Тонкая грань

Когда тебе 13, сложно отличить восхищение от влюбленности. Вот и Дастин, как он думал, просто восхищался Стивом. Восхищался, видел в нём взрослого друга, мечтал, чтобы Стив был его братом, которого у Дастина никогда не было, в какой-то степени видел в нем отца, которого так не хватало и неплохой пример для подражания тоже, конечно же после того как Стив перестал быть придурком. Вся жесть с Изнанкой только добавляла очки в и так заполненную шкалу «Крутости» Стива, пропорционально этому росло и дастиново восхищение. Стив играет в баскетбол – отлично! Сомнений нет – он всем надерёт задницу. Хоть я и не фанат этой игры. Игра в эту пятницу – мама привезет меня, чтобы я показал всем как надо болеть за друзей, а потом ты сможешь угостить меня мороженным и отвезти домой, звучит как отличный план, не находишь? Вот так Дастин и оказался на пятничном матче с командой из соседнего округа. Хокинс – Блумингтон 76-70. Дастин мало что понимал в баскетболе, но был уверен, что Стив выложился на все 100%, это же Стив, в самом-то деле; на счету Харрингтона числилось несколько, штук 7 точно, забитых мячей, хотя звездой матча он явно не был, по сравнению с тем же шизанутым Харгроувом, который каждый раз ожесточенно боролся за мяч. Финальный свисток, аплодисменты. Дастин энергично махал с трибуны, широченно улыбаясь и как только смог поймать взгляд Стива – преувеличенно церемонно отсалютовал да так и простоял, пока команды покидали площадку. И вот Дастин уже уверенно вышагивает по коридору, ведущему к раздевалкам, хотя уговор был встретиться у машины на школьной стоянке. Он просто хотел перехватить Стива чуть раньше и поздравить с победой и классной игрой, пока восторг не улетучился, а он обязательно сойдёт на нет, если подождать на стоянке. Это же целых сколько? Двадцать? Тридцать минут? Так уже неинтересно. На контрасте с шумным залом, пустые школьные коридоры казались Дастину блаженством, хоть и ворошили не самые приятные воспоминания прошлого года. Хендерсон упорно и упрямо продолжал свой путь, пока не услышал какой-то шорох. Неприятные мурашки поползли по спине, Дастин одернул себя, запретив думать о монстрах, все же, блин, нормально, бояться больше нечего. Замедлив шаг, Дастин обвел взглядом коридор, ведущий к раздевалкам, шорох раздался из темного угла, куда вынесли ненужные шкафчики. Двое целовались. Дастин почти остановился, делая медленные бесшумные шаги– не хотелось бы, чтобы эта парочка его заметила, парень наверняка начнет орать. Дастин замер, стараясь не шуметь и вообще не дышать – это был Стив, Стив целовался. Дастин застыл, не мог сдвинуться, не мог отвести взгляд. Конечно, такой картиной Хендерсона было сложно удивить, он видел Стива с Нэнси, случайно, конечно же и всего-то пару раз. Но этот поцелуй был совершенно другим. Стива целовали, яростно прижимали к стене, чужие руки то сжимали, то оглаживали, а Стив был мягкий, как пластилин, поддавался этим рукам, жался ближе, не то ерзал, не то терся. После нескольких вязких секунд созерцания мозг Дастина перезапустился и наконец сфокусировался на той, кто так удивительно яростно и страстно зажимала Стива, она оказалась он, и это даже не было самым худшим, самое ужасное было то, что Стив плавился под ласками Билли Харгроува. Тут у Хендерсона что-то щелкнуло в мозгу, а в районе солнечного сплетения заворочалось что-то холодное и мерзкое как щупальца Изнанки, его затошнило, желудок ухнул куда-то вниз, в глазах защипало. Все, на что его хватило перед бесшумным исчезновением, это лишь еще раз окинуть взглядом невероятно отвратительную и одновременно притягательную картину, на сетчатке отпечатался его старший-лучший друг такой, каким он его никогда не видел - в мокрой футболке, кожа, блестящая от пота, волосы, прилипшие ко лбу и шее, сильные руки, сжимающие плечи другого парня, прикрытые глаза. Он бежал, в пустых коридорах школы, звук его шагов гулко ударялся о стены, но все равно не мог заглушить бешено колотящееся сердце. Дастин остановился, когда