5 глава. "Святочный бал".
6 июня 2023 г. в 10:36
На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но на этот раз, я не спешил садиться за книги.
Всю неделю до Рождества, я только и делал, что отдыхал. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвал.
Нет, меня так же всё это дико напрягало, но я пересиливал себя. Мне стали слишком не нравиться мои же эмоции, чувства и замкнутость. Надо попробовать хоть немного пообщаться с людьми.
Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал желтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка?
Джордж с Фредом по секрету рассказали мне, что готовят ещё кое-что почище, и я дал себе зарок, что ничего съедобного из рук близнецов, брать больше не буду. Ну его к Мордреду. Я еще не успел забыть ириски, от которых у Дадли вырос язык размером чуть ли не с кита. Не хотелось бы это прочувствовать на своей шкуре…
Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки.
Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флер Делакур всё время на что-нибудь жаловалась.
— Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! — недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале.
Я, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда. Рон, пригнувшись, прятался у меня за спиной, чтобы Флер его не заметила.
— Бедняжка! Какой ужас! — с иронией посочувствовала Гермиона. Но Флер уже вышла в холл и не слышала её слов. — И чего себе воображает!
— Гермиона, а с кем ты идешь на бал? — Рон прямо-таки сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот вопрос — вдруг Гермиона проговорится.
— Не скажу, потому что ты станешь смеяться.
— Ты, Уизли, наверное, совсем того! — послышался за спиной голос Малфоя. — Думаешь, кто-нибудь пригласит на бал эту грязнокровку, да еще с лошадиными зубами?
Я и Рон чуть не кинулись на него с кулаками, а Гермиона, обернувшись, замахала кому-то и воскликнула:
— Профессор Грюм, доброе утро!
Малфой побледнел, прыжком развернулся, и глаза его забегали — Грюм всегда появлялся, где его меньше всего ждали, но тот еще доедал жаркое за профессорским столом.
Хотя, стыдно признаться, но я тоже вздрогнул и напрягся. Ведь так и не смог выкинуть из головы предупреждение Лэйши. Надо быть осмотрительнее с ним…
— Что, хорек, испугался? — насмешливо спросила Гермиона, и мы со смехом двинулись вверх по мраморной лестнице. Хотя, у меня смех был натянутым…
— Гермиона, — вдруг сощурился Рон, — твои зубы…
— Что мои зубы?
— Они другие. Я только сейчас заметил…
— Конечно, другие. Ты что думал, я так и буду ходить с клыками? Забыл, какие наколдовал Малфой?
— Да нет, они вообще стали другие. Не такие, как раньше. Все ровные и не торчат…
Гермиона лукаво улыбнулась, и я тоже заметил: у Гермионы совсем другая улыбка.
— Помните, я побежала тогда к мадам Помфри? Она дала мне зеркало, сказала, сейчас зубы будут уменьшаться и когда станут, как прежде, махнуть ей. А я… я не сразу махнула, и они так красиво уменьшились, — Гермиона расплылась в улыбке. — Маме с папой, конечно, не понравится. Я столько раз их просила уменьшить мне зубы, а они хотят, чтобы всё было, как есть. Мои родители стоматологи, они считают, что зубы и волшебство… Смотрите, Сычик вернулся!
Сова Рона сидела на верху перил, украшенных сосульками, и громко без умолку верещала, к её лапке был привязан свернутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девочек-третьекурсниц даже остановились.
— Глядите, какая малютка! Просто прелесть!
— Глупый комок перьев! — прошипел Рон. Взбежав по ступенькам, он схватил Сычика в кулак. — Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду!
Голова Сычика торчала из кулака Рона, и совёнок даже защебетал от счастья. Третьекурсницы оторопело таращились.
— Чего не видели! А ну пошли отсюда! — Рон затряс кулаком, и Сычик заверещал ещё сильнее.
— Вот, Гарри, держи, — прибавил Рон негромко, а обиженные третьекурсницы убрались подобру-поздорову.
Рон отвязал письмо и передал мне. Я же спрятал его в карман, и мы поспешили к себе в башню, чтобы без помех прочитать письмо Сириуса.
