Dance With Me

Прохладный ветер трепетал волосы и шевелил платье. Брат время от времени проводил руками по волосам и всё поглядывал на часы, игнорируя сообщения и звонки. Осталось около десяти минут, мы немного не рассчитали время, так что решили ускориться. - Не люблю опаздывать. - Решил напомнить мне Микко, придерживая тяжёлую дверь. - Я тоже. Думаю, не стоит напоминать, из-за кого у нас всё сбилось. Оставались буквально минуты до начала, но мы всё-таки покрутились у зеркала и привели себя в порядок. - Чёрт, из-за ветра у меня на голове что-то непонятное. - Микко нервно сбивал набок свою чёлку. - Я же говорила тебе, причешись по-другому. Это совсем не то мероприятие. Быстро разделяю его пшеничные локоны, пока он морщит лицо. - И на кого я похож? - Микко продолжает копошиться в волосах и кривить нос перед зеркалом. - А потом говоришь, что опаздывать не любишь... Напоследок взъерошиваю это безобразие, беру брата за руку, и мы бежим в зал. Естественно, мы не сразу нашли свои места: всё-таки эта филармония нереально огромная. Благо оркестр немного задержался, так что до начала нам таки удалось занять места. Пришлось конечно пробираться через всех людей, тревожить их было неловко, но что поделать. Как только мы приземлились, Эйкка принялся расспрашивать брата о том, почему тот не удосужился взять трубку, перезвонить. Почему, в конце концов, на такое важное мероприятие позволил себе опаздывать. И всё-таки, он делал это не со злостью и упрёком, а скорее в шутливой форме. Даже улыбнулся, что не ускользнуло от меня, потому что я сидела как раз между ним и Микко. Приглушили свет, все устремили взор на сцену, куда постепенно выходили музыканты. И среди них - он, Пертту. Собственно, виновник нашего нахождения здесь. Парни решили поддержать коллегу по группе, ведь для Пертту это очень важно. На своих концертах они всегда плечом к плечу извлекают невероятные звуки, чувствуют присутствие друг друга, ни о чём не волнуются, просто получают удовольствие от любимого дела. Но когда кто-то один на сцене, а остальные в зрительном зале, - это конечно большой стресс. Повисла тишина. Оркестр был готов. Пертту приставил смычок к струнам виолончели, и по всему залу полились прекрасные звуки. Пертту делал всё безупречно - как и всегда. Оркестр совсем не мешал ему, виолончелист хорошо выделялся среди остальных инструментов. Мы все слушали, как заворожённые. Конечно, я тоже была сконцентрирована на действиях Пертту, однако краем глаза наблюдала за реакцией Эйкки (и брата). За этот вечер он испытал, пожалуй, весь спектр эмоций. По его лицу то и дело пробегала задумчивость, но большую часть концерта он провёл с улыбкой, если не на лице, то внутри точно. У этих двоих определённо есть какая-то связь. Взаимодействия Эйкки и Пертту - это отдельная тема. Можно сколько угодно шутить и умиляться, однако между парнями действительно крепкая и надёжная связь. Пока я думала об этом, всё время смотрела в сторону Эйкки, так что ему пришлось отвлечься и вопросительно кивнуть мне. Я сделала вид, что не заметила и продолжила слушать музыку. И чем больше я слушала, тем меньше слышала звуки, погружаясь в свои мысли, которые состояли из обрывков борьбы брата с волосами, развивающегося на ветру платья, лиц прохожих, расчёски у меня в руках, улыбки Эйкки... Я думала о чём угодно, но ни о концерте. Я начала забываться, что сильно выбивает из колеи. В последнее время я стала слишком много отвлекаться. Взять себя в руки и сконцентрироваться на определённых вещах становится всё сложнее. - Микко, подай воду, пожалуйста. Я сделала несколько глотков, как будто это поможет, и просто смирилась с