***
Почему в двадцать первом веке, не могут придумать нормальное средство от похмелья? Они будут придумывать что угодно, только не то, что нужно. Голова у Чонгука трещала, раскалывалась на части, выражайтесь как хотите, но таблетки ему не помогали. Утро было такое морозное и прекрасное, но ему было херово. Но делать было нечего, таблетки не помогали, Хосок не отвечал, а голова всё болела и болела. Чонгук не знал, на кого злиться. Тут он очень кстати вспомнил свою бабулю, которая советовала ему ходить «проветриваться», если болит голова. Проклиная все виды алкоголя, и изготовителей замков на куртках, парень оделся, и вышел на улицу. Утро и снаружи выглядело таким же прекрасным, как и внутри, и у Чона немного потеплело на душе. Просто идя по тротуару в неизвестном направлении, ему реально стало лучше. Мир стал более или менее дружелюбным, и изготовители алкоголя не такими тварями. Но наш мир имеет одну отвратную особенность: когда всё слишком спокойно, надо сделать пиздец. Надо сделать так, чтобы у тебя волосы встали дыбом. И они у Чонгука встали, потому что прямо перед ним шёл тот самый вчерашний из бара, в тех же высоких сапогах, длинном пуховике, и шапке. А на поводке он вёл омерзительного вида собачку. По крайней мере, Чону показалась, что собачка была омерзительной. Это создание обернулось на него, оскалило свои крошечные зубки, и зарычало. Хозяин собачки обернулся, и когда понял в чём дело, виновато сказал: — Извините Ёнтана, пожалуйста! С ним что-то сегодня неладное творится. Голос у парня оказался такой же чарующий, как и внешность. Он был низкий и глубокий, будто разговаривал прямо с душой Чонгука. Вообще вся его внешность быстро затягивала: обсидиановые глаза, аккуратный носик, немного опущенные к низу уголки губ… Его хотелось разглядывать до бесконечности. Что Чонгук собственно и делал, пока неизвестный красавчик ждал ответа на его извинения. Наконец, после довольно некрасивой паузы, он решил повторить: — Ещё раз извините. Больше мы вас не потревожим. Чонгук опомнился, и пробормотал: — Ничего… Конечно извиняю, то есть… прощаю. Ничего страшного! Скептически приподняв одну бровь, незнакомец поклонился, взял на руки собачку, и пошёл дальше, семеня на высоких каблуках сапог. Чон ещё пару минут растерянно лупал глазами, не в силах вернуться в реальность. Слишком уж сногсшибательным вблизи оказался танцор на пилоне. Слишком хотелось прикоснуться к бледным щекам. Слишком не хотелось, чтобы этот божий посланник уходил. Может он и не божий посланник, но уходил он, это точно. «Опять уходит! Опять ты в минусе, лошара» — мысленно пиздил себя Чон, и решил не упускать своего шанса. Потому что всё это слишком похоже на те случаи, когда нужно прикладывать руки к сердцу, и томно выдыхать: «Судьба!». И может это прелестное создание уедет завтра обратно в свои небесные чертоги, и Чонгук так и не успеет узнать его номер. Этого нельзя было допустить, и поэтому парень решил проследить за обладателем скверной собачки, дабы хоть что-то про него узнать. Дабы понять, имеются ли шансы. Натянув капюшон, и одев чёрную медицинскую маску, Чонгук стал догонять предмет своего неожиданного обожания. Чон конечно чувствовал себя полнейшим кретином, но иного выхода не было. Потому что замацанным «Дашь номерок?», уже никого не удивишь. Должно быть что-то особенное. И наш герой отважно, мелкими перебежками от угла к углу, выследил, куда тот направлялся. А направлялся он в танцевальную студию «Black lotus». Пред тем как туда войти, он немного постоял, словно дожидаясь кого-то. Наконец подъехал какой-то громила, забрал Ёнтана, и уехал. Чонгук уже хотел было готовить план уничтожения соперника, но судя по тому, как они вели себя друг с другом, парень сделал вывод, что скорее всего громила его телохранитель, слуга, или кто-то в этом роде. Зайдя в студию, красавчик не выходил из неё три часа. Три грёбаных часа. Наверно если сложить все те случаи из жизни Чонгука, когда он заёбывался, то получится явно меньше того, как заебался Чонгук за эти три часа. Но если воин поставил себе цель, то он от неё