понял, что очень жжет в боку, а дышать нечем. Ему надо было в туалет, умыться, как можно скорее, отдышаться и подумать. Что это? Паника? Шок? Неверие? Почему мудак-Харгроув? Почему ничего не сказал? Как вообще такое возможно? Вопросы, вопросы, сплошные вопросы, миллион мыслей, до головокружения. Дастин сфокусировался на льющейся из-под крана воде, надо было найти что-то реальное, за что зацепиться, осознать, это помогало ему раньше, со всеми этими делами с Изнанкой, а теперь медленно выдохнуть, включить мозг. Да, точно, думать, надо же что-то сказать Стиву, еще же вместе ехать домой, надо как-то обсудить весь этот ворох мыслей, разрывавших кудрявую голову. Буря улеглась, Дастин покорно стоял у Бэхи, ожидая Стива. Вот он вышел из школы, приветственно махнул рукой, Дастин не то помахал, не то просто дернул рукой в ответ. Стив приближался к машине, а вся храбрость и решительность покидали Хендерсона. В глаза бросилась всеобщая помятость, всегда аккуратно уложенные волосы экс-Короля Хокинса были непривычно растрепаны, на красивом лице ярко выделялись немного припухшие губы. -Хееееей, крутая игра, поздравляю! Слушай, Стив, я понимаю, что ты очень хотел угостить меня мороженным, но я вспомнил, что не закончил свой доклад, а крайний срок завтра, так что подбросишь меня просто домой? –Протараторил Дастин на одном дыхании, не давая Стиву ответить на приветствие. -Эй,эй, давай чуть помедленнее, идет? – Стив открыл багажник и рядом с битой с гвоздями бросил свою спортивную сумку. - Очень тороплюсь домой, чтобы закончить доклад, так что сегодня без мороженного. Харрингтон, прищурившись, внимательно осмотрела подростка с ног до головы. Стив хоть и отставал по некоторым предметам, но что-то в этой жизни он все-таки понимал. - Что-то случилось? Изнанка? – Предусмотрительно понизив голос, спросил Стив. - Нет, Стив, это все доклад, я не хочу из-за него быть наказанным, ты же знаешь, как моя мама относится к учебе. -Дастин, если ты что-то скрываешь… - Уперев руки в бока, начал Стив. -Ты действительно думаешь я бы что-то утаил? – Возмущенно перебил Хендерсон. Недоверчиво хмыкнув, Стив бросил короткое «как скажешь» и сел за руль. Завтра же суббота, какие доклады, может внеурочка, в конце концов, Дастин относился к учебе куда более серьёзно, чем Стив. Непривычно тихий Дастин немного нервировал Стива, любая в его понимании необычная вещь теперь вызывала панику и нервозность, хоть он и пытался с этим справляться как мог и умел. Весь непродолжительный путь до дома Дастин старательно пялился в лобовое стекло, лишь иногда коротко поглядывая на Стива, но заметив небольшое красное пятно на шее друга, вовсе отвернулся. - Слушай, если что-то случилось ты всегда можешь поговорить со мной, знаю, я не самый компетентный человек во многих сферах, но… - Стив нервно барабанил пальцами по рулю. Дастин перебил, не дав договорить. -Заключение – Дастин глянул на Стива, словно задумавшись, почесал подбородок – заключение никак мне на дается, вот продумываю, что можно написать. -Оу, ну… ну, я думаю, ты сможешь подобрать нужные слова. – Стив ободряюще улыбнулся, словно тысячи лампочек включились разом. Но Дастин так и не смог подобрать нужные слова, чтобы поговорить со Стивом. Он вертел фразы в голове, пытаясь придать им связный вид, пытался уговорить себя не бояться начать разговор, но не мог. Не мог не пялиться украдкой на засос на шее, на покрасневшие губы, на растрепанные волосы. Машина плавно затормозила у подъездной дорожки дома Хендерсонов. Дастин поскорее выбрался из салона, натянул самую дружелюбную улыбку и попрощался со Стивом, оставив того в недоумении. -Дастик, дорогой, ты так рано. А почему Стив не заглянул, у меня тут печенье. -Мам, привет. Очень занят, дела-дела. Я к себе. Он словно взлетел по лестнице, стремясь быстрее отказаться в своей комнате и избежать ненужных расспросов. Вечер был просто ужасный – на чем бы Дастин ни пытался сосредоточиться, все его мысли все равно возвращались к пустому школьному коридору. Но ночь