Министерский брак

- Герм, если бы я мог чем-нибудь помочь! – Гарри запустил руку в волосы и разлохматил их еще больше. Гермиона подняла голову от книги, которую с интересом изучала, и отложила перо, припасенное для конспектирования особо сложно запоминающихся, важных деталей изучаемого предмета. - Но ты не можешь, Гарри. Решения нового Министра не обсуждаются. Радуйся, что тебе достался твой любимый Малфой, и оставь меня в покое. - Люциус, - Поттер смутился, - мы… - Тебе повезло, Гарри. Лорд Малфой старше тебя и знает, что делать для хм… закрепления брака, - она задумчиво провела пером по губам и посмотрела в глаза своему другу. – Он все тебе на практике покажет. Я же должна всесторонне изучить вопрос хотя бы теоретически. Спасибо, кстати, что пустил в свою библиотеку. Гарри огляделся по сторонам и вздохнул. Доступ в библиотеку Блэков – единственное, чем он мог помочь Гермионе Грейнджер, которой через несколько дней предстояло стать Гермионой Крэбб-Гойл. - Чертово Министерство, - выругался Поттер. - Чертовы законы! - Министерские браки между представителями противоборствующих сторон – самое простое решение возникших после войны проблем, Гарри, - поучительно произнесла Гермиона, подняв пальчик. – И если бы не это, то вряд ли бы вы с лордом Малфоем… - она сделала многозначительную паузу, и Поттер согласно кивнул. Да, если бы не дурацкое Министерство, и не привычка Люциуса, пользуясь ситуацией, тянуть в семью все самое лучшее, Гарри бы никогда не узнал этого роскошного мужчину так близко. Сначала подразумевалось, что Поттер станет нареченным Драко, но наследник древнего чистокровного рода Малфой намертво вцепился в странную Луну Лавгуд, ни под каким видом не желая заключать брак с ненавистным Потти, и его отцу ничего не оставалось, как занять место сына, чтобы не упускать из семьи такое сокровище, как Герой Магической Британии. - Мне нравится Люциус, - признался Поттер. – А вот что ТЫ будешь делать с этими троллеобразными существами – ума не приложу. Ты, такая умная, образованная… - Гарри, - Гермиона решительно захлопнула десятую по счету книгу, в которой предсказуемо не обнаружилось ничего нового, что было вовсе не удивительно после трех десятков уже прочитанных томов по той же тематике. – Если ты собираешься оскорблять моих будущих супругов, какими бы они ни были, то я… - Нет-нет, что ты, - замахал руками Поттер. – Даже не думал! И все-таки… - Мне нужно место, где будет работать маггловская техника, - перебила его Гермиона. – Есть здесь такое? - Спальня Сириуса, - озадаченно отозвался Гарри. – Он любил всякие там магнитофоны, мотоциклы… - Извини, я тебя ненадолго оставлю, - девушка решительно поднялась и поправила мантию глубокого василькового цвета, которую ей презентовали будущие супруги, смущенно переступая огромными ножищами и заикаясь. Гермиона не хотела признаваться даже себе, но Грег и Винс… были трогательными. Какими-то удивительно безобидными, как плюшевые медвежата. При мысли о том, что именно с такими вот двухметровыми медвежатами ей вскоре придется оказаться в одной постели, на лице Гермионы проступила озабоченность. Времени мало, а у нее еще нет всей необходимой информации. - Гарри, возвращайся в Малфой-мэнор, лорд Малфой наверняка тебя уже потерял. Я, с твоего позволения, останусь здесь до самой свадьбы. - Конечно, - хмыкнул Поттер, поднимаясь. – Оставайся, Герм, - он еще раз внимательно посмотрел подруге в глаза. – Точно все в порядке? - Нет, но будет, как только ты дашь мне возможность… - Понял-понял, - поднял в защитном жесте ладони Гарри. – Ухожу. - Привет Рону и Панси, если увидишь. - Мы их не видели со свадьбы, - хохотнул Поттер. – Хорек говорит, что Панс заездила Рона, и тот пал смертью храбрых на ее могучей груди. Но я в это не верю. Гермиона закатила глаза, но ничего не сказала. Рон любил все телесные удовольствия, начиная с «пожрать» и заканчивая «потрахаться», так что если она кому и сочувствовала в этой ситуации, то самой Персефоне. Гарри чмокнул подругу в нос и вышел, бросив на прощание: - Увидимся. Девушка несколько минут сосредоточенно над чем-то размышляла, а потом, тряхнув волосами, решительно поднялась. У нее есть еще три дня и две ночи, чтобы восполнить пробелы в образовании. Нельзя терять ни минуты. *** Красивая длинноногая блондинка стояла на коленях и поочередно сосала то один член, то другой. Мужчины, на