Ненависть к Хайтани.

Прошло две недели, уже тридцатое декабря, на улице кружаться снежинки, а вместе с ними милые парочки в объятиях. За это время произошло много всего, Хару пережил весь спектр эмоций, конечно в основном положительных. На работе, троица старалась не показывать всю палитру их чувств, ну как они.. Санзу пытался умерить пыл братьев, те старались потакать, чтобы Харучиё лишний раз не переживал о своём положении на работе. Хотя конечно многие примерно понимали, что происходит, то как Хайтани могли одним взглядом успокоить Акаши.. это было чем-то удивительным для всех, и навивало определённые мысли на их счёт. Стоит добавить, что и Харучиё мог вызвать у Хайтани любые эмоции, которые желал, от спокойствия до безудержных переживаний. Братья больше не проебывались, были максимально отстранёны от других, по собственному желанию. Хару высказывал своё недовольство насчёт этого, но в душе был рад, понимая, что переживать не о чём. Правда ревность от самих братьев всё ещё была через чур велика, только вот теперь они заглушали это не гневными словами с опасными действиями, а наоборот, делали что-то приятное и важное для Акаши. Идилия так и царила у троицы. Доверия стало намного больше, но как говорится, доверяй, но проверяй - именно эта фраза часто крутилась у Хайтани, в основном у старшего. – Хару, ты почему снова задержался на работе? - с чуть расстроенном взглядом спрашивал Ран, пока Риндо доготавливал ужин на кухне. – Так получилось.. Забегался. - с неким сомнением ответил Акаши. Рана этот недоответ естественно не устроил, но он лишь вздохнул, снова погружаясь в телефон. Харучиё же начал переодеваться, снимая элементы одежды одним за другим. – Как вы тут? Давно вернулись? - уже надивая домашние штаны, интересовался Санзу. Его лишь игнорировали, на последующие вопросы ответа также не последовало. Поэтому пришлось Хару подойти к краю двухспальной кровати, где сидел расставив ноги, Ран. Проведя по коротким волосам он снова позвал возлюбленного, тот даже не перевёл взгляд от телефона. Акаши понимал, что скорее всего тот не обижается, а лишь делает вид, но привлечь внимание хотелось после целого, рабочего дня. Он сел на колени, ставя локти на обе ноги Хайтани, от неожиданности взор сам по себе оказался на Санзу. – Скажи пожалуйста, что тебя не устроило? - спокойным, даже скорее понимающим голосом уточнял Харучиё. И как вообще можно обижаться на это милейшее чудо? Ран растрепал бледно-розовые волосы, а затем огладил чуть округленные щеки. Немного подумав Хайтани похлопал себя по ляшки, призывая уместится на них. Через миг Санзу уже ёрзал на коленях во время поцелуя, который начал Ран. Телефон, как не нужная вещь, был откинут на середину кровати. – И всё же, расскажи почему задержался? Что-то случилось? - больше с беспокойством, чем с недовольством спросил Ран, прерывая поцелуй. Только вот ответ был совсем не удовлетворительным. Ему прошептали уткнувшись в плечо - «секрет». Хайтани уже хотел что-то возразить, но его прервал вошедший в комнату брат. – Вы чего стихли? Я уж подумал, что что-то случилось. - говоря это, он подходил всё ближе к ним. – Ну и чего молчим? - уже с слегка нахмуренными бровями возмущался Рин. – Он не говорит, где был. - жаловался брату Ран. Но поддержки не увидел, ему в ответ лишь усмехнулись. – Раз не говорит, значит и знать не нужно. У тебя есть какие-то сомнения? Так давай проверим. - Риндо подошёл в плотную к спине Акаши, обвивая руками вдоль талии. Холодный нос младшего Хайтани проводил по всей длине шеи, покрывая ту мурашками. Одним словом и действием, он моментально перевёл ситуацию в другое русло. Вместо ссоры, они доставят друг другу безумно