оказалась еще ужасней. Стоило закрыть глаза и попытаться уснуть, как непрошенные картинки лезли в голову. Следующий день прошел как в тумане, Дастин не выспался, был рассеян, не поехал в игровые автоматы. Никакой доклад ему конечно же не надо было готовить, но это его сильно не беспокоило, потом он что-нибудь придумает и соврет Стиву, если понадобится. Да-да, друзья не врут. Но друзья и не зажимаются с Харгроувом! Вторая ночь не принесла никакого облегчения. Воспоминания затягивали Дастина своими жуткими холодными лапами в школьный коридор снова и снова. Он ожесточенно тер глаза в попытках избавиться от картинок, но эффект был обратный, Дастин словно фокусировался еще больше. Он уже не был уверен, что действительно видел все эти детали, но и не верил, что его мозг их выдумал сам. Разве он видел язык, скользящий по губам Стива? Губы Харгроува, что-то шепчущие на ухо Стиву? Приоткрытый рот Стива и почти видимый выдох-стон? Хендерсона бросило в жар, потом в холод, перед глазами, словно выжженный на сетчатке, стоял Стив, прижатый к стене, растрепанный, незнакомый, красивый. Стало жарко. Стало страшно. Жарко от того, что он воображал-вспоминал. Страшно от того как приятно покалывало где-то в животе. На третью ночь он сдался. И да, Дастин был достаточно рациональным и здравомыслящим подростком, но никакое здравомыслие не могло заставить его перестать прокручивать в голове одну и ту же сцену. Даже Изнанка с ее монстрами, казались таким незначительными на фоне того, что вот уже которую ночь подряд Дастин засыпал, не то вспоминая, не то представляя Стива Харрингтона. Стива с влажными приоткрытыми губами, с запрокинутой головой, с засосами на шее. Утро понедельника подарило Дастину неприятное осознание. Стыд залил его щеки, страх поселился в животе. Встретившись с друзьями на парковке возле школы, Дастин кое-как отшутился о причине отсутствия в игровых автоматах в субботу и старался быть привычным Дастином, пока Уил не упомянул Стива. Услышав имя, не дававшее ему спать несколько ночей, Дастин посмотрел в сторону парковки для Старшей Школы. Облокотившись на капот своего БМВ, стоял Стив. Обычный, не растрепанный, не покрытый испариной, красивый и сердце Дастина заколотилось сильнее от волнения. К парковке с ревом подъехало Камаро и остановилось в паре парковочных мест от БМВ. Из машины выскочила Макс, хлопнув дверью, за ней лениво вылез Харгроув. -Опездолочь, еще раз хлопнешь дверью, в школу будешь добираться на сломанном скейте, уяснила? – Вдогонку прокричал Билли, на что Макс помахала ему рукой с оттопыренным средним пальцем. Дастин цеплялся за каждую деталь, мозг лихорадочно анализировал. Вот Харгроув обходит свою машину, облокачивается на капот – точно напротив Стива, закуривает, делает первую глубокую затяжку, выдыхает дым – на губах хищная улыбка, он что-то т говорит. Стив отточенным движением проводит по волосам, зачесывая их назад, отталкивается от машины, проходит мимо Харгроува, Дастину кажется, что слишком близко, задерживается рядом на какие-то доли секунды, едва заметно наклоняется, чтобы ответить и уходит прочь с парковки. Харгроув заливается смехом, щурится, резко, словно подцепленный крючком, отрывается от машины и следует за Стивом, докуривая на ходу. Коридор, шкафчики, тишина – как вспышки, как какая-то дьявольская карусель воспоминаний. Мозг словно сдавливает изнутри, сердце бешено колотится то где-то горле, то ухает в живот. Надо пойти за ними, эта мысль отчаянно бьётся в мозгу. Во что бы то ни стало, пойти, чтобы… Чтобы что? Тихие вздохи, влажная кожа совершенно непрошено всплывают в памяти. Где-то издалека раздается озадаченный голос Уилла, Дастин понимает, что обращаются к нему. - Дастин? – Как сквозь вату встревоженный голос Уилла. - Порядок, просто задумался о... не важно. – Улыбнуться, почесать затылок и не заметить, как недоверчиво сощурились глаза. Занятия не помогли, школьные стены то и дело мысленно приводили Дастина в коридор с ненужными шкафчиками. Попытки сфокусироваться на