***
— Я Кира. Мгновение Лайт гадал, слышит ли его Эл сквозь грохочущий шум дождя. Затем Эл посмотрел на него, и выражение его лица тотчас развеяло все сомнения. Лайт мог по пальцам пересчитать, сколько раз видел этого человека искренне потрясённым. Это был один из таких случаев. — Почему? Для чего говорить ему это? Зачем признаваться сейчас? Почему, когда они оба знали, что Лайт так близок к победе — к настоящей победе после столь долгого перерыва? Лайт ощутил, как на губах появилась улыбка. Это была улыбка, рождавшаяся с каждой маленькой победой, которую ему удавалось одержать в этом невероятном сражении двух умов. Это была улыбка Киры. — Спасибо, — сказал он вслух. Потому что даже если он сдастся, даже если отпустит всё, ради чего так усердно трудился, то, по крайней мере, он сохранит этот момент для себя. По крайней мере, он будет знать, что в самом конце ему удалось поставить Эл в тупик. Для него это было достаточно близко к победе.***
Лайт сидел в кабинете, который, как он полагал, служил офисом Эл. В глубине души он задавался вопросом, не проинструктировал ли Эл здешний персонал добавить второй стол для него. В том, что они до сих пор оставались вдвоём, не было никакого смысла, и всё, что с ним происходило, происходило впервые в жизни. Перед ним стоял компьютер, который Эл ему предоставил. — Ты не сможешь взять с собой никаких личных вещей, — объявил Эл перед тем, как они покинули пределы Японии. — Конечно, — кивнул Лайт тогда, будто бы понимал ну хоть что-то. Лайт только что закончил план урока, который Эл поручил ему составить. У него оставалось несколько дней перед тем, как он начнёт преподавать, но Эл подчеркнул, что ему важно подготовиться, поскольку дети, с которыми он будет работать, требуют особенного внимания. Вернее, нет, это было не так. Эл лишь вскользь об этом упомянул. Ватари — единственный человек, кто со всей торжественностью уведомил Лайта, что это будет очень сложный опыт. Эл не дал особых указаний. — Ты закончил? — голос Эл прорвался сквозь пелену мыслей. Лайт перевёл на него взгляд. — Ты выглядишь рассеянным, — объяснил тот свой вопрос. — Я полагаю, это означает, что либо ты закончил, либо тебе скучно. — Вообще-то я думал. — Я бы стал беспокоиться, будь это не так, — Эл закрыл свой компьютер и сосредоточил на Лайте всё своё внимание безраздельно. После всего, через что они оба прошли, Лайту очень хотелось бы думать, что он научился читать Эл. Это была трудная задача, но случались моменты, когда он был уверен, что знает, что творится в голове детектива. Он бы не зашёл так далеко, если бы не мог понять своего противника. Вот только с того момента, как он взмахнул белым флагом, он понятия не имел, в какую игру Эл играет. Каждый раз, когда он искал ответы, Эл просто отмахивался от него. Это злило, но он не знал, как злиться на человека, который сохранил тебе жизнь. — Ты взволнован тем, насколько я тебе доверяю, — зато Эл, разумеется, без труда его прочитал. — Это место важно для тебя, — озвучил Лайт очевидное. — Эти дети — твои наследники, а даже если бы они ими не были, Рюдзаки, они дети, чёрт возьми. — И? — это непонимание было притворным, Эл прекрасно знал, к чему он вёл, и, конечно же, собирался заставить его это сказать. — А я убийца. — Да, — теперь Эл выглядел незаинтересованным. Это вдруг привело в ярость. — Откуда ты знаешь, что это не часть моего плана? — спросил он, повысив тон. — Откуда ты знаешь, что ты сейчас в безопасности? — Ну, тот факт, что мы ведём этот разговор, возглавляет список моих аргументов. — Эл, я не знаю, что