приятно. До дрожи в коленях и покрытой засосами шеей. – У тебя там ничего не сгорит? - решил всё же уточнить Хару, хоть и вероятность ухода Рина его совсем не устраивала. – Я уже снял всё с плиты. - ответил Риндо и начал постепенно расстёгивать рабочую рубашку Акаши, которую он не успел снять, вместо этого отвлёкся на обиженного Рана. Рубашка расстёгнута на половину, но не до конца, вместо этого Ринни занялся брюками и ремнём, оглаживая через ткань чуть затвердевшую плоть. Рука слишком сильно сжалась на члене, отчего послышался болезненный скулёж. Ран буквально оторвал Санзу от своего плеча, натянув волосы, Хару смотрел в ответ, ожидая, что сделает Хайтани дальше. – Попрыгаешь? - взгляд тут же упал вниз. Немного задумавшись Харучиё всё же кивнул и в этот момент оставшиеся пуговицы на рубашки разлетелись поокруге от резкого натяжения, ох уж эта нетерпеливость со стороны братьев, иногда она просто убивала. Сама рубашка, изначально принадлежала братьям, но это уже стало обыденностью, которая нравилась всем, разве что Хайтани иногда для вида бубнили о том, что он вообще их без вещей оставит. На самом же деле им очень нравилось, когда их одежду брал Акаши, на нем оставался их запах духов и геля для душа, что будто означало принадлежность Хару к ним. Риндо похлопал снизу по ягодицы Харучиё, дабы тот поднялся, после выполнения беззвучной просьбе, он подхватил Санзу под колени и спину, обходя кровать, а следом кидая прямо на середину, сразу оказываясь возле него. Ринни продолжил раздевать Хару, рубашка была уже почти снята, поэтому расправились с ней быстро, в прочем, как и с брюками, которые были довольно свободные из-за чего и быстро слетели с белоснежных ножек. Как только Риндо отвлёкся убирая мешающие вещи в сторону, как Харучиё сел перед ним начиная снимать одежду, которая закрывала слишком много. Тут было проще, обычная толстовка и спортивные штаны. – А ты чего расселся, дуй сюда. - возмущенно проговаривал Акаши обращаясь в Рану, у которого от неожиданности отразилось удивление на лице, но оно быстро сменилось улыбкой и вот он уже подполз к возмущенному, покорно садясь на колени, ожидая последующих действий, которые не заставили себя долго ждать. Футболка была снята беспрепятственно, а штаны снять не получалось, ведь Ран сидит со согнутыми коленями, он просто издевается и не хочет разгибать ноги, а пока он сидит на коленях это сделать невозможно, возмущения было слишком много, от этого Харучиё невольно замахнулся и ударил ляшку Рана, а этот лишь приглушенно рассмеялся. Но Санзу нашёл выход, надавил двумя руками на плечи старшего Хайтани, отчего тот упал спиной на кровать. После же этого Хару сел на грудь старшего, спиной к нему, дабы у того не было соблазна обратно встать, тут уже Акаши не пришлось прикладывать сильных усилий и он довольно просто разогнул ноги Рана, но его прервала рука младшего Хайтани, которая опустилась на ткань в области паха. Шумный выдох слетел с шрамированных губ, до боли знакомые руки опустились на ягодицы, повторяя за братом, таким образом он поднял Харучиё, снимая с него боксёры и сразу кладя на чуть возбуждённый член руку, начиная понемногу водить верх вниз, вот только Санзу пошёл не по правилам, начиная подмахивать бедрами, рука тут же остановилась и сдавила до боли, следом вообще пропадая с возбужденного члена. Вскоре она вновь появилась у Харучиё в поле зрения, но уже у губ и всего два пальца, которые были любезно приняты хозяином рта. Риндо, видя всю эту картину, естественно начал изнывать от желания, правда решил он только продолжить начатое дело Харучиё, поддевая сразу две резинки он одним резким движением оставил брата без одежды. Далее Ринни лёг