не отступит. И Гук мужественно сидел три часа в кафе, окна которого выходили на двери «Black lotus». И все эти три часа он задавал себе вопрос: нахуя? Нахуя ему это нужно? Может у него есть девушка, хотя скорее парень, или он помимо танцев занимается боксом, и убьёт его, прежде чем Чонгук позовёт его на свидание. Но в голове всплывало прекрасное лицо с обсидиановыми глазами, и заставляло расти рог на голове парня, и продолжать сидеть в кафе. Официантки кокетливо поглядывали на симпатичного парня, пытались с ним заговорить, но Чон весьма недружелюбно зыркал на них глазами, и они быстро ретировались. И вот наконец двери студии открылись, и оттуда выпорхнуло создание в высоких сапогах на каблуке. Чонгук подавился чаем, бросил в кассиршу деньгами, и выбежал на улицу. Следующая остановка красавчика, был люксовый магазин одежды. Следуя за ним, Чон обошёл с ним все бутики, пришлось даже купить для приличия одну футболку. Зато он узнал, что у неизвестного парня, видимо, тяга к женским вещам. Он купил хорошенькие чулочки и короткую клетчатую юбочку. И ещё Чонгук узнал, как называется его страница в инстаграм, «нечаянно» заглянув тому в телефон, когда тот выкладывал фотки с гардеробной. Быстро забив его в поисковике, Чонгук подписался на страничку, под коротким названием «tae», ибо память у него была куриная, и всё нужно было делать по горячим следам. Промаявшись в автобусе, Чонгук вместе с неизвестным вышел на улицу, и подошёл в многоэтажке, в которой, по всей видимости, находились чертоги этого ангела-искусителя. Записав адрес, Чонгук, уставший и довольный, поехал домой. Приехав, он наскоряк принял ванну, попил любимого бананового молочка, и повалился в постель, с целью изучить страничку под коротким названием «tae». На аватарке стояло то ужасное создание, которое вызывало ужас и отвращение у Чонгука. На аватарке стояла собачка по имени Ёнтан. Но потом он подумал, и решил, что книги не ценят по обложкам, а парней по аватаркам. Последние публикации были две фотографии, сделанные, видимо, по приезду домой. На одной был опять-таки Ёнтан, а на второй… На второй фотографии сидел этот парень в клетчатой юбочке, чёрных чулочках, и короткой белой футболке. Он сидел на кровати, раздвинув колени. Одна рука покоилась между них, а другая была согнута в кошачьей лапке. На голове были те самые тигриные ушки, а рот изогнут в хитрой ухмылке. Чонгук в который раз подумал о том, что это лицо можно разглядывать до бесконечности. Просто неземная красота. И смотря на эту красоту, у Чонгука заметно напряглось в штанах. Под постом была подпись: «Сегодня мы с Ёнтаном повстречали очень странного парня. Он весь день ходил за мной, после того, как Танни зарычал на него. Но хоть он был странный, но довольно красивый» — Это я, что ли?! — ужаснулся Чонгук — Блядь, он меня заметил. Потом посоображав несколько минут, он ухмыльнулся: — Я красивый. Следующая публикацией было фото из гардеробной, ничего удивительного, просто селка в зеркале. А вот дальше было кое-что поинтересней: фото было сделано сзади, а на ней пышная попка в белых бикини, и такого же цвета чулках. Внизу живота у Чонгука завязался тягучий узел, а в штанах стало тесновато. Сматерившись про себя, он запустил туда руку, и принялся поглаживать член, стараясь снять напряжение, продолжая листать страничку. Через полчаса, Чон уже был далеко в своих порочных фантазиях, и вовсю надрачивал себе, желая, чтобы вместо его руки, это делала чужая. Та рука с длинными красивыми пальцами.***
