Свидание в Варанавате

— Всё же Дурьодхана оказался не таким отвратительным родственником, как я о нём думала! — аккуратно нанеся на краешек век каджал, украсив себя тяжёлыми рубиновыми серьгами и массивным золотым ожерельем, Кунти удовлетворённо разглядывала себя в отполированном куске серебра. Накула с не меньшим энтузиазмом любовался собственным отражением, стоя за её спиной. — Да не отвратительный он… Нормальный! — выпалил Арджуна и тут же прикусил язык, поняв, что не стоило делать таких смелых заявлений в присутствии всех членов семьи. Бхима и Юдхиштхира как по команде воззрились на него. Кунти тоже обернулась. — Что с тобой, Арджуна? — поражённо спросил Юдхиштхира. — Ты здоров? Я впервые слышу, чтобы ты признал Дурьодхану нормальным. — Почему тебя это удивляет? — Арджуна быстро поборол первую неловкость и уже смелее продолжил. — Ты сам вечно за него заступался. С детства. Постоянно говорил Бхиме: «Давайте помиримся! Мы братья, зачем кулаки распускать?» — Да, но то был я, а это ты, — не сводил с Арджуны подозрительного взгляда Юдхиштхира. — Ты всегда называл Дурьодхану калакутом и говорил, что он хорош лишь для того, чтобы им отравиться. Обещал однажды навалять ему и его другу Карне по первое число, чтоб даже Крипачарья не помог им выздороветь. Помнишь? — Но в конце концов я решил прислушаться к тебе, — ловко выкрутился Арджуна. — Мне показалось, пришла самая пора стать добрыми братьями. Или нет? — А я всё равно как лупил кауравов, так и дальше буду, — Бхима шумно втянул носом воздух и оценивающе посмотрел на собственный кулак. Судя по выражению его лица, размером своей руки он остался доволен. — Накула, Сахадэва, давайте вернёмся в Хастинапур через одну-две пакши и наваляем Дурьодхане, Карне и этому… заносчивому сыну Дроны? — Ну-уу… — промычал Сахадэва. — Э-ээ, — невнятно откликнулся Накула. — Пожалуй, мы всё же не с тобой, Волчебрюхий. Прости. — Вы, значит, тоже считаете, что пришла пора мириться? — у Юдхиштхиры странно изогнулись губы, словно он пытался улыбнуться, но всеми силами подавлял это намерение. — Дорогие, — Кунти отложила зеркало в сторону и повернулась к сыновьям, — но как же мы можем помириться, если Юдхиштхира будет следующим царём Хастинапура, а Дурьодхана отказывается отдать ему титул ювраджа? Вражды не избежать. — А если я не хочу на престол? — вдруг брякнул Юдхиштхира. — Матушка, не нужно мне это. Вот совсем! — Как? — перепугалась Кунти. — Ты ведь достойнейший претендент! Праведник с душой, подобной чистейшему бриллианту! Мудрец Вьяса, советник Видура, оба твои отца, пребывающие в Дэвалоке, и брамины, и простой народ Хастинапура — все на твоей стороне. И кстати ваш двоюродный брат Кришна тоже мечтает, что именно ты взойдёшь на трон. «С Дурьодханой кхира не сварить», — так сказал Кришна, когда мы виделись в последний раз. — А вот, кстати, насчёт сваренного Дурьодханой кхира, — набычился Бхима, снова вспомнив давнее происшествие. — Я тогда едва не помер. — Кхир ни при чём! Я тебе с детства твердил не подбирать ничего с земли и всегда омывать ладони перед принятием пищи. А ты: «Само приползло, само». И ещё: «Маленькая грязь — не грязь, а большая сама отвалится». Никогда меня не слушал, — справедливости ради напомнил Юдхиштхира. — Ладно, хватит ссориться, — вмешался в диалог Арджуна. — Самое время отдохнуть и подумать о нашем благословенном богами отце, махарадже Панду. Завтра ранним утром пуджа. Нам необходимо выспаться. — А чем кормить будут перед тем, как мы завалимся спать? — быстро переключился на свою любимую тему Бхима. — Пурочана сказал, на ужин будет утка с рисом, приготовленная по старинному рецепту жителей Чжунго. — Лучше бы это был олень с рисом, — грустно промолвил Бхима и горестно вздохнул. — А ещё лучше — слон с оленем. — Слава Вишну, я отучил его хотя бы мечтать о пожирании бычьих потрохов и прочих неблагородных частей тел животных, — едва