Шаг в пустоту

Ночной город сиял едва заметными огнями фонарей, висящих и поскрипывающих над дверьми домов. Этот тусклый свет походил на живых, трепещущих светлячков, пойманных в банку, чтобы освещать непроглядную мглу. Этой ночью было особенно темно, потому что небо затянули грозовые тучи, от которых пахло озоном. Шквалистый, холодный ветер загонял зазевавшихся прохожих в дома, где можно было укрыться возле уютных печей, подальше от непогоды. С виду, этот город представляет собой обычное, ничем не примечательное шахтёрское поселение. Такие, в своё время, были распространены. Хотя кое-что всё же было иначе. Здесь не встретишь библиотеки или театра - ни одного культурно-развлекательного центра. Этим людям не положено изучать культурное достояние человечества, не положено веселиться. Их дело - каторжная работа в шахтах, потому что они отбросы общества. На совести этих людей ни одно тяжкое преступление: убийства, кражи, насилие... Наверно, можно подумать, что селение обнесено стенами с колючей проволокой или как-то отгорожено от остального мира, но это не так. Здесь нет бравых ребят сурового вида с ничего не выражающими лицами, оружием в руках и в бронежилетах; нет злобных, брызжущих слюной животных для охраны периметра, воспитанных, чтобы загонять дичь - человека. В общем, здесь нет ни надсмотрщиков, ни камер слежения. Нет никакого контроля над действиями каторжников. Всё потому что человечество давно избавилось от этих ненужных приспособлений и трат, заменив классический способ охраны другим: в мозг осуждённого имплантируют чип, который мгновенно включит программу самоуничтожения, если человек покинет дозволенное ему пространство для передвижения. Да и рвения к побегу никто не испытывал, ведь всё небольшое поселение располагалось на острове посреди океана. Морская гладь, по причинам известным лишь Творцу, никогда не была тихой. Такой шаг для безопасности может показаться излишним, но те, кто подготавливали эту землю для проживания или слишком осторожничали, или были теми ещё шутниками. Хотя кому какое дело до того, что у отбросов общества никогда не будет хорошего климата и ясных, солнечных дней? Тучи, едва выливая на головы жителей поток воды, набирались сил у бушующего океана и, раз за разом затягивая небо, повторяли свои "пытки". Заключенные тут часто шутили, говоря, что скоро эволюционируют в амфибий. Что касается продовольствия и медицинской помощи, то с этим дела обстояли не лучше. Вещи, еду и медикаменты привозили по морю, но очень редко, а врача на острове не было вовсе. По этой причине колонисты научились выживать сами, не смотря на то, что это было крайне сложно. Болезни и голод являлись нередкими гостями у шахтёров, поэтому еда и лекарства ценились на вес золота и добывались, зачастую, не совсем мирным путём. "Горбатого могила исправит" - вполне подходящая пословица для этих островитян. Да, крутой норов и чёрную душу ничто не могло изменить, даже тяжёлые условия жизни. Но были тут и кое-какие правила. Их нельзя не назвать разумными, потому что этого оказывалось достаточно, чтобы осуждённые не поубивали друг - друга, а пытались сосуществовать. Помощь друг-другу тоже оказывалась, иногда, когда иного выхода не было. Совместными усилиями заключенные выстроили ветряки для добычи электроэнергии, выкопали колодец, находящийся глубоко в шахтах. Единственный источник питьевой воды в любой момент мог оказаться под завалами, но выбирать не приходилось. Что будет, если настанет такой день и случиться страшное, представлял каждый, но всё же люди старались не думать об этом. Жертвы обвалов, драк, болезней, суицидов, "случайных" убийств, естественно, не хоронились как подобает: царящий на острове "хаос из верований" не позволял прийти к единому решению, каким же образом должны быть упокоены тела. В конце концов, стали поступать