на ноги Рана и оказался сразу у двух членов, которые требовали внимания. Тем временем пальцы уже были достаточно смоченны в слюне, Хайтани вынул их с хлюпующим звуком, сразу подставляя к пульсирующей дырочке, которая изнывала желанием, сразу два пальца вошли довольно туго, но безболезненно , почти моментально они начали двигаться внутри, ища заведную точку. Рин начал надрачивать Хару рукой, а вот член брата взял в рот, стараясь принять глубже, Санзу почувствовав толику власти, опустил руку на голову Рина, начиная давить, всё сильнее и сильнее, сам Риндо не сопротивлялся, а вот Рану такое вольничество пришлось не по вкусу, пальцы внутри стали двигаться намного быстрее, прямо в найденную, заветную точку, так ещё и посыпались болезненные и до безумия приятные шлепки. Стоны разносились по всей комнате, а может выходили и за её пределы, рука уже не управляла головой Рина, а просто лежала, скорее для опоры. Чтобы довести Хару до звёздочек, Рин сменил руку на свой рот, сразу давая быстрый темп, так ещё и глубокий. Столько ощущений привели Санзу до оргазма в кратчайшие сроки, закатывая глаза он шептал имя братьев по очереди, то и дело прося быстрее, сильнее, глубже. Когда добавился третий палец, выдержка потеряла всякий смысл для Харучиё. Он с громким гортанным стоном кончил Рину в глотку, закрывая глаза и приходя в себя. – Ты как? - с усмешкой спрашивал Ран вынимая пальцы из Акаши. – Ахуенно. - спустя время тихо ответил Хару. Риндо потянулся за штанами брата, доставая смазку и передавая владельцу. Смазка была принята с благодарнами глазами и кивком. Её тут же открыли разливая по члену. – Повернись. - шлёпнув в очередной раз, уже по покрасневший коже, приказал Ран. Вскрикнув от неожиданности Хару послушно повернулся на сто восемьдесят, сразу садясь ниже, почти на пах старшего Хайтани, правда это не имело смысл, ведь сзади, сам Рин его надвинул к члену, приставляя ко входу. Риндо лишь держал половой орган брата, чтобы тот не выскользнул, Харучиё самостоятельно насаживался, постепенно член исчезал, погружаясь всё глубже. Вот уже спустя минуту он полностью вошёл, Санзу ёрзал, ведь из-за позы пенис входил будто глубже, от этого непривычного чувства не получалось усидеть на месте. Руки Рана легли на бёдра постепенно принуждая двигаться короткими движениями. Фрикции становились размашистей, когда внутри стало более менее свободно, добавились пальцы Рина, это было затруднительно и не приятно для Акаши, зато очень приятно для Рана, у которого появилась дополнительная стимуляция его члена, но все приятные эмоции затмевались, видя мучения Хару. Поэтому он его аккуратно опрокинул на себя, выцелововая щёки, потихоньку приближаясь к губам. – Ты как? - после вопрос в нутро Санзу добавился третий палец, поэтому ответом послужило скорчившиеся лицо, вместо последующих слов Ран принялся нежно целовать такие притягательные губки, перед этим чмокнув в два шрамика, что украшали личико Харучиё. Пальцы уже спокойно двигались, даже при раздвигания внутри. Риндо принялся обильно смазывать член, да так что с него стекала лишняя смазка, он очень не хотел делать лишний раз больно Акаши. Одной рукой он оттянул ягодицу открывая посильнее вход, а другой придерживая член, чтобы он не выскочил и не сделал уж очень больно любимому. Головка туго вошла с шипением, которое на половине прервалось из-за губ Рана, что старался максимально облегчить боль. Небольшими толчками Рин вошёл на середину длины, тут неожиданно Хару встал со старшего Хайтани, от этого член вошёл глубже, но это никак не отразилось на лице Акаши. Опираясь на крепкий пресс Рана, Харучиё начал двигаться, совсем понемногу, но с каждом разом движения становились увереннее. Комната вновь наполнилась стонами, не всегда от приятных ощущений, но чем дальше, тем больше удовольствия Санзу получал. – Ахм..