положением. Я смотрела вперёд, детально изучая каждое движение Пертту. Положение рук: бегающие тонкие пальцы левой руки, иногда плавные, иногда энергичные движения правой. Полная гармония с инструментом достигалась в общности картины: эмоции, которые выражает музыкант, передаются тебе, ты проникаешься ими, начинаешь понимать тот монолог, который передаёт мастер слушателям. Понимая всю серьёзность и важность мероприятия, Кивилааксо не удосужился даже немного собрать свои волосы, так что они летали во все стороны, помогая определить их хозяина не как строгого музыканта, который руководствуется лишь нотами с пюпитра. В первую очередь он человек творческий. Он художник, который полностью отдан своему делу. Обнажая душу перед зрителями, музыкант позволяет заглянуть вглубь себя, заставляет забыть обо всём, гипнотизирует, а затем затихает, оставляя тебя наедине с собой. Это величайшее чувство, которое способен передать лишь настоящий мастер своего дела. И я говорю сейчас не о всей музыке – конкретно о том, что происходит сейчас в филармонии. Вот и наш мастер постепенно затихает, порождая волну аплодисментов и восхищённые возгласы. Довольный собой Кивилааксо ненадолго задержался. Было видно, как его плечи приподнимаются - он хорошо поработал, пытается отдышаться. По своей привычке нервно поправляется волосы, и, спустя время, удаляется, оставив свой инструмент на сцене. Мы смешались с основной толпой, оказались в холле, но не стали здесь задерживаться. Я шла позади брата и старалась не потерять из виду его чёрную рубашку, что было сложно. В вестибюле толпились люди, между которыми было довольно сложно протиснуться. - Извините... Разрешите, пожалуйста... - То и дело слышала я от брата, а со всех сторон женщины и мужчины обсуждали миновавшее мероприятие. - Я считаю, можно было сыграть лучше. - Донеслись до моего слуха возгласы какого-то мужчины профессорского вида. Всем своим видом выражая недовольство, он начал кидаться музыкальными терминами, анализировать чуть ли не каждую сыгранную ноту, разбирать каждую симфонию на какие-то октавы и тому подобное. (Честно, я не разбираюсь в этом). Я очень хотела возразить ему, но брат дёрнул меня за руку и вывел из толпы. - Даже не смотри на них. За свою карьеру мы сталкивались со множеством таких людей, и просто бесполезно что-либо им доказывать, - себе дороже. Я кивнула Микко и оглянулась. Люди и не думали уходить, а очередь в гардероб, казалось, только увеличивалась. Меня вдруг осенило: - А где Эйкка? Он же шёл за мной. - Не знаю, может в толпе затерялся. - Брат, видимо, тоже только сейчас обнаружил пропажу друга. Мы решили не ждать его, никуда же он не денется. Я положила руку на огромные деревянные перила, и мы стали подниматься по винтажной лестнице на второй этаж. По вместительности он был равен первому, однако из-за меньшего скопления людей здесь было куда просторнее. В глубине стоял белый рояль, из которого извлекал звуки очередной музыкант. Откуда-то ещё была слышна красивая мелодия, но мы с Микко отвлеклись на кое-что другое. Тёмно-серые стены украшали небольшие светильники, а под каждым источником света находился портрет музыканта, участвовавшего в сегодняшнем концерте. Мы неспеша прошлись вдоль стены, изучая изображения и имена. Вот дошли до фотографии Пертту Кивилааксо. На белом фоне в чёрном пиджаке с галстуком, а вид такой серьёзный, что мы с Микко не удержались и прыснули со смеху. - Никогда в жизни не видел его таким серьёзным. Нет, ты только посмотри на этот взгляд, так и убить можно. - Не унимался брат. Я смотрела на него и мне становилось ещё смешнее. - Мне самому смешно. - Послышался довольный