долю которых выпало это удовольствие, стонали, гладили ее по волосам и довольно переглядывались. Гермиона щелкнула пультом и промотала чуть вперед. Та же грудастая красотка, опираясь коленями о стул с высокой спинкой, принимала в себя один член и брала в густо накрашенный алой помадой ротик другой. Мускулистые самцы довольно прикрывали глаза и двигали загорелыми задницами. Пересмотрев кучу познавательных фильмов на тему прогрессивного взаимодействия разнополых индивидуумов в сфере размножения, девушка пришла к выводу, что ничего уж особо сложного с точки зрения ума здесь нет, а, значит, ее потенциальные супруги должны справиться. С ее помощью. *** Министерский заклинатель был стар. Его волосы и борода напоминали Гермионе сахарную вату, и девушка еле удерживалась от того, чтобы не начать нервно хихикать. Она знала, что если начнет истерику, то остановиться уже не сможет. Незачем Винсенту и Грегори лишние переживания – и так, вон, обе леди, Крэбб и Гойл, сестры, к слову, не слишком-то довольны магглорожденной невесткой. Если бы не сами женихи и их отцы, неожиданно поддержавшие решение Министерства, то свадьбы и не было бы. Винсент и Грег возвышались над ней, как две скалы. Ее тонкие ручки, затянутые в длинные перчатки, почти не были видны на мощных предплечьях женихов. Гермиона чувствовала себя крошечным буксирчиком на фоне двух океанских лайнеров, чайкой на фоне пеликанов, тонкой тетрадкой рядом с «Историей Хогвартса», болонкой рядом с мастиффами… - Дамы и господа, - проскрипел заклинатель, и мысли, пребывавшие в броуновском движении у невесты в голове, будто выдуло оттуда. Все. – В этот торжественный день мы собрались здесь, дабы сочетать законным магическим браком… Старичок говорил еще что-то, но Гермиона уже не слушала. Обряд был вызубрен ею наизусть еще две недели назад. Просто на всякий случай. Что действительно привлекло ее внимание, так это то, что сама магия, ощущения, даримые мощными телами супругов, стоявшими по обе стороны от нее, - все это загадочным образом менялось, будто кто-то скручивал вокруг них троих тугую спираль, прижимая друг к другу. И уже хотелось быть и буксиром, тянущим неповоротливые корабли вдоль фарватера, и быстрокрылой, легкой чайкой, нагло отбирающей у прожорливых пеликанов добычу, и тетрадкой, в которую можно записать из толстого фолианта особо ценные мысли, и маленькой кудрявой болонкой, оберегаемой мощными боевыми псами. Ритуал действовал, и все умные, разрозненные мысли, вычитанные в десятках древних томов, вдруг сложились в стройную картину. Вернее, даже в план действий. К выполнению которого Гермионе, движимой жаждой научных экспериментов, хотелось приступить незамедлительно. Но, увы, помимо науки в жизни еще существовали такие досадные мелочи, как родня, этикет и традиции. Поэтому, рассеянно улыбаясь, леди Крэбб-Гойл принимала поздравления, брала на себя повышенные обязательства по обеспечению двух чистокровных родов наследниками в кратчайшие сроки, следила за тем, чтобы намечающийся научный опыт не был сорван из-за несанкционированного введения в могучие организмы Винсента и Грега излишних токсинов, проще говоря, органических соединений, содержащих одну или более гидроксильных групп, непосредственно связанных с насыщенным (находящимся в состоянии sp³-гибридизации) атомом углерода. А еще проще – алкоголя. Супруги не возражали, бросали на жену призывные взгляды, топтались рядом, отгоняя всех, кто задерживал на их сокровище взгляд дольше, чем им казалось необходимым, вздыхали, поправляли на ее плечах меховую накидочку, прокладывали путь в праздничной толчее, двигали мебель, перенося столик, облюбованный Гермионой, в тень раскидистого дуба, подальше ото всех, молча подкладывали в тарелку самые вкусные куски и очень несвязно пытались выразить свой восторг по поводу сего знаменательного события – свадьбы. Гермиона умилялась, глядя на своих медвежат. Все-таки Министерство в кои-то веки приняло верное решение – объединить мозги с силой, как в ее случае, опыт со славой, как в случае с Гарри, жадность с богатством, как у Рона, и страстность с любовью к семье, как в случае с Джинни, выскочившей за Блейза одной из первых. Супруги Забини, будучи женатыми уже полгода, до сих пор страстно целовались при первой же возможности. Гарри мило смущался, оплетенный сильными руками лорда Малфоя. Драко и Луна держались за руки