том, что говорил мистер Кларк выстраивали в голове совсем не те цепочки. «И тогда две частицы сталкиваются…» Он мог четко представить, как Харгроув толкает Стива к стене, выбивая воздух из лёгких, не даёт уйти, скалится, сжимает запястья до синяков. Стив в опасности, отчетливо понимает Дастин. Он должен ему помочь. Вечером в Лок Норе тихо, фонари ярко освещают подъездные дорожки домов. Под колесами отъезжающего БМВ хрустит гравий. Так нельзя, это неправильно, но Дастин упорно продолжает крутить педали, выбиваясь из сил в попытке не потерять след БМВ. Хотя Дастин понимает, куда ведёт эта дорога. Он не знает зачем следит за Стивом, он не знает, зачем поехал за ним к Карьеру, это просто порыв, единственно верное решение – если ничего не делать можно сойти с ума, от домыслов, от этих воспоминаний. Он не знает, что хочет найти там, в чем убедиться – может он хочет убедиться, что сходит с ума, может он хочет найти доказательства того, что Стив одержим, что Изнанка что-то сделала с ним, что Харгроув его шантажирует, да Бог знает что. Что-то, лишь бы не прокручивать в голове одну и ту же картинку. Дастин находит их, прячется в гуще деревьев. Стив на капоте Камаро, Харгроув стоит между его разведенных коленей; какое клише, думает Дастин, Харгроув со своей самодовольной ухмылкой мачо – сплошное клише. Ничего Изнаночно-странного не наблюдается, ни шантажа, ни одержимости. То, что Дастин видит – пошло, грязно, неправильно. То, что Дастин подглядывает и не может оторвать взгляд - мерзко, но Стив такой красивый, такой, каким Дастин его никогда не увидит. Его хриплые смешки, которые никогда не будут адресованы Дастину, вызывают мурашки. Это недовольное «Блядь, Харгроув, без засосов» скручивает всё внутри. Этот полузадушенный стон, когда чужая рука расстёгивает ширинку, путает все мысли. Хриплое «Нравится, красавчик?» вынуждает Дастина раздраженно закатить глаза. - Нравится? – передразнивает Стив, разводя ноги шире и фыркает от смеха. Харгроув, блядь, смеется вместе с ним. Дастин смущенно зажмуривается на пару секунд, мысленно пытается заставить сердце стучать не так быстро, а когда открывает глаза, то понимает, что слишком темно и ничего не видно, к сожалению – его сердце словно пропускает удар, когда он осознаёт. С этим ударом все чувства разом пропадают и страх, и неверие, и даже жгучий стыд от того, что подглядывает, от того, что видит, от того, что испытывает, глядя на Стива, даже он пропадает. И как лавина, с удвоенной силой, обрушиваются, сминают мальчишку. Но стыд больше не жжёт, холодная липкая ревность душит горло, обида щиплет в уголках глаз. Протяжное, сладкое «ммммм» возвращает Дастина в Карьер. Взрывается в его голове, рвёт всё на части, Дастин хочет зажать уши, Дастин хочет оглохнуть, но напрягает слух сильнее, чтобы не пропустить ни единого звука. Харгроув тянет Стива за волосы, заставляет подставить шею. Кусает, целует – Дастину не видно, но слышно короткое «давай». Стив дергается, замирает и сдавленно стонет. А Дастин, кажется, забывает, как дышать. Ему удаётся покинуть свое укрытие незамеченным, бесшумно, на автопилоте, добраться до брошенного велосипеда, без единой связной мысли докатить домой, рухнуть в постель и, наконец, расплакаться. Эта поездка не даёт Дастину ни облегчения, ни подтверждения его наивных гипотез. Всё, что Хендерсон узнаёт в эту ночь это как Стив Харрингтон стонет, кончая от руки Харгроува, как Стив Харрингтон закусывает нижнюю губу, чтобы быть тише, как Стив Харрингтон впивается пальцами в кудрявую шевелюру, как Стив Харрингтон загнанно дышит от удовольствия, а не от битвы с монстрами, как Стив Харрингтон тянется за поцелуем, как покорно подставляет шею под чужие губы, как властно перехватывает инициативу, как облизывается после очередного поцелуя, как крепко сжимает чужие ягодицы, затянутые джинсой. Всё что Хендерсон узнает в ту ночь это то, что он влюблён в Стива Харрингтона. Всё это – так много для запутавшегося подростка и так мало для подростка, который понял, что влюблён.