Я интроверт и социопат
Как бы объяснить, чтобы ты поняла
Когда тебя нет, на меня глядят
Странные глаза из дальнего угла.
Впервые это произошло в глубоком детстве.
Влад прятался на своей кровати, забившись в дальний угол и накрывшись подушкой. Дрожь без остановок била худое, детское тельце. Он до боли цеплялся пальцами в наволочку, крепко сжав челюсти. За свои семь лет жизни Влад успел уяснить, что кричать нельзя — за это прилетает сильнее.
Из гостиной долетали крики. В основном отца — он орал так, что было слышно, наверное, у соседей, иногда перемежая мат с нормальными словами. Звука бьющегося стекла пока не было — значит, это ещё цветочки, ягодки с избиением впереди ждут.
Влад чувствовал, как глаза намокают, а слезы пропитывают подушку. Маленькое сердце сжималось от страха и жалости, немного к маме и много — к самому себе.
Вдруг через пелену слез Влад услышал тихий шорох в углу. Чуть отодвинув подушку от лица, выглянул из-за нее в сторону звука.
В углу у противоположной стены клубилась тьма. Не привычная ночная темнота, а что-то более глубокое, всепоглощающее, как колодец, не имеющий дна. Влад видел такой в деревне у бабушки, когда она ещё была жива и кормила его пирожками. Оттуда пахло гнилью и чем-то ещё, забивающимся в ноздри и шекотавшим глотку. Бабушка говорила к колодцу не ходить; туда несколько лет назад двое детей упало, так и не достали.
Влад до сих пор иногда видел во снах этих детей — мальчика и девочку с гладкими кукольными лицами и накрахмаленными рубашечками. Они охотно ныряли в черноту колодца, жестами зазывая Влада за собой.
Только много лет спустя Влад понял, что из колодца пахло разлагающейся мертвечиной.
Эта комнатная тьма была такой же глубокой, как колодезная, но не отдавала смердящим холодом. Она вообще ничем не пахла — только медленно шевелилась, будто перетекала из одного места в другое, казалась одновременно сотканной из бархата и водной глади. Вокруг нее клубился темный воздух, похожий на дым, исходящий из кадила и стелющийся по полу.
— Кто ты? — спросил Влад дрожащим от слез голосом. Страха на удивление не было, лишь любопытство. И совсем немного странной, неуместной радости.
—
Я могу быть чем угодно. Кем ты хочешь меня видеть?
У тьмы не было рта, но она говорила — слова будто раздавались прямо внутри головы.
— Другом!
Его голос казался необычно звонким, чужим. Как голос Буратино из старого советского фильма.
—
Другом? — усмехнулась тьма, —
ну, значит буду другом.
В непроглядной темноте засверкали белые зубы, складываясь в острую усмешку.
***
Идти на Битву Сильнейших у Влада не было никакого желания. Ему хватило и первых двух сезонов этих бесконечных жмурок-пряталок, когда приходилось исполнять дурацкие пожелания продюсеров и не получать за это ни копейки. Потраченного времени было откровенно жаль. Одни потери и никаких плюсов. Ещё раз проходить через этот цирк с конями и ведьмами в главных ролях Владу не хотелось.
Вот только кто бы его спрашивал.
Толику шоу чем-то очень понравилось. Наверное, завидным уровнем абсурда — демон всегда любил смотреть на фантасмагоричные сцены, а в Битве их было с лишком. Да и нравилось ему играть не с обычными людьми, а с хоть сколько-то одаренными. Влад по возможности ему не мешал — чем бы дитя не тешилось, лишь бы души невинных не жрало.
Участие в Битве Сильнейших, первой за всю историю проекта, звучало в какой-то степени заманчиво. Обойти средней руки шаманов и ведуний, забредших на 23 сезон славы ради — дело одно. Посмотреть на то, как работают победители прошлых сезонов — совсем другое.
Но шоу все ещё сулило больше мороки, чем веселья. Много переездов, много операторов, много софитов — мало реального дела. Но Толик неожиданно настойчиво потребовал согласиться. А Владу легче было потворствовать, чем сопротивляться.
