Лев, полюбивший Принца

— Профессор Малфой, Вы сейчас заняты? Профессор Защиты от Тёмных Искусств Рон Уизли стоял в проходе двери класса, где возле Драко сидел его сын-второкурсник, которому он объяснял тему по зельеварению. — Скорпиус, ты всё понял? — Да, па… профессор, — улыбнулся мальчик, собирая вещи. — Всего доброго. Слизеринец покинул кабинет, а Рон недовольно закрыл за собой дверь, бахнув так, будто говоря всем своим видом, что он возмущён. — За что Розу Уизли оставили после уроков на отработку? Она лучшая студентка Гриффиндора. — И такая же зануда-заучка, как и её мать, — произнёс Драко, собирая образцы зелий студентов в отдельный ящик. — Она препиралась со мной, пытаясь доказать, что древесные бобы больше дают сока, когда их режут, а не давят, потому что так написано в учебнике Майклуса за 78-й год, а то, что Снейп изобрёл более действенный способ, она забыла. — Она ведь признала свою ошибку. — Профессор Уизли, цитирую фразу Вашей дочери: «Я изучаю постоянно дополнительную литературу, а когда бывший Пожиратель последний раз изучал что-то новое?» Рон прикрыл устало глаза. Характер Розы становился всё больше похожим на Гермиону и Молли в одном флаконе. — Поэтому у неё весь ноябрь отработки у меня трижды в неделю и минус сто очков с Гриффиндора! — рыкнул Драко. — Вы, профессор, не забыли бы намекнуть своей жёнушке, чтобы она не только за оборотнями в Министерстве бегала, а на каникулах иногда уделяла внимание детям! Хотя к Хьюго у меня претензий нет. Хороший мальчик. — Спасибо, — виновато произнёс Рон, пока Драко освобождал свой стол от эссе студентов. — Я поговорю с Розой. — Будьте так добры. И до меня дошли слухи, что Ваша дочь называет моего сына открыто сиротой: «Сиротушка, куда ты идёшь?», «Сиротушка, ты с Поттером и моим братом дружишь ради статуса?» Рону было стыдно, а Драко подошёл к профессору и внимательно всматривался в лицо гриффиндорца, который всё больше понимал, что старшая дочь сущий кошмар. И переходной возраст не при чём. Она осознанно задевает мальчика. — Я не знаю, что мне с ней делать, Драко. Малфой взмахнул палочкой на дверь, а после обнял рыжего, который всегда успокаивался в любимых, запретных объятиях. Рон работает в школе вот уже пять лет, оставив Аврорат позади. Для всех он покинул опасную работу после ужасного ранения, которое чуть не унесло его жизнь шесть лет назад, но это было не совсем так. Только Драко Малфой из всех зельеваров смог поставить на ноги Уизли. Пока они общались те несчастные восемь месяцев, то влюбились друг в друга. Сначала они начали нормально общаться, после друг другу улыбаться, затем случайно друг друга касаться, и потом был жаркий секс прямо на день рождения Гарри. Рон понял, что пропал и не может без бывшего врага. Малфой был уже как два года вдовцом, ведь проклятие Гринграссов забрало в могилу его жену, поэтому не отказывал себе в желанном волшебнике. Они не знали, как им быть, ведь Рон был связан браком с Гермионой Грейнджер, на тот момент Министром магии, и если он разорвёт брак, то его пустят по миру. Выход нашёлся почти сразу, когда Минерва через неделю после дня рождения Гарри заявила, что профессор ЗоТИ умудрился упасть в вулкан в своём путешествии. Драко сразу же предложил эту должность Рону, а тот заявился на следующий день в Хогвартс, мол, соскучился, да и не знал, чем заняться, не желая после больничного возвращаться в Аврорат. Минерва молниеносно предложила тридцатилетнему аврору работу профессора, и Рон согласился. С Малфоем у него сначала на публику были скандальные отношения, но за пять лет они стали друзьями, чему радовалась МакГонагалл, зная характеры обоих. Прошлым летом за счёт Люциуса Рон даже отдыхал вместе с Хьюго, Драко и Скорпиусом на Кипре. Конечно, они захватили и Альбуса — друга Скорпиуса. Хьюго учился тоже на Слизерине, чему удивилась вся школа, а вот Рон был счастлив такому змеиному трио. — Драко, что мне с ней делать? — Ничего. Слухи расползаются быстро, это дойдёт и до Минервы, и до Грейнджер-Уизли, — закатил глаза блондин. — Сегодня у твоей дочери отработка. Через двадцать минут. Можешь своим грозным видом показать недовольство, а после остаться у меня, чтобы «поговорить». — Мне нравится такая перспектива, — Рон хотел поцеловать Драко, но тот вовремя отошёл и отпер дверь, будто чувствуя приближение четверокурсницы. Роза вошла в класс с гордо поднятой головой, явно не расскаиваясь в своих словах, но никак не ожидала увидеть отца. — Папа? — девушка мгновенно побледнела. — Тебя ждут котлы. Палочку на стол. — Папа, я уже получила выговор от директора, я всё осознала. — Не осознала, раз пришла сюда с гордо поднятой головой. Я сегодня же вечером аппарирую домой и поговорю с Гермионой. Драко победно улыбался, проверяя эссе. Он знал, что Рон всегда на его стороне, чтобы ни случилось. И его дочурка не исключение. — Профессор Малфой твой друг, я его оскорбила, я виновата… — Мисс Грейнджер-Уизли, приступайте к работе, — перебил её Драко. — Чем быстрее