Из двух зол

Рома бежал. Бежал, не обращая внимания ни на усталость в ногах, ни на прерывистое дыхание, ни на громкое биение сердца прямо в ушах. Он просто бежал. Антон не пришел. Он не пришел! Как он, Антон, что так быстро стал лучшим другом Ромы, мог пообещать что-то и не сдержать своего обещания? Рома не верил в это. Антон точно не мог сделать это сам. Его похитил маньяк, утащил в лес, собирался убить! Рома бежал. Слезы катились по щекам, застывая крошечными льдинками на щеках. Рука автоматически тянулась их смахнуть, но это было бесполезно. Вторая же рука вытащила вещь, которая ему точно понадобится ─ верный нож-бабочку. Антон стал его лучом света в этом царстве тьмы, холода и безумия. Бяша вообще не считался, окей? Этот и сам нуждался в защите, причем чуть ли не больше, чем сам Рома. Бяша стал ему… младшим братом. Его нужно было защищать своей грудью, даже если твоя грудь ничем не прикрыта. Антон же был другим. В нем Рома не сомневался ─ Антоха и за себя постоять сможет, и за него с Бяшей горой стоять будет. Для Пятифана Антон стал первым человеком, которого он мог воспринимать, как равного. Как самого настоящего друга. Рома продолжал бежать. На горизонте замаячил дом Полины, что стоял близко к лесу. Ноги подкосились, парню пришлось остановиться. Он упал на колени в чистый белый снег, тяжело дыша. В горле было так больно, сухо и колюче, словно в него засунули еловую ветвь. Воды, ради всего святого, воды… Не задумываясь, Рома захватил ладонью пригоршню белого снега и засунул ее в рот, пытаясь убедить организм в том, что это полноценная вода. Он вскочил на ноги и уже начал бежать дальше, как вдруг… Дверь дома Полины быстро распахнулась. Ромка застыл на месте, примерзнув к месту, на котором стоял. В голове пронеслись одна за другой череда ужасных мыслей: кто мог бы выйти из этого дома? Может, за всем стоял шизанутый дед Полины? Может, именно оттуда сейчас выпадет куртка Антона, которая будет лежать на тропинке к лесу, словно улика к тому, что мальчика утащили в лес? Рома попытался сглотнуть, но слюны во рту не было. Он тяжело, с хрипением и свистом, вдохнул холодный воздух, пропуская его по трахее прямо в измученные легкие. Из двери вышел… Антон. Антон. Выбежал, захлопнул за собою дверь. Он был испуганным, взъерошенным, неопрятным, а главное, живым. На секунду Рома выдохнул спокойно, но вдруг его сердце словно схватили железные тиски. Антон… дома у Полины. Под каким бы предлогом он туда не попал, он дома у Полины. Его Полины! Его искренней и незамутненной страсти, цели, к которой он стремился и ради которой жил! Его принцессы в башне, его музы, которая побуждала его на многое, на глупые поступки, которые он бы никогда иначе не сделал! Рома зашипел, по глазам снова полились слезы. Во рту и глазах снова появилась влага. Его друг, первый, пока что единственный, кому он доверился и открыл свою душу… тот, кто согласился на то, чтобы помочь ему, подарил ему надежду и свет… Оказался у его музы, сразу же став его злейшим врагом. Он теряет их! Он теряет их обоих! Он не может, не может, не может! Его жизнь потеряет любой смысл, если он сейчас ничего не сделает! Рома снова хрипло простонал, зажимая глаза рукой. Он не хотел видеть этого, пожалуйста, пусть это окажется просто кошмаром, от которого он проснется! Он потеряет либо их обоих, либо кого-то одного… и они оба одинаково важны ему сейчас. Выбор поглощал мозг, разрывал его на части и съедал одну за другой. Рома взвыл, прижав губы рукой. О боже, нет, это не сон. Рукам холодно. Металл ножа-бабочки все еще едва касается его ладони, почти не чувствуясь заледеневшей рукой. Нож словно стал с Ромой единым целым. Лишь нож всегда верен ему. Рома покосился на лезвие. Оно хищно блеснуло в свете фонаря. Чтобы не потерять обоих… нужно потерять одного.