И вот, к чему это привело. Влад пожимал руку Александру Шепсу, чувствуя, как тьма, клубящаяся в основании его черепа, с интересом поднимает голову.
Влад готов был признать, что Александр («Зови меня Саша») был… Со всех сторон занятным человеком. Влад кожей чувствовал силу его энергетики, взгляд непроизвольно цеплялся за глубокие голубые глаза, а его связь с миром мертвых, парящих вокруг него невидимым щитом, поражала. Души тянулись к нему, легко касались ауры, чуть ли не убирали со лба волосы жестом любящих родителей. Такая привязанность мертвых — плохой знак для любого чернокнижника. Она говорит о том, что человек слишком светел, на него не повлияет дьявольская сила. Вопреки расхожему мифу, бесы были связаны с миром мертвых лишь косвенно, не могли пользоваться его энергией, а конфликтовать с душами умерших считали делом бесполезным и выматывающим — все равно ничего не добьёшься, а мертвых вокруг, как собак нерезанных: навялятся толпой — и поминай, как звали.
Толик скребся внутри черепа своей бархатной, дымчатой энергией. Саша смотрел Владу прямо в глаза, а его аура излучала спокойную уверенность мёртвого мира.
В первые же полчаса общения Влад понял, что Саша любил разговаривать, но делал это выборочно — много общался с Марьяной, перекидывался шутливыми репликами с Шевченко и Райдос, что-то тихо обсуждал с братом, но почти не говорил с Матвеевым и к самому Владу подошёл только раз, чтобы познакомиться лично.
Ожидание начала съемок тянулось бесконечно. Разговаривать Владу было не с кем; он сидел, откинувшись на спинку стула, и бесцельно смотрел куда-то в стену. Тьма временно притаилась, но продолжала легко обволакивать сознание, шепча что-то неразборчивое.
— Толя, успокойся, а, дай отдохнуть хоть немного от тебя, — прошептал Влад. Демон возмущённо взвился (от чего Влад болезненно поморщился; лучше не грубить бесу, который прячется где-то в материи твоего разума):
—
Это ты ничего не видишь. Я упускать своего не собираюсь.
— Ты о чем вообще? — спросил Влад, морщась и потирая рукой пронзенный болью лоб.
—
То есть, ты ещё не понял? — вдруг весело спросила сущность, удовлетворенно задвигалась, —
Ни о чем тогда. Ни о чем совсем.
И исчезла, оставив после себя лишь лёгкий запах серы.
Влад с трудом удержался от того, чтобы побиться головой об стену.
***
Съемки шли привычно скучно, под вечный шум камер и тихие разговоры операторов. Большую часть Влад знал лично, парочка новых взволнованно пряталась за спинами своих бывалых коллег. Владу даже было их немного жаль — придётся новичкам привыкать к его несносному характеру. А ведь у Райдос, например, выебоны бывают и того хуже, а с ней им тоже надо будет работать…
Жеребьёвка с использованием шаров казалась Владу больше забавным представлением, чем серьёзным мероприятием. Выбранные фотографии поражали своей нелепостью.
— Я бы хотел быть с Владом, — сказал вдруг Саша расслабленно, заставляя Влада вырваться из раздумий, — А ты мой вызов принимаешь?
Влад почувствовал, как по позвоночнику бегут мурашки, холодные и неприятные. С языка сорвалось автоматическое:
— Да мне какая разница, с кем быть? Это тебе принципиально, не мне.
Саша остался непоколебим, лишь повёл плечом в жесте безразличия. Ладони с бесконечными кольцами уверенно сжимали трость. Влад на секунду пожалел, что ничего подобного с собой не носил — было бы, куда деть руки.
Нелепая жеребьёвка прошла… ожидаемо странно. Ряд неуместных фраз, вечное хвастовство, у каждого второго амбиций больше, чем у первого — и так до бесконечности. Бес удовлетворенно сворачивался неосязаемыми кольцами вокруг его шеи, наслаждаясь происходящим.
Пришла очередь Саши. Влад слышал, как он вышел из ряда, прошёл по старому скрипучему полу.