и о чем-то тихо переговаривались. Профессор Снейп в своей неизменной черной мантии притворно кривился, когда его супруги – близняшки Падма и Парвати – подкладывали ему еще кусочек свадебного торта, чмокали в нос и восхищенно висли с обеих сторон, окрыленные атмосферой праздника и любви. Семейство Флинт-Вуд играло в игру «кто кого перепьет», подзадориваемое близнецами Уизли, которых не могла остановить даже Миллисент, их общая жена. В общем, было весело. Наконец, гости начали расходиться, и наследники славных фамилий Крэбб и Гойл, неловко поднявшись, краснея и переминаясь с ноги на ногу, подали своей супруге руки, намекая, что пора бы и приступить к самому интересному. Гермиона, воодушевившись, подхватила обоих своих великанов под руки и позволила переместить себя порт-ключом в подаренный на свадьбу небольшой домик в Италии - прекрасное место для экспериментов. *** Маленькая гостиная, пылающий камин и острое, механическое цоканье маятника старых часов. Очень тихо, особенно после праздничной толчеи и фейерверков, в напоенном ароматами воздухе венецианской ночи повисла неловкость. Новоиспеченные мужья краснели, не знали, куда девать ручищи, и Гермиона, решительно спустив с плеч роскошную накидку из золотистой норки, вежливо поинтересовалась: - Мальчики, спальня где? - Эээ, - озвучил общую для обоих громил мысль Винсент, - Гермиона, ты… - Собираюсь закрепить брак. С вами обоими. Од-но-вре-мен-но, - по слогам произнесла она, стягивая длинные перчатки. Гиганты переглянулись и синхронно почесали в затылках. - Я так понимаю, - вела дальше отважная исследовательница, - что определенный опыт в этой области у вас имеется? Винс и Грег ошарашено переглянулись. - Ну, эээ… - начал Гойл. - Мы, - продолжил Крэбб и смущенно потупился, - можем кой-чего. - Традиция такая, - кивнул Грегори. – Ну, пробовали мы, короче. Маман нас это… сводили кой-куда. Гермиона нахмурилась, но быстро отогнала навязчивые мысли о возможной порче дорогостоящего подопытного материала. - Ладно, тем лучше, - она деловито осмотрела обоих супругов. – Так где? Громилы переглянулись и потопали куда-то вглубь уютного коттеджа. Спальня оказалась довольно большой. Кровать же и попросту – огромной, крытой шелковым покрывалом с кисточками. Подушки и подушечки всех форм и размеров были навалены аккуратной горкой в изголовье, а в окно светила полная луна. Винс и Грег неподвижно замерли у дверей, как горгульи у кабинета директора Хогвартса. Гермиона про себя улыбнулась и, вытащив из волос семейную реликвию Крэббов – диадему гобблинской работы – повела плечами и поинтересовалась: - Кто-нибудь поможет даме расстегнуть платье? Горгульи ожили и едва не наперегонки бросились оказывать посильную помощь в разоблачении. Винс расстегнул длинную – от самой шеи до копчика – молнию, а Грег, опустившись на одно колено, расправлялся с хитрыми застежками на лаковых бальных туфельках. Крупные, негибкие пальцы супругов оказались неожиданно нежными и осторожными, и вскоре Гермиона предстала перед мужьями в нежно-голубом корсете, украшенном белыми лентами, белых же кружевных чулках и крошечных трусиках. Винсент и Грегори одновременно выдохнули и дотронулись до загорелых плеч Гермионы, будто боясь поверить в то, что она настоящая. Девушка соблазнительно улыбнулась и, привстав на носочки, потянулась к губам Винса, позволяя Грегу благоговейно поглаживать ее плечи и спину. Поцелуй был робким и каким-то осторожным, будто мощный супруг боялся навредить хрупкой девушке, но Гермиона закинула руки ему на шею и страстно, уверенно углубила поцелуй, ощущая одновременно животом и поясницей, к которым прижимались стремительно твердеющие члены, что все идет по плану. Винсент остановил свои широкие ладони на тонкой талии, прижал добычу к себе и низко, утробно застонал. Грегори потирался стоящим колом членом о жену и ждал своей очереди. Наконец, Гермиона развернулась на сто восемьдесят (плюс-минус пять) градусов, и взялась уже за Грега. Ее тонкие пальчики пробежались по застежкам парадной мантии, стянули с широких плеч тяжелую ткань, расстегнули вышитый жилет и тонкую рубашку, а потом с удовольствием провели по горячей коже мощной груди. Грег рыкнул, как раненый зверь, сминая ее упругие ягодицы, вжимая в себя, пока Винс возился с многочисленными крючками корсета. - Гермиона, - едва выговорил Винсент, - ты… красивая. Очень. Девушка