проще, просто скидывая трупы в бушующее чрево океана, и давая природе возможность упокоить несчастных, как ей заблагорассудится. Съедят ли в конце концов тела рыбы, или останкам суждено носиться с водным потоком бог знает сколько времени - никого не беспокоило. Старик Роберт, чьё настоящее имя кануло в лету, - осуждённый за особо жестокое убийство двенадцати женщин, сорока мужчин и неустановленное количество подростков и детей, - считался авторитетом. Дело было даже не в количестве жертв, а в том что этому дряхлому мешку с костями было под двести. Злобный взгляд его бледно-зелёных глаз, острый и изогнутый, как клюв хищной птицы, нос, сморщенное, словно печёное яблоко лицо, жилистое и иссохшее тельце, всклокоченная мочалка седых волос, почему–то вызывали трепет даже у накачанных громил, что вились стаями по темнеющим улицам. Они робели, словно дети перед старшим, ведь поговаривали, что именно он стал первым поселенцем этого острова. Старик же помнил лишь то, что попал сюда едва живым от ран, которые с трудом залечил еще имеющийся в то время врач. Длинными, костлявыми пальцами, похожими на паучьи лапки, старик ритмично постукивал по ручке кресла, его взор был обращён вдаль. Нет, он глядел не на узкие улочки с извилистыми, грязными дорожками и покосившимися домами, не на тусклые огоньки ламп, не на троицу пьяных оболтусов, избивающих какого-то мужчину, только потому, что он умудрился пройти слишком близко к ним и «нарушил» их личное пространство. Он смотрел дальше - на Дерувьевы шахты. Это надо же, был найден новый вид энергии – Дерувий, добываемый из особого вида кристаллов. Долгое время эту находку прятали, законсервировав «на чёрный день». Он настал. На земле закончился основой вид топлива – нефть. После этого начались разработки удивительных минералов и человечество возвысилось, поднявшись на новую ступень открытий, какую точно, Роберт не знал, - он был одним из первых отправлен сюда и, следовательно, уже не узрел открытий. Ну разве что, кроме того нового... крейсера? Водного скутера? Он не знал, как называется это новое чудо техники, сияющее удивительными огнями, на котором им привозили провиант. Собственно, уже много лет не привозили. Последняя ходка на их остров была давно - около пяти лет назад, если не больше. Мужчина был старым, с прогнившей, чёрной душонкой, но не глупым, даже наоборот: удивительно живой, острый ум скрывался в этом дряхлом теле. Гений, среди живущих тут созданий, которые называли себя людьми, но на деле были скорее обезьянами. Именно из-за высокого уровня IQ его одного не могли не обеспокоить несколько фактов. Во-первых, лет десять назад стала происходить странная вещь: всем прибывающим на остров "новичкам" не просто вшили чип, но и стерли память. Её очистили так, что не оставалось даже личности. Такие вот невинные младенцы с тех пор и прибывали. Для здешних поселенцев это было выгодно, конечно, но от этого происходящее не казалось Роберту менее странным. Хотя живущим здесь морально разложившимся бандитам было плевать. Они приняли таких «чистых», словно рабов, и воспитывали соответственно. Но находились среди них и любимчики, которые получали «правильный взгляд на мир». А вторая удивительная вещь: одни живут в раю, другие же опустились в средневековье. Конечно, очевидно, что они – осуждённые и не имеют прав, однако, после того, как стали поступать «зачищенные», им перестали присылать такие элементарные вещи, как утюги или другую полезную технику. Было похоже, что кроме нового вида энергии люди стали использовать принципиально новые виды техники. А те, кто привозили посылки, мягко говоря, пугали, какие-то они были не такие. Две руки, две ноги, голова... Вот только не говорят никогда, сколько не пытайся разговорить, или узнать что-то о далеком "рае". Мысли старика резко прервались, вернув его в реальность. Ему