слышно прошептал Юдхиштхира, воздевая глаза к потолку. — Какая ужасная адхарма! — Бхима безнадёжен, — засмеялся Накула, рисуя в воображении встречу с Духшасаной. Уши сына Мадри порозовели от ужасных непристойностей, которые возникли вдруг в его бурных фантазиях. Повернувшись к Сахадэве, Накула увидел, что лицо брата тоже заалело, как лотосы из Чжунго. Похоже, тот с не меньшим трепетом ожидал встречи с Ашваттхамой. Только Арджуна выглядел обыденно. Единственное, что его выдавало, едва приметная блаженная улыбка, которую Кунти, Бхима и Юдхиштхира совершенно не замечали. *** — Матушка, благословите! — Карна опустил голову на колени Радхи, и та ласково погладила сына по голове. — Юврадж отправляет меня на сложное задание. Вернусь я через сорок пять ахоратра, а потом снова уеду на сваямвару в Калингу, чтобы помочь Дурьодхане завоевать сердце царевны Бханумати. — Но какое задание тебе дали? — забеспокоилась Радха, пытаясь заглянуть сыну в лицо. — Сорок пять дней и ночей — это очень долго. — У меня секретное поручение, матушка. Молись дэви Парвати и милостивому Ганеше о том, чтобы всё прошло благополучно. Пусть и у ювраджа из-за нашего дела не возникнет нежеланных последствий. — А какие могут возникнуть нежеланные последствия? — в комнату вошёл колесничий Адиратха. — Расскажи, Васушена! Мы с твоей матерью должны знать, стоит ли молиться за дело, которое вполне может оказаться греховным? Карна покраснел. Он вдруг понял, что зря попросил материнского благословения. Тайное соитие с мужчиной — это явно не то, о чём должна молить дэвов праведная мать истинного кшатрия. — Вот видишь, Радха, я был прав! — торжествующе воскликнул Адиратха, не дождавшись ответа. Он ухватил Карну за пышные кудри, отрывая от колен Радхи, и пристально заглянул тому в глаза. — А теперь рассказывай, что за дела у вас с ювраджем, от которых могут быть нежеланные последствия, сынок? — Ай… Отец, да что с тобой?! — Карна во все глаза смотрел на Адиратху, недоумевая, что же такое нашло на его мирного, спокойного батюшку, но тут Васушену осенило: — Ты случайно с министром Видурой недавно не встречался? — Встречался, разумеется, — сознался Адиратха. — Вчера. И он предупредил: если ты придёшь сюда и будешь говорить странные вещи, я должен срочно сообщить об этом Великому Бхишме. Министр Видура подозревает, что твой юврадж вынашивает коварные планы в отношении махарани Кунти и её сыновей. Твоё тайное задание не связано ли с недавним отъездом пандавов в Варанавату? Карна судорожно сглотнул. Теперь он вообще крепко пожалел, что заглянул к родителям. Стоило попросить благословения у Камадэва, пребывая при этом в полном одиночестве. Последний, говорят, всё равно сам впал в адхарму, почуяв близкую Кали-Югу. — Васушена, признавайся! — встряхивал сына за плечи Адиратха. — Что вы с царевичем задумали?! «Я просто хочу провести хоть одну ночь с Арджуной без свидетелей, не вздрагивая от каждого шороха, не боясь чужих глаз! Дурьодхана как настоящий друг помог мне! Так и передай своему любопытному Видуре!» — едва не выпалил Карна, но вовремя спохватился и скромно улыбнулся. — Батюшка, я пойду лучше, — он с трудом высвободился из цепких отцовских пальцев, привыкших управлять норовистыми конями. — Передай первому министру, что я молчал, как рыба, — почтив родителей низким поклоном, Карна выскользнул в дверь, успев подцепить стоявший в углу лук. — Не нравится мне всё это, — заключил Адиратха. — Дурьодхана явно замыслил худое. Юврадж плохо влияет на нашего сына, Радха. Говорил я, из их дружбы ничего путного не выйдет. Но нет, ты продолжала их обоих поддерживать! Радха приблизилась к мужу и приобняла его за плечи, стараясь справиться с собственной тревогой. — Ничего же ещё не случилось, зачем ты переживаешь? — Когда случится, будет поздно, — предрёк мрачное будущее Адиратха. — И ты пожалеешь, что не помогла мне вытянуть из нашего