отстранилась, расстегнула Грегори ремень, спустила с него брюки и, ласково проведя по всей длине мощного ствола горячей от нетерпения ладонью, ответила: - Я знаю. Винсент сорвал корсет и жадно обхватил широкими ладонями ее небольшие упругие груди, горячо дыша в шею, вжимаясь каменным членом в поясницу и горящими от нетерпения глазами наблюдая, как тонкие пальчики Гермионы скользят вдоль резинки белья, которое больше подчеркивает, чем скрывает нетерпение Грегори, как тот задерживает дыхание, когда теплая ладонь ныряет под эту сомнительную преграду и обхватывают крупный член, уже успевший оставить на белье небольшое влажное пятнышко. - Нгххх, - только и смог сказать Грег, запрокинув голову и продолжая тискать упругие ягодицы. Гермиона, высвободив толстый, перевитый венами орган из плена, огладила его по всей длине, взвесила на ладони крупные яйца, чуть царапнув их острыми коготками, и, стянув остатки одежды к ногам Гойла, опустилась на колени. Оба громилы удивленно выдохнули, глядя на жену сверху вниз. А та уже расправлялась с ремнем Винсента, сдергивала с него брюки вместе с бельем и с исследовательским интересом рассматривала оба члена, доставшиеся ей в единоличное владение. Природа не обидела наследников двух чистокровных родов, щедро оснастив в интимном плане. Длинные, ровные, плотно прижатые к животам, - мужские достоинства супругов были великолепны. Гермиона обхватила их руками, ласково огладив по всей длине, с удивлением отмечая, что ее пальцы, охватывающие эти крупные игрушки, едва сходятся – настолько внушительными были хм… диаметры. Тем интереснее. Блондинке из порно, у которой леди Крэбб-Гойл брала уроки мастерства, такие совершенные члены и не снились. Вспомнив все, что она читала/видела/слышала/пробовала воспроизвести с бананами, Гермиона осторожно лизнула блестящую, темную от прилившей крови glans penis*, а вторую чуть крепче сжала в кулаке, обводя большим пальцем, растирая выступившую на ней капельку. Мужья пораженно охнули, неловко переступая с ноги на ногу, путаясь в спущенных брюках, пытаясь оказаться как можно ближе. Гермиона вдумчиво, неторопливо облизала головку, взяла ее в рот, продолжая водить языком по кругу, пробираясь под крайнюю плоть (preputium penis!), пососала, лаская второго супруга рукой. Комната наполнилась вздохами, стонами и поощрительным, чуть удивленным мычанием. Проведя языком от самого основания члена до небольшого отверстия на вершинке, новоиспеченная леди попробовала на вкус и второго мужа, с удивлением отметив, что они, эти вкусы, совершенно не похожи. У Винса он был чуть резким, горьковато-соленым, а Грег оказался пряным, почти сладким. Вспомнив совет, вычитанный в одном из женских журналов (не слишком достоверный источник информации, но что делать?), она представила себе, что облизывает леденец. Большой, горячий, гладкий леденец, пряный, пульсирующий в руке, вызывающий какой-то странный трепет и предвкушение. Винсент тихо выдыхал свое удовольствие и удивление, нерешительно перебирал каштановые кудри и сам не заметил, как стал постанывать, прикрыв глаза. Никакие, даже самые умелые, девочки из веселого квартала не шли ни в какое сравнение с Гермионой, занимающейся исследованиями. Наконец, леди выпустила изо рта один член, с чувством облизала второй и поднялась. - Раздевайтесь, мальчики. Полностью. Ослушаться такого приказа супруги не посмели (движимые, видимо, жаждой новых знаний). Они торопливо сбрасывали обувь, стягивали носки, творчески украшая ими пол и кресло, стягивали с широких плеч рубашки и, наконец, замерли, как замирали в Хогвартские времена за спиной у Драко Малфоя – в ожидании четких указаний. И они не заставили себя ждать: - На кровать! Покрывало снять, лишние подушки убрать, свет включить, - скомандовала леди Крэбб-Гойл и потянулась за своей вышитой бисером сумочкой, которая уже не раз выручала ее в сложных жизненных ситуациях. Пока исполнительные супруги, сверкая голыми задами, выполняли ее поручения, Гермиона достала из бездонного артефакта несколько флакончиков темного стекла. Винс и Грег, развалившись на кровати, с явным нетерпением поглядывали на нее, оставив между собой приличный зазор – как раз, чтобы поместилась их хрупкая супруга. - Мальчики, - серьезно сказала она, отпив из одного флакона, - я… - она чуть сбилась с тона, смутившись, но заставила себя продолжить: - У меня это