голос Пертту, а с ним и хихиканье Эйкки. Мы с братом даже не заметили появление этих двоих. Микко поприветствовал парней. Я также обнялась с Пертту, от которого пахло сигаретами и одеколоном, и Эйккой, от которого тоже разило куревом Пертту. Теперь понятно, где он пропадал. Началось бурное обсуждение мероприятия, все хвалили Пертту, он улыбался и смущался. Закатал поочерёдно рукава белой рубашки по локоть, обнажая татуировки на левой руке. Из кармана брюк вытащил свои любимые перчатки без пальцев, принялся натягивать их. Без этого аксессуара Пертту переставал быть собой. Его просто невозможно представить без перчаток, которых у него было несметное количество. Спустя несколько минут к нам торопливо приближался Пааво, на ходу расстёгивая верхнюю пуговицу белой рубашки. - Извините, задержался слегка. Внизу вообще не протолкнуться. Ну вот, вся группа в сборе. Я спешу удалиться из этой приятной, но не совсем подходящей мне компании. Парням есть что обсудить, а я никак не смогу поддержать разговор, так что оставлю их. Иду рассматривать вторую стену, на которой изображены афиши прошлых лет. Это выглядит прям как картина - настолько интересно, креативно и непохоже на привычные нам афиши. Изучаю эти произведения искусства, читаю броские, но минималистичные надписи, которые знаменуют органные концерты, тематические исполнения симфоний известных композиторов. Я не особо увлекаюсь классической музыкой - вообще не увлекаюсь, кроме того, о чём слышала от парней. Несмотря на это, мне было бы действительно интересно побывать на этих мероприятиях. Я продвигалась дальше. Стала невольной свидетельницей взаимодействий миловидной парочки. В женщине угадывалась одна из скрипачек концерта, её кружил мужчина, после чего женщина выделывала различные па под звуки рояля. Им определённо было весело. Подошла к месту, откуда была слышна музыка: красивый рояль, несколько скрипок и, неожиданно для меня, прекрасная арфа. Это невероятно красивый инструмент, я впервые его вижу вживую. Это довольно массивный инструмент, но он выдаёт очень нежные и завораживающие звуки. За арфой сидела красивая женщина в льняном платье голубого цвета, она так гармонично смотрелась с этим светлым инструментом. Хрупкая женщина в лёгком платье и массивная арфа - невероятное сочетание. Внутри меня всё трепетало, стоило женщине дотронуться струн инструмента - незабываемое ощущение. Музыка постепенно затихла. Арфистка подошла к мужчине за роялем и, скорее всего, они решили обсудить следующую композицию. Я решила отвлечься от музыки и поспешила в уборную. Повернула обратно в поисках лестницы на первый этаж, в этот момент я заметила, как четверо финнов медленно, но верно поглощают бокалы, вероятно, с белым вином. Про себя отметила, что всё-таки хорошо, что в филармонии не подают пиво, иначе ещё до начала какого-либо мероприятия весь хмельной напиток оказался бы у этих четверых внутри. Усмехнувшись своим мыслям, я сбежала по лестнице и удивилась тому, что людей в вестибюле ещё достаточное количество. Я причесалась, немного покрутилась перед зеркалом, осмотрела себя. Мне очень нравилось моё чёрное платье: оно было не слишком открытое, однако хорошо подчёркивало всё, что нужно. В общем, аккуратное, не слишком строгое и милое. Улыбнувшись своему отражению, я решила вернуться. То ли музыка стала громче, то ли добавилось инструментов, то ли я слишком долго находилась в тишине. В любом случае, я решила вернуться к музыкантам, чтобы продолжить лицезреть удивительный инструмент. Культурное завершение вечера было бы прекрасным, но тут о моём существовании вспомнили подвыпившие весёлые финны. - Ты куда подевалась? Мы