происходит! Лайт никогда не называл его так. Он всегда использовал псевдоним. Все так делали. — Пока ты здесь, за тобой ведётся круглосуточное наблюдение, — ответил Эл. — Все находятся под наблюдением, так безопаснее. Лайт не стал спрашивать, что это значило. Это был вопрос для какого-то другого времени — того времени, до которого он не должен был дожить. — И всё же. — Если ты попытаешься причинить вред кому-либо в этом здании, я убью тебя. Голос Эл не выражал никаких эмоций. Его глаза оставались такими же мутно-серыми, как небо в тот день, когда Лайт отказался от всего, только бы не пришлось отказываться от единственного, что имело значение. Это придало ему уверенности. Знание, что Эл не будет колебаться, придало ему уверенности. — Это то, что тебе нужно услышать? Он кивнул. — Что ж, — Эл вздохнул. — Теперь, когда мы разобрались с этим, позволь мне посмотреть твой план урока.***
До этого момента Лайт не знал, что в их штабе была камера заключения. Он сидел за металлическими прутьями; по другую сторону решётки находились Эл и остальные члены группы расследования. Он взглянул на лицо отца. Разочарование должно было пронзить его насквозь, но сейчас Лайт просто чувствовал себя в оцепенении. Он лишь выполнял действия, которые уже просчитал. Честно говоря, он просто хотел, чтобы эта часть поскорее закончилась. Он хотел, чтобы всё это закончилось. — Правило тринадцати дней — фальшивка, — сказал он всей группе и камере, фиксирующей его признание. — Я попросил шинигами добавить его, чтобы у меня было алиби. — Кто Второй Кира? — спросил Эл. — Второго Киры не существует, — Лайт предоставил им единственную ложь, которую вложил в свою историю. Он заставил Мису отказаться от тетради и всех сопутствующих воспоминаний. Затем он разбил ей сердце. Теперь она держалась подальше от него и от всего связанного с Кирой. Это был единственный способ обрести уверенность, что Рэм не убьёт ни его, ни Эл. — Есть ещё одна тетрадь смерти, — продолжил он. — Я заставлял других людей использовать её вместе с моей тетрадью. Когда время истекало, я передавал их кому-то ещё. — Улики, которые мы обнаружили в квартире Аманэ Мисы… — монотонно заговорил Эл. — Они были подброшены, — солгал Лайт. — Мной. — Ты подставил невинную девушку? — казалось удивительным, что Мацуда так долго сдерживался. Лайт полагал, что он будет разозлён больше всех остальных. Мацуда слишком доверял ему — они все доверяли. Они все были дураками. — Как я уже говорил, будет лучше, если я проведу этот допрос один, — между тем в голосе Эл зазвенело лишь лёгкое раздражение. Шокированное выражение уже давно исчезло, но каждый раз, когда Эл ловил взгляд Лайта (похоже, что он был единственным среди всех, у кого хватало духу это делать), вопрос в его глазах оставался таким же. «Почему?»***
Первый день преподавания Лайта стал самым изнурительным днём в его жизни. Его класс состоял всего из трёх учеников — и все под вымышленными именами. Самому младшему на вид было около двенадцати, старшим — не больше пятнадцати. Самый громкий, казалось, избрал своей личной миссией не давать Лайту никакой передышки. Это было нормально, Лайт и не ожидал иного. Он был слегка удивлён, когда Эл сообщил ему, что не будет следить за классом. — Им сложнее сосредоточиться, если они знают, что я наблюдаю, — пояснил он. К концу трёхчасового занятия Лайт готов был отключиться. Старшие ученики покинули комнату, едва только их распустили — по крайней мере, они проявили к нему должное уважение, подождав до этого времени, — зато младший остался сидеть на своём месте. — Всё в