— Александр, помнится, вы не хотите быть с братом, а хотите с Владом? — Башаров. Он Владу не нравился, и это был редкий случай, когда демон разделял его чувства. Энергетика у Башарова была неприятная — суетливо-никчемная, она идеально подходила для того, чтобы строить карьеру подхалимством или избивать тех, кто не может ответить.
Влад чувствовал передвижения Саши за спиной, почти видел их слухом и осязанием. Толик тоже смотрел на него одной из тысячи светящихся глазниц, наблюдая за каждым шагом и вздохом.
Конечно, даже демоны не каждый век встречают человека, так прочно связанного с Навью. Можно сказать, повезло.
Не зря шёл на очередной сезон этого ебучего проекта. Уже неплохо.
Когда его окликнули, Влад почти вздрогнул. Возвращаться в реальность из мыслей с каждым годом становилось все тяжелее. Иногда Влад боялся, что однажды он окончательно затеряется в своей голове, где останутся лишь тлеющие угольки былых эмоций и широкие демонические улыбки.
Влад выудил шар со своей фотографией, показал в камеру. Закрыл, плотно прикручивая крышку.
— Выбирайте.
Влад бросил быстрый, проверяющий взгляд на спину Саши, будто боясь, что тот по-детски подглядывает за ним сквозь пальцы.
Влад подошёл к первому аквариуму, прислушался к бесовскому голосу. Тот молчал. Влад, нервно крутя в руках шар, двинулся дальше. Тоже ничего. В третьем аквариуме лежало два шарика, таких же черно-матовых, как и все остальные. Вдруг сущность в голове живо зашевелилась:
—
Сюда клади.
Влад недоверчиво дёрнул головой, зашептал:
— Зачем? Кто там?
—
Просто клади, — раздражённо откликнулся бес. Влад нахмурился, внимательно впившись взглядом в шар своих руках. Быть или не быть…
Влад уже чувствовал, как рука потянулась положить шар в этот аквариум, но в последний момент остановился. Быстро, не давая себе шанса одуматься, он положил шар в первый аквариум и тут же отошёл к своему пустующему месту в ряду.
Когда Башаров объявил тройки, Влад понял, почему бес настаивал именно на этом выборе.
Саша, положивший свой шар в третий аквариум, недовольно перекатывался с пятки на носок.
***
К концу съемки Влад мог думать лишь о том, как вернется домой и наконец завалится спать. Бессонная ночь не прошла бесследно, и Владу казалось, что он физически чувствует проступающие под глазами синяки.
Он быстро собрался, и, махнув рукой ещё что-то лениво обсуждающим экстрасенсам, двинулся к выходу.
— Влад, — окликнули его сзади, — подожди, пожалуйста!
Влад остановился как вкопанный. Ноги против воли приросли к земле.
Перед ним остановился Саша. Холодный ветер трепал его волосы.
— Не куришь?
Влад помотал головой. Демонические сущности, вопреки расхожему мнению, к курению своих подопечных не склоняли. Кому нужен больной человечишко, выкашливающий свои же легкие?
— Окей, — кивнул Саша, спрятал руки в карманах, — Я быстро тогда, не буду навязываться.
Влад с трудом удержался от того, чтобы брякнуть что-то вроде «ты не навязываешься, я только рад с тобой пообщаться».
— В общем, я хотел спросить, — Саша поправил рукой волосы. На слабом свету уличного фонаря сверкнул изумруд кольца, — Почему ты не хочешь быть со мной в тройке?
Влад помолчал, собираясь с мыслями. Сделать это было сложно — демон в голове любезно подсовывал совсем не те образы и идеи. Небесная синь, прозрачная вода лесного ручья, корни деревьев, холод мёртвого мира…
— Я не «не хочу», — ответил он в итоге нейтрально, — это не от меня зависит.
Пронзительные Сашины глаза, казались, видели его насквозь.
— Почему?
Такой простой вопрос и такой сложный ответ.
— Потому что нам лучше не встречаться на испытании, — так же спокойно продолжил Влад, — Прости, но мне пора.