- громкий стон вырвался из припухших губ, от попадания двумя членами по простате. Ран иногда помогал подниматься с заполненностью внутри, всё же Акаши после работы, уставший и вымотанный, но это совсем ему не мешало стонать во все горло, громко и сладостно, все соседи уже услышали, как ему хорошо. Хорошо с Хайтани. И только с ними. Все постепенно начали подходить к разрядки, братья не смогли удержаться и также подмахивали бёдрами в разным темпе от чего трение внутри зашкаливало, в какой-то момент стоны чуть участились, братья уловили приближающийся оргазм Хару, который витал уже перед глазами, только вот Хайтани резко перестали двигаться внутри – Мх, прошу..продолжите двигаться. - запыхаясь от возмущения и постоянных движений произнёс Санзу. Но его никто не послушал. – Кх, пожалуйста, молю продолжите ебать меня. - не задаваясь умолял Харучиё. Он почувствовал, как сзади появилось дыхание, которое ополяло ушную раковину. – Что ты там хочешь? Говори громче. - издеваясь спрашивал Рин. – Прошу выебите меня, очень хочу снова ощущать движения внутри, без вашей помощи никак. - с затуманенным мозгом мыслить было сложно, но Санзу старался изо всех сил, чтобы удовлетворить братьев. Над ним всё же сжалились. Темп не только возобновился, но ещё и ускорился, а рука сзади обвила возбуждённую плоть, начиная двигать под темп толчков. Задыхаясь в собственных чувствах Акаши беспорядочно произносил их имена, будто в бреду. – Ах! - с последним выкриком он кончает прямо в кулак Рина, сразу оседая на Рана. Сами же Хайтани кончили через десяток толчков, с разницей всего в несколько. Риндо медленно вышел из пульсирующей дырочке, наклоняясь к Харучиё, подставляя ему обканчавшию руку, на что Хару лениво стал слизывать своё же семя, а после проделанной работе, ткнулся носом в ладнонь и чмокнул, вновь расплавляясь в руках Рана. – И ты считаешь, что после такого, у него есть силы на кого-то другого? - спрашивал Риндо у брата. – Почему у вас сомнения? Я же ничего не делал..- виноватым голосом спрашивал Хару. Ему была непонятна их ревность, ведь он и так не общается лишний раз с девушками, что он делает не так? – Котёнок, ты не виноват, прости.. Просто мы слишком тебя любим и боимся потерять. - такое откровение давалось сложно, но Риндо несмотря на это, сказал, то, что они чувствуют в полной мере. Ран никогда бы не смог вот так, на почти беспочвенной ситуации признаться, но он чувствует тоже самое, просто ему не пересилить себя. Братья даже не подозревают о том, как боится потерять их Санзу, ведь они есть друг у друга, а вот у Акаши нет никого.. Ему часто становится страшно, страшно до панических атак. Он не может уснуть без них, ведь боится упустить во сне, а если просыпается без объятий, то выскакивает моментально ища глазами любимых. Находит в основном на кухне, его успокаивают, целуют и приглашают на вкусный завтрак. Без еды Рина он тоже не представляет жизни. Его еда всегда восхитительна, даже если он делает новый рецепт в первый раз. О всех переживаниях Хайтани не знают, Харучиё старается максимально их скрыть, ведь они и так много о нем волнуются. Ран аккуратно вышел из горячего кольца мышц, а следом братья вместе вытерли Хару, настолько насколько смогли и оставили в полусонном состоянии. Сами же они пошли вместе мыться, как в детстве. – Ты не замечал, что Хару иногда уж больно нервный? - уточнял Рин, мало ли ему одному так казалось и он просто слишком опекает Санзу. – Да, особенно с утра, если мы отходим, нужно будет поговорить об этом. - брат лишь кивнул, соглашаясь