порядке? — спросил Лайт у Ниа. Тот был в том же возрасте, что и Саю, постоянно просившая помощи с домашними заданиями, хотя Лайт сомневался, что какие-либо навыки, приобретённые в процессе обучения младшей сестры, помогут ему в работе с преемником Эл. Эл проинформировал его о каждом из своих учеников. И сейчас Лайт знал факты об этом мальчике, но из этого не следовало, что он знал, как с ним разговаривать. — Мелло привыкнет к тебе, — заверил его Ниа. — Он не любит перемен. — Да, у меня сложилось такое впечатление. — Ему также не нравится, что его положение любимчика Эл теперь поставлено под угрозу, — в голосе Ниа не было никаких эмоций. Это напомнило Лайту голос самого Эл. Возможно, именно поэтому Лайт знал, что нет смысла доказывать этому ребёнку, что у его наставника нет любимчиков. — Я думал, что ты фаворит Эл, — честно предположил он. — У меня больше всего шансов добиться успеха, — поправил Ниа. — Есть разница. — Понятно. Лайт повернулся к доске, принимаясь стирать уравнения, которые писал на ней мелом в течение всего урока. Пыль повисла в воздухе, оседая на его чёрной рубашке маленькими белыми комочками. У Лайта возникла теория, что в других классах были маркерные доски, а Эл специально выделил ему эту комнату, чтобы помучить его. — Ты Кира? — Что? — Лайт снова обернулся к мальчику, спокойно сидящему за маленькой деревянной школьной партой. Его поза была расслабленной, он выглядел так, будто только что спросил Лайта о любимой еде. Лайт не ожидал этого. Возможно, ему следовало учесть, что он имел дело с наследниками Эл, но почему этот ребёнок думал, что Эл впустит в свой дом массового убийцу? Что ж, такой вывод являлся бы совершенно нелепым, но только в том случае, если бы он не был именно тем, что и происходило. На мгновение Лайт склонился к тому, чтобы всё отрицать. Он мог назвать этого ребёнка сумасшедшим или списать столь ужасное обвинение на попытку сбить его с толку. Но это было бессмысленно. Если у Ниа хватило решимости спросить его, то, скорее всего, он уже был уверен в своей правоте. — И давно ты так думаешь? — только и спросил он. — У меня возникли подозрения, когда Роджер сказал, что Эл останется здесь на какое-то время, — задумчиво ответил Ниа. — Это странная формулировка. — И это заставило тебя предположить, что он привезёт с собой серийного убийцу? — Лайт вскинул бровь. — Нет, — Ниа покачал головой. — Это сделала встреча с тобой. — Я похож на серийного убийцу? — Ты похож на Киру, — уточнил Ниа. — Ты не отрицаешь этого. — Эл сказал, что я должен относиться к тебе серьёзно, — Лайт пожал плечами. Такова была его новая реальность. Он мог бы привыкнуть к ней. — Ты закончил своё задание? — Нет, — Ниа взглянул на лежащую перед ним бумагу. Лайт заметил, как он работал над этим в конце урока. Он не прервал его, прекрасно зная, что некоторые ученики могут работать и слушать одновременно. — Тогда тебе следует продолжить. — Я застрял. — В самом деле? — это несколько удивило. — Это не так ужасно, — Ниа оставался невозмутим, равно как и всё время до этого. — Прости, я не это имел в виду, — Лайт пересёк комнату, чтобы сесть рядом с ним. — Что у тебя не выходит?***