впервые, в общем. Нужно вместе, одновременно. Мы с вами это… - Ложись, Герми, - ласково похлопал рядом с собой Винс. – Не бойся, мы не… - Не подведем, - закончил за него Грег. – Это что? – он указал на второй флакончик, зажатый в тонких пальчиках. - Это для… для облегчения… - Гермиона не могла сразу подобрать нужных слов, впервые осознав, что именно ей предстоит. - Ясно, - коротко бросил Винс, обжигая взглядом темно-серых глаз. – Смазка. Небось, особенная? - Да, я… - Давай, - он протянул широкую ладонь, и Гермиона, глядя со скрытой опаской на его крупные пальцы, вложила в нее нагретый в потных ладошках флакон. – Ложись на Грега. Животом. - Я… - попыталась возразить девушка, но сильные, надежные руки Гойла уже подхватили ее, укладывая сверху, и она ощутила, как вторая пара рук тянет вниз ее трусики, оставляя чулки на месте. – Я… - снова попыталась она, но вдруг ощутила, как большой, толстый, горячий член прижимается к ее лобку и животу, коленки сами разъехались, открывая то, что еще никто никогда не видел. Грегори осторожно развел в стороны ее ягодицы, а Винсент медленно, ласково провел пальцами по нежным губкам, собирая выступившую на них влагу, и вдруг сильно, размашисто лизнул, проводя языком по всей доступной длине до самого розового ануса. Гермиона всхлипнула. Все исследовательские мысли вылетели у нее из головы, осталось лишь какое-то смутное, горячее желание, заворочавшееся внизу живота. - Винс! – простонала девушка, прогибаясь в пояснице. – Винс… Тот в ответ лишь тихо застонал, потерся колом стоящим членом о простыню и снова лизнул, будто только этим всю жизнь и занимался. Касания языка были чувственными, нетерпеливыми, горячими, и Гермиона почти потерялась в ощущениях, потираясь о твердый член Грега, а потому не сразу заметила, как толстый, но очень осторожный палец, обильно смазанный специальным зельем, обвел по кругу ее попку, и очень медленно двинулся внутрь. Ощущения от трения «бугорка удовольствия» о твердый член компенсировали легкий дискомфорт от проникновения, тем более что Винсент был очень терпелив, он не спешил двигаться внутри, справедливо полагая, что такая умная женщина не зря сама варила зелье-смазку, в которое он обмакнул палец, перед тем, как ввести его в девственную дырочку. Оно должно подействовать. Вскоре Гермиона сама подалась навстречу, осторожно выпуская его палец и насаживаясь на него снова. - Два! – приказала она, млея от горячего дыхания Винса, опаляющего ее ягодицы, от мощно вздымающейся груди Грега, от крепкой хватки его сильных ладоней на ее ягодицах. Зелье, которое она выпила, заставляло расслабиться. Это была причудливая смесь из успокаивающего, обезболивающего и релаксирующего, снимающего мышечный спазм. Видимо, состав, называющийся «Распутная дева», сваренный ею по одному из рецептов, вычитанных в библиотеке Блэков, действовал. Два внушительных, по-прежнему осторожных пальца вовсю скользили в ее попке, а она ощущала лишь задорное, жадное нетерпение. - Три, Винс… быстрее. Да, вот так… сильные, надежные… мои мальчики… ммм… да! Гермиона, прогнувшись в пояснице, сама скользила вверх и вниз, заставляя Грега, по члену которого она проезжалась, стонать и сильнее стискивать ее ягодицы, а Винсента – нетерпеливо толкаться в собственный кулак. - Все, хватит, не могуууу! Грег, Грег! – глаза и щеки ее лихорадочно горели, она всматривалась в темные, почти черные глаза Гойла, лежавшего под ней, закусившего губу, тяжело дышащего, и страстно хотела ощутить в себе его налитой член. Грегори осторожно снял ее с пальцев Винса, и, перевернувшись, подмял под себя. - Я… - Давай, - Гермиона широко развела ноги и посмотрела ему в глаза, – потом перевернешь меня, как раньше, и Винс… Крэбб согласно застонал, садясь на пятки, и, глядя на то, как Гойл обхватывает рукой свой внушительный орган и направляет его в Гермиону, как та нетерпеливо царапает его широкие плечи, яростно сжимал свой мощный член у основания, чтобы не кончить раньше времени. - Давай же, Грег, - тот сделал первый осторожный толчок, раздвигая упругие мышцы, неумолимо проникая внутрь, - ммм…. да… ссс… - Больно? – прохрипел Грегори, останавливаясь. - Немного, - простонала Гермиона, - двигайся… Грег начал продвигаться вперед мелкими, осторожными толчками, с каждым разом загоняя свой толстый член все глубже, постанывая от ощущения плотной, горячей тесноты, от вида