со старшим, на что Ран потрепал уже мокрые волосы. Получился совсем короткий диалог, но они узнали, то, что хотели и теперь у них царило молчание. Без слов братья понимали друг друга, зачем нужны слова, если они знают друг друга, как свои пять пальцев. Помылись они быстро, вместе в ванну зашли лишь для скорости, ну может воспоминаний смешных моментов из детства, правда во основном смешно было старшему, а младшему оставалось лишь краснеть и давать подзатыльники за такие неловкие упоминания давних времён. Зайдя обратно в комнату они увидели комок одеяла, в котором был свернувшийся Акаши и подрагивающие плечи. В одних футболках и боксёрах они оказались у Харучиё, открывая краюшек одеяла. Им открылся вид на заплаканные чисто голубые глаза, выглядывающие из под колен. – Ой.. - еле шепча произнёс Санзу, понимая, какой разговор им предстоит. Хайтани не ожидали такого от слова совсем и с хлопающими глазами смотрели в тупую на Харучиё, отмерев они скинули одеяло, легли к нему, обнимая и обратно укрывая, чтобы Акаши чувствовал себя безопасно. – Хару, расскажи пожалуйста, что случилось, если хочешь можем поговорить завтра. - поглаживая розовые волосы, цвета будто сладкой ваты, спокойно интересовался Ран. Он держал себя в руках, несмотря на свои переживания. – У меня паническая атака началась, а я вовремя не остановил её, потому накатил страх, пришлось зарыться в одеяле. - весьма безмятежно разъяснил Харучиё. – Они ведь у тебя уже были? - после кивка был тяжёлый выдох. – Как часто они у тебя? – Пару раз в неделю, на этой уже четвертая. - прикрыв глаза, ответил Хару. – Почему мы об этом не знаем? - уже белее злостно произнес старший Хайтани, плечи Харучиё моментально напряглись, но после взгляда брата на Рана, тот умерил свой пыл. – Нет, правда, Хару, почему ты не рассказывал? - смирившимся голосом шептал Хайтани. – Вы бы волновались. А вы и так постоянно переживаете. - с выдохом проговорил Харучиё, утыкаясь носом в шею Рина. Больше вопросов не было, из-за тишины и спавшего напряжения Санзу быстро уснул в объятиях, братья заметили это сразу по тихому сопению. – Что делать будем? - шепотом спрашивал Рин, смотря на брата. Вопрос был адресован, как Рану, так и себе самому. – Может у Манджиро спросим? У него же были проблемы. - на том и сошлись, завтра на работе обязательно поинтересуются. Братья стали постепенно засыпать, а еда на кухне так и осталась , никому не нужная, возможно её выбросят, а может съедят на завтрак. ♡ – Да, войди. - раздался тихий, неуверенный голос, в котором читался страх. – Привет, Шу. Как ты? - без особого интереса проговаривал, будто для галочки Кисаки. Послышалось скомканное «нормально». – Что ж ты такой без радостный, тебе не хватает чего-то. - уже с большим интузиазмом спрашивал Тетта. – Свободы не хватает..- отведя глаза, признался Ханма. – Тебе напомнить, кто в этом виноват!? Это ты пытался сбежать, ты пытался разузнать, что с тем розоволосым, а ведь ты ему даже не нужен. - с усмешкой говорил Киса. – Дело не в этом, я же знаю, что ты с ним связывался. - чуть смелее произносил Шуджи. Было страшно, очень. Что же на самом деле произошло три года назад? ♡ Три уверенных стука в дверь чисто для приличия, без сомнений он сразу входит внутрь. Реакция в кабинете незамедлительная, два пистолета, один направлен в голову другой примерно в сердце, руки вошедшего сразу тянутся вверх, жест, что он сдаётся и без оружия, но прицел не убирают. – Я полностью без вооружения, у меня нет таких целей, кабинет Майки в несколько метров отсюда, я не долбаёб, чтобы сейчас нападать на вас. - разъяснил Тетта, пистолеты опустились, но из рук никуда не делись. – Почему ваша шавка прибегает