Последующая неделя прошла в ожидании чего-то, и ежевечерней дрочке на фото парня, которого, как оказалось, звали Ким Тэхён. Чонгук это понял по комментариям под постами, которые к слову, не всегда были добрыми. Тэхёна обзывали пидорасом, крашеным индюком, шлюшкой, и уродом. Ким только извинялся перед ними. А за что? За то что делает то, что ему нравится? Чонгука раздражали такие люди, и он старался об этом не размышлять, в душе жалея своего ангела. И вот наступили очередные выходные, и Чонгук снова потащил Хосока в тот самый бар, теша себя пиздатой надеждой. Но Хоби не смог с ним поехать, так как у него заболела мама, и ему нужно было ехать в отчий дом. Пожелав миссис Чон скорейшего выздоровления, Чонгук отправил друга, а сам поехал. Он размышлял примерно так: «Если судьба благоволила мне с самого начала, то почему бы ей не поблаговолить сейчас? Всего один, и последний раз, а потом я эту кису ни за что не отпущу» Но судьба, видимо, решила, что Чонгуку будет жирно, и по приезду в бар, Тэхёна он там не обнаружил. С горя, Чон решил хапнуть пивка. Но пивко в горло не лезло. Он сидел, как Иванушка из сказки, повесив ниже плеч буйну голову. Вся эта неделя показалась ему мучительно долгой. Его сердце прыгало до потолка, когда его телефон говорил «пилим-пилим», оповещая о новом посте Тэхёна. Он и не понял, как втюрился по уши в эти изящные изгибы тела. Да, теперь Чона не бесил этот термин. Потому что он нашёл их. Те самые изгиби, которые он тщетно искал в других. Но теперь походу всё. Чонгуку остаётся только каждый вечер дрочить на секси фотки Тэхёна, и видеть его во сне. Потому что найти его в этом огромном мире нереально. — Кисуля, поедешь со мной? — сказал чей-то похотливый голос. Чонгук не среагировал, потому что «кисуля» не он, а чужие проблемы ему не нужны. Но голос, которым был озвучен ответ, заставил его резко поднять голову: — Нет, обойдешься. — ответил парень в шортиках, облегающих красивые бёдра, и в короткой вязаный кофте. Да, это был тот самый Ким Тэхён. И какой-то позорный мужик сейчас к нему подошёл, и что-то ещё хочет? На глазах у него? У самого Чон Чонгука? Нет, ребята, такое просто нельзя допустить. И пока Чон всё это понимал у себя в голове, позорный мужик сказал что-то типо: «А ты дерзкая киса», и нагло прижал Тэхёна к себе, лапая за задницу. А ангельский тигрёнок был такой хрупкий в беспощадных лапах. Чонгук сжал зубы, и резко поднявшись, отлепил мужика за шиворот от небесного посланца. Он был высокий, но Чон всё равно выше, так что гадать, на чьей стороне удача в драке — тупо. Если мужик проявил вкус, лапая Тэхёна, то ума он точно не проявил. Чонгук заехал ему в челюсь, когда тот попытался встать, и повернулся к Тэхёну. Приглядевшись, он увидел бусинки слёз в прекрасных глазах. — Ты чего, Тэхённи? — тихо спросил он, аккуратно прижимая тёплый, печальный комочек к себе. Чонгука сейчас абсолютно не волновало, что тот про него подумает. Ему просто нужно было утешить это ангельское создание. Поэтому он обнял, слегка касаясь бледной кожи на талии. От Тэхёна вкусно пахло горьким шоколадом, и он доверчиво прижимался к нему, шмыгая носом. — Откуда ты знаешь моё имя? — прошептал Ким. — Я всё про тебя знаю. — улыбнулся тот — А меня Чонгук зовут. — Я знаю. — немного стыдливо ответил Тэхён. — А ты-то откуда моё знаешь? — Узнал из твоего блога — хитро прищурился Ким, вырвавшись из чонгуковых железных объятий. — Значит, я тебе тоже пришёлся по вкусу? — хищно спросил Чонгук, проводя взглядом по аппетитной фигуре. — А это ты узнаешь потом. — прошептал ему на ушко Тэхён, слегка обнимая за шею.***
— Почему я такая размазня? — с печальной улыбкой спросил Тэхён, пока Чонгук снимал с него куртку. Ким ничего не мог поделать со своими ногами, которые не переставали трястить всю дорогу. — Я делаю довольно дерзкие фотки для блога, но… Мне становится так страшно, когда начинают приставать… — Ничего, котёнок. — Чонгук уложил того на диван, не веря своему счастью — Не всем быть такими крутыми, как… — Как Чон Чонгук! — прыснул парень. Чонгук задрал голову, и леджиндарно провёл рукой по волосам. Потом достал из шкафа пушистый плед, и накрыл им Тэхёна. — Чёрт, мне слишком хорошо. — протянул Ким, укутываясь в одеялко, и разнеженно улыбаясь — Мы ведь даже не знакомы… — Вроде знакомы. — пожал плечами Чонгук — Я Чон Чонгук, мне двадцать три, я учусь в Сеульском университете… — Не-не-не, не так. — замахал руками Ким — Так неинтересно. Давай я тебе буду вопросы задавать? Чонгук положительно кивнул головой, а Тэхён задал самый странный вопрос, на какой только способен человеческий мозг: — Если бы я разрешил себя поцеловать, то какое место ты