Shibari

На улице отличная погода — практически идеальный весенний день. И все же Гарри было зябко. Сегодня она выбрала великолепное платье с черным лифом и воздушной нежно-розовой юбкой. Оно было не только красивым, но и удобным. Проблема заключалась в другом: материал оказался настолько тонким, что с таким же успехом она могла стоять голой. Ветерок легонько щекотал Гарри. С каждой секундой становилось все холоднее, и она начала ерзать, пытаясь не обращать внимания на дискомфорт. Конечно, вокруг полно вещей, на которых можно сосредоточиться. Гарри стояла на балконе, а под ним раскинулся тенистый благоухающий сад. От тяжелого цветочного аромата ломило в висках, но гораздо сильнее Гарри ощущала ткань, обтянувшую ее живот и груди. Вырез платья был низким ровно настолько, чтобы без труда демонстрировать алую шелковую веревку. Ее ноги были связаны так, что она не могла ходить, не могла сдвинуться ни на дюйм, а веревка змеей тянулась вверх, к бедрам и между ними, оставляя лоно бесстыдно открытым и влажным. Итак, она стояла на виду у всех, почти обнаженная, связанная и беспомощная. Гарри не знала, сколько она простояла там, ожидая Томасин. По ощущениям, целую вечность. И — наконец! — ее девушка вернулась. Томасин с ленивой грацией прошлась по дому. Гарри слышала, как скрипели дверцы шкафчиков, пока Том искала еду для перекуса. Слышала, как она прошла в спальню — шелест брошенного пиджака и опутавшего шею галстука. И вот, она вышла на балкон. К Гарри. Сначала ее руки легли на задницу Гарри. Том разгладила полупрозрачную ткань юбки, обвела кончиками пальцев грубый контур веревки — и сильнее надавила. Гарри оставалась молчаливой и неподвижной, сложив руки на перилах балкона перед собой. Ее дыхание сбилось, стало прерывистым. Каждое прикосновение Томасин ломало что-то внутри нее, и Гарри не выдержала — постыдно выгнула спину в ответ. Том шлепнула ее по заднице в наказание, безмолвно требуя послушания. Гарри очень хотелось захныкать, но она не стала. Она могла продержаться еще немного. Между бедер собиралась влага — свидетельство ее возбуждения. Ткань промокла насквозь. Том позволила своим рукам скользнуть вперед, сперва на талию, затем вверх к тяжелым изгибам. Она взяла каждую из грудей в ладони, чувственно сжав. Гарри заметила, что Томасин закатала рукава белой рубашки, обнажив сильные предплечья. Гарри всегда нравилось наблюдать, как перекатываются мышцы под ее идеальной светлой кожей, и сейчас ничего не изменилось. Когда Том притянула ее ближе, Гарри откинулась назад, прижимаясь спиной к чужой груди. — Ты была хорошей девочкой, милая? — спросила Том. Ее хрипловатый низкий голос ласкал слух Гарри. Она резво закивала, и Томасин рассмеялась, уткнувшись носом в ее щеку. Их бедра прижимались друг к другу. Краем глаза Гарри видела пухлые, накрашенные алой помадой губы. Если Томасин действительно ее поцеловала, то на коже останется кровавый след. Рука Том начала опускаться все ниже и ниже, пока не оказалась у нее между ног. Распухшая влажная киска Гарри, казалось, привела Томасин в восторг. Гарри задрожала от удовольствия — она порадовала ее. Она хорошая девочка. — Ты — подарок судьбы, Гарри, — проурчала Том. Она подтолкнула Гарри вперед, заставив согнуться над перилами. А потом изящно опустилась на колени и задрала розовую юбку.