***
Арсений просыпается утром в плохом настроении и не выспавшимся. Хотя, наверное, за последний месяц он не сможет назвать ни одного дня, когда не просыпался бы посреди ночи от кошмаров или просто засыпал в не очень позднее время. Завтрак и кофе подаёт ему миловидная девушка. Он плохо её знает. Она устроилась к нему только несколько месяцев назад, в течение которых Арсений постоянно был занят работой, и дома ему доводилось бывать редко. Девушку звали Оксана, точный её возраст он сказать не может, но догадывается, что она ненамного его младше и ей около двадцати. Хотя он и редко появлялся дома, всё же не мог не отметить её милую улыбку, которой она зачастую одаривала его и других людей при разговоре. — И как я могла забыть? — произносит Оксана, после чего подходит к шкафу и достаёт оттуда конверт, который затем протягивает Попову, мысленно ругая себя за оплошность, — сегодня утром Вам доставили письмо. — Спасибо, — сонно произносит он в ответ, распечатывая и доставая письмо. Его лицо побледнело и стало ещё более хмурым. В тексте письма сообщалось о смерти его близкого друга, Арсений был приглашён на похороны. Андрей оказал большое влияние на Арсения в детстве: тогда как родителей последнего, редко проводивших досуг с сыном, часто не было дома, старший из них никогда не отказывал мальчику в игре или прогулке. Дома Арсению было скучно, так что время он проводил именно в компании Андрея, а чуть позже к ним присоединился ещё один мальчик — Серёжа, который был одного возраста с Арсением. Появлению нового товарища тот был только рад, особенно когда Андрею пришлось уехать поступать в университет. Конечно, он слал ему письма на праздники и приезжал к другу летом, но, честно говоря, без компании Серёжи Арсению пришлось бы несладко. Он был очень счастлив появлению этих двух людей в его жизни, ведь время, проведённое вместе с ними, — единственные тёплые воспоминания из детства мальчика. И вот так потерять одного из самых дорогих для него людей, было огромным ударом. — С Вами всё хорошо? — настороженно спросила Оксана, заметив перемену в настроении Арсения Сергеевича. — А? Да… Всё хорошо. Почти. Спасибо за завтрак. Я пойду к себе.***
Воспоминания из детства Арсения. — Что ж, на сегодня всё. Здесь материал для подготовки к следующему уроку, можешь идти, — монотонно проговорив слова, учитель протянул ему небольшую стопку бумаги и, жестом показав, что он свободен, сухо попрощался. Впрочем, сам Арсений тоже желал поскорее убраться. Это был его последний урок обучения на дому, как сегодня, так и в этом году. Со следующего его переведут в какую-то гимназию — хотя бы какое-то новшество за последнее время. И общение. Иногда перед сном он думал об этом. Думал, какие изменения ему принесёт в жизнь эта гимназия, сложнее ли там учится, но больше всего его душу грела мысль или, скорее, мечта завести человека, с которым он бы смог делиться всем, что есть у него в голове. Ему чертовски хотелось общаться со сверстниками, а не со взрослыми преподавателями или, что гораздо реже, родителями. Возможно, ему и правда удастся завести настоящую дружбу с кем-то. Ранее у него таковой не было, ведь все ближайшие соседи имели либо слишком взрослых, либо слишком маленьких детей, учился он на дому, а в город ездил редко и только под присмотром родителей. И, само собой, познакомиться с кем-то, а тем более продолжить общение после не представляло возможности. О дружбе как таковой он читал только в книгах. Кстати, книги всегда были его отдушиной. В комнате мальчика была целая мини-библиотека. И это единственное, что поощрял его отец. В тот злополучный день настроение было паршивым, Арсений постоянно витал в облаках, и, чтобы хоть как-то привести мысли порядок, он решил выйти погулять. — Возвращайся, как только солнце сядет. Вечером к нам приедут знакомые из Тулы, покажи себя достойно. Если всё пройдёт хорошо, они обещали помочь расшириться бизнесу в другие города. — Хорошо, — это максимум, что ему удалось выдавить из себя. Одевшись потеплее и наконец выйдя из дома, парень побрёл к лавочке, попутно наслаждаясь долгожданным морозным воздухом, звуками и красотой зимнего леса. Сидя на этой лавке и находясь в своих мыслях, он не сразу заметил какого-то тепло одетого человека, направляющегося явно к нему.***