бы выбрал? Чон знатно прихренел от таких откровенностей. Но решив, что это возможно его шанс, он оглядел Кима, выбирая самое лакомое место. Это было сложно, ведь он такой идеальный… Просто с ног до головы. И невозможно выбрать что-то одно. Но Чонгук всё же остановил свой взгляд и выбор на мраморной шее Тэхёна. — Это красиво… — мечтательно произнёс Ким, глядя куда-то в потолок. Но потом он вдруг улыбнулся, и выкинув два пальца у лица Чонгука, игриво сказал: — Второй вопрос! Как ты меня запишешь, если я дам тебе свой номер? — «Мой тигрёнок» — ответил Чонгук, улыбаясь, и чувствуя себя полнейшим идиотом. Ему было до жути странно и стыдно, хоть и загадочный красавчик не проявлял негатива. Тэхён внимательно посмотрел на него, и наклонив голову вбок, тихо спросил: — Тебе неуютно со мной? Есть какие-то дела? У Чонгука перестало биться сердце от этого взгляда, пронизывающего его серебряными нитями. Как он так быстро понял его состояние? Или Чон плохо скрывает эмоции? Но стало так чертовски тепло там, куда руку всегда прикладывают… Там, где так редко разливается это тепло. Там, где недавно поселился мраморный парень, который теперь так пристально смотрит в глаза. — Мне с тобой просто охеренно. — ответил Чонгук, протягивая руку к щеке Кима — Просто я не знаю: когда ты выйдешь отсюда, будешь ли помнить этот вечер? Потому что я его никогда не забуду. Тэхён огромными хрустальными глазами смотрел на него, и будто читал душу, как книгу. И хотелось рассказать о всей боли, о всех переживаниях, но Чонгук прикусил язык. А в следующее мгновение оказался на кровати, в объятиях Тэхёна. Тот крепко обнял его за шею, укладываясь на широкой груди Чона. И опять взгляд… Никаких слов, они не нужны. Всё было ясно и так.***
— Ты такой, оказывается, наглец, Чон Чонгук. — лепетал Тэхён, морщась от поцелуев Чона, который будто ушёл в транс — Ты сейчас меня убьёшь! — Вот этого точно никогда не случится, моя прелесть. — хрипловато ответил Чонгук, прекращая свой бесконечный поток поцелуев — Пока ты рядом со мной, ничего не случится. — Совсем ничего? — прошептал Тэхён, приближая своё лицо к лицу парня, и закусывая губу. — Ну, или совсем ничего. — ухмыльнулся тот, ещё сильнее прижав Кима к стене. Чонгук впился в чужие малиновые губы, сразу проникая в рот языком, и запуская руки под огромную футболку Тэхёна из чонгукова гардероба. Чон разорвал поцелуй, потом снова обхватывая пухлые губки, которые так и выпрашивали… Спуская мокрую дорожку поцелуев на шею, он аккуратно запустил руки в короткие шортики, и принялся поглаживать ягодицы. Тело Тэхёна просто что-то с чем-то. Такой нежный и бархатный, а ещё очень тёплый. Хочется изучить каждый сантиметр, чем Чонгук успешно занимался, спуская с него бельё. Тэхён поднял голову, крепче обхватывая чужую шею, и улетая в облака. Шортики упали на пол, и следом футболка Чона. У Кима даже дыхание сбилось, пока он рассматривал вязь татуировок на его плечах, руках и груди. Так и хотелось провести пальчиком по рельефному животу, и спуститься вниз, где тоже было на что посмотреть. — Нравлюсь? — ухмыльнулся Чонгук, ловя на себе завороженный взгляд парня. Тэхён резко сменил восторженность на лукавость, немного приподняв уголки губ в полуулыбке. Он медленно поднёс палец к своему рту, и, не прерывая зрительного контакта, широко облизнул его, щедро смачивая слюной. Потом поднёс мокрый палец к соску Чонгука, и плавно прошёлся вокруг него. — Теперь нравишься… — прошептал Тэхён, приблизив губы к уху парня, обжигая его горячим дыханием. Чонгук рыкнул, и резко поднял Кима, впиваясь руками в голые ягодицы. Схватил, и потащил в спальню. В спальне ангела-искусителя царил приятный полумрак, и пахло горьким шоколадом. Посреди комнаты стоял блестящий пилон. Бросив владельца этих чертог на мягкую кровать с кучей белых подушек, Чон собственнически оглядел его. Он лежал, приподняв руки, и немного раздвинув ноги, где всё самое интересное прикрывала огромная футболка. Волосы немного растрепались, но Тэхён становился так ещё краше. А ещё этот томный взгляд из-под прикрытых век… Чонгук навис над