к моему подчинённому с «выгодным» предложением? Причём длится это уже полгода! - подходя ближе и закрывая дверь произносит Кисаки, но он останавливается в метре от собеседников, ради безопасности. – О чем-то ты и о ком. Говори быстрее и понятнее. - будто приказал Ран, естественно в голове уже сделаны выводы и предположения о ком это, в слух же ничего не говорится. – Да вы же всё поняли, чего мне мозги ебёте, вы следили за ним. - в глазах Хайтани читалось удивление, поэтому Тетта продолжил. – Ваш «компаньон», мне не интересен. Я слежу за Ханмой. Прямо как вы, только наоборот. – Понятно, почему это информация предоставляется нам? - уже с азартом спросил Рин. – Мне, идти к Манджиро - самоубийство. Номер два - сам Санзу, а вы номер три. Всё просто и логично. - он был готов к этому вопросу, Тетта вообще был готов ко многому. – Ладно, можешь идти, мы тебя услышали. - подвел итог Ран, Кисаки спорить не стал, развернулся и тихо покинул помещение, ведь если продолжить, будет хуже, а слушать всё равно не станут, сейчас им главное не мешать размышлять, что и как сделать. Как раз таки после этого братья наговорили на Санзу. Ведь у них самих были подозрения. Какую выгоду может поиметь с этого Теста, они не видели, поэтому более менее доверились. В любом случае им не нравилось, что Ханма возится с Хару. После этого Манджиро стал думать, откуда ему взять этого Ханму. Стоит добавить, что Хайтани не сказали, что к ним заходил Кисаки, глупость, но ведь они не знали, чем это обернётся. Поэтому Майки решил обратиться к Тетте с переговорами, без драк. Конечно Кисаки был в ахуе, как всё сошлось, те не сказали главе, а глава не сказал об этой встрече, он был уверен в своих выводах, в иной расклад его бы уже убили. Еле скрывая улыбку, Киса вел переговоры, ох.. Как он был доволен собой. – Прошу.. Можете оставить его в живых, выстрелите не на смерть, я его заберу. Он больше и близко не появится перед вашим взором и уж тем более к Харучиё в жизни не подойдёт. - да, ему оставалось лишь хорошо отыгрывать, главное, что он уже будет жив, чу-чуть поиграть и выживет его любовь. – Что-то лишнее выкинешь - сдохните оба. - только вот большее Кисаки было и не нужно. Он согласился. В его ответственности было сказать, где они находятся в определённой вечер, ведь Ханма всё доверял Тетте, точнее по-другому не мог, иначе бы его заперли, Киса никогда не высказывался насчёт Акаши, ни положительно, ни отрицательно, только раздражительней был, списывая на работу, так что исход событий был никому неизвестен и оба были в ахуе. Шуджи после выстрела правда думал, что умрёт и искренне надеялся, что выживет Харучиё, как оказалось выстрел был в лёгкие, а поскольку ему была предоставлена медицинская помощь вовремя, он выжил. Буквально за полгода они дали друг другу очень много. Им было комфортно вместе молчать и болтать без умолку, плакать и безудержно смеяться, обсуждать работу и повседневную жизнь. Они доверяли друг другу всё, почти всё. Ханма скрывал отношения с Теттой, он не любил его, а тот проявлял инициативу. Нет, они не встречались, но по пьяне Шуджи отвечал Кисаки в волю своей распущенности под градусом. У Харучиё и Шу тоже проскакивали поцелуи, когда были укуренные или в хлам. Правда это было взаимно, некая искра загоралась в глазах одновременно и они тянулись друг другу, словно магниты. Дальше никто не заходил, больше не требовалось, все перемешанные чувства вливались в яркие поцелуи, которые на следующий день помнил каждый, несмотря на вчерашнее состояние - вусмерть пьяное или накуренное. Они жили друг другом, в каком-то смысле жили друг для друга. Оба потерянные, Шуджи искал бесконечные приключения, а Харучиё просто