— Эм... А мы куда-то идём?
— А ты сегодня не работаешь?
Он ушел, в который раз оставляя меня одного. Федор - очень религиозный человек, и, хотя я считаю религию полной чепухой, готов молиться всем святым за то, что меня еще не изнасиловали за прогулку по дому. Фёдор прав, я делаю ему больно. Но... я не понимаю, как я мог задеть его, когда искал вещи в шкафу.
Поев и помыв посуду, я по памяти направился в спальню. Безмолвно поднимался по деревянной лестнице наверх, мысленно молясь, хотя и не учил ни одной молитвы, чтобы меня не стали "наказывать" там.
Коридор, дверь... Стоп! А какая дверь? Я замер, вслушиваясь в тишину, но не смог расслышать ни звука из комнат. Смотреть в каждую было страшно, ведь если меня в другой комнате заметит Дост-кун, то все не так поймёт и точно накажет.
— Дость-кун, вы где?... — прошептал я совсем тихо, мне было очень страшно.
— Не можешь сориентироваться в небольшом доме?
Я понял, откуда шел голос и уже хотел зайти, но, вспомнив про кабинет босса, неуверенно постучал.
— Дость-кун, я могу войти?
— Заходи...
Когда я открыл дверь, Фёдор был уже в знакомой одежде: белые штаны и рубашка на необычных фиолетовых застежках. Но не хватало плаща на плечах и шапки-ушанки, что дополняла образ.
— Ты сделал все, что я просил?
— Д-да...
— Хорошо, тогда чего ты так боишься? Иди ко мне, солнышко.
Я неуверенно подошел к нему. Рядом с ним лежала стопка моей одежды.
— Я сразу напомню правила, чтобы потом ты не плакал, что не хотел меня злить. Сейчас ты садишься ко мне на колени, и я сам переодеваю тебя. Я не хочу слышать от тебя ни слова. А если попробуешь хоть одним пальцем сопротивляться, то твоей дырочке это очень не понравится. Я достаточно доступно объяснил? Если что-то не понятно, то я могу повторить столько, сколько понадобится. Лишь бы ты наконец-то послушал меня, и мне не пришлось тебя наказывать. Поверь, я не хочу делать тебе больно. Вопросы остались?
Я покачал головой, сев к нему на колени.
Как меня и просили, я не проронил ни слова и сопротивляться не начал. Так стало легче, я смог расслабиться, зная, что участь неизбежна, и мне не надо что-либо предпринимать. Поэтому я спокойно наблюдал за его действиями, ловя себя на мысли, что мне вовсе не плохо, ведь мне не делают больно. Меня просто захотел переодеть любимый. Вроде так и бывает? Ведь так и должно быть у... пары?
Медленно расстегивая чужую рубашку, Федор запускает под нее руки и поглаживает худое тело. Найдя соски, он начинает играть с ними, сжимая один до боли, а потом успокаивая, поглаживая пальцем. Изначально розовый сосок приобрёл красноватый оттенок.
— Ммм!
— Тебе так нравится? — я замотал головой — Не нравится? А если так? — он перешел к другому соску, обводя его языком.
— Мг! Гх!
— Что, так тоже недостаточно хорошо?
Достоевский начал посасывать его, параллельно сжимая второй. А после ласк языком начал прикусывать их.
— Ах! Мг! Аа!
— Что? Так ведь намного лучше, правда? — Федор продолжал демонстративно играться с соском языком, смотря мне прямо в глаза.
— Ха... Ах... х...
Я думал, что все нормально, все хорошо и что меня просто переоденут, но босс начал играть с моими сосками... Моему телу действительно хорошо. Но я сам не хочу этого... я... ведь не хочу этого... верно? Но сопротивляться я не могу, поэтому покорно сижу на его коленях.
— Ну же, скажи, тебе ведь понравилось?
— ...
— Я разрешил тебе говорить, ну же, скажи это вслух.
— Это понравилось только моему телу.
— А по-моему, кто-то просто не хочет признавать, что ему нравятся грязные вещи.
Наконец-то Федор отстраняется и снимает пижаму с моих плеч, аккуратно складывая ее рядом и доставая из стопки мою рубашку. Надевает ее на меня и неохотно застегивает, пряча под ней мое тело. Потом штаны и жилет. Но вот только шинели и в этот раз не было.
— Дость-кун, а где мой плащ?
— Какой плащ? Не неси чушь.
У Федора плохо выходило притворяться дураком. Но я достаточно хорошо его знаю, так что понимаю, что он далеко не глуп.
— Дость-кун, вы ведь снимали с меня шинель в кабинете, помните? Верните ее, пожалуйста!
— А если мой ответ "нет"?
Я правда не могу понять, зачем Дость-куну моя шинель... Но Федор достал из кармана ещё кое-что.
— Это ведь очень дорого тебе. Верно? — он прикрепил цепочку с красным помпоном, что раньше удерживала плащ на плечах, к моему жилету.
***
Однажды... Мы по заведенной мною традиции оставляли небольшие подарки друг другу к Новому Году. Обычно это были открытки и безделушки для друзей в знак уважения.
Когда я пришел к своему рабочему месту, то увидел открытку и небольшую коробочку. Сигма всегда дарил мне какую-то канцелярию, не больше. А вот Гончаров за целый год шуток и приколов мог подарить мне лишь подзатыльник. Не то, чтобы я дружил с кем-то еще. Но сложилось так, ведь их столы находились близко.
Я сначала взял открытку, мне не так уж и хотелось обнаружить гелевую ручку и блокнотик в коробке.
А на ней распечатанный текст:
================================
С новым годом!
Ф. Достоевский
================================
Хах! Сигма извинился после того случая в кафетерии и в последнее время часто пытался подбодрить в безответной любви. Хотя часто это больше было похоже на стёб, чем на поддержку. Он специально распечатал текст, чтобы я точно не узнал почерк? Он часто пытается подделывать почерк и уверен, что я не догадываюсь о том, кто пишет? Ну, лучше чем ничего...
Коробка же показалась мне слишком безвкусной. Красная лента на такой же красной коробке смотрелась по-дурацки. А внутри была еще одна записка, что гласила....
Под ней была новая цепочка для шинели... Сигма знал, как поднять мне настроение. Я сразу сменил свою белую ленту на цепочку с красным помпоном.
Я начал искать Сигму, чтобы поблагодарить. Для скорости решил воспользоваться способностью, телепортировавшись в другой коридор.
Почувствовав удар, я чуть не упал на пол. Еле удержавшись на ногах, я поднял взгляд, мысленно готовясь обматерить этого человека. Но я заметил, что это был Фёдор, успевший схватить меня за одежду, из-за чего я и не упал.
— Сколько раз я просил не телепортироваться по офису?
— И... из-звините... б-босс...
— О, ты наконец-то сменил свою белую ленту?
— Да, мне Сигма подарил...
— Сигма, значит? Кажется, у него неплохой вкус в выборе подобных вещей, — босс наклонился к самому уху, обжигая его своим дыханием, — Тебе идёт красное...
Меня пробило током. Это та самая фраза из записки, что лежала в коробке.
— Красные цветы, расцветающие на фоне белых роз... Красный... Нет, он не подходит, а дополняет невинные белые розы, неспособные грешить — я смотрел взглядом, полным непонимания — С Новым Годом...
— Эм... Э... И... и вас тоже!..
В тот день я быстро ушел к Сигме, так и не поняв смысл, скрытый в тех словах. Тот смешок в спину, что заставлял мурашки бегать по коже... Может, смысл, лежащий на поверхности, и не разгадан, но я часто думал о нем...