В этом доме Андрей бывал от силы пару раз в далёком детстве, хотя сложно сказать, что сейчас он был сильно взрослым. Окрестные места парень помнил ещё хуже, а раз ему придётся остаться здесь надолго, он решил прогуляться по округе. Сам дом ему не особо нравился: он был хотя и большим, но довольно старым. На всех поверхностях присутствовал большой слой пыли, окно было треснуто в одном месте, пол скрипел от малейшего движения, на потолке на кухне от воды была небольшая плесень, к тому же комната парня была явно не обжита. По стилю она не отличалась от интерьера остального дома: деревянные стены, узорчатый ковёр на полу, небольшой шкаф, голые стены и односпальная кровать в углу. С улицы дом выглядел жутковато, но, когда его отец затопил имеющийся там камин, приобрёл некую домашнюю атмосферу. Природа вокруг выглядела очень живописно: нетронутая людьми и дремлющая в объятиях зимы. Посторонних звуков почти не было, лишь изредка были слышны голоса неперелётных птиц и шум ветра. Выйдя за пределы дома, Андрей пошёл в сторону небольшой церкви, виднеющейся вдали, надеясь встретить там других жителей этой местности. К его радости, он заметил уже протоптанную дорожку, проходящую через лес. Наслаждаясь запахами деревьев, парень прошёл около ста метров и увидел перед собой деревянный забор той самой церкви, а слева виднелись другие постройки, кажется, даже обычные жилые дома, в окнах которых был виден зажжённый свет. Туда-то он и пошёл. Пребывая в своих мыслях, Андрей дошёл до конца забора одного из тех домов и завернул за угол. Он не сразу заметил сидящего на лавочке мальчика лет восьми. А когда он всё-таки попал в его поле зрения, парень решил подойти к нему и поговорить, возможно, даже попросить его показать, что тут и как. — Привет. Меня Андрей зовут, — говорит он, протягивая руку. — Арсений, — после недолгой паузы всё же пожимает руку в ответ. — Мы только сегодня утром сюда приехали, и я здесь ничего не знаю, в общем… — юноша немного замялся, смотря на серьёзное лицо пока ещё незнакомого мальчика, — я бы хотел попросить тебя показать мне всё тут. Ты сейчас не очень занят? — Да вроде нет. Просто гуляю, — протянул Арсений, обдумывая просьбу незнакомца. Хотя он теперь знает его имя, и мальчик вроде как уже не незнакомец. — Ладно. Пойдём, — всё-таки соглашается парень, спрыгивая со скамейки. — Здесь очень мало наших сверстников, поэтому иногда тут очень скучно. Ты надолго приехал? — произносит он с некой надеждой в глазах. — Не знаю. Как минимум до конца этого года. Надеюсь, мы сдружимся, просто не особо горю желанием проводить время в компании стариков, — добавляет он, одаряя собеседника тёплой улыбкой. Куда ты меня поведёшь в первую очередь? — Хм… Недалеко отсюда есть река, летом я провожу там довольно много времени. А ещё там очень красиво!***
Экскурсия по округе продлилась ещё около часа. А сейчас они, сев на какое-то возвышение, болтали обо всём на свете. Арсений очень давно не чувствовал себя настолько легко. Знаете, то чувство, словно ты на своём месте. Ему было хорошо, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Появилось некое ощущение, что он что-то забыл. А вот что именно он забыл, он понял только когда Андрей, поражённый красотами этого места и видов, открывающихся отсюда, не обратил внимание Арсения на небо. — Смотри, падающая звезда! — восхищённо показал он и перевёл своё внимание на Арсения, который мгновенно поменялся в лице, смотря на картину в небе, — эй, ты чего? — Нет. Только не это, — проговорил он почти неслышно, сдерживая наворачивающиеся слёзы, — мне пора. — А ты сможешь завтра ещё погулять? — с надеждой и непониманием перемены в лице Арсения спрашивает Андрей. — Наверное, — только и смог выдавить из себя он, натянуто улыбаясь. — Отлично, тогда давай на том же месте, –улыбнулся юноша, прощаясь с новообретённым другом, ну или хотя бы приятелем.***
