Ненависть к Хайтани.

Прошёл месяц с начала их отношений. Они были не идеальными, нет, нет, скорее наоборот. Ссоры случались буквально постоянно. В основном проблема заключалась в ревности Хайтани, которые совсем не знали границ. Слепая ненависть одолевала их, как только к Харучиё приближались слишком близко, а для них близко было почти все взаимодействия с их «любимым». Разрешено было разговаривать и контактировать с Майки и Коко. С последним и то не всегда, стоило только Хаджиме хотя бы приобнять Акаши, братья взрывались, а самое плохое, что выливалось это всё на Санзу. Он довольно яркий персонаж, хоть и на любителя, но девушек влюблённых в него хватало сполна, да даже хотя бы из-за денег, продажных было множество. В этом вины Хару не было, но кто бы мог это объяснить Хайтани? Они не воспринимали «отговорки» или «оправдания», даже слушать не хотели, этот «бред». Именно так они называли, то что говорил Санзу. Все слова в штыки, всё сказанное оборачивалось для Харучиё во вред, поэтому он во основном молчал, принимая «наказание». В такие моменты братья буквально принуждали к сексу Акаши, можно сказать насиловали. А потом извинялись и то не всегда, делали вид будто ничего и не произошло, Хару тебе всё показалось, только вот Харучиё не тупой, просто любит. Любовь слепа, а ещё очень жестока. Вы не подумайте.. Были и плюсы в отношениях, если Акаши себя «хорошо» вел. Они были заботливые и одержимы одновременно. Когда Хайтани поняли, что они в отношениях, то спустили всех своих демонов, которые были внутри. В априори братья не могли быть нормальными, к сожелению Хару это понял слишком поздно. Слишком. – Прошу не нужно! Я не виноват в этом.. Машина задержалась в пробках, там какая-то авария случилась, что я мог сделать? Простите..- умолял о пощаде Харучиё. Что же он мог такого сделать, чтобы он так оправдывался? Опоздал. Домой. Должен был прийти полчаса назад, но на пути была авария, кто-то в кого-то врезался, поэтому были пробки, но Хайтани даже не удосужились проверить информацию получиную от их «любимого». Им похуй на обстоятельства, в которые попал Санзу. Так что на щеку Акаши обрушается звонкая пощёчина, щека моментально алеет. Раньше это было от смущения, теперь же от жестоких ударов. – Сука, полчаса. Сколько раз тебе говорить, нельзя приходить позже положенного. Или ты даже элементарные слова не понимаешь?! - с каждым словом тон был громче. А в конце вообще перешёл на крик, больно слушать такое от человека, которого любишь. Они ведь знают, что Санзу ненавидит когда на него повышают голос и боится этого. Слёзы стекают по щекам, теперь удар болел сильнее из-за попадания соли на свежую рану. – Нужно отвечать за свои ошибки. - Ран завёл руку за спину Харучиё и толкнул вперёд, поторапливая. – В комнату. - приказал старший. Снова. Он будет продолжать умолять прощения до потери сознания, пока Хайтани будут вдалбливаться в его тело, не обращая внимания на слёзы и мычание где-то внизу. Послушно Акаши лёг на кровать. Как же эта картина напоминает случаи с Манджиро, даже там было лучше, крутился теперь лишь один вопрос, как выбраться из этого дерьма? Сверху на его бёдра уже уместился Риндо, видимо именно он сегодня будет сзади, имеет ли это значение? Нет. Просто констатация факта. Единственная разница, в том что горло будет болеть больше, чем задница. В первый их раз его растягивали, медленно и можно даже сказать приятно. Ну а теперь в него входят без этого, чисто наливая смазку, если она есть под рукой, а если нет, то один плевок решает и эту проблему. Сегодня повезло, Рин уже разлил смазку по всему члену и приставил головку, не дразня, а просто, чтобы замедлить процесс. Удовольствие не было. Только вот эрекция всё равно появлялась, каждый раз Харучиё проклинал это. А его лишь тыкали в это, «что ты жалуешься, смотри тебе же нравится.». Но это ведь физиология..? Так почему они концентрировали на этом внимание, это же ничего не означает. Так бы подумали нормальные люди, Хайтани к этой группе людей не относятся. Риндо вошёл сразу на всю длину, не дождавшись привыкания к его размерам тут же начал двигаться, быстро и рвано. Ран поднял чуть выше голову Санзу за подбородок и поднес свой