Ангел отводит в сторону медную прядь и невесомо целует бледный веснушчатый лоб. Веснушки у Энтони везде. На скулах, на лбу, на остром носу, на хрупких ключицах, на предплечье тонкой руки, лежащей на одеяле. Даже на веках закрытых глаз. Как россыпь звёздной пыли на мраморной бледной коже. Огненно-рыжее оккультное создание, изможденное и все равно такое невозможно красивое. И очень-очень, до боли любимое. - Спи, бедная моя замерзшая любовь, - мысленно говорит ему Азирафаэль. - Когда ты проснёшься, я налью тебе горячую ванну с пеной и отнесу тебя туда на руках. А пока попытаюсь хоть немного тебя отогреть. И он знает, что Кроули его слышит.