Чем ближе он подходил к дому, тем страшнее Арсению становилось. Его отец был настоящим тираном и наказывал его за малейшую оплошность, что уж говорить о серьёзных косяках, за которые он мог избить его чуть ли не до обморочного состояния. А мама в «воспитание» не особо вмешивалась. Зато на людях они казались прекрасными родителями, дающими ребёнку всё, чтобы он был успешным в будущем. Не явиться на ужин с людьми, от которых зависел бизнес отца, наверное, было достаточно большим косяком по мнению отца. Мысленно смирившись со своей судьбой, он медленно открывает входную дверь и осматривает прихожую, в которой, к его счастью, Арсений никого не увидел. Единственными звуками, которые он слышал, были только плохо различимые разговоры где-то в гостиной. Пойти к себе в комнату — не вариант. Развернуться и убежать из дома, конечно, заманчиво, но ему некуда идти. Остаётся только наплевать на все свои страхи и отправиться прямо к ним. Дойдя до гостиной, он ещё несколько минут потоптался на месте около двери, не решаясь переступить эту точку невозврата. «Надо открыть эту чёртову дверь! Раз, два, три…» Он толкает дверь от себя, и его взору открывается плохо освещённое пространство. За широким столом сидят родители и ещё пара незнакомых ему людей, а на самом столе стоит открытая бутылка какого-то алкогольного напитка. Как только он зашёл, разговоры прекратились, а внимание присутствующих теперь было направлено на него. Кровь стыла в жилах от такого взгляда его отца, который буквально прожигал дыру в мальчишке, а теперь к этому взгляду прибавилась ещё и недоброжелательная ухмылка. — Что застыл? Садись, ешь. Потом поговорим, — первым прерывает тишину отец, наконец заканчивая сверлить «любимого» сына взглядом, и переводит своё внимание на гостей. — Боже, Сенечка, ты так вырос! — вздыхает женщина. Похоже, что эти люди приезжали ранее, а он их не заметил. — Садись, кушай, а я ещё специально для тебя пряник купила, — она указала на место за столом. Женщина на вид была добрая, но его внимание до сих пор было приковано к отцу. Арсений садится на своё место и принимается за поданную еду, кстати, довольно вкусную. Он старается запихнуть в рот всё как можно быстрее, а как только он это делает, сразу же скомканно прощается и благодарит за ужин. И, наконец, поднимается в свою комнату. Выдохнуть ему удаётся только когда дверь его комнаты захлопывается за его спиной. Ноги подкашиваются, и Арсений сползает по стенке, прижимая их к себе. Сердце бешено колотится, а перед глазами всплывает образ его отца и картинки возможного развития событий. Отец в ярости. Арсений понял это по взгляду, почти внутренне ощущал, как он свернул ему шею, хотя ни по жестам, ни по словам этого было не понять. К тому же он выпил явно что-то крепкое, и вроде как много. А ещё это до ужаса пугающее «Поговорим позже» явно не сулило ничего хорошего. В комнате было тихо, за её пределами тоже. Но как долго продлится то самое спокойствие, царящее в их доме сейчас? Сколько времени успеет пройти, прежде чем родители проводят этих гостей, которые даже представить не могут, какой ад будет здесь твориться после их ухода?***
Его буквально пробивает током и выводит из оцепенения громкий звук захлопнувшейся входной двери. И теперь громкие голоса уже на улице. Он около часа просидел в том положении у стены, думая о своём и наслаждаясь этим временным спокойствием, которое здесь царило. Входная дверь хлопает снова, уведомляя его о возвращении родителей с улицы. Тяжёлые, медленные шаги, сопровождаемые скрипами лестницы, эхом отдаются в его голове и заставляют прикрыть глаза в мучительном ожидании неизбежного. Ещё секунда и пьяный, пошатывающийся отец с громким звуком распахивает дверь и осматривает комнату, а найдя своего «любимого» сыночка, хищно улыбается. — Ну и где же тебя носило, сучëныш? А? Я же тебя предупреждал… Теперь пинай на себя…***