раскрасневшейся, закусившей губу жены, и даже – от вида Винса, сжимающего свое естество в огромном кулаке и глядящего на них потемневшими от желания глазами. - Да, - выдохнула Гермиона, - да, Грег, умница моя, двигайся, вот так, не резко, не загоняй глубоко, он у тебя огромный... да, еще, - она обвила его ногами и даже пришпоривала пятками, выгибаясь навстречу. - Герми, - простонал Грегори, - Герми, я скоро… ты красивая, красиваяааа… Подхватив жену под поясницу, он перевернулся на спину, уложил ее на себя и развел в стороны ягодицы, горящими глазами следя за тем, как Крэбб смазывает себя. - Винс, - позвала Гермиона, прижавшись щекой к мощной груди Грега и млея от ощущения пульсирующего в ней члена. – Не томи. Винсент надавил ей на поясницу, потрогал расслабленную дырочку и, приставив к ней багровую от желания головку, надавил. - Ммм… - простонала Гермиона, - смелее, Винс. Зелье хорошо действует, не бойся. Крэбб, пережимая член у основания, постанывая, глядя как его мощный ствол исчезает в тугой глубине, двигался плавными, будто покачивающимися движениями. - Да, - застонала Гермиона, ощущая, как магия обоих родов укутывает ее в теплый кокон, - да, двигайтесь… о, боже! Два больших члена задвигались в ней, как поршни в двигателе внутреннего сгорания – методично, отставая друг от друга на такт, но слаженно, мощно. Грегори, приподнимая бедра, входил в нее снизу, медленно, размеренно, Винс навис сверху и стонал, уткнувшись в нежную шею, проводя по ней языком, покусывая ухо, целуя в висок. Члены супругов, казалось, доставали до самого сердца, Гермиона чувствовала, как рельефные головки скользят внутри, задевая что-то такое, названия чему она не знала, даже перечитав множество книг. Это не было ни пресловутой точкой G, ни еще чем-то таким же материальным. Леди Крэбб-Гойл, зажатая между двумя мощными супругами, чувствовала себя в абсолютной безопасности. Она была дома. - Сильнее, мальчики! Сильнее, - простонала она, начиная подаваться навстречу, - хорошо, да, да, еще, Винс! Крэбб, упершись лбом ей в плечо, яростно задвигал бедрами, рыча что-то невразумительное и каждое его движение вызывало ответный рык у Гойла, которому двигаться было менее удобно. Впившись яростным, жгучим поцелуем в тонкую кожу выгнутой шеи, Винсент мощно вошел еще раз и кончил, едва не потеряв равновесие от остроты ощущений и не придавив раскрасневшуюся, пьяную от страсти Гермиону. Осторожно выскользнув из жены, он приподнял, прижав к своей широкой груди ее тонкую спину, и принялся ласкать пальцами, позволяя Грегори двигаться в ней, теребя рубиновые соски острых упругих грудок, рыча, извиваясь и резко подавая бедрами. - Еще, Винс, - тонкие пальчики чуть сместили его руку, помогая отыскать то самое чувствительное место, от которого по телу прокатывалась горячая волна, - вот здесь. Сильнее, дааа, Винс, Грег, сильнее… боже мой! Да! ДАааа! Тонкое тело выгнулось дугой, подставляясь под ласки четырех рук, и обмякло, заставляя кончить и зарычавшего Грегори. Отдышавшись, Винсент и Грегори уложили обессиленную жену между собой, легко сотворили очищающие, и, устроившись удобнее, начали гладить ее шею и плечи, накручивать на пальцы волосы, целовать в макушку. Гермиона нежилась в ласковых двойных объятиях и недоумевала, как вообще раньше могла считать секс чем-то… отдельным от нее, интересным только с точки зрения нового опыта. Грегори подтянул ее чуть выше и влажно, нежно, но неожиданно настойчиво поцеловал, запустив руку в растрепанные волосы, вжимаясь стремительно твердеющим членом. Винсент поглаживал ее бедро, подперев голову рукой, наблюдая за поцелуем. И Крэббы, и Гойлы славились выносливостью в постели, и ему даже было немного жаль их с Грегом хрупкую Гермиону, не имеющую родовых даров, облегчающих участь чистокровных жен, но она вдруг тихо, удивленно вздохнула и немного подалась назад, прижав твердый член Винсента ягодицами к его же собственному животу. Горячая. Страстная. Хорошо. Винс переместил руку с крутого бедра супруги на ее небольшую, но чувствительную грудь и сжал затвердевший сосок и вдохнул легкий цветочный аромат волос. - Грег, - вернул он друга на грешную землю. Гойл, с трудом оторвавшись от припухших розовых губ, поднял на него затуманенный от удовольствия взгляд. – Хватит пока. Герми отдохнуть надо. Ванную? - Криппи! – хрипло позвал Грегори, и посреди комнаты возник молодой