потеряли тебя. Заботливый братец. Я отшутилась, что никуда не денусь, даже если захочу. - Красивые мелодии, не так ли? - Глубокий голос Эйкки под воздействием алкоголя казался ещё глубже. - Да, мне очень нравится. Особенно арфа... - Я хотела ещё что-то добавить, но не смогла собрать слова в связную речь. Такое ощущение, что я пила с ними. Парни всё потягивали вино, а я просто стояла рядом с ними. Я смотрела на Эйкку. Такой высокий, статный, красивый... Непривычно видеть его в пиджаке и брюках, но ему вполне идёт, смотрится солидно. Плавным движением он допивает содержимое бокала, оглядывается в поисках поверхности, куда можно поставить пустую посуду. Уходит. - Никто не хочет подышать свежим воздухом? - Пора для перекура Пертту. Пааво уходит с ним, и остаёмся только мы с братом. - Мне надо было быть бдительнее и держать тебя в поле зрения, извини. - Пьяный Микко такой смешной. - Всё в порядке, я прекрасно провела время. Было видно, что брату неловко в тишине, он хочет что-то спросить или сказать. - Не знаешь, где тут уборная? - На первом этаже. Спускаешься с лестницы, справа на стене будет табличка. - Спасибо. Мне нужно отойти, может хочешь пойти со мной? Я усмехнулась, вежливо отказалась и почти вприпрыжку помчалась к источнику музыки. На этот раз я встала поодаль, чтобы не смущать музыкантов. К слову, состав не изменился, так что я продолжила наблюдать за арфисткой. Её нежные пальцы так легко скользили по струнам, извлекая очень приятные ноты. Помимо хорошей музыки, я получила эстетическое удовольствие, так что не заметила лёгкую улыбку у себя на лице. И возникшего рядом человека, который стоял тут, вероятно, давно. Я посмотрела на него, он глянул на меня, но мы не обмолвились ни словом и продолжили любоваться маленьким оркестром. Наверное, ему было интересно, куда все подевались, но сейчас это было неважно. Было видно, что он тоже испытывает удовольствие от музыки, иначе его бы тут не было - возможно, для этого замечания есть оговорка, но я не хочу об этом думать. Он поправляет свои светлые волосы, как бы невзначай поглядывает на меня, но я заинтересована лишь композицией, которая уже подошла к концу, и началась новая. Эйкка скрестил руки на груди и стал внимательно прислушиваться к каждой ноте. Я смотрела, как заворожённая, на скрипки. Очень хрупкий и в то же время звонкий инструмент. Уменьшенная копия виолончели, получается. Хотя неизвестно, что от чего произошло. Я любовалась музыкантами и наслаждалась звуками, которые они извлекали из инструментов, это было невероятно красиво. Моё любование прервал Эйкка: - Потанцуй со мной. - Внезапно выдал он, вежливо протягивая руку. Он смотрел мне прямо в глаза, выжидающе ждал моего согласия. К слову, он даже не спросил, хочу ли я. Знал ведь, что не откажусь. Его смелая формулировка приятно удивила меня и я охотно приняла приглашение, не без доли удивления, конечно. Положила свою правую руку на его ладонь, едва касаясь, а левую - на плечо. Я слегка улыбнулась, почувствовав тепло его руки, покоящейся на моей талии, и мы начали вальсировать. Я немного растерялась, потому как никогда не танцевала с партнёром, но с Эйккой мне было спокойно. Он сам задавал направление, мне лишь нужно было подстраиваться под ритм и не отставать, что казалось несложным. Однако я совсем не понимала, на чём остановить взгляд: стоит ли смотреть в глаза партнёру или перед собой, поэтому пока что мои глаза цеплялись за его пиджак, пуговицы рубашки, плакаты на стенах и музыкантов. Я осторожно переступала, боясь наступить своему партнёру на ноги, даже затаила дыхание, чтобы сконцентрироваться на движениях. - Куда подевались