Он развернулся и на негнущихся ногах ушёл, чувствуя пристальный Сашин взгляд на лопатках и недовольное шипение демона в черепушке.
***
Первое же испытание прошло мягко говоря средне.
Во-первых, в гробу Влад видал испытания с проклятыми домами. Их у него было столько, что от одного вида на старенькие деревенские избушки начинало тошнить. Иногда Владу казалось, что эти бесконечные проклятые дома будут преследовать его и после смерти в другом мире (точнее, в той непроглядной тьме, где он окажется вместо привычной Прави).
Во-вторых, бес с самого утра вёл себя отвратительно. Своенравно насылал мигрени, подсовывал неразборчивые видения, а то и вовсе молчал, отказываясь помогать. На испытании Влад почти физически чувствовал волны недовольства, исходящие от несчастных людей и Ларионова, но не мог исправить ситуацию — Толик глухо молчал, не отвечая на призывы, но не переставал при этом назойливо мельтешить перед глазами, мешая сосредоточиться.
Так что оценки были достаточно ожидаемы, но все равно ударили по больному.
Это был один из самых неприятных побочных эффектов сделки с демонической сущностью (идущий в топе третьим сразу после постепенной потери души и бессонницы). Все эмоции, особенно после длительного прямого контакта с потусторонней энергией, были обострены. Раньше Влад закидывался львиной долей успокоительного, чтобы это сдерживать. Но вскоре полыньки и ромашки помогать перестали, а переходить на наркотики хотелось мало. Так что приходилось рассчитывать только на свою выдержку.
В этот раз расчёт оказался неверным.
Влад готов был признать, что был не прав. От и до. Но тогда злость застилала глаза, а язык жил своей жизнью.
— Когда вот это непонятное сорокалетнее что-то здесь комментирует…
То, что Олег сходу влетел в конфликт, было предсказуемо, но все равно почему-то задело. Записывайте, девочки и мальчики, не продавайте бесу свою душу, она потом на ладан дышит и болит от каждого прикосновения. Пособие по заключению дьявольских договоров от Владислава Череватого.
Конфликт только разгорался, Олега полетел держать Гецати, остальные экстрасенсы, с интересом выглядывающие на них, начали вполголоса поддерживать Сашу.
Влад старался дышать глубоко и спокойно, считая про себя от одного до десяти и обратно, но получалось только с раздражением втягивать в лёгкие воздух, а цифры разлетались перед глазами. Ладони отчего-то горели, Влад чувствовал, как по задней стороне шеи медленно текла капля пота.
Висок ощутимо прожег чужой взгляд. Влад посмотрел в сторону.
Саша чуть вышел вперёд из неровной шеренги и смотрел прямо Владу в глаза, автоматически продолжая сжимать в руках глупую фотографию. Влад ощутил, как чувство вины опалило грудь, сжалось у сердца.
Вина, однако, только добавила эмоций в итак полный котел чувств. Влад чувствовал, как горит шея и щеки, волосы казались мокрыми от пота.
Вдруг зашевелился на задворках сознания бес. Он весь подобрался (если можно так сказать о дымчатой субстанции, внутри которой изредка мелькали острые зубы). Тысячи глаз внимательно смотрели вокруг. Когтистая лапа вдруг схватила Влада за горло в жесте предупреждения. Влад почувствовал, как спирает дыхание.
— Я хочу уйти отсюда.
В шуме голосов его слова, казалось, были малозначительны и незаметны. Вдруг Владу показалось, что он снова совсем маленький, смотрит на своего отца снизу вверх, пытается что-то сказать, но его не слушают, перебивают, игнорируют. Не отвечают на тихие робкие вопросы.
— Влад, будьте мужиком! — голос Башарова слился с призрачным выкриком отца. Влада замутило.
— Я не хочу в этом участвовать.
— Влад, вы меня слышите или нет? — «Влад, ты меня понимаешь или нет, блять? Ты меня че, не слушаешь?».
— Я прям настроен, что я не хочу.
Грудь горела, сердце стучало в горле. Глаза почему-то защипало.