искал родную душу. Они лечились компанией друг друга. Сознание потерялось тут же, перед глазами осталось картина ревущего Харучиё, что заливался слезами. Это последнее, что он увидел. Проснулся в обычный комнате. Сколько прошло времени? Свет был естественный, значит в мире был день, кровать довольно большая, постельное бельё, то ли чёрное, то ли тёмно-синее, сразу и не поймёшь. Прямо перед глазами дверь, а справа от нее у стены стоял шкаф из тёмного дерева, окна находились с двух сторон от кровати, они были зашторены черными шторами, что были довольно тонкие, потому пропускали свет. Совсем рядом, справа была тумбочка, на которой лежал одинокий, неизвестный телефон популярной марки apple. Ханма предположил, что это дело рук Кисаки, который в принципе не воспринимал другие устройства. Взяв телефон, он посмотрел, что там было. Абсолютно пустой рабочий стол, не считая системных приложений, а в контактной книжке был лишь один, до боли знакомый номер. И горело смс, «– Как проснёшься - напишешь, это в твоих интересах, я знаю, как тебе больно дышать, так ещё и голова раскалывается, сил у тебя также не осталось, потому не прерикайся.» Ответ был коротким и незамысловатым. - «я очнулся». Кисаки прав, сил нет, но это не главная проблема, просто и желания тоже нет. Оно вытекло вместе со слезами Харучиё. Спустя пару минут Тетта постучался и сразу вошёл в комнату. – Здравствуй. Теперь ты будешь жить здесь, думаю ты об этом уже догадался. - спокойным, но при этом довольным голосом рассказывал Киса. – Просто.. За что? - чуть ли не плача пытался понять Шу. – Ты даже представить не можешь, как я ревновал тебя, ты смел проводить чуть ли не больше времени с ним, чем со мной. Не простительно. Больная любовь вскружила такую же больную голову. Не смотря на силу любви Кисаки старался мыслить наперёд, разумно и желательно без лишних потерь. Но главное дойти до цели, что он и сделал. Вновь. Почему из-за этого должны страдать другие..? Потому что он сильнее и умнее, это не правильно, так быть не должно, но такие правила, которые устанавливают самые сильные, властные, умные. Не зря говорят - пусть победит сильнейший, это работает везде и всюду. Несправедливо.. Для кого-то, а для кого-то выгодно. В любом случае это не исправить, приходится либо смирится, либо остановиться сильнее. Что и делал Шуджи. У него было полно времени, Кисаки приходил поздно, если приходил. Дома за ним никто не следил он мог спокойно передвигаться, но выходить было запрещено, пойти на перерез приказу себе дороже, если не убьют, то будут пытать, а то что его найдут, если выйдет, он не сомневался. Учитывая, что за ним следили три человека аж полгода, можно сделать вывод, что он не особо внимательный. Скрываться в стране будет нереально, а выехать за пределы страны - невозможно, из-за отсутствия документов, которые были у Тетты. Каждый день Шуджи занимался, это заглушало моральную боль, если бы не физические нагрузки, то он бы плакал беспрестанно. Так прошло три года, три года мучений. Руки опускались, сил не было, как и желания жить. Он стал намного сильнее, правда удары не отточены, ведь не на ком было тренироваться, лишь по памяти он оттачивал свои удары, как мог. Он старался. Старался для.. Для чего? Ханма так и не смог ответить на этот вопрос, просто старался. Не получиться - сдохнет или сгниёт со временем. Завтра очередной новый год, который он вряд ли проведёт вместе с Теттой, прошлые два он не появлялся, просто оставляя какой-то бессмысленный в его положении, подарок. Шуджи засыпает именно с такими мыслями, не дожидаясь Кисаки, который приходит только к полуночи присоединяясь к Ханме, от усталости он быстро уснул, обнимая Шу.