член, будто говоря, чтобы тот открыл рот. Хару слушаетесь, как и всегда. В него вбиваются наверное минут пятнадцать, все мысли только о желание, чтобы это всё закончилось. Потому он даже радуется, когда чувствует горьковатый привкус спермы у себя во рту. Санзу немного успокоился, когда в него вошли глубже обычного и образовалась жидкость внутри, значит от него отстанут. Всё закончилось. По крайне мере на сегодня. - Чтобы больше не опаздывал. - и ушли. Так часто бывало, могли уйти на ночь, предъявить Харучиё ничего не мог. Как до такого дошло? В какой момент они превратились в животных? Бесчувственных тварей. Кхм.. Три недели назад. Было ранее утро, братья проснулись вместе, что было редкостью, Ран любил поспать подольше. Они решили не будить свое сокровище и просто пошли на кухню пить кофе, пытаясь проснуться. Хайтани знали, что больше не уснут, поэтому не тратили на это время. Просто о чем-то болтали. Спустя два часа бессмысленной болтовни было решено будить Санзу. Время уже поджимало и пора было собираться на работу. Братья прошли в комнату и сели по обе стороны кровати. Хайтани будили медленно, гладили по волосам, щекам и плечам, иногда произнося имя любовника. – Шу, что такое? - как же он об этом пожалеет. Хоть образ бывшего друга постепенно уходил из жизни, ему с редкой периодичностью снились сны с Ханмой, не выйдя окончательно из сна, Санзу бездумно произнёс его прозвище. Братья застыли в немом ужасе. Кто-то бы не увидел ничего в этом страшного, но в их головах не умещалась мысль, как он может думать о том друге, когда есть они? Они, что хуже? Такого быть не может. Братья для него старались, а он сука помнит о том отморозке? – Что ты сказал? - послышался стальной шёпот. Харучиё знал свою ошибку, но какие последствия будут.. Он даже представить не мог. – Ран, Рин, простите, просто сон приснился и я видимо..- договорить ему не дали. Какие нахуй оправдания, когда он думает о ком-то кроме них? Сверху на Хару навалился старший, длинными пальцами обвёл тонкую шею и начал сильно сдавливать. Акаши задыхался, пытался хоть что-то сказать, но кроме еле слышного кряхтение выдавить ничего не получалось, он не слышал крики в его адрес. Его мозг был занят потребностью к кислороду. Санзу хватался руками за всё, что попадалось. Пытался оттянуть такие родные руки, сознание теряла ясность. Он отключился. Эмоции вновь потеряли всякий смысл. Зачем они, если он снова один, хоть и среди людей. Если вновь его любовь лишь фальшивка, которая не продержалась и месяца. Видимо ему нельзя любить вовсе. Не по-дружески, не по-настоящему. Он не создан для любви. После потери сознания братья не остановились. Ран чуть отошёл и просто орал на тело. Тело, безжизненное, братья были внесебе, глаза закрыла пелена злости. Подошёл Риндо и занял место брата, он бил по такому любимому, родному лицу. Так безжалостно, словно перед ним сломанная игрушка, которая и так никому не нужна. Но ведь так и было. Сломанная, не нужная кукла. Он не нужен даже себе. Крики и удары продолжались двадцать минут. По безжизненному телу пришлось больше пятидесяти ударов. Всё было в гематомах, бровь и скула рассечена, губа разбита. Всё, абсолютно всё было в синяках. Злость ушла, осталось раздражение, которое не собиралось сходить. Они ушли в свой собственный бар. Настоящее время. Вы не подумайте, братья любят Санзу. Просто слишком сильно. Неумеренное количество. Ярые собственники встретили свою любовь. Почувствовали власть. Они знали, что ему не к кому уйти. Семьи нет. Сестра достаточно давно умерла, а брат.. С братом у них всегда были напряжённые отношения, но один раз это перешло все границы. Четыре года назад. Такеоми застал, как Хару целовался с парнем, это происходило в каком-то клубе. Брат пришел забрать своё горе луковое, которое сново напилось, но весь настрой спал, когда Такеоми увидел настолько мерзкую картину. Он за шиворот, как котёнка увел Харучиё от незнакомого парня, тот был слишком пьян, чтобы что-то понять. На следующее утро состоялся разговор, что это было? И какого хуя? В тот день Санзу признался, что он би, по крайней мере тогда он думал именно так, но со временем интерес к девушкам спал почти на нет, хоть и