— Меня уже должны судить. Шёл пятый день с той поры, как он сдался. Он всё ещё находился в той же камере. Он всё ещё ждал смерти, а Эл всё ещё задавал ему вопросы, на которые уже знал ответы. — Есть ещё что-то, чего я не знаю, — хмыкнул Эл. Он был единственным посетителем. Лайт больше не видел остальных членов группы расследования с того самого первого дня. Он гадал, как там сейчас его семья, но потом запретил себе об этом думать. — Я признался, — и ему не нужно было напоминать Эл об этом. — Ты нашёл вторую тетрадь в моей комнате. Что ещё тебе нужно? — Ты так и не ответил на мой вопрос. — И поэтому ты держишь меня здесь? — теперь Лайт злился. — Это может быть твоим планом, — парировал Эл. — Пока я не узнаю, почему ты сдался, необдуманно будет передавать тебя под стражу. — Я уверен, что остальным членам оперативной группы это понравилось бы, — прошипел Лайт. — Остальные члены группы доверяют моему мнению, и тебя это не касается. Если они все и вынуждены были с чем-то смириться, так это с тем, что Эл был прав с самого начала. Лайт уверен был, что это уязвило их гордость. С другой стороны… Нет, они не были такими, как он. Не их гордость сейчас была задета. Вне всяких сомнений, каждый из них испытывал отвращение — особенно его отец. — Потому что я больше не хочу этим заниматься, — Лайт попытался дать этот ответ. — И я не понимаю, что привело тебя к такому выводу. — Может быть, тот факт, что я не хочу быть убийцей, — сказал он сквозь зубы. — Маловероятно, что ты сейчас испытываешь угрызения совести, — размышлял Эл. — Не после всех жизней, которые ты погубил, а теперь оказался здесь. — Хорошо, — Лайт закрыл глаза. Он не хотел этого делать. Он надеялся, что сможет сохранить хоть немного достоинства. — Ты хочешь правды? — Это было моей целью с самого начала, да. — Я всё тебе расскажу, но мне нужно, чтобы ты пришёл сюда, — Лайт сомневался, что Эл согласится, пускай он сейчас и был скован наручниками, а Эл — столь же силён, как и он в своей лучшей форме (однако, учитывая напряжение последних нескольких дней, Лайт сомневался, что продержится хоть и минуту в драке даже со свободными руками). Он в напряжении замер, когда Эл поднялся и направился к решётке; достал из кармана ключ и с лёгкостью открыл замок. Прежде чем Лайт успел что-то сказать, Эл сел к нему на кровать. Теперь они были лишь в нескольких сантиметрах друг от друга, но Эл и раньше совсем не заботился о его личном пространстве. — Удовлетворён? — как ни в чём не бывало осведомился тот, провернув эту авантюру. — Ты сумасшедший, — выдохнул Лайт. — А ты Кира, — констатировал Эл. — Теперь ты мне ответишь? Лайт поцеловал его.***
Ниа больше не вспоминал о прошлом Лайта. Он не вёл себя как-то иначе. Лайт не был уверен, стоит ли ему волноваться или испытывать облегчение. Он пересказал разговор Эл; он знал, что если этого не сделает, то Эл узнает каким-то другим способом, а он хотел покончить с темой Киры. — Это было быстрее, чем я думал, — признался Эл. — Ты знал, что он узнает? — Лайт обиделся. Эл мог хотя бы предупредить его. — Да. — А что насчёт двух других? Ожидать ли от них такой же конфронтации? — Сомневаюсь, — Эл просто отмахнулся от его беспокойства. — Это не тот вывод, к которому они пришли бы. Но это нисколько не успокоило Лайта. Однако Мелло разгадал совсем другой его секрет. — Вот, — Мелло швырнул к нему на стол выполненную домашнюю работу. Урок закончился ещё двадцать минут назад, но Лайт взял привычку задерживаться в кабинете на случай, если кому-то из ребят что-то от него понадобится. — Это было быстро, — оценил он. — Не притворяйся впечатлённым, — Мелло скрестил руки на груди. — Я такой же гений, как и остальные. — Я знаю, — спокойно ответил Лайт. — Но ты всё равно справился быстро. — Как угодно, — фыркнул тот. За всё время своего подросткового возраста Лайт никогда не был таким эксцентричным. И Эл, и Ниа сказали ему, что Мелло в основном притворяется. Лайту ещё предстояло найти этому какие-либо доказательства. Он