Тихая ночь

Любое действие влечет за собой последствия.

      «Нам следовало так поступить — просто держаться подальше от этого таежного леса. Нет у нас тут никаких дел. Идти туда — все равно что исполнить самый идиотский трюк, например, сунуть ноги в рот. А потом проглотить себя, чтобы ничего не осталось; сделать такое невозможно, и любой здравомыслящий человек не будет это проверять.»       Но молодым присуща уверенность, что беда может случиться с кем угодно, но только не с ними.       Поймать маньяка, получить вознаграждение за проделанный труд и сделать подарок Оле в виде поездки в Диснейленд. Этой чудесной светлой девочке, которая сможет отогреть любое ледяное сердце. До чего же абсурдным казалась эта идея. И ведь Саша поддержала Антона. Да чего уж там говорить, даже сама вызвалась пойти на поиски этого ублюдка. Глупая, глупая девчонка…       «Что-то должно случиться, я не знаю что, но что-то…и мне почему-то становиться страшно. Я хочу, чтобы все это закончилось, я хочу вернуться.»       — Але, Петрова, — легкого щелчка пальцев хватило, чтобы привести в чувства Сашку. Она нахмурилась и холодно обвела юношу взглядом. — Хорош ворон считать. Тох, вот на хер мы ее с собой взяли?       — Если бы не взяли, было бы хуже, — промолвил тот, нервно поправляя очки. Ромка цокнул языком и недовольно закатил глаза. Девчонка лишь тяжело выдохнула, пытаясь поглотить нарастающее раздражение. Теплый пар изо рта чудными клубками закружился перед глазами, на мгновение прогрев замерзший нос.       Зима в этой глуши была намного суровее, нежели в городе. Намело так, что сугробы были выше окон, и даже через дорогу приходилось иногда переходить на лыжах, а снег все шел и шел не переставая. Вокруг сгущался сумрак позднего вечера, перерождаясь в темноту ночи, а на небе начинали плыть звезды.       «Мы словно попадаем в фотографию…в какую-то черно-белую фотографию…как те пропавшие дети…»       — Значит так, — произнес Ромка. — Ищем все, что связанно с Катькой. Далеко не отходим, особенно любители математики.       Саша недовольно фыркнула, и они рассыпались в разные стороны леса.       «А есть ли вообще в этом смысл? Наверное, надо было оставить это дело Тихонову...Он ведь профессионал своего дела, верно?»       Под ногами хрустел снег, словно соль. На какое-то мгновение она задумалась, почему стало так подозрительно тихо(наступила гробовая тишина). Девушка остановилась и начала осматривать опушку леса, больше напоминающую длинный лабиринт.       Вдруг где-то за деревьями послышался легкий шорох, потом какие-то приглушенные звуки, будто кто-то потешался над ней. По ее коже пробежали мурашки. Боковым зрением она увидела, что зашевелились какие-то странные, таинственные тени, а где-то неподалеку начала ухать сова.       Каким-то особым чувством, которым обладали дети, Петрова действительно ощущала чье-то присутствие. Саша засуетилась, нагнулась и торопливо схватила какую-то палку, надеясь, что сможет отбиться от чего угодно с помощью этой зубочистки.       — А ну выходи, — прокричала девчонка и сильно зажмурилась, будто в глаза попало мыло. — или я за себя не ручаюсь!       Воздух пронизывала какая-то свирепая жестокость, ощущавшаяся нутром. Вибрация нарастала и нарастала. Она обрела голос: рокочущий рев, который набирал и набирал силу, пока не сделался оглушающим. Она испугано начала вглядываться в приближающийся силуэт, боясь, что увидит действительно нечто жуткое. Ее коленки начали подрагивать. В висках гулко застучала кровь. Не было того физического страха, какой овладевает человеком ночью, в глухом переулке, при встрече с грабителем; было полное, ясное осознание неизбежности и близости смерти.       — Саша…       Ее светлые глаза увеличились вдвое, но крик она смогла удержать. Девочка замахнулась палкой и ударила ею по существу. Из темноты послышался вопль, как будто кого-то ошпарили кипятком. Она хотела еще раз нанести удар по существу, но ее перехватили. Петрова ощутила как грубые мозолистые руки выбросили палку куда-то в сторону.       — Какого хуя ты творишь? — рявкнул возникший из неоткуда Пятифан. Чуть поодаль находился Антон, который ладонью потирал макушку головы. Ее щеки слегка порозовели. Она смотрела на них со смесью стыда и злости. — Совсем ебнулась?       Она застыла на месте и сжала кулаки, готовясь показать Ромке пару приемов кунг-фу́ из фильма, который они когда-то смотрели с папой. Злость окончательно взяла вверх над выдержкой. Сашка подошла ближе к ребятам. В нос сразу же ударил запах дешевых сигарет, которые продавались у Тети Зины в старом ларьке на окраине деревни.       — Я что творю? — огрызнулась Петрова, вызывая новый поток раздражения хулигана. — Вы зачем так пугаете? А если бы я умерла от страха?       — Мы не пугали! — подал голос Антон. — Мы…       Но не успел он договорить, как вдруг откуда-то послышались крики, стоны, вперемежку с лаем. Все трое застыли на месте, в немом ужасе глядя на образовавшийся откуда не возьмись черный гараж. Тусклый свет от лампочки моргал каждую секунду, вызывая раздражение глаз. Ноги двигались сами по себе. Ромка схватил ручку и попытался отворить гараж. Дверь поддалась.       — Открыто… — промолвил хулиган, выхватывая визитный ножик.       