изредка ему они и нравились. Брат не придумал ничего лучше, чем вызвать отвратительные эмоции от гей секса, думая, что это исправит ситуацию. Этим же вечером позвал какого-то пидора, по другому и не скажешь и приказал ему изнасиловать собственного брата, под страхом смерти, да и тот был не против. К Хару зашли в комнату и сразу закрыли за собой дверь. Харучиё тут же что-то заподозрил, если Такеоми и приглашал кого-то, то к нему никогда не заходили, а тут так прямолинейно направлялись точно к нему. Он приготовил катану, она лежала у него под одеялом. Странный выбор, зато безопасно, главное себя не порезать, с чем Хару отлично справлялся. Незнакомый мужчина подошёл слишком близко. Потянул руку к лицу, только по ней сразу прошёлся не сильный, скорее предупреждающий удар. – Ну что ты противишься.. Ты же любишь, когда тебя трахают. - с самодовольный улыбкой насмехался незнакомец. – Уйдите по хорошему. - отчеканил Санзу. Но его не послушали и наоборот начали позволять только больше, противные руки потянулись к торсу, приподнимая футболку. - Я предупреждал. - сказал Харучиё на последок, вынул катану и перерезал горло на половину, в таком положении трудно сконцентрировать силу на лезвие, несмотря на не совсем удачный удар, этого хватило сполна. Тут же послышался крик, который быстро оборвался, тело упало с характерном звуком. И вот уже виднелась тень брата, если после такого его можно так называть. - Что за хуйня? – Кхм.. А что такое? Мне вчера показалось, что тебе нравится такое. - весьма безразлично бросил Такеоми. Он не ожидал настолько резкого решения проблемы от младшего. – Серьёзно? Блять.. Какой же ты ущербный. - выругался младший Акаши. Он не мог до конца поверить, что это сделал брат.. Как? Как можно опуститься до такого? Санзу взял телефон, зарядку и деньги, точнее банковскую карту. – Остальные вещи заберу позже. - терпеть это он не собирался. Давно планировал переехать, а тут такой «подарок» судьбы. Да и его комната теперь вся в крови того куска мяса. Мерзость. А сейчас он направляется в отель и уже там будет искать себе квартиру, желательно поближе к Бонтену, Харучиё заебался ехать по часу в день, туда, а потом ещё и обратно. На этом и закончились отношения между Санзу и Такеоми. Через три дня после случившегося Акаши забрал свои вещи, пока Такеоми был на работе, там же оставил ключи и переехал в съёмную квартиру, которую в дальнейшем купил. Брат в свою очередь пытался хотя бы поговорить с младшем, но всё без толку. Харучиё даже слушать брата не хотел, просто наотрез. Спустя полгода попыток старший оставил эту идею, понимая, что это бессмысленно и бесполезно. Настоящее время. Друзей у него не было, так что без страха братья пользовались этим. Как же им нравилась всевластие над Акаши. Тому не куда было поддаться, они считали так. Но правда ли это? Тем более тот и по-настоящему их любил. Он подсел на эмоциональные качели, они в свою очередь чуть ли не хуже наркотиков, идут скорее вровень. Сложно слезть самостоятельно. Хайтани одаривали заботой, любовью, а когда избивали, казалось, что в этом виноват сам Санзу, ведь до этого было всё хорошо, значит он что-то сделал не так? Именно так и работает данная манипуляция, страшная вещь в руках умельца. Ты делаешь всё, чтобы вновь вернуть хорошее отношение к себе, когда получается ты хвалишь себя. Если хочешь уйти в момент плохого отношения, к тебе резко проявляют ласку, всё становится хорошо и ты забываешь, то что было. Сейчас же всё будет классно? Всё исправится и будет, как прежде? Я буду вести себя «правильно», только вот нет этого не правильного. Вы всегда будете не правы, чтобы не сделали, от чего бы не отказались, манипулятору всегда будет мало стараний. Чувство вины станет привычным делом, как и копаться в себе и в своих поступков, разбирая их чуть ли не до молекул, пытаясь увидеть в чём же корень проблемы, только вот проблема не в вас. Понять это сложно, тем более это сложно человеку под именем Харучиё, нашему герою рассказа всегда была чужда психология и теперь он в ловушке самых дорогих ему людей. Как выбраться из этого дерьма? Сейчас он лежал в сперме, совсем один. И думал, где он ошибся, они ведь были хорошими, он