взглянул на заполненный лист. — Здесь неправильно, — указал он на третью задачу. — Действительно? — с лица Мелло исчезло раздражённое выражение. — Да. Но это был вопрос с подвохом. Он жестом предложил Мелло сесть. К его удивлению, тот согласился без каких-либо жалоб. Лайт объяснил, где именно он ошибся, и подсказал правильный ответ. — О да, — взгляд Мелло сделался сосредоточенным. — Это имеет больше смысла. Это был совершенно другой Мелло, нежели тот, с которым Лайт разговаривал ещё несколько минут назад. — Послушай, Мелло, — начал он. — Я не обязан тебе нравиться, но я здесь, чтобы помочь вам. — Ты спишь с Эл? Вопрос застал врасплох — точно так же, как и обвинение Ниа в первый же день. — Что? — его глаза непроизвольно расширились. — Нет, нет, не сплю. И этот вопрос неуместен. — Ты думаешь, меня заботит уместное поведение? — усмехнулся Мелло. — Нет, — признал Лайт. — Но это не отменяет того, что я только что сказал. Мелло разразился приступом смеха. — Что? — теперь он был в недоумении. — Почему ты смеёшься? — Обычно люди, которых заставляют учить нас, к этому времени уже увольняются. Я подумал, что это подтолкнёт тебя уйти. — Я не из тех, кто сдаётся, — солгал Лайт. — Но ты ведь влюблён в него, да? — спросил Мелло со всей проницательностью. — Это видно по тому, как ты о нём говоришь. — Это… — Неуместно, — закончил за него Мелло, ухмыляясь. Лайт оказался в том же положении, что и с Ниа. Он мог либо всё отрицать, когда этот парень явно знал правду, либо быть честным. Лайт выбрал последнее. Он уже давно избавился от своей гордости. — Неужели это так очевидно? — вздохнул он. — Вау, ты это признал. — Заткнись, — зыркнул он на Мелло. Кажется, это приглушило его веселье. — Это не очевидно, — ответил тот. — Возможно, я единственный, кто знает. Здесь все умные, это как бы само собой разумеется. Ниа похож на грёбаного робота. — Язык. — Но именно поэтому я тоже здесь, — Мелло откинулся на спинку стула. — Он машина, а значит, не понимает эмоций. Как и Эл большую часть времени. Я кажусь странным, но я могу видеть, что движет людьми. Взрослые здесь этого не улавливают, большинство детей тоже. — Ага, — это имело смысл. — До завтра, — он поднялся. — Мелло, — позвал Лайт, прежде чем его ученик успел открыть дверь. — Для протокола: я никогда не задавался вопросом, почему ты здесь. Мелло улыбнулся.***
— Вставай. Эл вновь открыл камеру. Лайт ожидал этого. Он был к этому готов. Он наконец-то дал Эл всё, что тот просил, и теперь его вели на казнь. Но когда вместо этого Эл расстегнул наручники на его запястьях, Лайт снова впал в замешательство. — Что происходит? — Тебе нужно переодеться, и я полагаю, что душ тебе тоже не помешает, — ответил Эл, словно ничего не случилось. Он повернулся, направился к выходу и, казалось, удивился, когда Лайт за ним не последовал. — Идём. — Я не понимаю, — Лайт не привык произносить эти слова. — Я знаю.***
— Мелло говорит, что ты ему нравишься, — Эл вошёл к Лайту в комнату без предупреждения. Лайт был бы раздражён, если бы уже давно к этому не привык. Сколько он ни пытался объяснить Эл, что вот так врываться невежливо, тот так и не приучился стучать. — Он хороший ребёнок, — Лайт закрыл книгу, которую читал минуту назад. — Просто ему нужно время, чтобы открыться. — Я знаю, — Эл сел на противоположную сторону кровати. — Но ты первый наставник кроме меня, кто сумел до него достучаться. — Ты не выглядишь удивлённым, — заметил Лайт. — Нет, — Эл покачал головой. — Я впечатлён тобой, но, признаться, надеялся, что это произойдёт. — Поэтому ты дал мне эту