домовик. – Криппи, ванную и пожрать. Ушастое существо исчезло с легким хлопком. - Как ты? - Винс смущенно поцеловал жену в плечо. - С учетом ваших некоторых, - Гермиона выразительно покрутила попой, к которой был прижат член супруга, - анатомических особенностей, близких к патологии… то даже неплохо. Винс хрюкнул, сдерживая смех, а Грег переспросил: - Чего? - Хер большой, - перевел Винс. – И твой, и мой. - Я бы подобрала другие слова, но, в целом, в точку, - Гермиона потянулась и добавила: - Хорошо, что зелье действует, а то вы бы меня хм… вывели из строя. - Я и сам не задохлик какой, - пробурчал Грегори. – Тебе было… - Просто замечательно, - призналась Гермиона и лизнула его шею. – Повторим? - Дык, ванна же. И пожрать… силы, то есть, восстановить… - слабо возразил Грегори, но Гермиона уже ловкой змейкой скользнула ниже и ласково огладила его стоящий член. - Что-то я не наблюдаю эректильной дисфункции, - сообщила она, стараясь сохранить серьезное выражение лица. - А? - СтоИт, - пояснил Винс. – Колом. - Но… - Лежи, - приказала Гермиона и обхватила губами головку. – Потом поедим и вымоемся. Винс, подвинься, пожалуйста, и хм… тоже займись делом, пока зелье действует. Винсент не заставил просить себя дважды. Отодвинувшись, он притянул к себе ее бедра и, подхватив затянутую в чулок ножку, поднял ее вверх. Вторую руку пропустил под тонким телом и нащупал пальцами тот самый волшебный бугорок, который показала ему Мишель – девочка из Лютного, помогавшая готовиться к свадьбе неопытному наследнику древнего рода. Тогда он краснел и заикался, отводил глаза, кончал, не успев вставить, огорчался таким исходом и пытался снова. Миш была веселой, терпеливой, необидчивой и очень опытной. К концу третьего посещения она даже сказала, что завидует его будущей жене. Несмотря на некоторую медлительность, дураком Крэбб не был, и отнес эту вежливую фразу к разряду «все включено в цену товара», но слышать такое все равно было приятно. Гермиона застонала, прогибаясь в пояснице, и Винс снова провел пальцами по ее нежным губкам, распределяя скользкую влагу, и принялся ласкать. Грегори тяжело дышал, запуская огромную лапищу в каштановую гриву жены, прикрывал глаза и старался не подаваться навстречу движениям ласковых губ. Винсент потеребил крошечный бугорочек, перекатывая его между пальцами, и Гермиона, выпустив изо рта член Грега, простонала: - Давай, Винс. В меня… хочу тебя внутри… Винсент на мгновение зажмурился, пережидая острый всплеск возбуждения, и осторожно пристроился, продолжая удерживать одну ножку жены на весу. Гермиона, обхватив рукой его толстый член, огладила его по всей длине и направила в себя, постанывая и подаваясь навстречу. Войдя настолько глубоко, насколько позволяло хрупкое тело жены, Винс замер на мгновение, наслаждаясь просто потрясающим ощущением тесноты и гладкости, продолжая массировать упругий постоянно ускользающий бугорок, а потом начал медленно, размеренно двигаться, прикрыв глаза, слушая тихие стоны Гермионы и утробное урчание Грега, член которого то и дело исчезал у нее во рту. - Винс, - простонала вдруг единственная дама в их компании, - не так… пусти. Крэбб тут же убрал руки, она соскользнула с его члена, встав на колени, опустив лицо к паху Грегори. - Давай, Винс… возьми меня… ну же! Винсент легко поднялся с кровати, подтянул жену к краю, Грег сел на пятки перед ее лицом так, чтобы его огромный член покачивался прямо у ее приоткрытых губ, и Гермиона медленно облизала его, удерживая одной рукой. Крэбб опустился на пол, встал на колени и несколько раз провел языком по нежным губкам, облизал попку, потеребил пальцами клитор и снова поднялся на ноги. Член его уже пульсировал от желания, готовый вот-вот излиться, а потому Винс пережал его у основания, оттягивая вниз яички, чтобы отсрочить неизбежное, успеть доставить удовольствие Гермионе. Та снова застонала, уже требовательно, нетерпеливо качнув бедрами, и Винсент снова вошел в нее, стараясь сдержать бешеное желание вбиться с размаху, засадить до самого основания, доставая до самого… до чего там можно достать. Он, придерживая жену за бедра, ввел член до самого конца, и замер на несколько секунд, наслаждаясь ощущением того, как головка уперлась в нежную преграду где-то там, в этой пульсирующей тугой глубине. Гермиона крутанула бедрами и начала двигаться ему навстречу мелкими, частыми