В гостиной все развлекались кто во что горазд, не обращая на других внимания. Я и Рон с Гермионой уселись подальше у тёмного окна, занесённого снегом, и я стал читать вслух:
— «Здравствуй, Гарри! Поздравляю тебя, ты отлично справился с хвосторогой. Тот, кто опустил твоё имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я хотел предложить заклинание Конъюнктивитус: самое слабое место дракона — глаза…»
— Именно этим воспользовался Крам, — прошептала Гермиона.
— «А ты придумал лучше. Молодец! Но успокаиваться рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлек тебя в состязание, будет ещё возможность подставить тебя под удар. Гляди в оба, особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровен час, не попасть в беду. Пиши, если столкнешься с чем-то необычным. Всё время держи меня в курсе дела. Сириус».
— Да я гляжу… — тихо сказал я, пряча письмо во внутренний карман.
Вот только теперь эта теория отпадает. Ведь тот, кто бросил моё имя в кубок, это Грюм. И он мне помог и не раз. Значит, не те цели у врага, ох не те. Наоборот, им зачем-то нужно, чтобы я выиграл. Если честно, от этого не легче. Но они этого не дождутся.
— Он прав, Гарри, — сказала Гермиона. — У тебя впереди два испытания. Давно пора взяться за загадку яйца…
— Да у него еще куча времени! Давай, Гарри, сыграем в шахматы, — предложил Рон.
— Сыграем, — согласился я и поймал взгляд Гермионы. Нет, я точно не собираюсь умирать или выигрывать. Не дождутся. — Будет тебе, Гермиона. Тут такой шум, всё равно толку не будет. Даже не расслышу, что там в яйце.
— Пожалуй, ты прав, — Гермиона вздохнула и стала следить за игрой.
Я в несколько ходов поставил Рону замечательный мат с помощью пары отчаянно дерзких пешек и сверхвоинственного слона. Вот и отлично.
Рождественским утром я проснулся из-за Добби, который напугал меня до полусмерти. Позже, мы начали обмениваться подарками. Хех, а Дурсли как обычно. Ну да ладно… Что-же…
Спрятав подарки, Рон и я спустились в гостиную, где нас ждала Гермиона, и мы все вместе пошли завтракать.
До обеда наслаждались подарками у себя в башне, потом вернулись в Большой зал, где нас ждало роскошное рождественское угощение. Столы так и ломились от жареных индеек, пудингов и всевозможного волшебного печенья. После чего отправились прогуляться.
Пушистый снег лежал нетронутой пеленой, только к кораблю Дурмстранга и карете Шармбатона были протоптаны дорожки. Тут же замелькали снежки — моё любимое зимнее развлечение и братьев Уизли. Гермиона предпочла наблюдать за сражением со стороны, а около пяти часов вечера сказала, что пора готовиться к балу и вернулась в замок.
— Ты что, три часа будешь готовиться? — крикнул вслед Рон, зазевался и получил от Джорджа увесистым снежком по макушке.
— С кем ты идешь? — опять не сдержал любопытства Рон, но Гермиона лишь махнула ему, взбежала по каменной лестнице и исчезла в дверях замка.
Я же покраснел, снова вспомнив уроки Снейпа. Вот же…
Хоть я и развлекался, вот только в сердце нарастала тревога. С каждой секундой, минутой мне становилось всё хуже. Чего я так боюсь, почему нервничаю?
— Расслабься, змееныш. Помни, я рядом, — успокаивающе шепнула Лэйша.
— Спасибо, милая, — тихо ответил я и улыбнулся.
Правильно, нечего нервничать не пойми из-за чего!
Полдника сегодня не было: Святочный бал начинался с угощения. К семи часам стемнело, не прицелишься, и воины, все облепленные снегом, побежали в башню. Полная Дама весело болтала на холсте с Виолеттой, подружкой с нижнего этажа, у их ног внутри рамы валялись пустые коробки из-под конфет с ликерной начинкой.
— Светляки, — назвали мы пароль.
— Верно, са-сапляки, — хихикнула Полная Дама и пустила нас внутрь.
В спальне я, Рон, Симус и Невилл облачились в праздничные мантии и почувствовали себя неловко, особенно Рон. Он вертелся перед зеркалом в углу и с отвращением себя разглядывал.