Утро выдалось ужасным. Арсений проснулся довольно рано, часов в семь, от давно преследующих его кошмаров. Заснуть у него так и не получилось, поэтому он принял решение пойти завтракать. Однако его пока ещё затуманенное сознание не взяло в расчёт последствия вчерашнего вечера, так что, когда он сделал первый шаг по направлению из комнаты, его ногу пронзила дикая боль, и, потеряв равновесие, Арсений грохнулся лицом на пол. Да уж, лучшего утра и быть не может. Кое-как поднявшись и всë же дойдя до кухни, параллельно прихрамывая на ногу, он быстро налил себе чай, витая где-то в своих мыслях. Горничная, проснувшись от звуков на кухне, пришла минут через пятнадцать. — Доброе утро. Что приготовить на завтрак? «Да уж, куда ещё добрее то…» — Доброе утро. Я не голоден. — Как так? — с настороженным видом спрашивает она, — может хотя бы чего-то лёгкого? — Нет, спасибо. Я на ужин плотно поел, — правдой это было лишь отчасти. Не будет же он говорить, что ночью его рвало из-за одного из ударов в живот, а теперь ему настолько плохо, что он еле ноги переставляет? Что касается синяков и кровоподтёков на видных местах, она уже не обращает на это внимание. Раньше пробовала, но отец с ней поговорил, и теперь она не заедает лишних вопросов, — я, наверное, гулять пойду. Погода хорошая. Картинка вчерашнего дня полностью сложилась в его голове, и мальчик вспомнил всë, в том числе и обещание новому приятелю встретиться около лавочки. Время они не обговаривали, но сегодня суббота, а Арсению совершенно нечем заняться. Направляясь к лавочке, он по-прежнему летает в облаках, как вдруг нечто тяжёлое стремительно набрасывается на него со спины, едва не сбивая с ног, и на секунду принимает руками к себе с какими-то радостными воплями. И только тогда это существо наконец отпускает его. На то, чтобы определить, кем, собственно, является это существо, Арсению потребовалось несколько секунд. — Я думал, ты позже придёшь, и мне тебя ждать придётся, а ты со мной почти что в одно время. Я ещё стоял, думал, ты не ты. И вот… — его восторженное выражение лица мгновенно сменилось на очень обеспокоенное, стоило ему взглянуть на многочисленные синяки на лице и руках Арсения, остальное же было под одеждой, — это кто тебя так? Арсений, конечно, предполагал, что его внешний вид заставит Андрея переживать. Он даже отпустил мысль не идти вовсе, но почти сразу отказался от неё, предполагая, что тот расценит это как проявление неуважения, да и вообще может больше не выходить на связь, чего ему крайне не хотелось. Тогда он решил, что подумает об этом как-нибудь потом. Мозг лихорадочно перебирал возможные варианты, чтобы не делать слишком большую паузу в разговоре. А вариантов было то не так уж и много. Арсений мог рассказать горькую правду, но он этого никогда не делал, и никто ничего не знал о внутреннем устройстве его семьи, разве что слуги догадывались, что эта золотая обёртка, преподносимая окружающим, скрывает под собой совершенно другую реальность, но никак не могли, да и, наверное, не хотели что-то менять, боясь за свою шкуру. Если его кто-то о чём-то спрашивал, то он поддерживал иллюзию, не переча взрослым. Да и не привык он отягощать своими проблемами других. Сказать, что избили какие-то отморозки, неправдоподобно, ведь мальчик сам говорил ему, да это так и было, что здесь живут одни старики. В итоге он выбрал сказать нелепое оправдание, надеясь на то, что его собеседник хотя бы сделает вид, что поверил. Да и на подумать времени особо не было, пауза в разговоре слишком затянулась. — Я вчера неудачно упал, — пробормотал Арсений, стараясь сделать тон своего голоса более уверенным. — Знаешь, я почему-то тебе не верю, — прищурив глаза, сказал Андрей, ни капли не сомневаясь в своих словах. — Что с тобой произошло? Кто это сделал? — слова были произнесены чётко, с расстановкой, немного давяще. — Это… — сейчас он выглядел максимально жалко: взгляд направлен в пол, речь с перебоями, а голос немного дрожит. Такое собственное состояние ему максимально не нравилось, но в данный момент поднять глаза на собеседника кажется совершенно невозможным, — это отец. — Что? — выражение лица Андрея на мгновение замирает в удивлении, но затем становится ещё более обеспокоенным, чем раньше, — а за что? Арсений переминается с ноги на ногу, прикусывая губу так сильно, что на язык попадает маленькая капелька крови. Всем своим видом он показывает, что тема ему неприятна. — Так как это произошло? — фраза была сказана с напором, но вся природная упрямость тут же улетучилась, стоило ему на секунду поймать на себе взгляд голубых глаз, в уголках которых была видна застывшая влага, — эй, ну ты чего? Всë будет хорошо. Я помогу тебе с этим разобраться.***