виноват, всё испортил? Он устал. Устал думать, размышлять, копаться в своей голове. Хочется расплакаться кому нибудь в плечо, чтобы его успокоили и помогли. Да хотя бы посоветовали, хочется мнения со стороны, Хайтани при плохом настроении лишь отмахнуться, как от назойливой мухи. Слабак - думал Санзу про себя, он ведь взрослый, должен сам со всем справляться. Но ведь взрослые тоже люди, да и от детей их мало чем отличишь, иногда дети сильнее и это нормально, все мы разные. Харучиё не допускал таких мыслей, ненавидел себя пуще прежнего, мерзко от самого себя. Сил не было, братья, как энергетические вампиры, полностью опустошали Акаши, оставляя лишь ненависть, такое они не ели, им бы всё хорошее высосать. Он направился в ванну, чтобы смыть с себя эту невидимую грязь, которая словно въелась в кожу и никак не хотела сходить. Кран выкручен на горячую воду, там было около шестидесяти градусов, но как же Санзу было плевать. Хотелось стереть слой кожи, которой касались братья. Не приятно.. Горячие капли стекали по чувствительной коже, в отличие от хозяина. На щеках были солёные дорожки из крупных слёз, которые сдерживать уже было невозможно. В нём скопилось столько боли, жалости, жалости к самому себе, о боже.. Мыслей тысячи, но не одна не может задержаться, будто его сознание - это сито, пропускает всё через себя, не задерживая и на секунду. Кое-как он моет волосы их уже пора подкрашивать, хотя кому пора? Как-то похуй на них, растут - уже хорошо. Вообще волосы нужно мыть два раза, чтобы смыть всё кожное сало. Уже говорилось, что ему похуй? В общем повторюсь. То что он их помыл уже успех, на тело он забил хуй, главное сперма вытекла и на этом спасибо. Полотенце было одно и Харучиё потратил его на волосы, чтобы лишняя вода не стекала бесконечными ручьями по телу. Надел он лишь длинную футболку на мокрое тело и боксёры на большее сил нет. Выйдя из ванной комнаты, он направился в кровать, но не смог даже сесть на неё, вспоминая, что было здесь буквально полчаса назад, рвотные позывы пришли сами собой. Постельное белье нужно менять, но для этого его нужно трогать. Санзу ненавидел, когда что-то делали без его воли или ограничивали, а Хайтани только этим и занимались, протестовать им было невозможно, даже по физическим причинам. Да и больно делать людям, которых любишь это было не по его части. Не стоит забывать, что в основном в происходящем винит он себя. Хоть и злится на братьев. Поскольку они довольно часто совершали убийства у них было множество перчаток, никто из них не любил чужую кровь. Когда он их надел, менять испачконное бельё было проще, хотя бы морально. Стоило только сменить постельное бельё и присесть, раздался звук открывающейся двери. О нет.. Они пришли сегодня. – Блядство. - тихо прошептал Хару, на это он совсем не рассчитывал. Но там был третий голос, женский. Кто она? Да и зачем она здесь? – Акаши. - прозвище - котёнок или Хару, использовалось реже к «любимому». – Съеби в гостиную. - прокричал Риндо. Почему он должен уходить? - задавался вопросом в голове Санзу, озвучить вслух он не решился. Всё равно никто не послушает, поэтому он просто направился в гостиную. На пол пути он проходил мимо братьев и незнакомой девушки, Хайтани лишь бросили мимолётный взгляд и вернули к приведённой ими дамы. Выглядело она.. Как шлюха, если такой и не являлась. Глаза Харучиё поползли вверх, какого черта, она тут делает, но задерживаться не стал. Ему «повезло», что в гостиной находился комод с одеялом и подушками, он даже откопал простынь, всё бы ничего если бы через минут десять не послышались несдержанные стоны от той самой незнакомки. Сразу было понятно, что происходит в соседней комнате.