парни? Все так быстро куда-то запропастились, может ты знаешь? - Решил разбавить тишину. - Пертту с Пааво пошли покурить, вроде как. Микко тоже отошёл, но скоро придёт, я думаю. Я была слишком зациклена на движениях и непривычно быстром темпе, так что разговор был очень кстати. - Я до этого ещё никогда не танцевала, но вот у тебя очень хорошо получается. Где ты этому учился? - Вообще-то, нигде. - Серьёзно? - Первый раз решила взглянуть ему в глаза. Он улыбался в этот момент. Как же прекрасна его улыбка: такая чистая, светлая, искренняя. - Абсолютно. У тебя довольно хорошо получается для первого раза, учитывая этот темп. Ты хорошо чувствуешь музыку, а это главное. Управлять телом тоже важно, конечно, но если ты способна прочувствовать мелодию, ты будешь неосознанно под неё двигаться. Просто доверься чувствам и всё будет отлично. Я улыбнулась ему и слегка сжала правую ладонь. - Эйкка, ты случайно не знаешь, что это за композиция? - Я не искала темы для разговора, просто спрашивала у него первое, что придёт в голову. Не хочу заморачиваться по этому поводу, пусть всё идёт своим чередом. - Конечно знаю. Вальс номер два Дмитрия Шостаковича. - Он же твой любимый композитор? - Да, но откуда ты знаешь? И правда, откуда? Сам Эйкка вряд ли мне об этом рассказывал. Может, брат что-то говорил? Тоже маловероятно. В любом случае, я хорошо запоминаю какие-то детали, особенно, если это связано с ним. - Ладно, это не так уж важно. - Я опять взглянула на Эйкку, он снова улыбался. Как же он прекрасен. Его волосы до сих пор сохранили еле уловимый запах сигарет Пертту. От него слегка пахло вином и приятным одеколоном. Замечательный момент. - Эйкка, я так мало понимаю в классической музыке, но я хочу разбираться в ней. И не для того, чтобы спорить с кем-то, просто она меня привлекает, мне правда нравится. - Это здорово. - Мои слова, кажется, оживили его ещё больше. - Я могу прочитать тебе несколько лекций. Вообще-то, я немного удивлён, что ты интересуешься, но я с радостью готов тебе помочь. - Было бы здорово. Спасибо. Я хочу чуть больше понимать тебя. Зачем я это сказала?... И вот опять он улыбается. Пожалуй, лучше мероприятия, чем танец, для сближения не найти. Мы двигались плавно, но интенсивно, так что я начала привыкать и чувствовать себя увереннее. - Расслабься немного. Эйкка аккуратно притянул меня за талию, будто взял немного крепче. Ну да, конечно, так сразу и расслабилась... Я глянула в сторону, чтобы немного отвлечься, но лучше бы я туда не смотрела. За нами наблюдал Микко, скорее всего, уже давно. Он подпирал стену и ехидно улыбался, гадёныш. Эйкка заметил моё наблюдение и тоже посмотрел на брата, расплылся в довольной и гордой улыбке. К слову, мы докружились последний круг. Так быстро и так мало... Эйкка отпустил меня, я слегка поклонилась ему и мы подошли к Микко. - Вы так мило танцевали. - Покажите мне более ехидного человека. Я дружески пихнула брата в бок, все рассмеялись. - И всё-таки, жаль, что композиция такая короткая, я бы с радостью ещё потанцевал. - Эйкка взглянул на часы. - Но жаль, что нам пора. И правда, очень жаль. Я бы с радостью бесконечно кружилась в вальсе с Эйккой. Мы спустились по лестнице, парни о чём-то болтали, а я опять забылась. Слишком много сегодня всего произошло, я устала, но хочу ещё чего-нибудь. Мне не хватило времени. Мне кажется, мы с Эйккой так много не сказали друг. Точнее, я бы не хотела прямого диалога. Хочу ещё танцевать с ним. Очень хочу. Мы вышли на улицу и сразу очутились в тумане из курева Пертту, который размахивал руками и что-то очень эмоционально демонстрировал Пааво. Типичный Пертту. Микко, естественно, побежал