Просто ты знаешь, кто я

              — Увидимся через пять лет, Дин. Люцифер улетает эффектно: под раскат грома и молнию, прорезавшую весь небосвод. Сэм не оглядывается, когда они приземляются. Он знает, что крылья принесли их домой. Внутри клубок смешанных эмоций. Он не помешал Люциферу физически и окончательно убить Дина, а морально — его версию из прошлого. Люцифер привычно покидает его и занимает Ника. От того осталось только тело, но больше это не проблема. Теперешнего могущества Люцифера хватит на большее, чем восстановить сосуд как пустую оболочку. Сэм находит взглядом бутылку виски и идет к ней. Щурится, когда Люцифер взмахом руки разжигает камин. Гостиная утопает в оттенках красного, щедро разбрасываемых жарким пламенем. Сэм льет себе на два пальца. Берет бокал, но не пьет. Качает его в руке и задумчиво смотрит в пламя. Старый замок или особняк, он не разбирался. Обветшалый снаружи, роскошный внутри. Шикарный сад, в котором не только розы, хотя их и большинство. Люцифер не стал мелочиться здесь и воссоздал почти полностью Небесный сад в его истинном виде. Здесь — это дома. Сэм пытается вспомнить, когда стало так и никак иначе. Но момент стерт в памяти, то ли за давностью срока, то ли перекрытый более яркими событиями. Их хватало. Это почти смешно, но Кроатон распространили не они. Ангелы после смерти Михаила оказались растеряны и разобщены. Они слетали с катушек каждый день. Не один, так другой. Кто-то из них слетел сильнее прочих и изобретенный демонами вирус обрушился на людей. Сэм делает глоток. Виски высокого качества, с насыщенным вкусом. Пищевод горячо и приятно обжигает. Сэм пьет еще. Ему не надо вспоминать специально, как он уговаривал Люцифера поговорить с Дином. Раз, второй, третий. Это смешно тоже, но терпение лопнуло не у Люцифера. От непробиваемого упрямства Дина, его неприкрытого отвращения и нежелания слушать даже про то, чему имелись неоспоримые доказательства, терпение лопнуло у него самого. Сэм горько усмехается и допивает виски залпом. Вторая порция кажется заманчивой перспективой. Но жажда, которая сушит горло и ничуть не ослабела после выпитого виски, требует искать не его. Сэм идет к старинному комоду у стены, на котором стоит кувшин с демонской кровью. Когда-то он пил ее вынужденно, как он убеждал сам себя. Ради достижения важных целей. Теперь он пьет ее в удовольствие, давно признав, что ему это нравится. Нравится сила, которая наполняет изнутри. Нравится острота ума, который под воздействием крови намного меньше подвержен влиянию эмоций. Нравится ощущать себя пусть и не равным Люциферу, но кем-то намного более могущественным, чем обычный человек. Сэм льет себе крови в тот же бокал, из которого пил виски. Только порция в два раза больше. От первого же глотка в теле разливается истома. Она недолгая; потом кровь вскипает в венах, бурлит, бьется жизнью под кожей и заставляет участиться пульс. Дальше Сэм не делает глотки, он цедит кровь медленно, не прерываясь. Как всегда. В голове образ Дина. Он возвращается снова и снова, становится ярче, стоит перед глазами, затмевает пламя, на которое Сэм смотрит вновь. Его брат. Тот, с кем когда-то они были всем друг для друга. Сэм знает, что должен что-то почувствовать. У него не получается. Пять лет с Люцифером изменили слишком много и добавили прагматизма и цинизма. Сэм легко признает, что в теперешнем мире смерть для Дина — избавление. У его одержимости идеей уничтожить дьявола и иже с ним опального брата, от которого он отказался однажды и навсегда, не могло быть другого конца. И все же где-то в самых глубинах души копошится сожаление. Сэм допивает резко, изменяет устоявшейся привычке цедить неторопливо. Сжимает бокал слишком сильно, когда вспоминает хруст шейных позвонков. Стекло предсказуемо не выдерживает нажима и трескается. Сэм смотрит на осколки, которые впиваются в ладонь. Без труда убирает их силой и отправляет в камин. Изучает раны, не находит их опасными и подносит ладонь к лицу. Слизывает свою кровь, которую глубокое взаимодействие его души с благодатью Люцифера давно сделало особенной. И на вкус тоже. На языке оседает насыщенная сладость, разбавленная оттенком горечи и нотой пряной кислоты. Никакого металлического привкуса. Сэм усмехается. Человек ли он еще хоть немного? Важно ли это на самом деле? Нет. Люцифер перемещается бесшумно. Он давно освоил этот простой трюк. Уже годы его потрясающе красивые иссиня-черные крылья не выдают его приближения. Одно касание слабо светящихся пальцев не оставляет от ран ни следа. Люцифер будто забывается и не убирает руку, исцелив. Он гладит большим пальцем середину ладони. Сэм щурится. По коже расходятся