работу? — Нет, — только и последовало в ответ. На мгновение они оба замолчали. — Тогда почему? — спросил Лайт. Они жили здесь уже больше месяца, и они не говорили о Кире с самого первого дня. — Почему я здесь, Эл? Эл посмотрел на него. Его глаза всё ещё напоминали дождь. Лайт не решался признаться до тех пор, пока не увидел Эл там, на крыше. Конечно, он сделал все приготовления: расстался с Мисой, в последний раз обнял Саю и мать, но он также сотни раз отговаривал себя от этого. Он снова и снова повторял себе, как глупо поступает, отказываясь от своего нового мира ради человека, который никогда не полюбит его в ответ. Затем он увидел Эл, просто стоящего там. Он увидел, насколько человечным, маленьким и реальным был его соперник. В тот момент Лайт понял, что сделал правильный выбор. — Потому что ты меня запутал, — пробормотал Эл. Теперь он отводил взгляд. — И потому что я не хочу, чтобы ты умирал. — Почему? — Лайт повторил те же слова, которые Эл произнёс в тот день на крыше. — Ты всё ещё думаешь, что у тебя есть ко мне чувства? — спросил тот в ответ. Вопрос шокировал. Лайт полагал, что после того, как он поцеловал Эл, они оба заключили безмолвное соглашение, что никогда больше не будут говорить о причине, по которой он отказался от роли Киры. — Что? — Как я это вижу, — начал Эл. — Ты никогда полностью не осознавал всей тяжести своих преступлений, и, когда их стало слишком много, тебе нужно было найти способ отступить. Поэтому вместо раскаяния ты убедил себя, что у тебя появились романтические чувства к человеку, которого ты должен был убить, чтобы продолжать быть Кирой. Лайт рассмеялся. Реакция удивила его самого в той же степени, что и Эл. Он снова получил то потрясённое выражение лица. — Простите, что разочаровал вас, мистер величайший-в-мире-детектив, — сказал он, едва только вновь смог дышать. — Но вы ошибаетесь. — Лайт, я… — Мне нравилось быть Кирой, — он говорил абсолютно серьёзно. Он так много хотел сказать. — И, знаешь что, я всё ещё думаю, что был прав. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы спасти мир. Я остановился не потому что испугался, а потому что со мной случилось то, чего я никогда не мог предвидеть. — Я не понимаю. — Я ненавижу это, — Лайт снова рассмеялся. Это было неправильно. — Я так тебя ненавижу. — Ладно. — Нет, заткнись, — он закрыл глаза. — Я ненавижу тебя, потому что ты стал для меня важнее всего мира. Лайт посмотрел на Эл. Он посмотрел на человека, ради которого отдал всё. — Я люблю тебя, — затем поднялся с кровати. — Так что не смей говорить мне, что я обманываю себя или использую это как предлог, чтобы сдаться, потому что ты ошибаешься, Эл. Он вышел прочь, оставив Эл в своей комнате в совершенном ошеломлении.***
— Мы уезжаем утром, — оповестил его Эл. — Если хочешь попрощаться с семьёй, Ватари может отвезти тебя домой прямо сейчас. — Что, если я сбегу? — Лайт не собирался сбегать. — Он остановит тебя, но мы оба знаем, что ты не настолько глуп. — Мне не нужно домой, — решил Лайт. — Ты уверен? — Эл не выглядел убеждённым. — Твой отец… — Наверное, желает, чтобы я умер, — закончил за него Лайт. У него не хватило бы духу снова увидеть мать или сестру. Так будет лучше. — У меня больше нет семьи. Эл мгновение просто смотрел на него. — Если передумаешь, у тебя есть остаток дня. Но Лайт знал, что не сделает этого.***