приступите, тем быстрее закончите. Драко не любил называть детей Рона двойной фамилией, как и сам Рон, но когда Роза доводила, то этим методом пользовались все преподаватели. — Сколько котлов? — голос Розы сразу стал жёстким, что подметили оба профессора и переглянулись между собой. — Двадцать на сегодня. Роза засучила рукава и принялась отмывать котлы, а Рон внимательно наблюдал за работой дочери. Взяв её палочку в руки, подумал, что сердцевина пикси и манцинелла явно сказали, что характер ведьмы тот ещё геморрой. Рон не сводил глаз с дочери, которая только вздыхала, показывая, как ей наплевать на самом деле. — Я закончила. Драко осмотрел котлы спустя полтора часа, удовлетворённо хмыкнул и заявил, что ждёт ведьму в пятницу после уроков. Девушка выхватила палочку из рук отца и, не прощаясь, убежала прочь. — Ни стыда, ни совести. И так почти со всеми Уизли, — закатил глаза Драко. — Столько лет прошло, а я всё ещё изгой. — Когда я учился в школе, ты меня тоже делал изгоем, — Рон обнял Драко со спины, который по-прежнему смотрел на котлы. — Хочу тебя, мой принц. Драко таял, когда его называли принцем, как в былые школьные времена. — Я весь твой, мой лев. Драко знал, как поднять эго Рона на «П». Уизли развернул к себе любимого и жадно начал сминать его губы своими. До ужина оставалось сорок минут, поэтому у них не так много времени на ласку и секс, однако они дадут себе время, чтобы насладиться телами. Одежду расстёгивали медленно и осторожно, зная, что вид должен быть не потрёпанным. Драко снова наложил чары на дверь, сложил одежду на стул, как это сделал Рон, и оба начали осматривать друг друга. — 69? — предложил Рон, поглаживая член слизеринца. Драко хмыкнул, а Рон опустился на холодный пол, позволяя любимому принцу не мёрзнуть. Драко перебросил ногу через лицо Рона, предоставляя для вылизывания свою дырочку, пока сам Малфой был занят солёным вкусом предэякулята. Рон вызывал в Драко такие неправильные чувства желания с детства, наверное, оттого и доставал его в школе, привлекая внимание. Драко для Рона был целым миром и спасением. Всегда правильная Гермиона часто выносила мозг, особенно, когда муж возвращался с рейда поздно ночью, и ему было плевать, повесил он плащ или положил на стул в спальне. Ему в девять нужно было быть на работе, а не выслушивать в семь утра, какой он неряха. Драко тоже любил чистоту и порядок, но он это преподносил по-своему. Когда Рон бросал свою мантию на диван, а не вешал в комнатах Малфоя, то блондин подходил к любимому, целовал в шею и говорил: — Рон, ты же лев, а цари ведут себя прилично. Будь паинькой и повесь мантию. Или: — Не огорчай своего принца, повесь мантию. И такими милыми фразами Драко приучил Рона к порядку. Тому самому не хотелось огорчать любимого, ведь он видел в нём персонального повелителя. Лев же обожал вылизывать дырочку ануса принца, чтобы потом насадить на свой член. — Драко, иди ко мне. Малфой с громким чмокающим звуком выпустил член изо рта и встал с гриффиндорца, чтобы сесть на него и накрыть жадным поцелуем губы. Каждый раз губы Драко были сладкими из-за яблок, что нравилось Рону. И каждый раз губы Рона были кислыми как киви, которыми не брезговал Уизли. Драко оседлал бёдра поудобнее, приподнялся и начал насаживаться на львиный член, который растягивал стенки сфинктера нежно и осторожно, не желая причинить вреда. Драко любил вести, пусть и был в принимающей позиции, отчего у Рона всегда кружилась голова. Драко обладал им. Малфой двигался быстро и рвано, громко постанывая от того, что простата постоянно стимулировалась. Рон сжимал бёдра слизеринца до боли, до синяков, но это нравилось обоим. Он чувствовал жар тела. Ему нравилось понимать, что Малфой дарит свою задницу только ему и стонет только от его члена. Не предупреждая, Рон излился в Драко, который сразу же хищно сверкнул своими лунными глазами на рыжего, позволил перевести дыхание после оргазма и переполз ближе к его рту, чтобы Уизли взял в рот член, позволяя Драко кончить в глотку. Гриффиндорец позволял Драко всё, поэтому он охотно взял его член в рот, сжимая набухшие яички, а затем почувствовал вкус тёплой спермы на языке, которую он всю проглотил. Драко слез с Рона и присел рядом, нежно улыбаясь и размазывая по его груди сперму, которая вытекла из его ануса. — Я люблю тебя, — произнёс Рон. — И я тебя люблю, — ответил Драко, целуя губы мужчины.

***

Рон явился домой без предупреждения. Он хотел поговорить с Гермионой о Розе как можно скорее. Камин оказался закрытым по неясным причинам, но как хозяин дома, он мог открыть его и с другой стороны. Выйдя из камина, сразу наткнулся на голую Гермиону, сидящую на члене голого Кормака Маклаггена. — Рон, я могу всё объяснить! — Мои воспоминания настоящие, и Веритасерум это подтвердит. Уизли расплылся в победной улыбке, зная, что уже через год сможет открыто начать встречаться с Драко после общего отпуска с детьми в Испании, который мужчины уже планировали: — Я подаю на развод!