мурашки. Ползут с ладони на запястье, достигают локтя, набирают скорость и бодро мчатся по предплечью, захватывают оба плеча и наконец спину. Сэм перехватывает запястье Люцифера, сжимает его пальцами. Он подается вперед; обходит вниманием губы и склоняет голову к шее Люцифера. Оставляет на ней один-единственный грубый и мокрый поцелуй. Этого хватает так же, как хватило одного щелчка пальцев Люцифера, чтобы в камине вспыхнуло яркое и мощное пламя. Люцифер хватает его за волосы свободной рукой и сильно дергает. Голова запрокидывается. Сэм усмехается, почти смеется. Они часто грубы друг с другом во время близости. Наверное, поэтому она и ощущается самым настоящим и живым, что было в его жизни. Неприкрытое желание, почти похоть, сила, кровь, красно-оранжевое пламя в камине и иссиня-черные крылья, — Сэм перечислит это, если кто-то спросит его хоть об их сексе, хоть о чувствах между ними. Слава создателю, идиотов спрашивать не находится. Люцифер оставляет влажный след губами от его подбородка до выемки между ключицами, избавляется от одежды и расправляет крылья. Они дома и в безопасности. Здесь можно. Сэм с силой оглаживает жесткие перья руками. Восторг не проходит, но не мешает действовать уверенно, так, как нравится Люциферу. Но тот вдруг отступает на шаг. — Что такое? — спокойно спрашивает Сэм и хмурится. — Мне извиниться? — интонации в голосе Люцифера почти нет, но Сэм не сомневается, что она появится и будет искренней, если он ответит «да». — За Дина? Нет, — Сэм отрицательно качает головой и окончательно оставляет ситуацию в прошлом. — Мы много раз пытались его образумить. Он сделал свой выбор. Дин из прошлого… Вот он еще тот, кто не отступил бы до конца, готов был бы убиться сам, но до последнего пытался бы спасти меня. А наш… Я могу понять, что он отказался от меня. Но когда он начал позволять гибнуть ради своей одержимости не просто людям, но тем, кого называл и считал друзьями, я понял, чем все кончится для него. Иногда ты делаешь то, за что я тебя почти ненавижу, Люцифер. Но этот день не сегодня. — Хорошо, — роняет Люцифер, принимает ответ без ужимок. Они чувствуют друг друга, и гадать, сказана ли правда, нет нужды. Люцифер задает новый вопрос, и в нем интонации больше: — Мне продолжить? — Если ты не хочешь все-таки извиняться, — Сэм застревает между лукавой улыбкой и провокационной ухмылкой, выражая согласие. — Не самое мое любимое занятие, — Люцифер отвечает ухмылкой и ведет указательным пальцем вдоль ряда пуговиц на рубашке. — Отлично, — кивает Сэм и опускает взгляд. Пуговицы послушно расстегиваются одна за другой. Сила Люцифера касается и кожи. Ее приятно покалывает. Сэм видит россыпь мелких брызг крови на безупречно белом пиджаке и рубашке на тон темнее. Они с Люцифером единодушно предпочитают белый цвет. Он — их насмешка победителей и над своим прошлым, и над святостью. Он — их самопризнание и вызов. Алая абстракция из точек на вкус Сэма идеальное дополнение. Полы рубашки расходятся в стороны. Сэм уверенно сбрасывает ее вместе с пиджаком. Подходит к Люциферу вплотную и в упор смотрит на его губы. Предвкушение делает поцелуй острее и желаннее. Сэм целует страстно, но вдумчиво. Расстегивает свои брюки, выходит из них, когда они съезжают вниз. Прокусывает нижнюю губу Люцифера и слизывает выступившую кровь. — Ты решил поиграть, Сэмми? — А ты имеешь что-то против? Сэм вкладывает немного силы, чтобы за долю секунды переместить Люцифера к стене и впечатать в нее. Вжимается в него всем телом. Ведет бедрами из стороны в сторону, заставляет возбужденные члены тереться друг о друга через тонкую ткань его трусов. Люцифер издает внутренний рык; целует его жадно и горячо, глубоко и развратно. Сэм задыхается воздухом, который тянет носом так, что крылья раздуваются, когда его обнимают не руки, а крылья. Это неизменно прекрасно ощущается. Сэм стонет; заглаживает ранки на губе Люцифера кончиком языка, накидывается на его шею. Поцелуи и укусы мешаются. В паху горит от возбуждения. Сэм уступает не так часто, но сегодня он хочет чувствовать Люцифера в себе. Тот без сомнения об этом знает. В сексе они понимают друг друга без слов. Тело рвется к Люциферу каждой реакцией. Сэм заставляет себя освободиться из кокона объятий и отойти. На полу гостиной лежит ковер с высокими и мягкими ворсинами. Сейчас это кстати. Фантазия, как все будет сегодня, уже прочно обосновалась в голове, и Сэм не хочет от нее отказываться. Он заходит на ковер, избавляется от трусов, становится на колени, а затем сосредотачивается. Смазка на втором этаже в спальне, но телекинез давно отточен до совершенства, и теперь это не расстояние. Баночка влетает в раскрытую ладонь через