толчками, почти не соскальзывая с члена, но заставляя его крупную головку постоянно касаться какого-то очень чувствительного места внутри. Она даже выпустила изо рта член Грега, задыхаясь от невероятных ощущений, которые дарил ей Винсент, принявший ее темп и снова принявшийся массировать клитор. - О, боже! Винс… еще… вот так… да… хорошо! Внутри все стало очень чувствительным, и Гермионе хотелось плотнее сжать бедра, чтобы толстый член Винса ощущался еще лучше, чтобы вены, выступающие под его тонкой шелковистой кожей, ощутимее ласкали нежную кожу у самого входа. И одновременно хотелось, наоборот, развести бедра, прогнуться в пояснице, чтобы впустить мужа еще глубже в себя, отдаться на милость сильным, горячим ладоням, сжимающим бедра, и, наконец, дать выход тому страстному нетерпению, охватившему все ее тело. Она оперлась на обе руки и проводила языком по члену Грега, посасывала его, брала глубже, заставляя обоих супругов низко постанывать. Они двигались то навстречу друг другу, заполняя ее с двух сторон до самого конца, то одновременно выскальзывали, освобождая. Тепло и какое-то щекотное ожидание наполнили ее, и она задвигалась резче, опираясь на одну руку, потому что второй направляла пальцы слишком нежно ласкающего ее Винса. - Ммм… еще да, вот здесь… хорошо, Грег… Винс… еще… ещеещееще! ДА! Обожемойдасильнее! Ааа… а… аааххх… Удовольствие накатило на нее ярко-красной волной, заставляя выгнуться, поднимая бедра, и еще несколько остро-сладких, мучительно-прекрасных раз насадиться на член Винса, коротко, громко вскрикнув, сжать бедра, пленив его руку, потирающую заветный бугорок, ощущая, как он кончает внутри, выстреливает теплым семенем, продолжая влажно двигаться, ловя отзвуки пережитого удовольствия, а Грег мощно двигает кулаком, не вынимая головки из ее жадного рта, как горько-соленое заполняет ее, и она глотает его, давясь от нетерпения, вылизывая, помогая себе рукой, поглаживая тяжелые поджавшиеся яйца. - «ПРЕВОСХОДНО», - оценила Гермиона их совместный научный опыт, рухнув на смятую постель и облизывая губы. – Пить, есть, ванна, спать. Не обязательно в такой последовательности. Но я не встану. - Какие проблемы? – ухмыльнулся Грег, подхватил расслабленное тело на руки и нежно прижал к себе. – Куда сначала? - В ванную, - сонно отозвалась Гермиона, укладывая окончательно разлохматившуюся голову на его широкое плечо. – Винс, у нас есть компотик? - Чего? - Компотик, - повторила Гермиона, зевнув. – Красненький такой. Из ягод, - уточнила она, устало закрыв глаза. - Нет, но будет, - пообещал Винсент, прикидывая в уме, насколько прилично будет завалиться ночью к местной торговке фруктами. - Грег, мыться и в постель. Жрать завтра будем. Совсем заездили, - он погладил задремавшую супругу по голове, отыскал свою палочку, призвал мантию и аппарировал. Искать загадочный «компотик». Компот отыскался через час и представлял собой фрукты, сваренные в большом количестве воды с сахаром. Гермиона, не открывая глаз, осушила поданный стакан и, притянув Винсента для поцелуя, тут же заснула снова, обняв его за шею. Грег пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд и указал глазами на постель, которую заботливые эльфы успели перестелить. Винсент осторожно опустился на нее, устраивая жену удобнее, и снова посмотрел на Грегори. - Ты как? – шепотом спросил он. - Счастлив, как слон после купания, - так же тихо отозвался тот. - Маман… - Пусть занимаются своими делами, - неожиданно твердо отрезал Гойл. – А Малфою, если он посмеет что-нибудь вякнуть по поводу грязнокровности Гермионы, я сломаю нос. - А я челюсть, - поддержал друга Винсент. Они ухмыльнулись друг другу и, обняв одну на двоих Гермиону, уснули. Это потом было нежное пробуждение, закончившееся двойным минетом, и завтрак, так и оставшийся недоеденным, и прогулка к морю, ознаменованная жаркой любовью прямо на линии прибоя, на мокром песке, как в тех фильмах, что видела Гермиона. Чистокровные понимали словосочетание «медовый месяц» буквально, беспокоить молодых в то самое жаркое время, когда вероятность зачатия наследников особенно высока, было не принято, потому за эти тридцать дней, что они были вместе и в то же время одни во всем мире, леди Крэбб-Гойл успела поставить все нужные опыты и результаты ее вполне удовлетворили – они должны были появиться на свет ранней весной. * - головка члена, латынь.