— Не мантия, а девчоночий наряд! — и Рон решился на отчаянный шаг: применил заклинание ножниц. — Пусть мантия походит на мантию.
Не сказать, чтоб уж совсем ничего не вышло, кружева на воротнике и манжетах исчезли, только вот на манжетах от них осталась неряшливая бахрома. Но делать нечего, и Рон в таком виде поплелся в гостиную.
— Понять не могу, как это вы заполучили самых красивых девчонок в классе! — воскликнул Дин, увидев меня с Роном. Я лишь пожал плечами.
— Животный магнетизм, — пробурчал Рон, выдергивая торчащие из манжет нитки.
Гриффиндорская гостиная уже наполнялась участниками бала. На всех вместо обычных чёрных мантий — цветные. На лестнице меня ожидала Парвати в ярко-малиновой мантии, которая очень ей шла.
Парвати и правда была очень красивая, чёрные волосы заплетены в длинные, перевитые золотыми лентами косы, на запястьях золотые браслеты. Политес требовал что-то сказать, и я неуверенно произнес:
— Ты здорово выглядишь.
— Спасибо, — поблагодарила Парвати и, обратившись к Рону, сообщила:
— Падма ждет тебя в холле.
— Угу, — кивнул Рон и огляделся.
— А где Гермиона?
Парвати пожала плечами.
— Ну что, пойдём?
— Пойдём, — вздохнул я.
Вот только… С каким бы удовольствием я остался в гостиной… Лэйша лишь посочувствовала мне и сказала крепиться.
В холле яблоку было негде упасть. Многие всё ещё искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. Парвати нашла сестру Падму и познакомила её со мной и Роном.
— Привет, — вскинула голову Падма.
Она не уступала сестре красотой, бирюзовая мантия очень ей шла, как малиновая Парвати. Падма придирчиво оглядела Рона, задержав взгляд чёрных глаз на бахроме — следе отрезанных кружев.
— Привет, — мрачно отозвался Рон, не глядя на Падму: глаза его кого-то высматривали в толпе.
Заметив приближавшуюся Флер Делакур, Рон шагнул мне за спину и пригнулся. Флер шла в сопровождении Роджера Дэвиса, капитана команды когтевранцев. На ней была мантия из серебристо-серого атласа. Ничего не скажешь, писаная красавица!
Подождав, пока эта пара пройдёт, Рон вынырнул из-за моей спины и встал на цыпочки.
— Да где же Гермиона? — опять спросил он. Из подземной гостиной по лестнице поднялись слизеринцы.
Вот и всё, все наши собрались. Осталось дождаться гостей из других школ.
Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. В раскрытые двери я успел заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Деда Мороза и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, только совсем крошечные.
— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл.
Парвати просияла, поправив изящным движением ленты.
— До скорого, — помахали мы друзьям и двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл.
Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха.
Она объяснила чемпионам, что пока нам надо постоять здесь: мы войдем в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Дэвис не верил своему счастью и не отрывал зачарованного взгляда от красавицы Флер. Подошли Седрик с Чжоу. Я отвернулся. Увы, не хотелось сейчас говорить с ними.
Тут, мой взгляд упал на девочку, стоявшую с Крамом, и у меня от удивления раскрылся рот. Это была Гермиона! Только совсем не похожая на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета, да и походка совсем другая. Наверное, потому, что плечи не оттягивает тяжелый ранец. И она улыбалась, правда, немного скованно, передние зубы у неё и правда уменьшились. Как я сразу не заметил?
— Привет, Гарри, привет, Парвати, — махнула нам Гермиона.
Парвати глазам не поверила и с явным неодобрением поджала губы. Не она одна так отнеслась к новой Гермионе. Я же лишь был рад за подругу. Всё же она красавица, как ни крути.
Двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить Герми. Пэнси Паркинсон вытаращила глаза, и даже Малфой позабыл от изумления ругательные слова. Один только Рон, поравнявшись с Гермионой, не удостоил её взглядом.
Когда все наконец уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней.
При нашем появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела нас к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи.
Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики.
Я шёл, мысленно вздыхая. И зачем мне нужен весь этот фарс? А счастливая Парвати упивалась всеобщим вниманием, и с силой тащила меня вперед.
