Верю в тебя

      Гермиона не могла поверить, что они с Гарри сделали это. После стольких лет дружбы переступили черту, шагнув навстречу друг другу. Отбросили все сомнения, все нелепые отговорки… Сейчас все ее попытки построить отношения не с ним показались ей чепухой.              Девушка вздохнула. Выскользнув из его постели рано утром, постаралась уйти, пока он спал. Нужно было все обдумать. Рациональная часть сдавалась под напором чувств. Необъяснимых, пугающих, таких, которых она уже и не чаялась испытать после расставания с Роном.              Мерлин, они знакомы с Гарри много лет! У нее было несколько неудачных попыток построить семью, но их бывший друг… После него от души словно осталось пепелище. Права была мама, когда попыталась направить ее на путь истинный, но Гермиона прошла этот путь до конца. Путь обмана, лжи, предательства.              — Ты сама виновата! — спокойно ответил он, словно и не его она застукала в постели с другой женщиной. — Я просил тебя бросить работу, чтобы мы с тобой смогли жить как все нормальные люди? Просил. Но ты же упертая, как носорог!              — Под нормальными ты понимаешь чистокровные? — с тихим бешенством спросила она. — Те, в которых жена должна сидеть дома, рожать тебе детей и быть твоим бесплатным приложением?              Такие разговоры случались все чаще и чаще. Требования Рона бросить работу стали просто невыносимы. Он подключил к делу Молли, и та присоединилась к его причитаниям, окончательно утвердив Гермиону в мысли, что нужно бежать от него как можно дальше. Измена — чем не повод?              Разрыв был болезненным еще и из-за Гарри тоже. Тот встал на ее сторону. Поддержал ее, помог с жильем, пригласив пожить у него до того момента, как она найдет себе съемное жилье.              — И вообще, Гермиона, ты можешь жить здесь столько, сколько захочешь! — сказал он. Дом на Гриммо был уже не таким мрачным, каким она его помнила.              Случилось это три месяца назад. Три месяца, в течение которых они постепенно сближались в том самом плане, опасаясь причинить друг другу боль. Они оба пострадали из-за Уизли.              — Хоть кто-то будет в этом доме кроме меня и Кричера, — невесело улыбнулся он, а она впервые подумала о том, что друг так и не сошелся с Джинни после окончания войны. — Комнат здесь много. Выбирай любую.              И к чему все привело? К постели. Гермиона сидела в маггловском кафе, рассматривая прохожих, но мысли ее то и дело возвращались к Гарри. Как теперь быть? Прийти домой и сделать вид, что ничего не случилось? Подумаешь, секс… Девушка мысленно застонала. С Гарри такой фокус не прокатит. Им нужно поговорить.              — И как долго ты собиралась тут сидеть? — послышался насмешливый голос, заставивший сердце биться чаще. Это было их любимое кафе, Гарри не мог ее здесь не найти. Будучи сотрудниками министерства, частенько сбегали сюда пообедать и просто поговорить. Рону их встречи в магическом мире стояли поперек горла, поэтому они выбрали маггловское кафе, дабы не напрягать и без того раскаленную обстановку.              — Не знаю, — честно ответила она, глядя ему прямо в глаза.              — Гермиона, глупышка, — ласково сказал он, — не выдумывай ничего лишнего.              — Не выдумывать?              — Мы с тобой вместе, как и должно было случиться, — пожал плечами он. — Остальное просто глупости. Все остальные… их словно не существует и никогда не существовало.              Гермиона сглотнула.              — Их нет. Для меня. Все, что было до тебя совсем не то, о чем я мечтал. Пустышка, фальшь и наваждение, — бывшая гриффиндорка застыла, как изваяние, когда он опустился перед ней на одно колено и спросил: — Я тебя люблю, Гермиона, выйдешь за меня?              Посетители кафе радостно загалдели, а Гермиона смотрела лишь на него. Да… он прав. Все остальные чувства — ничто. Другие парни… их не было. Никто другой не сравнится с ним. С ним она готова пойти на что угодно, куда угодно, сражаться с ним, за него… умирать и воскресать рядом с ним… побеждать рядом с ним…              — Да. Я тоже люблю тебя, Гарри! Люблю и стану твоей женой!