делиться впечатлениями от нашего танца. Не знаю, что его так поразило, но братец никого не оставит в покое. У нас с Эйккой возникла неловкая пауза. Я принципиально не хотела идти за братом, а он думал о чём-то своём. Микко вальсировал с воображаемой партнёршей вокруг Пертту и Пааво и поглядывал на меня, хихикая. Мне это наскучило и я решилась прогуляться по огромной лестничной площадке, я блуждала между колоннами, воспроизводя воспоминания сегодняшнего дня. Колонны закончились, лестница тоже, так что я повернула обратно. Прошла одну, вторую, за третьей колонной стоял Эйкка: - Знаешь, я люблю Шостаковича, - Начал он, и мне было страшно слышать продолжение фразы. Он посмотрел на меня, выждал паузу и задумчиво продолжил. - Но его совершенно невозможно слушать летом. Он не подходит для лета. Скорее, для такой погоды, как сейчас. Финн посмотрел на ночное небо, я же смотрела на него самого. - Я не был пьян, правда. В смысле, если бы я был полностью трезв, я бы поступил точно так же. Мне просто захотелось потанцевать с хорошим человеком под хорошую музыку, вот и всё. И мне очень понравилось, правда. Приходи ко мне в любое время, мы будем слушать пластинки, я могу играть тебе что-нибудь... Если хочешь, конечно. - Ну что за вопросы, Эйкка, я сама напросилась, не так ли? Посмеялись. Я решила обнять его. Я посчитала, что это будет уместно. Он обнял меня в ответ и начал переступать с ноги на ногу, мыча что-то под нос. Это было забавно. - А что будет, если я послушаю Шостаковича летом? Эйкка усмехнулся, немного отстранился от меня, задумался. В этот момент я почувствовала непреодолимое влечение к нему. Я постыдилась своих мыслей, хотя они были совершенно нормальными. Я не знаю, о чём он думал в этот момент, но он был очень красивым. - Ну так? Очень сложный вопрос? - Сложное решение, я бы сказал. Эйкка заправил несколько прядей за уши и наклонился ко мне, после чего я ощутила на своих губах абсолютно невесомый поцелуй. Такой неуверенный, осторожный. Я не ожидала, хотя, не буду врать, ждала этого весь вечер. У меня в животе будто что-то схлопнулось и защекотало. Эйкка тут же отстранился, вопрошающе посмотрел на меня. Я одобрительно кивнула, он тут же осмелел и сильнее прижал меня к себе. Было очень приятно его целовать. Хотя он ещё осторожничал, но жадность брала верх. Холодный ночной воздух обдувал разгорячённое лицо, но это было приятно. Я ощутила тёплое дыхание Эйкки на своей шее, а затем горячие следы от губ. Мне было безумно приятно, но я вспомнила о существовании парней, которые, скорее всего, уже потеряли нас. Очень хотелось напомнить об этом, но не хотелось, чтобы этот миг заканчивался. Вероятно Эйкка ощутил моё волнение, так что крепко обнял меня, я провела рукой по его волосам и напоследок он коснулся губами моего лба. Он снова улыбался, я тоже. Мы решили вернуться к парням. - Я думаю, ты разочаруешься в нём. Понимаешь, когда тебе грустно, ты же не слушаешь ту песню, от которой тебе становится безумно хорошо? Тебе нужно выплеснуть все эмоции подходящей мелодией. Так и здесь. Лето – что-то прекрасное и радостное. А зимой можно и погрустить, что очень хорошо подпитывается симфониями Шостаковича. Такие дела. - Он взглянул на меня и снова улыбнулся. - Это вы пофилософствовать отошли? - Поинтересовался мой заботливый брат. - Микко, важные вещи происходят, между прочим. - Эйкка незаметно от других приобнял меня за талию. Вот и подошёл к концу этот насыщенный вечер, наполненный приятными неожиданностями. Пришла пора прощаться. Все друг с другом обнялись, и лишь Эйкка шепнул: - Мы обязательно потанцуем под каждую классическую композицию, хочешь?