ним, опираясь на руки, и опустился к шее, глубоко вдыхая запах, на что Тэхён выгнулся ему навстречу. Обхватив губами нежную кожу, он оставил ярко-красный засос, тут же зализав его. Тэхён коротко ахнул, и проведя рукой по волосам, капризно протянул: — Ну вот, Гуки-и, ты ещё ничего не сделал, а у меня уже стоит!.. — и потянулся к своему ноющему члену, чтобы хоть немного снять эту тягучесть, но «Гуки-и» перехватил руку, и прижал его запястья к кровати. Он сжал крепко, немного надавливая. — Без моего разрешения, киса? — густо прошептал он, приблизив лицо к нежному ушку, и слегка прикусил мочку. У кисы спёрло в зобу от резкого движения, и от осознания своей обездвиженности. Не то чтобы Тэхён был мазохистом, но тема с «господином» и «его кисой» всегда будоражила его грешный рассудок. Поэтому член заныл ещё сильнее, когда господин Чон сжал запястья одной рукой, а другой бесцеремонно задрал футболку, и облизнул плоский животик. Язык был горячий и будто обжигал кожу, что Ким даже закусил губу от наслаждения, когда по нему ещё раз широко прошлись этим шикарным приспособлением. Сам вид Чонгука без майки, лижущего его живот, заставил Тэхёна прийти в трепет. Захотелось ниже, чем живот, и он со стоном зарылся в волосы парня, немного надавливая на голову. — Моя киса хочет ниже? — ухмыльнулся Чон, поднимая голову — Так и быть, исполню твоё желание. Но сначала ты исполнишь моё. — Что хочет мой господин? — игриво спросил Ким, стараясь пересилить тяжесть в члене и жгучее желание. Он освободился от рук на своих запястьях, и сел перед Чонгуком на колени, опустив руки между них. Второй потрепал его по волосам, и несильно сжав их, ответил: — У моего тигрёнка есть много красивых штучек. Можешь одеть их, и станцевать для меня? — Если тебе так хочется — я не откажу. — произнёс Тэхён, и встав перед Чонгуком в полный рост на кровати, легко спрыгнул с неё. Подойдя к большому шкафу, он почувствовал, как по его бедрам течёт. Всё-таки этот парень в татуировках просто ходячее возбуждение, и отделаться от этого не так просто. Обернувшись на Чонгука, он кокетливо попросил: — Только ты не смотри: я стесняюсь. — Лежать передо мной голым он не стесняется. — фыркнул тот, но всё-таки отвернулся. Убедившись, что на него не смотрят, Ким протянул руку к члену, и погладил его. Но на это обращать внимание времени сейчас не было, потому что его господин не оставит в обиде свою кису. Если тот хорошо станцует для него. Выбирая из многочисленных ремешков, ошейников, чулок, и прочего красивого хлама то, что могло бы понравится Чонгуку. И пока он смотрел на свои сокровища, в голову пришла отличная мысль: «Хотел кису, Гуки-и? Получишь!» Через пятнадцать минут шуршания, и коротких стонов, от которых у Чонгука сводило яйца, ему наконец разрешили обернуться. Узрив Тэхёна, у него напрочь пропали все мысли из головы, будто он железная граната, и член затвердел ещё больше: на том были чёрные чулки, удачно облегающие стройные ножки, широкий металлический ошейник, на голове те самые, всем союзом любимые, тигриные ушки, а между ног болтался пушистый хвост. Вот на этом месте Чонгука малость заглючило. Он конечно не маленький, всё понимает, но слишком тяжко это вмещать в своей голове. Выходит, в нём сейчас… — Гуки-и, как я тебе? — насмешливо спросил грешный ангел, и бессовестно задрав футболку, медленно прокрутился вокруг своей оси, давая Чону увидеть пробку, которую обхватывала розовая дырочка, и смазку, вытекающую наружу, и текущую по бёдрам. — Сука, ты слишком ахуенный. Я хочу трахнуть тебя прямо сейчас… — сквозь зубы прошипел тот, с силой сжимая член через ткань боксеров. — Какой ты нетерпеливый! — елейно пропел Тэхён — Сначала танец: исполняю твоё желание. Включив плавную музыку на телефоне, он отбросил его на стол, и медленно подошёл у пилону, виляя задницей, и сжимая пробку. Она причиняла небольшой дискомфорт с непривычки, но этим ещё больше заводило его, и заставляло течь сильнее. Тэхён взялся одной рукой за блестящий шест, и обошёл кругом, проводя рукой по волосам. Он долго занимается этим видом искусства, а потому