— Не хотите? Всего доброго. Вот Бог — вот порог.
Влад почувствовал, как его тряхнуло. Вечная дьявольская улыбка заплясала перед глазами. Он резко развернулся и вышел из душного зала в холодный коридор, проводя руками по влажным волосам.
Пришёл на развлекательное шоу, блять.
Бес снова растворился в воздухе, будто его и не было.
Владу, слава богу, хватило ума по дороге на улицу схватить куртку. Весенний холод, пахнущий влажной землёй и ветром, простужал не хуже зимних морозов.
На улице было темно. В небе тускло светились звезды.
Влад впервые жалел, что не курил.
—
Зря ты так с ним, — сказал вдруг в голове знакомый голос. Перед лицом появились светящиеся глаза, заглядывающие прямо в душу, —
С Сашей.
Влад с раздражением ударил по нему рукой. Дым временно расступился, но почти сразу вновь сросся в одну черную массу.
— Ты демон. Какого ты вообще решил учить меня манерам? — раздражённо спросил Влад, — И чего ты вообще защищаешь Шепса? Кандидатуры получше на истинную дьявольскую любовь не нашлось?
Сущность пошла раздраженной рябью. Влад подозрительно прищурился, а после широко раскрыл глаза в ужасной догадке:
— Серьёзно? Ты умеешь чувствовать что-то, кроме бездонного равнодушия? И ты решил чувствовать это к Шепсу?
Тьма загустела, сверкнули в оскале зубы:
—
Ты ничего не понимаешь, а пытаешься судить, — сказала она, —
Ты ведь…
Но вдруг за спиной раздался звук открывающейся двери. Дымчатая тьма, клубясь, снова спряталась внутрь тела Влада, впитавшись прямо в кожу.
— Влад, — сказал сзади голос Саши. Влад тихо чертыхнулся, — Не хочешь вернуться?
Влад усмехнулся:
— А что, ты вытянул короткую соломинку? — через пару секунд в ответ на чужое молчаливое недоумение добавил, — Раз пришёл меня возвращать. Даже Лина отказалась со мной разговаривать, да? Пришлось идти тебе?
Саша вздохнул.
— Нет, Влад, — Влад не смотрел на него, но чувствовал взгляд ясных глаз, — Никто тут не желает тебе зла и не пытается специально оскорбить.
— Ты, может, и нет. А вот в Марьяне я не уверен. Ты видел, как она на меня смотрит? Будто хочет живьём на свои мертвячьи амулетики пустить.
Шутка удалась. Саша глубоко рассмеялся, и Влад почувствовал, как уходит часть напряжения, сковывающего плечи.
— Марьяна только выглядит злобно. На самом деле она добрая. Сложная, не отрицаю, но добрая.
Влад безразлично повёл плечом. Факт нахождения рядом Саши сразу делал само существование Марьяны несущественным.
— Слушай, Саш, — чужое имя ободрало горло, — Я хотел извиниться…
— Не стоит, — голос Саши потеплел на пару тонов, — Я не обижен.
Демон в голове недоверчиво поскреб когтями.
— Точно? — переспросил Влад и, наконец, набрался достаточно смелости, чтобы взглянуть на Сашу. Фонарь бросал тусклый свет на его лицо, окрашивая в темный скулы и шею.
— Точно, — улыбнулся Саша. Влад на несколько мгновений прилип взглядом к его правому клыку.
— Хорошо, — бессмысленно сказал он. Месяц глядел из-за туч большой желтой «с».
— А ты все же возвращайся, — повторил Саша. Владу показалось, что он хотел прикоснуться к его плечу, но на пути передумал, — Хотя бы ради самого себя. Слава лишней не бывает.
— По своему опыту говоришь? — вырвалось у Влада.
Глаза Саши неясно блеснули:
— Что-то вроде того, — и, спустя пару секунд молчания, добавил, — Хотя бы в дом зайди. Не лето на дворе.
И ушёл, оставив Влада наедине со звездами, месяцем и демоном, венчающим его голову тяжёлой завесой тьмы.