Лайт направился в сад. Это было единственное место, куда он сейчас мог пойти. Ему нужно было проветрить голову. Ему нужно было, чтобы слова, которые он только что сказал, как-то подействовали на Эл. Он не ожидал увидеть своего третьего ученика собирающим помидоры. — Привет, мистер Ягами! — Мэтт помахал ему рукой. — Я же просил тебя называть меня просто Лайт, — Лайт поморщился. — Я ненамного старше тебя. — Я знаю, — Мэтт пожал плечами. — Ты занимаешься садом? — спросил Лайт не без удивления. — Роджер сказал, что мне нужно занятие, не связанное с экранами, — настала очередь Мэтта скривиться. — Это здорово. — Зато количество растений, которые я неосторожно убил, — нет, — возразил Мэтт. — Но теперь я научился. Лайт опустился на деревянную скамейку у грядок. Мэтт с корзиной помидоров сел рядом. Лайт наблюдал, как тот протёр особенно красный помидор своей рубашкой, а затем вгрызся в него. — Ты так ешь помидоры? — Лайт подмигнул ему. — Я люблю их сырыми. Он откусил ещё кусочек. Это слишком сильно напомнило Лайту, как Рюк ел яблоки. Он отвернулся, притворяясь, что ему противна сама мысль о сыром помидоре, а вовсе не прошлое, которое он так и не смог оставить позади. — Ты в порядке? — спросил Мэтт. — Мне нужно было подышать воздухом. — Ясно, — наверняка Мэтт ему не поверил. — Ты поссорился с Эл? Лайт взглянул на него. — Извини, — тот смутился. — Мелло мне всё рассказывает. — Мы не ссорились, — вздохнул Лайт. — Нет, у вас были «разногласия», — Мэтт изобразил воздушные кавычки вокруг этого слова. — Я не знаю, что тебе сказал Мелло, но между мной и Эл ничего не происходит, — попытался уточнить Лайт. — Да-да, — но от него лишь отмахнулись. — Я понял. Это не наше дело, бла-бла-бла. Мэтт вскочил, очевидно, закончив с садоводством на сегодня; слегка улыбнулся, продолжив: — Просто он давно так надолго у нас не задерживался. Когда ты здесь, все кажутся счастливыми. — Я не думаю, что это моя заслуга, — пробормотал Лайт. — Ты не знаешь, каким он был раньше. То же самое с Мелло и Ниа. Иногда им бывает скучно, но, я думаю, они просто используют это слово, потому что не хотят говорить, что у них депрессия. — Я думаю, это случается с гениями… — Нет, — Мэтт покачал головой. — Это случается от одиночества. Лайт не думал о жизни таким образом. Он не думал так о своей собственной скуке. Это имело смысл. Несмотря на то, что он перестал быть Кирой, с момента приезда сюда он не чувствовал, что скука, которая раньше душила его, вновь в него заползает. — Разберись со всем этим, хорошо? — попросил его Мэтт. — Это странная семья, но я думаю, что ты в ней имеешь смысл. Лайт смотрел, как его ученик уходит.***
— Рюдзаки, у меня нет опыта преподавания, — Лайт повторил это в сотый раз. — Я знаю об этом. — Я не квалифицирован, — подчеркнул Лайт. — Для стандартной преподавательской работы, — хмыкнул Эл. — Но не конкретно для этой. Лайту хотелось заплакать — от растерянности, от разочарования, от того, что уже несколько дней кряду нельзя было нормально выспаться, — но он держался так долго, как только мог, не позволяя слезам оказаться замеченными. Он не намерен был расставаться с последней каплей своего достоинства. — Тогда, наверное, мне придётся довериться тебе, — заключил он. — Было бы проще, если бы ты это сделал.***
