Сопротивление

«Я бездарность? Ничтожество?» — неуверенно билось в голове у маленького Гарри, — «неужели я совершенно ничего не могу? и ничего не сумею?» Такие мрачные мысли посещали этого мальчика уже очень давно. Он не успевал ни в гуманитарных, ни в точных науках. Стихи у доски вылетали из головы, а от одного вида цифр сжимало грудь. Приходя домой, расстроенный мальчик не понимал, как он мог не сложить шесть плюс четыре или забыть простенькое четверостишие, которое учил весь вечер. Ему казалось, что он за школьной партой и он, свернувшийся на холодном полу чулана — это совершенно разные люди. В чулане стояла полутьма. Почти всегда тихо — в последнее время Дурсли часто куда-то уезжали всей семьёй. И так спокойно. Общение тоже не ладилось. Почему-то, когда Гарри рассказывал одноклассникам об успокаивающей тьме чулана, они немного неловко улыбались, извинялись и уходили. Уходили. От него. *** — Панические атаки начались в младшей школе, я правильно понимаю? — доброжелательно спросил мистер Корпс, чуть наклонившись вперёд. — Да, с первого класса, — тихо ответил Поттер. Ему было уже… двадцать три. — Есть ли какие-то догадки, почему панические атаки не посещали вас до школы? Ведь, кажется, токсичная обстановка, в которой вы проживали, намного более способствует формированию тревожности. — Дома — то есть нет, у Дурслей — я понимал, что нужно делать. Понимал, кто я в этой семье. — А кем вы были? — зацепился мистер Корпс. — Прислугой, кажется? Маггловской прислугой? — Я этого не говорил, — пролепетал Гарри, опуская взгляд с лица мистера Корпса на свои подрагивающие руки. Ладошка. Линия жизни — так говорила старая цыганка с большими серьгами-кольцами. Венка на запястье — голубая, спокойная, как речка. Спокойная. Спокойно. Просто вздохнуть. На грудь навалилась тяжёлая плита, которая почему-то всегда по-хозяйски устраивалась там во время терапии с мистером Корпсом. Сердечко билось быстро-быстро, как испуганная пташка. С ладошек взгляд опустился на острые коленки, обтянутые черной тканью. Вот так. Пальцы начали выводить круги на коленках; и не существовало больше никакого мистера Корпса, никакой взрослой жизни. Жизнь вообще исчезла, а остались только ровные круги на коленочках. Почему он вообще выбрал мистера Корпса в качестве специалиста, если он так явно ему не подходил? Ну. Не то что бы у него был большой выбор, психотерапия в волшебном мире крайне неразвита, хоть, как и в маггловском, пользуется большим спросом. Соответственно, и психотерапевтов можно пересчитать по пальцам. Он обращался к трём «специалистам» до этого, но никто из них не имел должного образования. При всех своих недостатках, мистер Корпс был лучшим вариантом. — Опустим эту тему, если вы пока не готовы, — донёсся до Гарри голос психотерапевта. — Лучше расскажите… М-м… Чем, к примеру, любите заниматься в свободное время? Что доставляет удовольствие? От чего, по-молодёжному говоря, вы кайфуете. Поттер поднял глаза на мистера Корпса и, кажется, раз десять моргнул. Тот имел шикарную копну каштановых волос, почти скульптурное лицо без морщин и живые карие глаза. Больше двадцати пяти Гарри бы ему не дал. Тогда что за странные обороты речи, «по молодёжному говоря»? Или мужчина просто выпендривается, ставит себя выше других, так как использует более «возвышенную» речь? Гарри фыркнул. Это даже вписывалось в тот образ, который сложился у него о мужчине. Тут он вспомнил, что он и мистер Корпс вообще-то волшебники и могут изменять свою внешность косметическими чарами. Но тогда напрашивался вопрос: зачем? Может, мужчина тоже неуверен в себе и стесняется непривлекательной старческой внешности? Эта мысль ещё больше позабавила — мистер Корпс и стесняется. Умеет ли он в принципе? — Ну… я люблю играть в видеоигры. Помню, как-то несколько ночей подряд рубился в «Мортал Комбат», — здесь губы Гарри тронула улыбка. — Любимый жанр, наверно, РПГ. Очень волнующе видеть, как твой выбор влияет на всю судьбу персонажа. Нравится побеждать врагов, которые пару уровней назад казались непобедимыми. — Прошу заметить, что то же самое вы можете делать в реальной жизни. Или вам так нравится жить в мечтах? — Побеждать непобедимых врагов в реальной жизни? — Поттер иронично улыбнулся. — Это кого, Тёмного Лорда? Я хоть и наивен, но всё-таки не до такой степени, мистер Корпс. — Да хоть и того же Темного Лорда, — махнул рукой мужчина. — Что вам мешает? Соберите