Слёзы подступили сами собой, он закрыл рот рукой чтобы не заорать от боли на сердце, которое трещало по швам. Были слышны стоны, шлепки, хлюпанье, тяжёлые вздохи и собственные шмыганье носом. На подушки уже красовалось маленькое море. Харучиё прощал всё, но измену.. Они ведь говорили, как любят его? Он что, вновь, где-то ошибся? – А точно ли я виноват? - тихо с заиканием прошептал Санзу. В голове всплывали все избиения, гематомы, которые не уходили с его тела, некоторые остались даже с первого избиения. Постоянные изнасилования. А что он делал? Что он сделал для такого отношения к себе? Постоянно извинялся, делал всё возможное для улучшения отношений, прислушивался. – Так я не виноват..? - чем больше он раздумывал над этой мыслью, тем больше понимал, кто виновник в этих отношениях. Будто раньше было слишком много мыслей, в которых он не мог разобраться, а из-за случившихся обстоятельств многие из них ушли и всё стало понятно, но вот только, что теперь делать..? Противные звуки стихли минут через десять и Хару уснул лишь из-за усталости. Он выплакал всё, что в нём было, обдумал всё и более менее понял, что и как ему делать дальше. Было безумно больно, сердце ныло от предательства, теперь он засунет свои чувства далеко и надолго, ему нужно уйти, нет, убежать из этих отношений, для этого он закроет свои эмоции в долгий ящик, который будет пылиться где-то под кроватью. Но в его плане было много переменных, которые от него не зависели. ♡ Как же хуево просыпаться утром после истерики. Лицо опухшие, голова раскалывается, будто он вчера бухал. Хотя бы не проспал, даже наоборот проснулся за полтора часа до работы, повезло. Оставаться в этой квартире не было сил, да и духу. Чувствовался запах секса и перегара. Секса не с ним, а с левой шлюхой, как мерзко и больно, но он больше не плачет, он безразличен, по крайней мере снаружи. Если ещё вчера весь свет был серым кроме двух любимых людей, то теперь нет исключений. Ему плевать, сработает ли его план. Не сработает придумает новый. Пока не уйдёт из этого пиздеца, не остановится. Лучше умереть, чем жить с теми, кому плевать на твои чувства, раз уж они опустились до такого. Акаши вышел за час до работы, будить, а тем более разговаривать он не собирался, пусть нахуй сходят. Надел он большую черную футболку, свободные, светлые джинсы, сверху белый пуховик и какие-то обычные, утеплённые кроссовки. Шапку он не носил, даже не смотря на то, что уже был декабрь, его и так называли отморозком, так что терять было нечего. На улице Харучиё вызвал излюбленное такси и преступил к первому пункту своего плана. Кисаки. Тот говорил, что если понадобится помощь, то Санзу может всегда к нему обратиться, даже если это было сказано из вежливости, только он может помочь в том дерьме, что оказался Хару. «Киса», название контакта, осталось лишь нажать на заветную кнопку, было страшно, вдруг просто скинет или того хуже - заблокирует. Собрав всю свою волю или яйца в кулак, кому какая версия нравится больше, Харучиё нажал на заветный номер, идут гудки, один, два, три, пять, а ответа не было.. Видимо всего лишь вежливость - подумал Санзу и уже начал размышлять над новым планом, вместе с этим уже почти нажимая на кнопку сброса звонка. – Да Хару. Что-то случилось? - спокойном голосом интересовался Кисаки. – Ты не занят, можешь говорить? - не унимался Акаши, вдруг мешал такому занятому человеку? В ответ лишь услышал - говори, я полностью в твоём распоряжении. – Ты можешь мне помочь? Мне очень нужно. – Что случилось? Расскажи. И кстати я тоже хотел тебе позвонить, есть очень важная, но не до конца подтверждённая информация. – А мы можем встретиться.. Я просто даже не знаю, как точно объяснить. Если да, то просто скажи, когда, я приду в любое время. - уверенно произнёс Санзу. – Как скажешь, тогда завтра в двенадцать. До встречи. - всё ещё спокойно сказал Киса. Хару лишь попрощался и вызов завершился. Осталось выбить выходной на завтра. Да так, чтобы Майки согласился напиздеть Хайтани, что Санзу был отправлен на срочное задание. Пока он придумывал, что же сказать Манджиро, его такси приехало. Таксит попался хороший, то есть ехал молча. Может показаться, что уговорить Сано невозможно, что-то за гранью реальности. Но это было не совсем так. Почему-то Майки стал более спокойным, у него на удивление появились какие-то эмоции, Сано даже интересовался, что происходит у Акаши , ведь тот был весь в ссадинах, но ответ был прост. Получил увечия на одном из заданий, поверили ли ему, точно сказать нельзя. Ответ четко дал понять, что лезть не нужно и Манджиро не стал выяснять, он не спасатель, наверное. Вся дорога прошла тихо и быстро, ещё рано для пробок. Такси остановилось