сына всю правду. Разволновавшись не на шутку, Радха крепче обняла своего супруга. *** Спустя семь дней слуга, тайно отправленный Дурьодханой в Варанавату, привёз записку от Арджуны. «Если выехать верхом после заката, — писал сын Кунти, — в ранний предрассветный час окажетесь в Варанавате. Пешком же потребуется одна ахоратра. Длительность пути вычислял Сахадэва. Ему можно верить. Перед рассветом матушка вместе с Юдхиштхирой возносят молитвы богам. Бхима дрыхнет до обеда, потому что Накула каждый вечер подмешивает ему в напитки сонную траву, которую отсыпал Пурочана. На пудже обязательно присутствуют все, но сбежать незаметно легко. Матушка впадает в экстаз и стоит, осенённая светом Сурьядэва, ничего не видя и не слыша, а Юдхиштхира с лицом мученика, будто каменный истукан, сидит с закрытыми глазами до окончания ритуала. Я, Сахадэва или Накула по очереди будем уходить с пуджи и проверять, прибыли вы или нет. В какой из последующих дней вы бы ни явились, просто оставайтесь в тоннеле и ждите одного из нас. Арджуна». — Хоть бы прибавил «люблю», «целую», но дождёшься от него, как же! — проворчал Карна, пряча записку за пазуху. — Хорошо, что вообще не забыл сообщение отправить. Тем же вечером сборы были начаты и окончены. Ехать верхом, чтобы добраться до Варанаваты быстрее, Карна, Ашваттхама и Духшасана передумали. Коней нельзя заставить двигаться тихо. Животные могут ржать, фыркать, топать. Какое там секретное появление? Придётся шагать своими ногами. — Ну всё, митр! Пора, — Карна обнял на прощание Дурьодхану. — Удачи! — юврадж до хруста в рёбрах притиснул к себе Васушену. Затем пришла очередь прощаться с Духшасаной с Ашваттхамой. И тот, и другой радостно ухмылялись, даже не скрывая, что им не терпится оказаться в том самом дворце, где можно делать всё, не боясь проклятий от старшего поколения. — Не забудь про сваямвару! Считай дни, проверяй тоннель и жди посланца от меня, — предупредил Карну Дурьодхана. Напоследок проверив наличие карты, нарисованной Шакуни, прикрепив к поясам сосуды с водой, взяв факелы, все трое спустились в тоннель. — Не увлекайтесь слишком практикой Камасутры, а то здоровье подорвёте. Вы нужны мне здоровыми, — крикнул им вслед Дурьодхана и задвинул железной заслонкой вход в тоннель, щедро присыпав металлическую крышку слоем земли и песка. Он долго прислушивался, пытаясь уловить удаляющиеся шаги под землёй, но потом подумал о том, что, пожалуй, пора идти в опочивальню. Стараясь не думать о том, какая страшная скука ожидает его в ближайшее время из-за отсутствия троих самых близких людей, Дурьодхана начал выбираться из подземелья на первый этаж, где неожиданно столкнулся с Видурой. Первый советник с подозрением оглядел Дурьодхану с головы до ног. Юврадж дерзко смотрел на Видуру, ничуть не беспокоясь о том, что его застукали практически на месте преступления. — Что вы искали в подвале, мой дорогой наследный принц? — заинтересовался Видура. — Проверял, бережно ли хранятся запасы оружия, — парировал Дурьодхана. — На случай нападения врага надо точно знать, сколько копий, мечей и луков у нас имеется. — Слуги ведут учёт оружия и ежедневно докладывают об этом Великому Бхишме. Ваша помощь не требуется, — изогнувшись, Видура с интересом заглянул за спину Дурьодханы. — Мне показалось, вы явились сюда не в одиночестве. Куда делись ваши сопровождающие? — Я был один, — не моргнув глазом, ответил Дурьодхана. — А разве ваш любимый брат и двое преданных друзей не ходят везде с вами? — Видимо, вы плохо спите по ночам, если продолжаете грезить наяву! — шутливо вымолвил Дурьодхана. — Я бы посоветовал больше отдыхать. Вот, к примеру, сейчас вы могли бы мирно почивать в покоях вместо того, чтобы с пристрастием допрашивать меня. — Остроумию вы научились от дядюшки? Или от сына колесничего, получившего корону Анги благодаря вам? — сухо осведомился Видура. Ничего не ответив, Дурьодхана