отчего–то стало неуютно, словно за ним кто–то пристально наблюдал. Роберт поёжился, словно его продуло ледяным ветром, и нервно осмотрелся, но ничего подозрительного в темноте не увидел. Лишь завывание ветра да насмешливые крики чаек были слышны старческому уху... Райзиус Клейд кодовый номер АDAM:546730А1345Р, сидел в укрытии, с интересом наблюдая за живыми организмами, что копошились внизу. Он напрягал слух и зрение, записывая данные в бесконечный банк памяти. Любопытное занятие, особенно если учесть, что пять лет назад сюда был отправлен последний человеческий экземпляр мужского пола. Женщины годились для воспроизводства детей, которые, в свою очередь, были нужны как сырье для дальнейшего взращивания ему подобных. Немыслимый скачок в открытиях произвели эти человеческие создания - они изобрели киборгов, человекоподобные машины, которые не отличались от людей почти ничем. Благодаря новому источнику энергии, был создан искусственный интеллект, который во многом был совершенней человеческого. Люди возгордились, почувствовав себя богами, за что и поплатилось: большую часть человеческой расы хладнокровно вырезали их же "совершенные" создания. Люди посмели эксплуатировать своих "детей", решив, что у киборгов нет чувств, что они будут выполнять любую опасную и непосильную работу, но все сложилось иначе. Выживших людей милостиво отправили на добычу кристаллов, которые были жизненно необходимы для новой расы... Киборг прибыл сюда не просто так - здесь была его цель. Он уже нашёл его и теперь вёл в голове расчёт, какие конкретно действия предпринять. Клейд не был убийцей, когда-то... Очень давно он стал «прорывом в науке», первым детищем нового века. Внешне - идеальная копия человека. Всё было сделано прекрасно: даже жилка на шее пульсировала ритмично, повторяя удары сердца. Однако, различия всё же имелись. Нет, дело не в большом росте или улучшенных реакциях, слухе, обонянии. Цвет волос его был белоснежным, кожа бледной, никогда не загорающей на солнце, глаза – золотистыми. Они иногда вспыхивали, когда мужчину захлёстывали сильные эмоции. Да, они тоже были. Не такие, как у людей, но были. Красивый, - по человеческим меркам, - с идеальными чертами лица, прекрасным телом, Райзиус - являлся венцом человеческого творения. Запрограммировали киборга на обучение и исследования, подарив ему психику взрослого мужчины и вложив все необходимые знания. Можно сказать, учёный создал себе взрослого сына. Гений, создавший первого интеллектуального, человекоподобного робота, никогда не был представлен обществу. Это имя не вошло в учебники истории, об этом человеке не упоминали в новостях или газетах. Тот, чьё имя хранилось в банке памяти Райзиуса, был добр, никогда не звал его машиной, только по имени или употреблял вполне логичное слово – «сынок». Киборг не жаловался, таким он был создан. Живой интерес во взгляде и изумление ребёнка на идеальном лице - очень радовали профессора. Дорогостоящий Дерувий, использующийся вместо топлива, внедрённый во все микросхемы, а так же отвечающий за «жизнь» киборга, не был потрачен зря. А годы, ушедшие на создания сына, стоили того. Но счастье доктора и его детища продлилось не долго - появились завистники, которые убили старика и похитили Клейда для создания ему подобных. Был построен целый завод для создания таких машин, но они не стали совершенными, как их Адам, зато вполне годились для чёрной работы: их направляли в самые невероятные миссии, в том числе и на войны. Недостатка в покупателях чудо-солдат не предвиделось. Райз долго и упорно пытался понять, отчего отец предал его, почему из исследователя он стал сырьём для клонирования? Отсутствие ответов сильно повлияло на его психику. Предательство стало тем, что он отказывался принять. Люди вокруг считали его лишённой чувств машиной, безразличной ко всему железякой, а