пару секунд. Сэм свинчивает крышку. Воздух наполняет аромат жасмина. Сэм готов подготовить себя сам, зная, что Люцифер за ним наблюдает. Мысль об этом безумно заводит. Но баночку бесцеремонно выдергивают из пальцев. Сэм усмехается и чувствует поцелуи на плечах, когда Люцифер опускается на колени позади него. В него проникает один палец, но второй добавляется почти сразу. Анус саднит, возмущаясь вторжению на грани грубости. Сэм удовлетворенно стонет. Он любит, когда Люцифер страстный и когда он нежный, но сейчас первое нужно намного больше. Вторая рука Люцифера скользит по груди, задевает соски, которые от возбуждения стали чувствительнее. Сэм запрокидывает голову и стонет громко и несдержанно. Люцифер всасывает кожу на его шее губами, сжимает ее зубами так, чтобы слегка больно, и не спешит отпускать. Пальцы пробираются глубже, достигают заветного бугорка. Сэм вскрикивает. Он выяснял из любопытства, что на массаж простаты все реагируют по-разному, кто-то даже не возбуждается от него, но в его случае это россыпь звезд перед глазами и прострелы молний в паху от первого же касания. Люцифер давит сильнее, массирует, переносит поцелуи с его шеи на ключицу. Через пару минут Сэм извивается и насаживается на пальцы сам. Ему не нужно больше подготовки, но Люцифер не спешит с ней заканчивать. Он словно бы лениво проталкивает в него третий палец. Сэм думает, не взвыть ли. Обычно им нравится разыгрывать прелюдии долго и по правилам, доводить друг друга до пика желания ожиданием и играть на предвкушении. Но сейчас терпеть нет никаких сил. Сэм давно научился разумно потакать своим желаниям. Он заводит руку за спину, находит каменный член Люцифера, истекающий смазкой, сжимает его и уверенно двигает рукой. Люцифер шипит ему в плечо, вонзает пальцы в него сильнее и резче. От этого хорошо, но нужно больше. Сэм серьезно подумывает трахнуть себя Люцифером сам, но пальцы вдруг исчезают. Запах жасмина густеет. Момент, когда Люцифер с нажимом толкается в него членом, идеально совпадает с особо громким треском какого-то полена в камине. Проникновение чуть болезненное, но это то, что нужно. Сэм резко подается бедрами назад и впускает член в себя глубже. Хорошо. Люцифер легко принимает его правила игры. Он обнимает крыльями и руками, гладит по груди почти нежно. И начинает двигаться безжалостно быстро. Хорошо превращается в замечательно. Сэм поощрительно стонет, откидывает голову на плечо Люцифера, трется щекой о жесткие перья на верхушке крыла. Он мог бы кончить прямо так и прямо сейчас, не прикасаясь к себе. От жестких движений внутри и нежных ласк снаружи. От абсолютного ощущения Люцифера, которое рождает дрожь во всем теле. От горячих мокрых поцелуев и укусов, которыми Люцифер одаривает его шею поверх прошлых. Сэм четко знает момент, когда его глаза чернеют. Сила умножается от всплеска эмоций и гормонов в теле. Крылья Люцифера подрагивают, и Сэм знает, что это означает. К финалу здесь близок не только он. Движения рваные, почти дикие. Комната тонет в красно-оранжевых бликах, которыми ее наполняет усилившееся пламя. Где-то снаружи грохочет гром. За окном частыми вспышками мелькают молнии. Сэм не сомневается в том, кто причина непогоды. Знание, насколько могущественен Люцифер, привычно пьянит сильнее виски и крови, даже вместе взятых. Воздух вокруг них горячий. Его все больше не хватает. Почти вертикально стоящий член бьется о живот на каждом сильном толчке Люцифера в него. Сэм не выдерживает, тянется к своему члену рукой. Ему хватит пары движений. — А-а, — Люцифер перехватывает его за запястье. — Вместе, Сэм. — Тогда сейчас, — нечетко выговаривает Сэм и сжимает мышцами член, который Люцифер вгоняет в него, кажется, чуть глубже. Оргазм накрывает валом. Удовольствие пробивает пах, расходится оттуда по всему телу, остается мелкой дрожью. Сэм чувствует, как Люцифер дергается всем телом и изливается в него. Замечательно превращается в великолепно. Полуразрушенный мир, неспособный решить свои проблемы самостоятельно, все еще ждет их. Сэм думает, что этот день не сегодня. Тело отходит быстро. Оно еще наполнено истомой, когда возбуждение медленно зарождается вновь. Сэм чувствует, как постепенно твердеет член Люцифера в нем, и с сожалением выпускает его, подавшись бедрами вперед. Крылья расходятся в стороны, когда Сэм поднимается на ноги. Он нетвердой походкой идет к дивану. Ложится на него и зовет Люцифера взглядом. Большего не нужно. Горячее тело опускается сверху уже через миг. — Хочешь повторить, Сэмми, а? — Люцифер сверкает глазами и нагло оглаживает его бока и бедра. — И не раз, — обещает Сэм и забывается в грубом и глубоком поцелуе, который начинает сам.