прямо у входа в здание, людей не было, какой человек придёт на работу без надобности за тридцать минут? Ответ очевиден. Так что без лишних взглядов Санзу направился к боссу, решение было непредсказуемо, мог даже рассказать всё Хайтани - это был худший расклад. Кабинет не внушал страх, лишь тревогу перед итогом. Чуть помедлив Хару постучал три раза. В ответ послышалось чуть удивлённое «да», на что Харучиё немедля открыл дверь. – Здравствуйте глава. - Акаши поклонился главе. – Харучиё, ты чего тут забыл? - удивление Сано расло в геометрической прогрессии. От такого Санзу лишь усмехнулся настоящий причине, почему он здесь. - Ты чего улыбаешься? Хотя меня больше интересует причина твоего нахождения здесь. И почему ты опять избитый? - слишком много вопросов. Ох теперь бы самому нормально на них ответить, хотя бы в голове. – Вы выслушаете меня? - с неким недоверием спросил Хару, странный вопрос при условии, что он уже здесь и дороги обратной нет, но в ответ получил слабый кивок. Акаши понимал, что говорить скорее всего придётся много и указал на кресло перед Майки, как бы спрашивая разрешения, вновь получив кивок он отправился на довольно мягкое кресло, которое тоже выбирал он, тут в принципе достаточно много мебели купленное им, кстати говорило это о доверии Сано к Харучиё, относился он к нему хуёво, но опровергать своё доверие, глупо. – В общем, вы мне можете выделить выходной на завтра, очень нужно сделать дела. - не очень уверенно пояснил свой приход Хару, но не получил никакого ответа, даже реакции, а лишь молчание, Сано ждал продолжения. - Пожалуйста..? - ещё более не уверенно попросил Санзу, он бы не хотел вдаваться в подробности, хоть и понимал, что скорее всего придётся. – Почему ты не можешь сделать эти «дела» в свои выходные? Которые наступят всего через два дня, если не считать сегодня. - Майки не тупой и прекрасно понимал, что была причина, почему именно завтра и не в выходные, только вот какая, вопрос пока что оставался открытым. – Мне нужен не только выходной, но ещё, чтобы вы сказали Хайтани, что отправили меня на срочное задание. – Так.. Теперь я ещё больше жду объяснений, давай не еби мозг и расскажи нормально. - теперь придётся говорить всё, что есть. Хотелось этого избежать, но не судьба, другого выхода нет. Харучиё рассказал, что все побои были от братьев и что вчера они изменили, чуть ли не у него на глазах. Что его никуда не выпускают без разрешения и на телефоне приложение, через которое Хайтани могут видеть его геолокацию. Что он хочет встретиться с Кисаки, дабы тот помог ему, но про неизвестную новость умолчал. А когда не приходил на работу валялся без сознания от побоев. Манджиро всё это время внимательно слушал, не перебивал. Харучиё не плакал, спокойно рассказал, словно это все происходило не в этом месяце, а несколько десятков лет назад. - Почему молчал? – А кому я должен был рассказывать? - весьма риторический вопрос, ведь ясно, что Сано подразумевает себя, тот так и указал по середине своей груди пальцем. - И чтобы вы сделали? Простебали бы меня, оу с этим справляются братья. - с насмешкой спрашивал Акаши. – Я бы помог. - закатывая глаза уверенно сказал Сано. На это смех Харучиё только усилился. - Хватит смеяться. Это правда. Но об этом мы поговорим позже, я дам тебе выходной, но не дай боже я узнаю, что ты предал тосву, то есть меня. - максимально серьёзно и даже строго осведомил Харучиё. – Конечно - конечно, даже не думал, большое спасибо. - встал с черного кресла Хару и вновь сделал поклон, но уже низкий, в знак благодарности. – Если этот твой Кисаки не поможет, то обращайся. - напоследок бросил Манджиро и занялся своими бумажками, улыбка на лице Санзу увеличилась вдвоё, всё таки он предан своему главе, чтобы не произошло. Он слишком громко и счастливо сказал - «большое спасибо!». И покинул кабинет, может эта комнатка уже и не была такой мрачной и холодной, особенно при свете яркого, хоть и не греющего солнца. А теперь предстояло заняться бумажками в кабинете Хайтани. Хоть кабинет сам по себе был светлым, атмосфера там стала совершенно иная, а учитывая, что он просто так покинул квартиру даже ничего не сказав, его ждёт «весёлый» день.