оппозиционную группу и вперёд. — Из кого? — Гарри отвёл взгляд, а его нога начала беспокойно дёргаться взад-впепёд. — Все знают, что я уже пробовал. И чем это обернулось?.. Мистер Корпс продолжал настаивать: — С вас сняты все обвинения, и вы больше не являетесь государственным преступником. Никто не косится на Гарри Поттера на улице — не то время уже. Вы легко можете найти сочувствующих вашим взглядам новых знакомых, некоторое время оставаясь в тени. — Такое чувство, что вы сами хотите совершить государственный переворот, -- улыбнулся Гарри. — Или просто провоцирую вас, — легко добавил мужчина. Гарри помрачнел: — Да, точно… — долгая пауза, — Знаете, я чувствую, что не могу вам полностью доверять, то есть а кому вообще можно в это время? Ведь вы можете быть шестёркой Правителя, которая потом сдаст меня с потрохами. Раньше вроде как не было никакого повода, а сейчас может появиться. Мужчина удивлённо поднял брови: — Тогда с вашей стороны глупо мне об этом говорить, не думаете? — Не думаю, — закатил глаза Гарри. — Не умею. Вы хотите поговорить о политике? — Нет, вовсе нет, — мистер Корпс помотал головой. — Хотя мы можем, если вы этого захотите. Так что вам ещё нравится в играх? Гарри чуть расслабился от смены темы, напряжённая, неестественно прямая спина скатилась на спинку дивана: — Мне нравится чувство эйфории, когда я выигрываю. В эти моменты кажется, что мне подвластно что угодно, понимаете?.. Я могу окунуть в это чувство пальцы и наслаждаться им, поглощать его, слизывать с самых кончиков… — глаза Гарри заволокла пелена воспоминаний, и он наклонился вперёд, кладя локти на воображаемый стол. После чего с криком стремительно стал падать вниз, грохнувшись плашмя на пол. Голове досталось больше всего — она встретилась с торчавшим из-под паркета гвоздём. — Хоть вам и не по зубам сильные враги, мне казалось, что с задачей оставаться в вертикальном положении вам как-то удаётся справляться, — со вздохом сказал мистер Корпс, левитируя его тело на стул. — Видеоигры — для магглов, которые только и могут, что мечтать о волшебстве, а у вас есть шанс пощупать его, ощутить всем телом, достичь неизученных глубин… — Неизученная глубина — это размер вашей бестактности и умения обесценивать интересы других, — сердитым голосом перебил Гарри, отряхивая брюки — Даже я, поломанный, это понимаю, а вы ведь психотерапевт. Слова были резкие, как пощёчина, и Поттер поморщился — он не хотел говорить подобного. Последняя часть точно была лишней. — Ну и ну, — с улыбкой протянул мужчина. — Понадобилось всего лишь четыре сессии, чтобы вы, наконец, в ответ на мои нападки стали сами скалить зубы, а не хныкать, как ребёнок. Мистер Корпс не говорил этих слов — Гарри понял это сразу. Они пульсировали и отпечатывались в его голове, но не имели ничего общего с реальностью — слишком отдалённые, слишком похожие на эхо. За одиннадцать лет, что Поттер жил со слуховыми галлюцинациями, он научился их «ловить». Из-за чего они начались сейчас? Очевидно, из-за того, что он был зол. И ждал такие же злые и резкие слова в ответ на свои. Лицо Корпса выдавало только некоторую обиду (которую тот безуспешно пытался скрыть), уголки губ тянулись вниз. Он... задел мужчину? — Я думаю, — медленно проговорил Гарри, — следует подключить медикаментозную терапию. — То, о чём вы говорили? Гарри кивнул и устало прикрыл глаза. Первый случай произошёл на втором курсе — таком ярком и таком странном, он лучше всех ему запомнился. Не считая того, что он стал изгоем из-за умения говорить на парселтанге, ему постоянно слышался злобный голос — нечто хотело крови, хотело убить, сожрать, поглотить… Когда он сказал об этом, никто ему не поверил, конечно. Гермиона тогда кинула на него очень внимательный взгляд и первый раз участливо предложила обратиться к специалисту. Ну вот. Гарри здесь. Довольна ли Гермиона? Гермиона. Гарри почувствовал, как при мыслях о ней всё тело наполняет бесконечное тепло, а в животе завязывается горький узел. Блестящая молодая волшебница, она была примером для всех повстанцев. Её гибкий ум, сильная магия, умение приспосабливаться (но последнее имелось почти у всех, конечно; без этого в их рядах было делать нечего) — всё это бесконечно поражало. Холодный ветерок у лица заставил его вздрогнуть и поднять глаза. Мистер Корпс. Совсем близко. Зачем он подошёл?.. Его легко подняли на руки, но это было неудивительно — и так