С того момента прошло много времени, и многое изменилось, но именно с него зародилась крепкая дружба, в которой он так сильно нуждался и которая тогда помогла ему почувствовать вкус жизни. Руки начали трястись, голова кружиться, а в глазах темнеть. Осознание до конца ещё не пришло, казалось, будто это чья-то злая шутка или просто ночной кошмар. Жалко, что официальная печать присутствовала, а небольшой сквозняк был ощущаем. Очнулся он только на улице с зажжённой сигаретой во рту. Курил он нечасто, лишь когда было совсем плохо. Судя по времени, в таком состоянии он прибывал уже несколько часов. Деловая встреча, назначенная на сегодня, была перенесена на 2 недели вперёд. Сегодня он явно не готов вести переговоры, вникая в суть, или хотя бы сидеть с умным видом. Голова раскалывалась от тонны мыслей и воспоминаний, давящих со всех сторон. Хотелось выть от отчаяния, но на истерики и слёзы у него не было права. Ещё в детстве, после очередных побоев, он дал себе это обещание и до сих пор его сдерживает. Привычных огоньков в глазах теперь не наблюдалось, судьба в очередной раз ударила его в самое незащищённое место. Смерть лучшего друга ощущалась так, будто от него самого оторвали большой кусок, и эта открытая рана продолжает нарывать, а он истекать кровью. Вперёд он шёл на бессознательном уровне, совсем не следя за дорогой и не обращая ни на что внимания. Хотелось просто взять и убежать от всех проблем. Контроль над своим телом он получил только тогда, когда солнце, садясь за горизонт, образовало красивый закат, до которого, впрочем, сейчас совсем не было дела. Остановившись и посмотрев по сторонам, он понял, что не совсем понимает, где сейчас находится. Приглядевшись повнимательней, Арсений увидел, что не очень далеко от него светил тусклый фонарь рядом с голубятней, в которой, по-видимому, были почтовые голуби. Вопреки всем канонам ужасов, когда, потерявшись, человек заходит в одиноко стоящее здание по среди леса, и там оказывается чудовище, монстр или какой-нибудь маньяк, в голубятне был весьма приятный пожилой мужчина, который, видя, в каком подавленном состоянии находится этот заблудившийся, со всей добротой предложил ему кружку чая, попутно пытаясь разъяснить, куда нужно идти, чтобы дойти до дома. А после отказа достал откуда-то бутылку дешёвого, но довольно крепкого алкоголя и, несмотря на очередной отказ, всунул в руку наполовину наполненную кружку. С алкоголем у Арсения были сложные отношения. Пил он редко, в основном это был бокал вина на каком-то празднике. С другой стороны, ни один ужин в семье с алкоголем ни разу не оканчивался для него хорошо. Но в этот раз ему было особенно плохо, и от предложенного второй раз он отказываться не стал. Выпив всё в два глотка и даже не поморщившись, Арсений отправился в сторону дома. Обратная дорога заняла чуть более часа, однако за это время на улице было уже очень темно, и единственными источниками света были либо зажжённые фонари около домов, либо свет в окнах. Повернуть ключ в калитке подвыпившему Арсению удалось не сразу. Зайдя в дом и поморщившись от света в прихожей, он наткнулся взглядом на Оксану, которая что-то говорила про ужин и по интонации явно беспокоилась за его состояние, но, когда поняла, что её не слушают, замолчала. А Арсений, немного пошатываясь толи от морального состояния, толи от выпитого, поднялся на второй этаж в свою спальню. Кое-как раздевшись, он лёг в кровать, накрывшись одеялом с головой, и максимально постарался абстрагироваться от всех мыслей. А когда все попытки не увенчались успехом, Арсений решил принять снотворного. Оно не сразу, но помогло уснуть, однако этой ночью Арсению пришлось посмотреть много кошмаров.***
Еле проснувшись, Арсений делал все утренние действия на автомате. Зайдя в ванную и взглянув на отражение в зеркале, у него появилось некое отвращение к самому себе. Мешки под немного покрасневшими глазами, да и в целом потрёпанный вид. Видимо, это последствия ночных кошмаров. Холодный душ немного улучшил ситуацию. Завтракать особого желания не было, но сегодня ему предстояло довольно долго быть вне дома, поэтому он заставил себя спуститься вниз, поесть и даже один раз выдавить из себя улыбку в качестве благодарности. Ещё одна неудача ждала его, когда он узнал, что кучер, который должен был вести его вчера вечером, пока не было самого Арсения, сломал ногу и был в срочном порядке доставлен в город. Теперь нужно было в спешке искать ему замену, так как время уже поджимало, и, задержись он ещё на полчаса, не успеет к началу совсем невесёлого мероприятия. Выходом из этой ситуации оказался кучер, работающий на его соседа, который за отдельную плату любезно согласился его подвести.***