уверен в себе на все сто. Уверенным движением запрыгнул на пилон, и обхватив его одной ногой, делает полуоборот, и скользит вниз, выпячивая сочащуюся задницу. Чонгук прямо впивается в танцора глазами, имея его в голове во всех позах. Тэхён двигался чересчур уверенно и сексуально, а ещё тигриный хвост болтался в воздухе, и не давал сосредоточиться. Какой-то лютый пиздец, и вовеки веков Чон Чонгуку не понять, как можно так сильно вляпаться. Без остатка. Хотя гадать тут нечего, ведь мраморный парень достоин таких сердечных жертв. Наблюдая за Тэхёном, Чону хотелось запустить руку в трусы, подрочить себе, и расслабиться наконец, но осознание, что танец не будет концом, одёргивало его. Оставалось только сидеть, и нравиться парню на пилоне, расставив ноги, и облокотившись руками на кровать. Сидеть, и прожигать сотни дыр в шикарном теле, на котором хотелось делать более материальные отметины, нежели пресловутые «дыры». Через двадцать минут музыка стихла, и танцор сел около шеста на идеальный шпагат, снова открывая вид на пробку в дырочке. Он уже не замечал её. А вот Чонгук очень явственно замечал. — Моему господину понравилось? — лукаво спросил Тэхён, вставая, и откидывая мокрые от пота волосы со лба. — Киса хорошо постаралась для меня, и заслужила награду. — включая «господина», ответил Чонгук томным голосом. Он встал, и подошёл к Киму, обняв того за тонкую талию, и вжав в шест. Тэхён был разгорячён после танца, и его тело покрыто капельками пота. Тэхёну нравился такой контраст горячего тела и холодной стали, касавшейся его спины. Чонгук во все глаза на него смотрел, будто не зная, с чего начать. Тэхён заметил его дикий взгляд, и ухмыльнувшись, высунул язык. Чон упал от такой откровенности, и снявшись с тормозов, облизнул его. От этого по всему телу прошла волна мурашек, и Чонгук уже лизал язык Кима, судорожно залезая под футболку, которая уже бесила неимоверно. Он ревновал Тэхёна к этой футболке, и хотел поскорее с ней разделаться. Оторвавшись от горячего ротика, он быстро стянул её с парня, и кинул на пол. Поглаживая руками по рёбрам Тэхёна, он снова впился в алые губки. Они будто таяли во рту Чонгука, и хотелось их искусать от злости, и нежно облизывать. От этого всё сжималось в паху: от этого маленького, юркого язычка, звука хлюпающей слюны… Чон сходил с ума, и решил… ничего не решать. Чонгук посасывал нижнюю губу парня, сладко причмокивая, а второй так податливо раскрывал свой ротик. — Мммм, такой вкусный… — прошептал он, отрываясь от Кима — И везде ты такой? Чон укусил парня за плечо, и резко сжал его ягодицы. Тэхён пискнул, а он опустился перед ним на колени, подталкивая руками к себе. — Моя киса. — прошептал Чон, оставив короткий поцелуй на внутренней стороне бедра. Тэхён поднял руки, и обхватил ими пилон, задирая голову от сладкого предвкушения. Чонгук выцеловывал узоры на стройных ножках, пока над ним слышались нетерпеливые стоны. Они ещё больше заводили Чона, но ему хотелось приступить не сразу, а ещё немного насладиться вкусом того божественного материала, из которого был сделан Тэхён. Называть это кожей — настоящее кощунство, а Чонгук хороший, поэтому будет делать всё, чтобы его мальчику было хорошо. Он оторвался от ножек Кима, и вдруг медленно слизнул капельку предэякулята, блестевшего на члене Тэхёна. Слизнул, и неглубоко взял в рот головку. Тэхён коротко простонал, и попытался сжать ноги, но Чонгук не дал ему, и взялся руками за чужие бёдра, не давая упасть. Чонгук взял немного больше, проводя языком по длине. Тэхён поскуливал, прося его быть быстрее, и Чон вбирал всё больше, наращивая темп. Держа своего ангела одной рукой за бёдра, он немного надавил пальцами на простату. Тэхён выгнулся навстречу пальцам, а Чонгук сделал ещё несколько круговых движений. От этого пробка в дырочке смещалась, и немного давила не стенки, добавляя ощущений. Ким почувствовал, как его постепенно накрывает, а горячий рот продолжал облизывать ствол, и пальцы продолжали массировать чувствительное место. — Гуки-и, я сейчас… ах! — простонал он, немного крутя задницей. — Можешь