Это был кошмар. Честно, я ощущал себя собачкой на поводке, которую хозяин ведёт по кругу на собачьей выставке. Спасибо Лэйше, которая сейчас болтала без умолку, пытаясь тем самым отвлечь меня то желания кого-нибудь убить. И что я только без неё делал бы?
Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, Каркаров — недобро смотрел на Крама и Гермиону. Чего это он? Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Не было только мистера Крауча. Вместо него пятым за столом судей важно восседал Перси Уизли в темно-синей с иголочки мантии. Остальные места предназначались для участников состязания с их дамами.
Многозначительно глянув на меня, Перси слегка выдвинул незанятый стул. Я понял намёк и сел рядом. Не успел я раскрыть рта, как Перси поведал мне радостную новость:
— Меня повысили. Я назначен…
А дальше я не слушал и лишь вежливо кивал и улыбался. Сам же пытался найти взглядом профессора Снейпа. И когда понял, что творю, мысленно взвыл. Да что же это такое… Кажется, я полный идиот… Вот зачем мне интересно, я это пытаюсь сделать?!
Наконец-то начался пир…
Я с любопытством глянул на Гермиону. Она увлеченно беседовала с Виктором Крамом и ничего не замечала вокруг себя. Я не слышал ни разу, чтобы Крам с кем-то разговаривал. Он всё больше молчал, а теперь разговорился, да еще с явной охотой. Что же, только могу порадоваться за них.
Я не слушал о чем говорят маги, просто осматривался. Хагрид сидел за одним из учительских столов и, не отрываясь, глядел в нашу сторону. На нем был всё тот же ужасный бурый с ворсом костюм. Он махнул рукой, и мадам Максим как я заметил, ответила тем же. Что же, вот ещё одна парочка. Забавно.
Гермиона в это время учила Крама произносить её имя: он звал её «Геримона».
— Гер-ми-о-на, — медленно, по слогам произнесла Гермиона.
— Герм-ивона, — повторил Крам.
— Гораздо лучше, — похвалила Гермиона, заметила, что я на неё смотрю, и улыбнулась. Я ответил тем же.
После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена— с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой.
На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты.
Я с нетерпением ждал, чтобы они заиграли, совсем забыв, что за этим последует.
Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест.
— Пойдём, — шепнула Парвати. — Сейчас полагается танцевать.
Вставая, я запутался в полах непривычного наряда. «Ведуньи» заиграли грустный медленный танец.
Вышли на середину зала, которая была ярко освещена. Я старался избегать устремленных на меня взглядов. Парвати решительно взяла обе мои руки, одну положила себе на талию, другую крепко сжала.
Я же вздохнув, подчинился. Всё же уроки Снейпа не прошли даром. Вот только увы, вести у меня не получилось, но Парвати с удовольствием сделала это за меня.
Я глядел поверх голов, но скоро и сами зрители, разобравшись на пары, присоединились к танцующим, и я перестал ощущать на себе взоры десятков глаз. Это помогло расслабиться.
Рядом со мной танцевали Невилл с Джинни, которая всё время морщилась. Бедная… Невилл то и дело наступал ей на ноги. Дамблдор вальсировал с мадам Максим. Она была чуть выше него. Впрочем, для дамы её роста и полноты, мадам Максим танцевала вполне грациозно. Грозный Глаз неуклюже топтался в тустепе с профессором Синистрой, которая явно опасалась его деревянной ноги.
— Недурные носки, Поттер, — прохрипел Грюм, буравя волшебным глазом мою мантию.
— Ещё какие, — натянуто улыбнулся я. — Их связал домовик Добби.
— Какой он ужасный! — шепнула Парвати на моё ухо. Деревянная нога Грюма бухала уже далеко, и он не мог слышать её слов. — По-моему волшебные глаза давно пора запретить.
— Полностью согласен, — пробормотал я, передернув плечами.
Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, я облегченно вздохнул. Все захлопали, а я мгновенно высвободился из объятий Парвати.
— Пойдём посидим? — предложил я. «Ведуньи» заиграли новый танец, веселый и быстрый.
— Нет, — возразила Парвати, — давай танцевать. Мне этот танец очень нравится!