Антон вздрогнул и сглотнул слюну.       — И что мы будем делать дальше? — тихо сказала девочка, всматриваясь в лица окружающих.       — Пошлите? — задал вопрос Ромка. Его голос изменился, стал грубым, словно ему было лет тридцать.       — Ты что? Нужно позвать Тихонова! — возразил ему Антон, получая недоумевающий взгляд.       — А если его к тому времени уже не будет? — спросила Петрова.       — Вот именно, — дакнул Пятифан. В его взгляде было полностью сформировавшееся мнение о милицейских работниках. — К тому же, я у него на учете состою…       В гараже пахло сыростью и чем-то еще. Таким мерзким и неприятным. Запах ударил Саше в нос так сильно, что она сделала два больших шага назад, опасаясь, что ее вырвет. Она поднесла руку ко рту и носу и сделала несмелый шаг вперед. Ни маньяка, ни кого-то еще тут не было. Обычный гараж. С инструментами и автомобилем. Даже странно…       — Ни хера тут нет… — протараторил Ромка. — Какому мудаку пришла идея перевозить гараж с места на место?       — Хороший вопрос, — задумчиво промолвила Сашка, сверля взглядом автомобиль. — Тогда пошлите, Антон?       «Скорее бы увидеть сестру. Превратить томительное беспокойство… лучше самый трагичный исход, чем это… ожидание.»       — Д-да… — сказал юноша, вызывая непонимание у девушки. — Пойдемте.       Вдруг послышалось чье-то мычание пополам с хрипом. Они даже резко остановились, будто на своем ходу врезались в невидимую стену. Ромка дернул ткань, которая находилась на автомобиле и остолбенел. Сашка слегка опешила, но быстро опомнилась и бросилась к автомобилю…или не автомобилю вовсе. Мясорубка…через которую обычно мама пропускала мясо, а потом делала котлеты… Только эта была раз в семь больше обычной. Через нее пропускали туши животных, например коров. Но там сидела привязанная Катя. Вся бледная и до смерти напуганная. Ее колготки были разорваны, перемазаны в крови.       Ромка схватил девочку за подмышки, пытаясь вытащить Смирнову из этого ужасного места, но случайно зацепил коленом какой-то механизм. Антон завис на месте и округлил глаза. Он не знал, что делать. Его ноги будто вросли в пол проклятого гаража. От этого зрелища все дыхание перехватило.       — Черт! Выключи! Выключи ее! — кричал Ромка, продолжая вытаскивать Смирнову.       — Твою мать, где здесь выключатель, вилка? — взвыла Петрова, ища хоть что-то, но ничего не было. — Ни хрена нет ничего!       Девчонка подбежала к мясорубке и начала помогать хулигану. Катя тут же заголосила от неимоверной боли. Ее ноги начали наматываться на железную спираль, словно макароны на вилку. Раздался хруст костей и вопль девочки. В нос ударил запах крови.       — Антон! — прокричала Сашка, пытаясь достучаться до брата. — Антон!       Но мальчик стоял на месте, будто загипнотизированный. Можно было подумать, что он просто не слышит, не видит, не осознает.       Новая боль пронзила тело Кати. Она заорала, вздохнула, чтобы закричать вновь, и закашлялась собственной кровью. Девочка чувствовала чужое дыхание, чувствовала как ее тело превращается в фарш. Смирнова кричала и кричала. Она взглянула на Петрову, глазами полной надежды одновременно понимая, что шанс на спасение крайне мал. Из носа текли кровь и сопли. Белок глаз стал красным от лопнувших вен.       Еще час назад Саша собиралась бродить по лесу. Теперь же ей и впрямь захотелось оказаться дома. Закрыться в своей комнате, избавиться от…от давящего взгляда…       Лицо Смирновой стало бледной акварелью на фоне кровавого пейзажа. Шея, на которой болталась голова, расчленялась на три сустава, напоминающие ногу краба… Она увидела темноту. И за ней — смерть.       Сашка отскочила от мясорубки, посмотрела на свои дрожащие руки и закричала. Они были все в крови. Девочка чувствовала этот металлический привкус. Петрова молила Бога, чтобы все это оказалось лишь кошмаром. С ее глаз ручьем потекли слезы.       Девочка почувствовала острую боль в плече. А потом она оказалась на улице. В лицо тут же ударил мороз. Александра ощутила тошнотворный комок в горле. Ноги не слушались. Она рухнула на белоснежный снег. Волосы упали на глаза. Не успела она опомниться, как сзади чьи-то цепкие руки схватили ее за плечи. Девочка хотела вырваться, но Сашку остановил голос:       — Прекрати рыпаться, — она ощутила холодное прикосновение снега. Ее лицо оттирали от крови. От Катиной крови… Она сглотнула, и Сашу охватила паника. Девчонка посмотрела на Ромку. Юноша прятал глаза. Нижняя губа дрожала то ли от холода, то ли от желания расплакаться. Страх висел в воздухе, будто влага.       — Где Антон?..       — Здесь он.       Мальчик запихнул себе в рот снег и старательно пережевывал его. В голове Петрова до сих пор звучал крик Смирновой. Почему он ничего не предпринял? Почему стоял как вкопанный? Он же мог ей помочь, мог же!       Стало темно хоть глаз выколи. Ни гаража, ни лампочки не было видно.       Вдруг Саша увидела два ярких глаза, которые не отрывались и следили за каждым действием ребят. У нее перехватило дыхание, будто кто-то сжал горло. Она попыталась оторвать взгляд от существа, но не смогла. Хрустнула ветка. Ромка обернулся посмотреть и тут же замер.       Их накрыла мгла.