кончить, котёнок. Тут Чонгук сделал два сильных круга по простате, и Ким кончил, запачкав спермой свой живот, и плечи Чонгука. Он почувствовал, как у него разъезжаются ноги, но Чонгук быстро поднялся, крепко прижав его к себе. Только Ким успел отдышаться, как почувствовал мокрый палец на своих губах. — Ты слишком красивый, чтобы я так быстро тебя отпустил. — томно выдыхал Чон, водя по чужим пухлым губам большим пальцем в тэхёновой сперме. Лицо Кима грело огнём, как и всё тело. Мокрые волосы налипли на лоб, и закрывали глаза, но только от этого сексуального голоса и мокрого пальца на губах, он чувствовал, как член снова наливается тяжестью. Тэхён открыл ротик, впуская палец, и принялся его сосать, чувствуя свой же вкус. Чонгук от этого ловил необъяснимый кайф. В паху всё сжималось с необыкновенной силой. Хотелось снять с себя это невыносимое напряжение, и он медленно высунул палец изо рта Кима. Губки того остались приоткрытыми, с блестевшей на них слюной. Чонгук подхватил его на руки, на ходу срывая металлический ошейник с мраморной шеи, и туда же целуя. Кинув Тэхёна кровать, он навалился сверху, не в силах оторваться от ароматной шеи. Чонгук кусал, оставлял засосы, и тут же зацеловывал покрасневшие места. Тэхён обхватил его ногами, прижавшись привставшим членом к мокрому чонгукову животу. Тот рыкнул, и освободив Кима, перевернул его лицом в белые подушки. Вид, открывшийся Чонгуку, был просто великолепен: намокшие чулочки, пышные ягодицы, плавно переходившие в тонкую талию. И этот блядский, пушистый хвост. Чону хотелось прямо выть, насколько это было горячо. А Тэхён, видимо, прочитал его мысли, и решил свести с ума. Он медленно привстал на коленях, становясь раком, и оттопыривая попку. — Ну же, Гуки-и… прошу, трахни меня. — плаксиво протянул он, виляя хвостом. — С удовольствием, котёнок. — облизнулся Чонгук, нежно проводя рукой по ягодице. Он медленно потянул за хвостик, и пробка вышла из сочащейся дырочки с хлюпающим звуком. Тэхён захныкал, ощущая неприятную пустоту внутри, а Чонгук нагнулся, и облизал его, раздвинув пухлые половинки. — Какая у тебя ахуенная задница. — выдохнул Чонгук, и вошёл во всю длину языка. Тэхён подался навстречу, чувствуя, как горячий язык двигается внутри него. Чон водил им по кругу, приятно задевая стенки, и обжигая их. Член снова стал каменный, и Ким даже не мог до него дотронуться, иначе упал бы. Чонгук резко входил, и медленно выходил, и от этого у парня сносило крышу. Чон слизывал смазку, обильно текущую по бёдрам Тэхёна, и размазывал по ягодицам. Вскоре, длины языка стало мало, и Тэхён простонал: — Я хочу твой член, Гуки… Внутри себя. — Моя киса хорошо течёт для меня. За этого я исполню её просьбу. Чонгук быстро избавился от боксеров, и широко раздвинув ягодицы Кима, резко вошёл на всю длину. — Ах!.. Да, вот так… — прохныкал Тэхён, насаживаясь на чужой член. Чон сделал несколько плавных движений бёдрами, и вышел, хлюпая смазкой. А потом снова глубоко зашёл, уже быстрее. Он двигался по нарастающей, и вдруг сильно ударил по простате. Тэхён высоко застонал, а Чонгук снова бил по заветному месту. — Да, Гуки, да! — почти срываясь на крик, говорил Ким со слезами на глазах. Чонгук быстро двигался в узкой заднице, и та так хорошо принимал его член. Дырочка была горячая, и так плотно облегала его плоть. Пошлые шлепки наполнили комнату, а Тэхён выгибался навстречу члену, полностью наполнявшему его. Чонгук чувствовал Кима каждой клеточкой своего тела. Такой красивый и горячий, сейчас извивается на нём, и высоко стонет. Ему было до ужаса хорошо, что даже голова кружилась. По виску тёк пот, но он не обращал на него внимание. Чонгук сильно сжимал тэхёновы ягодицы, оставляя красные следы, и сильно бил по простате. Оргазм постепенно накрывал, и он двигался ещё быстрее. Тэхён насаживался на большой член, хотя сил уже почти не было. Он знал, что скоро кончит. Чонгук так хорошо и правильно входил в него, что слёзы текли без остановки, и взгляд замутился. И вот Чон сделал несколько сильных толчков, и излился глубоко внутри Кима, низко простонав. Когда