Место, куда они подъехали, было довольно мрачным. Вокруг было много знакомых Арсения с грустными выражениями лиц и в чёрной одежде. С кем-то он обменивался парочкой слов, а с кем-то просто здоровался кивком или рукопожатием. Где-то на фоне играл небольшой оркестр. В целом атмосфера была довольно гнетущей. На душе было не лучше. Когда с основной частью мероприятия было покончено, на улице уже стемнело, и некоторые гости ушли, а некоторые остались и тихонько общались между собой или выпивали. Пить или с кем-то общаться у Арсения не было желания, а уехать он сейчас не мог, так как ждал, пока вернётся соседский кучер и сможет отвести его домой. В помещении стало душно, и Арсений захотел выйти на улицу подышать или, возможно, покурить сигареты, которые он предусмотрительно взял с собой на случай, если ему будет совсем плохо. Хотелось какого-то уединения, поэтому он пошёл на задний двор. Предвкушая возможность хоть немного снять стресс, накопившийся за эти несколько дней, свежим воздухом и медитативным курением, Арсений никак не мог ожидать, что тут уже кто-то есть. Картина, которая появилась у него перед глазами, стоило ему открыть дверь, совершенно поразила его, и до затуманенного мозга ещё пару секунд доходило осознание происходящего. Какой-то ему незнакомый, на вид высокий парень сидел на голой земле, прижавшись спиной к стене и обнимая собственные ноги, и плакал. Когда дверь за спиной Арсения предательски скрипнула, парень поднял на него немного испуганный взгляд заплаканных глаз, тогда же Арсений заметил, что рукава рубашки у него закатаны, к одной из рук приставлено лезвие, а с самих рук стекают небольшие струйки крови. Потупив ещё секунду, Арсений решил, что ему нужно что-то предпринять и, не особо осознавая свои действия, мгновенно сократил расстояние между ними, после чего вырвал лезвие из рук парня и, покрутив его в руках, швырнул куда-то в глубь сада. Два зелёных глаза продолжали за ним наблюдать, и Арсений сумел выдавить из себя только хриплое и тихое: — Зачем? Поколебавшись, парень всё же решил ответить: —Я…Мне… У меня больше нет другого выхода. — Что случилось? Почему? Выход есть всегда. В ответ на реплику Арсения незнакомец отреагировал немного нервным смешком: — Меня Антон зовут, и это на похоронах моих родителей мы находимся. Те люди, которые их убили, обещали скоро прийти и за мной, — его голос немного дрожал, а через каждые несколько слов присутствовали всхлипы, — мне некуда идти и негде ночевать, мой дом разгромили. И я думаю, что там мне находиться опасно. — Ну и ситуация, конечно. Но суицид — явно не выход, — неожиданно для себя Арсений понял, что состояние парня он вполне себе понимает, даже больше, находится в наиболее близком к этому. — Но я не вижу другого… — с комком в горле и подступающими слезами говорит тот, кладя голову на колени. Тем временем Арсений усердно перебирал в голове кучу разных вариантов, но в итоге сполз по стенке вниз, садясь рядом с Антоном. Тогда он понял, что, несмотря на некоторые протесты внутри себя, он уже принял одно решение, о котором впоследствии может пожалеть. — Мне кажется, я нашёл выход из твоей ситуации, — говорит Арсений, закуривая сигарету. Через несколько секунд он ловит на себе заинтересованный взгляд, — ты умеешь водить повозки? — Простите, что? — Просто ответь. — Умею, меня в детстве учили. — Отлично, тогда я могу предложить тебе поехать ко мне домой и работать кучером. Что скажешь? Предложение озадачило Антона, и он не сразу, но выдал неуверенное: — Не слишком ли это напряжно для Вас? — Не беспокойся об этом. Так что, ты согласен? — Да, но мы даже толком не знакомы. — Попов Арсений Сергеевич, — Арсений искренне улыбнулся, повернувшись так, что ему в глаза падал лунный свет, благодаря которому Антон смог увидеть, насколько же красивые глаза были у его спасителя.