— Лайт? — Эл неловко встал рядом со скамейкой. Лайт наблюдал за тем, как он прошёл до неё всю дорогу, и никто из них ничего не сказал. — Мы можем поговорить? — Имею ли я право отказаться? — спросил Лайт в ответ. — Да, — теперь Эл выглядел ещё более неуверенным. — Я никогда не хотел, чтобы у тебя сложилось впечатление, что здесь тебе придётся делать что-то против твоей воли. — Знаешь, трудно не думать об этом, когда нам обоим известно, что ты — единственное, что сейчас удерживает меня от тюрьмы, — Лайт был резок, но он оставался любезен и мил с той поры, как Эл вывел его из камеры. С него было достаточно. — Ты бы предпочёл, чтобы я тебя арестовал? — И что я должен на это ответить? — Лайт фыркнул. — Конечно, я бы предпочёл быть здесь и заниматься тем, что мне на удивление нравится, чем ждать казни. — Я рад, что тебе нравится преподавать, — признался Эл. — Я думаю, ты оказываешь положительное влияние на них всех, и я рад, что ты здесь. — Это не отменяет того факта, что я не понимаю, почему ты защищаешь меня, — Лайт не хотел снова спорить с ним, снова сражаться с ним. Просто сражаться с Эл было привычно — и намного легче, чем быть с ним открытым. — Садись уже. Эл сел. — Я не хотел обидеть тебя раньше, — начал он. — Я знаю, — вздохнул Лайт. — Прости, что набросился на тебя. — Ты не должен извиняться, но могу я хотя бы объяснить, почему пришёл к выводу, который ты считаешь неправильным? — Он и есть неправильный, — формулировка Эл требовала исправления. — Но, конечно, давай. — В моей жизни никогда не было времени на отношения. Долгое время я считал, что вообще не способен испытывать влечение… — Послушай, я понимаю, что ты не чувствуешь ко мне того же, — оборвал его Лайт. — Не нужно вот так отвергать меня, хорошо? — Я ещё не закончил, — Эл встретился с ним взглядом. — Я думал так, пока не встретил тебя. Настала очередь Лайта испытать потрясение. — Что было прискорбно, — Эл чуть улыбнулся, — поскольку ты Кира. — Может, тебе не стоит говорить это вслух? — спросил Лайт, оглянувшись, но его просто проигнорировали. — Когда ты поцеловал меня, я сказал себе, что невозможно, чтобы кто-то вроде тебя ответил на мои чувства, — улыбка Эл стала грустной. — Потому что я убийца, — Лайт знал, что это не должно было ранить, но ранило. — Потому что ты красивый, — прошептал Эл. — И ты можешь заполучить кого угодно, Лайт. Зачем тебе я? — Ты серьёзно? — Лайт уставился на него. — Да, — теперь Эл казался смущённым. — Я знаю, что непривлекателен. Похоже, всё, что я делаю или говорю, тебя расстраивает. У меня не самые лучшие социальные навыки и… Лайт поцеловал его во второй раз. — Я думаю, ты красивый, — негромко сказал он спустя миг. — И иногда ты меня расстраиваешь, конечно, но ты первый, кто когда-либо меня понимал. — Ты уверен? — мягко спросил Эл. — Если ты действительно можешь доверять мне после всего, что я сделал, — Лайт нахмурился. — Да. Я уверен. — Меня зовут Эл Лоулайт. — Ты не должен был мне это говорить… — выдохнул он растерянно. — Я уже сказал, — теперь Эл улыбнулся той наглой улыбкой, которую так захотелось поцеловать снова. — Вот моя оливковая ветвь для тебя. Теперь мы на равных. На этот раз Эл сам к нему потянулся. Одной рукой Лайт нашёл его руки, другой запутался в волосах. Он углубил поцелуй, перехватывая инициативу, зная, что Эл всё ещё колебался. Часть его до сих пор не могла поверить, что это происходит. Он не мог поверить, что ему позволили это иметь. — Снимите комнату! Крик откуда-то из-за двери спугнул их. Лайт впервые увидел румянец, окрасивший лицо Эл, когда тот уставился на трёх мальчиков, что наблюдали за ними. — Ха, я же говорил тебе! — Мелло ухмылялся от уха до уха. Мэтт выглядел слегка виноватым, Ниа — просто раздражённым. — Завтра я задам вам всем очень много домашней работы, — предупредил Лайт. — Извините, мы оставим вас одних! — Мэтт оттащил остальных прочь. Лайт не смог удержаться от смеха. — Ну, в какой-то момент они должны были узнать, — рассудил Эл. — Ага, — хмыкнул Лайт. Он сжал ладонь Эл в своей. Эл посмотрел на него. В его серых глазах впервые не было никаких туч.