просто двинулся дальше, бесцеремонно ткнув локтем в бок живое препятствие, вставшее на его пути. — Любопытно, что он там делал? — прошептал себе под нос Видура, проводив ювраджа взглядом. Первый советник спустился на несколько ступеней по лестнице, ведущей в подземелье, и внимательно огляделся. Он долго прислушивался и принюхивался, но, не заметив ничего подозрительного, в конце концов разочарованно вздохнул: — Придётся доложить Великому Бхишме, что суть заговора против пандавов так и не прояснилась. Но заговор точно есть! Нужно быть настороже, и однажды я пойму, что замыслил сын Дхритараштры. *** Железная заслонка, закрывающая вход в тоннель, отодвинулась, и в образовавшемся отверстии появилась голова Арджуны. — Наконец! — с облегчением выдохнул Карна. — Торчим тут… Факелы погасли, вода закончилась. Пить нам принёс? — Потом. Не до воды сейчас, — весело отозвался Арджуна, спуская вниз верёвку. — Хватайтесь. — А наверху безопасно? — осторожно уточнил Ашваттхама. — Будь небезопасно, я бы не пришёл, — судя по его интонациям, Арджуна пребывал в приподнятом расположении духа. — Давайте же! Скорее! Пуджа длится не так долго, как бы того хотелось. Когда матушка выйдет из состояния экзальтации, она непременно начнёт разыскивать меня. Накула и Сахадэва, конечно, её отвлекут, но матушка быстро сообразит, что ей морочат голову. Вылезайте! Карна ухватился на верёвку и подтянулся. Очень скоро он очутился наверху, оказавшись в объятиях Арджуны. Услышав хруст собственных рёбер, Карна невольно подумал о том, что не только одному Дурьодхане дано сминать чьи-то бока в грубых медвежьих объятиях. Разлука всего на несколько дней сделала Арджуну заметно сильнее. — Я соскучился. Долго ждал меня? — ласково спросил Арджуна, и Карна, не привыкший к столь мягкому обращению, грубовато буркнул. — Успели мхом порасти. Говорю же, факелы потухли, воду выпили… Хорошо, хоть воздух не закончился. Тоннель просторный, спасибо тем, кто его выкопал! — Я предупредил в письме, чтобы вы правильно рассчитывали время, — пожурил его Арджуна, заметив, что Ашваттхама с Духшасаной тоже выбрались из тоннеля, отряхиваясь от земли, пыли и паутины. — Вам всем надо принять омовение и срочно переодеться. — Одежду-то запасную мы не взяли, — охнул Карна. — А она нужна? — развеселился Арджуна. — Не знаю, как эти двое будут проводить время, — он указал пальцем на Духшасану с Ашваттхамой, — но я тебя выпускать из опочивальни не намерен. Даже дхоти не потребуются. — Но как же тренировки?! — возмутился Карна. — За столько дней я утрачу меткость. Я непременно должен упражняться хотя бы с луком! — В промежутках между самым важным будут тренировки. Я это обеспечу, — пообещал Арджуна. — А то с этими нескончаемыми пуджами и я сам, пожалуй, скоро утрачу навыки. — Так где секретные покои, куда мы спрячемся на много дней? — деловито осведомился Ашваттхама, которому явно не терпелось поскорее встретиться с Сахадэвой, из-за чего он с завистью смотрел на Карну, уже попавшего в объятия возлюбленного. — Следуйте за мной, — выбрав удобный момент, Арджуна улыбнулся Карне такой многообещающей улыбкой, что у сына Радхи мгновенно ослабели ноги, а плоть налилась силой. Пока они шли по коридору, петляя по запутанным переходам, Арджуна успел ознакомить их с главным правилом, которому все должны подчиняться, живя во дворце. — То, что факелы погасли, пока вы находились под землёй, это даже хорошо. Здесь разжигать лампады, очаг и вообще любой огонь запрещено. Чужеземные строители сказали, что тут поселился дух какого-то Шан-ди, который может разъяриться и всех убить, если мы зажжём пламя. Пищу для нас готовят снаружи под навесом. Блюда странные и незнакомые, но никто из нас ни разу не страдал животом. Бхима, правда, сердится и грозится начать готовить сам. Он не может жить без ладду, а Пурочана и его семья умеют готовить только по своим рецептам. В