Несмешно

      Тигнари действительно хорошо спалось. После тяжёлого рабочего дня ничто не могло так же сильно радовать, как мягкая кровать и тёплые объятия любимого человека. Тигнари по возвращении домой даже не ел и ничего не обсуждал, просто переоделся и рухнулся спать — настолько был измотан суетой прошедшего дня.       Ночь, спокойная, тёплая, возвращала в чувство и умело восстанавливала силы. Сон — невероятно ценная и дорогая валюта, чтобы отнимать от него хотя бы секунду времени. И Тигнари знал это, здраво рассчитывал свои силы, решив лечь сразу же. А такая спокойная ночь только благоволила желанию восполнить запас энергии и отдохнуть спокойно. И всё было благополучно и хорошо, но ровно до того момента, пока руки на талии Тигнари не сомкнулись крепче, и над чувствительным голосом не раздался тихий серьёзный шёпот: — Тигнари.       Вопросительно промычав в ответ, Тигнари повёл ухом, но всё ещё находился в полудрёме, точно не желая просыпаться. — Знаешь, как зовут ребёнка ламината и Тенце? — ..м? — Полотенце.       Тигнари приоткрыл глаза и поморщился. Недовольно, но исключительно из-за того, что прервали крепкий сон, бросил взгляд на руки Сайно, крепко прижимающие к себе. — Сайно, ночь, не мешай спать.       Возможно, слишком резко, однако справедливо. Разве кто-то вообще был бы рад ночному пробуждению ото сладкого долгожданного сна? Ещё и шутками про... полотенце. — Как мама-ворона звала своего сына со шрамом на крыле? С-каррр! С-каррр!..       Тигнари нахмурился и удивлённо повернул голову в сторону Сайно, готовясь высказать ему своё недовольство, однако когда он повернулся, то увидел, что глаза Сайно... закрыты?       Потому Тигнари ничего не сказал. Только отодвинулся немного, ослабив хватку парня. Он внимательно глядел на Сайно, лицо которого выражало абсолютную серьёзность. С такой же миной он вполне мог бы угрожать кому-то, только сейчас он шутил. — Ты спишь? — несмело тихо заданный вопрос. На губах Тигнари появилась лёгкая улыбка. Ответа он так и не получил.       Сайно нахмурился и глубоко, с чувством и непонятным разочарованием вздохнул. Тигнари выгнул бровь. — Знаешь, как зовут птицу, любящую делать лицо ахегао? — И как же? — Сувунья.       Тигнари поджал губы и тихо прыснул — не шутке смеялся, ситуации. Когда Сайно вдруг издал храп, ещё сильнее насупившись, доктору показалось, что он не выдержит и рассмеётся в голос. Генерал вообще знает о своём лунатизме? Тигнари и сам впервые с таким сталкивается. Да, слышал, но на практике лежать рядом с кем-то, бормочащим во сне, не приходилось. У Сайно лунатизм, под влиянием характера и нрава, ещё и приобрёл такую смешную форму. О том, чтобы кто-то разговаривал во сне, Тигнари, само собой разумеется, слышал, однако впервые такое видел, что человек настолько умело выдаёт анекдоты.       Но останавливать ему Сайно не хотелось. Тот расслабился, снова начал понемногу засыпать и вновь стал выглядеть как обычный сонный человек. И лесной страж тоже решил вернуться обратно ко сну, как внезапно прозвучала ещё одна шутка, которая Тигнари добила: — Как называются месячные у ёжиков? — выждал для приличия. — Ежемесячные. — Сайно, блин!!!       Тигнари легко ударил того в бок. Его губы расплылись в улыбке. А Сайно спал. Всё так же крепко и так же серьёзно. Расскажи ему утром — не поверит. — Спи давай, — прошептал Тигнари.       Учёный закрыл глаза и легко погладил Сайно по руке. Улыбнулся, думая обо всей этой идиотской ситуации, и заснул, в этот раз крепко проспал до самого утра.