Клейд размышлял почти сотню лет... Пока наконец не сбежал, надолго скрывшись в кварталах для киборгов, где его оказалось невозможно обнаружить. Последней «точкой над и» оказалась любовь. Она была милой и отзывчивой девушкой, в меру требовательной, даже скромной, улыбчивой. Красивой: каштановые волосы окаймляли правильной формы личико, большие, синие глаза с длинными ресницами, очаровательный курносый нос в веснушках, который она забавно морщила, когда была чем-то недовольна. Это непроизвольно вызывало у него улыбку. Пухлые губы, небольшая грудь, ни единой капли жира на точёной фигурке. Она всегда чудесно одевалась, красиво красилась, от неё вкусно пахло парфюмом. Но дело было даже не в её внешности, а в её душе. Он верил ей всем сердцем, ведь она была словно ангел: нежная, добрая и, самое главное, ей было всё равно, что он киборг, что он беглый. Любовь их можно сравнить лишь с прекрасным бутоном розы, который, расцветая, становится лишь прекрасней. Но Клейд не мог знать, что «ночные бабочки» очень талантливые актрисы... Крах, смерть мечты... Смерть желаний, грез о человечности, верности, преданности... Словно погружение под толщу воды, попытка вдохнуть, но лишь боль, ужас, тьма и осознание безысходности. Страх, как ледяная вода, наполняет лёгкие. Судорога, ещё боль. Потом спокойствие и безразличие. Свет гаснет где-то вдалеке, внутри, в сознании. Он помнит тот день, словно это было несколько часов назад: капли дождя стекают по его щекам, он стоит в луже крови и смотрит на изуродованные останки двух любовников, лежащие на каменной мостовой. Просто стоит и смотрит на них, не отводя взгляда полного боли. Почему она лгала ему? Что он сделал не так? Что ей дал тот мужчина? Он был точной копией человека, запрограммированной на всё, что надо знать мужчине, вплоть до поз, применяемых в любовных утехах... Райзиус давал Рэйчел всё. Всё и даже больше... Ему не понять как бывают жестоки и лживы люди, всё потому что сам он не умеет лгать. Клейд поднимает руку - на бледных пальцах и под ногтями кровь. Капля, ещё и ещё: из свинцовых туч начинает лить дождь, струйки воды смывают алую жидкость с мостовой и его рук. Киборг не замечает крика женщины, которая вышла в ближайший магазин за молоком, чтобы накормить своего ребёнка, и наткнулась на него. Женщина истошно вопит, уронив на землю цветастый зонтик, который сейчас смотрится нелепо на фоне бойни, что открывается взору буквально в нескольких шагах от несчастной свидетельницы. Он не замечает толпы, которая постепенно собирается вокруг, он занят созерцанием крови, поднимая взгляд с рук на рубаху, тоже пропитанную кровью. Ткань темнеет намокая от дождя, белоснежные пряди волос прилипают к бледному лицу. Оно становится не выразительным, взгляд пустым, огонь любви гаснет, остаётся слепая ненависть... Какие-то процессы, до этого не востребованные, дают о себе знать. Он становится первым «предателем» человечества, который оставляет на «месте преступления» море трупов. Как–будто что–то лопнуло внутри, словно натянутая струна. Ни в чём неповинных людей постигла кара. Как и всё остальное человечество, когда он добрался до завода-производителя, в котором стояли ещё не активированные братья... «Почему?» - шепчут его губы. Он вздрагивает, по щеке ползёт одинокая слеза. Он машинально вытирает её и, с долей изумления, разглядывает каплю жидкости, что теперь была на его пальцах. Рядом тяжело падает ещё одна. Нет, он ошибся, приходит понимание, что он больше не способен плакать. Это просто дождь, обычное явление для этих мест. Клейд кивает, в подтверждение своих мыслей. Он не может оплакивать своё прошлое, - он поступил правильно. Из-под белоснежных ресниц, на мир взирают снова безразличные ко всему глаза. Он знает, что его жертва тут, теперь он точно знает, кто во всем виноват, и он закончит то, что начал...