худой, за две недели терапии он сбросил ещё девять фунтов. Мужчина занял диванчик, с которого стянул его, и посадил Гарри к себе на колени. Рот Корпса был совсем рядом с его ухом, так что дыхание мужчины легко туда заползло. Абсолютно ледяное дыхание. Ушную раковину обожгло, а по рукам забили мурашки. Он не успел отстраниться — мягкие губы начали целовать веки, нос, щёки. Это были лёгкие касания, как трепыханье крыльев бабочки. Так бесконечно нежно. Чувствовал ли он когда-то подобное? Точно нет, военное прошлое не оставляло ни единой возможности. Почувствует ли? Несмотря на холод, это было очень хорошо. Тело, как в трансе, потянулось к мужчине, руки зацепились за рубашку — клочок ткани в зажатом кулаке ощущался приятно. И пахло от Корпса тоже приятно —достатком, мужественностью, уверенностью в себе. Кажется, на него и в самом деле можно положиться? Может, стоит просто отпустить ситуацию? Хоть раз? Почему… почему бы и нет? Что в этом такого? Гарри уткнулся мужчине в шею, а руки обвил вокруг спины, после чего их уже предсказуемо обожгло холодом. Пальцы стали неметь, он будто держал руку в морозилке. — Холодно, — тихо пожаловался Гарри, но ладони не отдёрнул. — И правда, — задумчиво протянул мужчина. Затем вдруг улыбнулся: — Да, нельзя допустить, чтобы ты мёрз. В руках Корпса зажёгся маленький огонек, какой образуется на конце палочки после произнесения «люмоса». Плавно он подлетел к Гарри, язык пламени лизнул ему щёку; огонёк начал прыгать по шее, рукам. Он согрел очень быстро. Потом стало больно. Возможно, это часть терапии? Поттер не знал. Но он справится, вряд ли мистер Корпс стал бы делать что-то, чего он не мог вытерпеть. Да, он справится. Он в безопасности — мистер Корпс знает, что делает. Гарри не слабак, который начинает скулить от лёгкой боли. Огонь поцеловал ему щёки, наверное, оставляя красные следы, подул в мёрзшие минутами ранее уши, кусал ключицы. Боль нарастала, и Гарри стиснул зубы. Почему, почему, почему… Ему уже давно не холодно, почему же мужчина продолжает? Можно было слегка провести огоньком, как будто в ласке, если Корпс хотел театральности, а затем погасить его. Этого было бы вполне достаточно. Зачем?.. Внезапно в воздухе стал отчётливо ощущаться, повис запах горелого — край его футболки загорелся. Огонь потёк вверх, теребя кожу под одеждой — старательно провёл по пупку, пощекотал рёбра. На руках стали вздуваться и щипать волдыри. Нет, Гарри уже не мог этого вынести. Ему нужно просто… С диким выражением лица молодой волшебник взмахнул палочкой: — Агуаменти! Но огонь не потух, а яростно зашипел, на миг вспыхнув ярче. Гарри почувствовал страх — почему не получилось?.. — Мистер Корпс, — сдавленно прошептал он. — Чшш, — проворковал мужчина, — огонь не оставит на тебе никаких повреждений, несовместимых с жизнью. Я дам тебе потом точно такую же футболку. Гарри почувствовал, как в груди будто затрепыхался снитч, когда от футболки не осталось ни клочка. Пламя перелезло на шею — его языки обвились вокруг неё и начали давить. Из-за близости к лицу жар залезал в уши и глазные яблоки. — Это заклинание называется Parum infernum, что буквально переводится как «маленький ад». Уменьшенная форма адского пламени. Поэтому ты не мог потушить его Агуаменти, Гарри. Жар отдавал в голову, и молодой волшебник не мог понять ни слова из сказанного. Зубы горели и будто гнили. Казалось, что это никогда не закончится, что Гарри останется здесь, на этом диванчике, вечность, бредя от жара и покрываясь волдырями. Но тут он почувствовал, что давления огня больше нет — кожа горела от ожогов, но везде с одинаковой силой. Мутным взглядом, полным слёз (когда он начал плакать?), Гарри посмотрел, как мужчина сжал в руке огонёк, и на пол посыпался пепел; затем его руки потянулись к нему, уже слезшему с колен Корпса и полуперетёкшему на диван, приподняли и крепко… обвили. Гарри почувствовал нарастающее облегчение от ледяных мужских рук, и обнял Корпса в ответ. — Мистер Корпс, — прошептал он, — вы говорили, я помню, на нашей первой сессии, что никогда не навредите мне, что я в полной безопасности рядом с вами. Почему вы сейчас сделали мне так больно? — Потому что, — с ходу ответил мужчина, раздумывая не больше секунды, — у меня и не было цели вредить тебе, Гарри. Ты сказал, что не можешь полностью мне доверять. Но у тебя нет на то никаких оснований, понимаешь? Совершенно. Я навредил тебе сейчас — да, признаю — чтобы потом показать… Корпс наклонился к его губам и оставил невесомый поцелуй, потом мазнул по обожённым щекам, шее. Гарри застонал — это было так хорошо — и притянул мужчину ближе. — Что любые травмы потом будут исцелены, — тон Корпса стал максимально серьёзным, — мне важно твоё благополучие, Гарри. После чего мужчина отстранился, и Поттера кольнуло необъяснимое разочарование. Кожу больше нигде не жгло. Совсем. — Давно мы перешли на «ты»? —охрипшим голосом спросил молодой волшебник. В горле пересохло. В глазах Корпса заплясали смешинки: — Имеешь что-то против? — Я, — Гарри быстро замотал головой, — нет, Мерлин, нет. Просто ты изначально начал обращаться ко мне на «вы», вот я и подумал, что, ну… — Я понял тебя, Гарри, — мужчина вздохнул. — Нет, я не против обращаться к тебе на «ты» и, признаюсь, хотел бы от тебя того же. Просто многие люди могут счесть за неуважение такое обращение. — Хотя, казалось бы, — продолжил мужчина, — люди пришли в кабинет психотерапевта, где им должно быть максимально уютно, комфортно. Разве можно чувствовать подобное, когда возводишь стену, отдаляешь от себя специалиста, обращаясь на «вы»? — Много у вас… тебя… было клиентов? — неловко спросил Гарри. — Смелее, — улыбнулся мужчина, — так робко спрашиваешь, как будто о количестве любовников. Поттер понимал, что мистер Корпс просто его дразнит. Его так легко не подловишь. — А может и о них, — легко согласился он. — Так сколько? Мужчина рассмеялся, кажется, в восторге: — Всего трое. Не скажу кто — врачебная тайна, как никак. — И любовников столько же? — бесцеремонно поинтересовался Гарри, пряча неуверенность за разглядыванием ногтей. — Как ты догадался? — смешливо спросил Корпс — он и не думал смущаться. — Наверное, подумал, что после занятия с вами сексом может понадобиться психотерапевт. Теперь Гарри внимательно следил за реакцией мужчины. Зрачки Корпса чуть расширились в ответ на его насмешку. — Это были разные люди, если тебе так интересна моя личная жизнь, Гарри, — спокойно ответил тот, быстро совладав с собой. — Я четвёртый? — уточнил Гарри. От собственного намёка его мысленно бросило в краску — как давно он не говорил таких вызывающих слов? Корпс оскалился: — Если хочешь. Идя домой (маленькая однушка в Лютном), Поттер то и дело прокручивал сессию в голове. Она была самой яркой. Возможно, мистер Корпс не лучший специалист, но Гарри был искренне рад, что пошёл именно к нему. Где бы ещё он получил столько эмоций? Даже сейчас его тело как будто били искры, а голова пульсировала. Это именно то, что ему нужно, Гарри был уверен. После войны он стал оболочкой себя прежнего, стоило, наконец, это признать — от решительного и сильного волшебника остались только имя и фамилия. У него нашлось время для осмысления детских переживаний, самокопания, самоуничижения. Цель жизни исчезла — Волдеморт победил, раз и навсегда. Но теперь. Он чувствовал, что все слова, брошенные Корпсом, все его действия — всё это подначивает его, раззадоривает, заставляет отвечать тем же. Если сначала он просто закрывался и становился апатичным, то теперь он чувствовал это — огонь. Дерзость, которая раньше так легко наполняла всё его существо, пока он не стал… поломанным. Ну были у него панические атаки и слуховые галлюцинации, окей, Поттер прекрасно знал об этом. Были моменты, когда накрывала апатия, на первый план выходила неуверенность — дрожащий ребёнок руководил его телом и разумом. Даже сегодня, в начале сессии, что за сюр, Мерлин? Это правда был он и его мысли? Когда это стало для него нормальным? Сегодня суббота. Следующая сессия только в среду. Гарри не знал, как он вытерпит. Что он будет делать, пока мучается в ожидании? Может, заплатить мужчине и назначить ещё одну сессию на понедельник? Но тот, кажется, не был слишком заинтересован в деньгах и всегда брал сумму чисто символическую — пять кнатов за сессию. Странно? Конечно. Но Корпс объяснил это тем, что ищет в первую очередь профессионального опыта, а не наживы. Холодный вечер, узкая каменная дорожка. Гарри только сейчас смог восхититься искусной беспалочковой магией мистера Корпса. Немногие люди способны ей овладеть — для этого нужно уметь очень чутко чувствовать магию и обладать огромным контролем над ней. Единственные, кого он знал, были Дамблдор и Волдеморт, но сколько ещё неизвестных талантливых волшебников, прячущих это умение? Видимо, мистер Корпс в их числе.