— Хорошо, но его я не знаю… — вымученно пробормотал я.
— Просто расслабься и двигайся в такт музыке. Я помогу, — улыбнулась девушка.
Я же опять мысленно выругался, так как умудрился покраснеть. Интересно, а где сам профессор Снейп? Я его так и не смог высмотреть. Только в самом начале пира. Хех, как обычно хмурый и недовольный.
— Хорошо, я попробую, — и танец начался.
Только сейчас, я ничего такого не чувствовал, как тогда, в гостиной зельевара. Сейчас я просто ощущал себя идиотом, не больше. Тогда же… От этих мыслей хотелось повеситься, если честно.
А в это время, Дамблдор танцевал с профессором травологии, миссис Стебль, Людо Бэгмен — с МакГонагалл, мадам Максим с Хагридом носились в бешеном вальсе по всему залу, грозя сбить с ног пары, танцующие в опасной с ними близости. Не танцевал один Каркаров, он вообще куда-то исчез.
Очередной танец кончился, и все снова захлопали в ладоши. Людо Бэгмен поцеловал руку МакГонагалл и пошёл к столу, и тут его настигли близнецы Фред и Джордж. Интересно, что они там обсуждают?
После танца, я поцеловал руку Парвати и сказал, что мне нужно проветриться. Та конечно немного расстроилась, но не стала протестовать. Просто поблагодарила меня за этот вечер.
Я обошёл танцующих и вышел в холл. Парадные двери были распахнуты настежь, в розовом саду мерцали, порхая с куста на куст, крохотные феи.
Я спустился по лестнице и очутился в гроте, полном цветущих розовых кустов, между ними бежали извилистые дорожки, мощенные цветной плиткой, над кустами высились каменные статуи. Где-то плескалась вода, должно быть, фонтан. Здесь и там на резных скамьях сидели ученики, отдыхая от танцев.
Я пошёл в глубь сада и скоро услышали знакомый голос. Сердце ёкнуло, а сам я затормозил.
— Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства.
— Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? — с явной тревогой возразил Каркаров, понизив голос: вдруг кто подслушает. — Тучи сгущаются все последние месяцы, и меня, не стану скрывать, это очень тревожит…
— Тогда беги, — посоветовал Снейп. — Беги, я уж как-нибудь объясню твоё бегство. Что до меня, я остаюсь в Хогвартсе.
Голоса слышались всё ближе, и скоро из-за поворота появились их обладатели. Снейп с каким-то особым озлоблением раздвигал кусты волшебной палочкой, оттуда с испуганными возгласами то и дело выскакивали темные фигурки, а зельевар так и сыпал наказания. Мимо него прошмыгнула девочка.
— Минус десять очков Пуффендую, Фосетт, — проскрипел он. — Минус десять и Когтеврану Стеббинс, — следом за девочкой из кустов выскочил мальчик.
— Мистер Поттер? А вы что тут делаете? — заметил Снейп меня.
Каркаров, явно недовольный такой встречей, нервно схватил кончик козлиной бородки и стал накручивать её на палец.
— Просто гуляю, профессор, — пожал я плечами.
— Вот и гуляйте, — мрачно сказал Северус и отправился дальше. Каркаров за ним.
Я же немного расстроился из-за ледяного и безжизненного голоса декана змей. Интересно, что случилось? Да и разговор мне их не понравился…
Гулять перехотелось и я вернулся в большой зал и подсев к Рону, начал вести с ним беседу ни о чем.
В полночь «Ведуньи» доиграли последний танец, им напоследок долго и громко хлопали. Бал кончился, и все пошли в холл. Многие были недовольны, ведь надеялись, что Святочный бал продлят хотя бы до часу ночи. А я был рад — наконец-то я заберусь в теплую уютную постель. Увы, бал показался мне очень скучным.
Тут, меня затормозил Диггори и поделился знаниями про яйцо. Ведь я помог ему с драконами. Я мало, что понял, но всё же поблагодарил того.
На сердце было неспокойно. Жаль, что я так и не смог пообщаться со Снейпом. Хотя, о чем нам разговаривать-то? И то, правда… Ещё и Рон с Гермионой поругались… Всё же рыжий ещё тот дурак в отношениях. Возможно, как и я…