основном, это утка с рисом, либо тушёное мясо дикой свиньи с овощами. Надоело, жуть! Хотя вкусно. — Дурьодхана говорил, что эта семейка прибыла из Чжунго. Понятно, что ладду они делать не умеют, — пояснил Карна. — Я так и не понял, зачем Шакуни нанял их, — идя по коридору в другое крыло дворца, Арджуна на всякий случай понизил голос до шёпота. — Будто в Хастинапуре никого другого нельзя было найти! — Он сказал, эти косноязычные чужеземцы нас не выдадут, потому что разговаривают плохо, — пояснил Карна. Арджуна вдруг остановился и в упор посмотрел на Карну. — Вот честно, скажи, не может такого быть, что Дурьодхана устроил нам всем ловушку? Я вчера плохо спал. Матушке доставили записку от министра Видуры. Первый советник просит нас быть осторожнее. Он подозревает, что Шакуни с Дурьодханой замыслили что-то плохое. У Видуры нет доказательств, но… — Но он бездоказательно обвиняет митра в том, что тот злодей? — вспыхнул Карна и с гневом поглядел на Арджуну. — И ты тоже считаешь Дурьодхану способным убить всех нас? Родного брата и сына гуру Дроны заодно со мной? — и Карна указал на остолбеневших от услышанного Ашваттхаму и Духшасану. — Но ведь вы все связались с ненавистными пандавами, предали его, а предательства Дурьодхана не терпит, — высказал Арджуна свои самые горькие потаённые мысли. — Ты просто идиот, если так думаешь! — возмутился Карна. Они постояли некоторое время посреди коридора, пронзая друг друга яростными взглядами. — Эй, не ссорьтесь, — робко попытался вмешаться Духшасана, но на него никто не обратил внимания. — Погоди, не горячись, — снова заговорил Арджуна, но Карна уже изрядно вскипел. — Митр может не любить никого из пандавов даже сейчас, но если он дал слово помогать, он не предаст своих друзей никогда! — Допустим, — согласился Арджуна. — А гандхарадж? Дурьодхана привлёк его к строительству дворца. Что если это дало Шакуни возможность устроить свою игру? Карна задумался, потом отрицательно тряхнул головой. — Нет. Если Дурьодхана не желает нам зла, то и Шакуни ничего не сделает. — Дядюшка добрый! — вступился за Шакуни Духшасана. — Он всё делает ради блага семьи. Карна промолчал. Ему невольно подумалось, что Шакуни далеко не так добр, как считает Духшасана, но всё же Карне по-прежнему казалось, что на подлое убийство гандхарадж также не способен. — Ладно, заходите, — Арджуна указал Карне, Ашваттхаме и Духшасане на открытые двери, ведущие в просторную комнату, из которой открывался вход в следующее помещение. — Сейчас я потребую от слуг, чтобы наполнили тёплой водой купальню в этом крыле. Надеюсь, матушку или Юдхиштхиру сюда не принесёт. Мы с Накулой и Сахадэвой будем внимательно следить, чтобы этого не случилось. — А как быть с питанием? Я знатно проголодался, — подал голос Духшасана. — Я уже придумал. Придётся всё свалить на Бхиму, — вздохнул Арджуна. — Скажу Пурочане, что наш брат не наедается такими крошечными порциями, и ему требуется впятеро больше. И поскольку именно я выдвину это требование, тем самым нагрузив слуг лишней работой, то и пищу с кухни забирать буду я под предлогом того, что хочу помочь. А уж дальше, если мне самому это не удастся сделать, Накула или Сахадэва донесут сосуды с напитками и подносы с едой в ваши покои. У Бхимы рацион также удвоится, и он будет вполне доволен, поэтому не пойдёт никому жаловаться. — Это хорошо, ты молодец, — успокоился Духшасана. — С голоду, значит, не помрём! А то охотиться ведь нельзя, нас заметить могут. — Главное, чтобы молоко всегда было, — неожиданно обронил Ашваттхама. — Меня его в детстве начисто лишили, поэтому сейчас пытаюсь наверстать упущенное. — Будет молоко. И йогурт с сыром. И даже мадхвика, — пообещал Арджуна. — А я на досуге всё-таки поразмыслю над тем, что ты сказал про Шакуни, — внезапно заявил Карна. Солнце постепенно заполняло золотыми лучами внутреннее пространство дворца. Начинался новый день.