Ангелы моего проклятия

Фёдор завязал мне глаза. — Так ведь намного интереснее! Интереснее было только боссу, а меня же в этот момент кидает в мелкую дрожь. Страх от того, что не знаешь, чего ожидать, сложно передать простыми словами. Я нахожусь в полном неведении относительно происходящего вокруг, что делает Достоевский? Что он решит со мной сделать в следующий момент? Я не вижу, а страх неизведанного самый сильный. Ничего не происходило в течении пары секунд, но, как только я расслабился и сделал новый вдох, мое тело предательски пронзает жгучей болью электрический разряд. Похоже, это была его любимая пытка. Я кричал от каждого разряда,которые то останавливались, то возобновлялись целой серией ударов по разным частям тела. Каждый из них заставлял мое тело вздрагивать и прогибаться в спине, но как только это происходило, металлические наручники ещё сильнее разрывали изрезанные запястья. В следствии я кричал и дёргался сильнее, позволяя наручникам все глубже впиваться в кожу. Спустя бесконечные минуты ада, удары прекратились, но мое тело все равно пронзило судорогой и слабой конвульсией. Федор завороженно водил руками по каждому сантиметру моего тела, я чуть успокоился. Хоть какой-то перерыв. — Как тебе эта игрушка? Наверное, не стоило в первый же раз использовать ее на полную мощность, но думаю, что вскоре ты привыкнешь. — Кха-ха… — Я захныкал— М.м-мои руки… Умоляю, хватит… Он погладил меня пальцем чуть выше запястья. — Сам виноват, я тут не причем. Я за тобой ухаживал все время, а ты пытался сбежать. Как, думаешь, я себя чувствую? Я шмыгнул — Вы расстроены? — Тихо и робко спрашиваю я сорванным голосом. — Нет, я счастлив, как никогда ранее, играя с тобой. Сегодня я хочу вытрахать тебя до полусмерти, куколка ты моя. Моя, моя, моя и только моя! Но сначала я хочу испробовать на тебе все свои игрушки. — Босс взял меня за член. — Расслабься. — Я не знал, что конкретно это было, но я отчётливо ощутил, как в мою уретру попытались что-то вставить. Было, мягко скажем, неприятно, но все же менее болезненно, чем электрошокер. Федор медленно вводил предмет до половины, а после резко вставил до конца. — М-ха… Босс, что это.? — Я извивался в его руках от дискомфорта, вызванного посторонним предметом. — А моему котёнку интересно? Это обычная затычка, она не будет бить током, но ты кончишь только тогда, когда я разрешу. Я вытащу ее в конце, если ты хорошо попросишь. — Мн… Я-я не возбужусь от ударов! Я не стану просить вас о подобном! — Я знаю, что ты на самом деле мазохист, не признающий этого, но даже если бы это было не так, я бы все равно присвоил тебя и трахал тогда, когда захочу. Ты так очаровательно смотришь на меня своими заплаканными глазками. Признай, что ты боишься меня! Я псих, а ты всего лишь моя маленькая жертва. Тебе страшно, я чувствую, как твоё сердце колотится подо мной. И ты все равно пытаешься хамить. Мило, как же мило ты кричишь! Надеешься, что тебя кто-то услышит? Глупо… Хотя моя невинная белая роза и должна быть такой. Я окрашу тебя в алый! — Та самая фраза…"Красные цветы, расцветающие на фоне белых роз… Красный…" , я бы мог придумать тысячу и одно значение для этой фразы, но никогда бы не смог отгадать, что когда-то имел ввиду босс. Выходит, еще тогда он хотел присвоить меня. Это я его безгрешная, белая роза, которую он хочет окрасить в алый.. кровью.