безмятежность во взгляде

      шумный дождь, затянувшееся тусклыми облаками небо и прохладная погода поздней осени, где-то середина октября, заставляли Эшли Грэм ежиться и обнимать свои плечи, стараясь если не согреться, так хотя бы перестать дрожать. оранжевый пиджак, почти такого же цвета свитер, короткая черно-зеленая юбка-шорты, да те же капроновые колготки, испятнанные и порвавшиеся в некоторых местах, — все было промокшим из-за нещедящего дождя, и ничего из этого не помогало девушке оставаться спокойной. она не спала несколько дней, толком не ела и не пила из рук тех прислужников какому-то там сумасшедшему «богу», также она все еще немного взволнована внезапным появлением своего потенциального героя. нервы сдают, но нужно двигаться за этим самым героем — Леоном Кеннеди — и стараться не создавать для него новых проблем, которыми он и так сыт по горло, когда видит впереди очередную группу ганадо с вилами, арбалетами и динамитами.       мысли о дожде и холоде забываются, когда приходится закрывать ладонями уши из-за громких выстрелов неподалеку, а глаза рефлекторно зажмуриваются. нужно скорее убежать немного дальше в безопасное место, чтобы не мешать Леону сражаться в полную силу.       но мысли о суровой погоде вновь возвращаются в светлую голову, когда они просто идут дальше, а Леон по пути собирает какие-то, вероятно, важные материалы. Эшли смотрит на издевающееся над ней небо и раздраженно тихо произносит:       — теперь я точно простужусь… — она немного хмурится и смаргивает капельки дождя с мокрых ресниц. неприятное ощущение прилипшей одежды не дает ей покоя.       пока они находились в здании ратуши, она уже как-то спрашивала у мужчины, могут ли они отдохнуть… но в ответ получила лишь снисходительное «прости», которое заставило ее потерять надежду на малейшие отдых и тепло в ближайшие несколько часов.       Эшли иногда мельком поглядывала на Кеннеди — ему-то нормально, наверняка вполне себе тепло под кожаной мягкой курткой, хоть и остальная одежда ниже промокла насквозь. эта куртка спасала не только самого Леона, но еще и его многочисленные подсумки с различными припасами под ней. ничего путного из них не получится, если они тоже намокнут — Эшли это понимала.       девушка лишь раздраженно вздыхает и отводит хмурый взгляд на открывшийся каменный утёс вдалеке, пытаясь отвлечься от надоевших мыслей о том, насколько сейчас все плохо.       спустя секунду ее уставшего вздоха она слышит привычные по-кошачьи приближающиеся шаги позади себя, но не обращает на них внимание, и чувствует навалившуюся приятную, согревающую и обволакивающую тяжесть на своих плечах. она непонимающе смотрит сначала на себя и видит ту самую кожаную снаружи и пушистую изнутри куртку Леона. он мягко похлопывает ее по плечу вместо того, чтобы сказать «вот, держи». Грэм не успевает что-то предпринять, находясь в изумленном от его поступка состоянии, пока неверяще смотрит в отдаляющуюся спину Леона, которая обтянута сине-серой футболкой и кожаной портупеей, которую она раньше вовсе не замечала, но которая так предательски приковала взгляд, лишая возможности мыслить и действовать быстро.       — эй, а как же ты? — она говорит это ему вдогонку, ведь он уже успел пройти немного вперед по влажной тропинке.       Леон не то что ничего не говорит ей, он даже не оборачивается на нее, и ее вопрос тонет в шуме все еще льющегося дождя.       она догоняет его и смотрит снизу вверх на его точеный профиль, быстро моргает несколько раз, но все-таки смущенно улыбается побледневшими уголками губ и теснее прижимает к себе коричневую куртку, проскальзывает руками в широкие для нее рукава и всовывает ладони, утонувшие в многочисленных складках ткани, в глубокие, но такие же теплые карманы, напрочь забывая о заданном вопросе, и Леону это только на руку. ей мгновенно становится лучше, хоть ее одежда от этого и не высохла и все еще неприятно липнет к телу, но Эшли как минимум убедилась, что очередной спецагент ее отца — не бессердечная тварь.       чудом не выветрившийся, но уже почти незаметный шлейф строгого запаха мужского одеколона приятно оседал в носу и на самом кончике языка и позволял легче относиться к ситуации вокруг, заставлял чувствовать себя в безопасности, согревал девушку, которая наконец перестала дрожать.       она вновь оборачивается полубоком к все еще не смотрящему на нее мужчине, застенчиво сцепляет холодные пальцы позади себя, чуть опускает голову к плечу и наклоняется туловищем вперед, пытаясь заглянуть в спрятавшиеся за его русой челкой глаза. он отводит голову в сторону, очень интересуясь серым пейзажем, но она успевает заметить его на миг дрогнувшие губы, искренне улыбается впервые за все проведенное время в этом проклятом месте. Леон не может упустить то охватившее его ощущение подаренной безопасности человеку, который действительно нуждался в защите, и смотрит на миловидно улыбающуюся девушку, пытающуюся приманить его взгляд к себе, что у нее, в принципе, получается.       — спасибо, Леон, — Эшли продолжает смотреть на него, неосознанно рассматривая привлекающие ее женское сердце черты лица, выражение которого дарит чувство безмятежности. пока они вместе приближаются к какому-то заброшенному на вид дому, Кеннеди оглядывает девушку и ему кажется, что придется покупать себе другую куртку.       толстая ткань неловко собирается складками в рукавах, грузно висит на узких, хрупких плечах и неуклюже, бесформенно свисает вниз, оказываясь слишком широкой для ее миниатюрных размеров тела, по сравнению с массивностью самого Леона. Эшли нравится, и ей становится гораздо уютнее — это главное.       на благодарность Грэм тот лишь кивает и возвращается к тому, что ждет их впереди, незаметно для девушки пряча неконтролируемо поднявшиеся в слабой улыбке уголки губ.       Эшли тоже возвращает свой согретый взгляд на куртку, а дождь незаметно для всех спокойно заканчивается.