он вышел, кончил и Тэхён, выкрикнув его имя, и упав, без сил, на кровать. Второй упал рядом с ним, и обняв его, зарылся носом в мокрые волосы. Он вдыхал его аромат, перемешанный с запахом пота и секса, и чувствовал себя абсолютно счастливым. Рука Тэхёна покоилась на его мокрой груди, пока он сам отходил после бурного оргазма. Вставать, идти в душ, и менять постельное бельё никому не хотелось, поэтому они просто лежали, наслаждаясь объятиями. — Понравилось, киса? — спросил Чонгук, взяв того за подбородок. — Ты просто шикарный. — ответил тихо Тэхён, утыкаясь носом в чужую, мощную шею. Чонгук ухмыльнулся, и провёл рукой по мягким каштановым локонам, любовно убирая их за ушко.***
Из студии «Black lotus» вышли два парня. Ничего необычного, просто два парня, один из которых обнимал другого за талию, и что-то шептал ему на ушко. А второй был одет в короткую чёрную юбку, белые гольфики, и хорошенькую белую курточку. Губки подкрашены нежно-розовым, а с ушей спускаются серёжки-крестики. Он вёл на поводке пушистую собачку, ласково называя её «Танни». Собачка поглядывала на Чонгука, и хитренько скалилась, урча. Чонгук смотрел на неё с ненавистью, но строгие обсидиановые глаза останавливали его перед расправой над несносной животинкой. Они способны на многое, эти глаза… — Гуки, заедем в магазин: Танни нужно купить корма. — ласково попросил Тэхён, садясь в машину, пока Чонгук учтиво открывал ему дверь. — Да, конечно заедем. — ответил тот, прожигая дырку в спине собачки, которая деловито прыгала на руки своего хозяина. Ёнтан — наверно единственный минус в жизни Чонгука. Нет, его в детстве не укусила акула, и к животным он относится нормально. Но это не животное. Это зверь. Это демон во плоти. Но даже зверь Ёнтан не сможет испортить ту идиллию, которая длится у парней уже две недели. С недавнего времени, Чонгук в почёте у судьбы, богов и фортуны. Мраморный парень осел у него в квартире, причём очень плотно. И каждое утро начинается с нежных поцелуев, хождений в обнимку до кухни, романтичные променады по вечерам, и, непривычно жаркие для зимы, ночи. Чонгук уже не ходит по воскресениям в бар, чем одновременно обрадовал и опечалил Хосока. Но он уже один раз приходил в гости, не забыв прихватить с собой крепкого соджу. Жизнь потеряла красноватый оттенок и вкус стекла, приобрела запах шоколада, и заиграла новыми красками. — Ты хочешь оставить Танни одного в машине? — напугано спросил Тэхён, когда Чонгук подъехал к набережной, и приказал вылезать. — Котёнок, он будет мешать. — ухмыльнулся тот, и захлопнул за Кимом дверцу, не давая лающему созданию вылезти. Солнце красило реку в яркие оттенки, красиво переливаясь. Людей было очень мало, да и те куда-то спешили. Вечер такой тёплый, и даже кажется, что уже наступила весна. Чонгук держал тёплую ручку в своей пятерне, будто защищая хрупкого ангела. А ангел бросал на него такие благодарно-влюблённые взгляды, что Чон тоже становился крылатой птицей. Они шли, провожаемые подозрительными взглядами любопытных аджумм, но они, видимо, поняли всю соль момента. Чонгук вдруг остановился, и развернул Тэхёна к себе лицом. Обсидиановые глаза часто-часто захлопали длинными ресницами, и, в ожидании, немного приоткрыли алые губки. Чонгук был готов подарить этим глазам всю вселенную и даже больше. Но он знал, что вселенные парню не нужны, да и Чон вряд ли сможет приволочь кучу глыб. Он может только… — Тэхён, мне не хочется выбрасывать тебя из своей квартиры. Хотя ты живёшь без разрешения. Мне не хочется выбрасывать тебя из головы. Тебя там слишком много. Я не хочу выбрасывать тебя из своего сердца… Ведь моё сердце — это ты. Останешься там? Тэхён вдруг перестал моргать, а губы раскрылись ещё шире. Он стоял, и весь мир остановился. Он резко прижался к Чонгуку, и щекотно задышал горячим дыханием тому в шею. Тэхён обнимал крепко. Так крепко, что Чонгук слышал, как стучит его сердце. Хотя… Может это было его собственное сердце. Сейчас неважно. Ведь сейчас оно одно. Одно, на двоих влюблённых людей. — Я тоже люблю тебя, Гуки. Я остаюсь… Там, в твоём сердце.