Счастливый принц

Я открыла глаза. «Потолок очень близко… Стоп где-то я уже это видела» Я привстала и потерла ладонью лоб. ― Ай! ― боль пронзила мою голову. ― Тихо-тихо, все в порядке, ― рядом со мной сидел Арсений, а в глазах было столько жалости, что мне захотелось его стукнуть. ― Не смотри на меня так. ― Как? ― он закусил губу, он понял, о чем я. ― Как на побитую собаку, ― я помолчала, — Это ты меня спас? ― Ребята из службы охраны помогли снести дверь, ― он опустил глаза. Он опять был моим спасателем. От этой мысли становилось не по себе. Я посмотрела в окно, мы ехали в такси по центру города. ― А куда ты меня везешь? ― спросила я. ― К тебе домой, ― сказал Арс ― Откуда ты знаешь, где я живу? ― Макс… Договорить я ему не дала. ― Ты что звонил Максу?! Ты рассказал ему что случилось?! Зачем ты вообще это сделал! Он теперь… Арсений схватил меня за руку и я, вздрогнув, замолчала. Он тут же убрал свою ладонь. ― Я ему не звонил. Макс меня как-то приглашал в гости, когда тебя в городе не было… Я запомнил адрес. Я выдохнула. Я точно не собиралась рассказывать мужу о произошедшем. Во-первых, все закончилось хорошо. А во-вторых, вне зависимости от того, как это закончилась, Макс мог натворить неизвестно чего. Несмотря, что он был наидобрейшим человеком, как плюшевый медвежонок. В нем просыпался дикий зверь, когда меня кто-то обижал. Это было видно даже в простых бытовых ситуациях, когда кто-то некорректно со мной общался. Я боялась даже вообразить, что он сделает с Кириллом. Ему совершенно точно не нужно знать обо всем этом. *** Я зашла в квартиру, а Арсений остался стоять на пороге. Он переминался с ноги на ногу, не решаясь войти. ― Заходи, ― сказала я. — Это не очень хорошая идея. ― Очень не хочу оставаться сегодня одна. ― Можешь не переживать, этого мудака забрали в полицию. ― В полицию?! Только не это… ― Я договорился с ребятами из охраны. Его забрали просто за хулиганку. Они ничего не расскажут. Он мудак, но не идиот, поэтому тоже будет молчать. Я подошла и обняла Арсения. ― Спасибо. Он уткнулся носом мне в макушку, но потом отстранился. Я видела в его глазах смятение. Он хотел зайти, но отчаянно этого боялся. ― Пожалуйста, останься со мной. Он зашел. Он остался. Мы смотрели какое-то дурацкое кино, и он уснул. Я накрыла его пледом и подсунула подушку под голову. Он приоткрыл глаза, но, по-моему, не узнал меня, и тут же провалился в глубокий сон. Я хотела уйти в спальню, но потом передумала и легла рядом с Арсением. А он обнял меня во сне. *** Я проснулась рано, как обычно. О вчерашнем напоминали только ссадина на лбу и большой синяк на ребрах. Меня раньше никогда не били, и насилия в моей жизни не было. Вчера мне казалось, что я это никогда не смогу пережить. Я долго еще потом не могла себе объяснить, почему моя психика так спокойно это перенесла. Сейчас же я думала только об одном, о том, что Арс обнимал меня всю ночь, и я не спала лучше с того самого лета в Омске. Позвонив Максу, я выяснила, что он решил остаться еще на несколько дней в Крыму. Оказывается, он собирался прилететь только ради встречи со спонсорами, но поскольку пропустил вечер, возвращаться сейчас смысла не было. Извинялся. А я, на самом деле, была этому рада. К его возвращению должны пройти синяки. Я приготовила завтрак и, написав записку Арсению, чтобы он не стеснялся и чувствовал себя как дома, отправилась на пробежку. Только на улице я поняла, что бегать мне не комфортно из-за болевших ребер, поэтому я немного прогулялась и вернулась домой. Арсений налил кофе и уплетал за обе щеки яблочные оладушки, которые я пожарила перед уходом. ― Ты как? ― спросил он, когда я уселась напротив него за стол и стала смотреть, как он аппетитно ест. ― Совсем не ожидала, но нормально, ― сказала я, ― только бегать я пока не могу. Он вскинул брови. ― Не думала, что при беге может быть больно ребрам. Арсений встал со стула, подошел ко мне и заставил встать, потянув за руку. Он осторожно приподнял мою футболку и увидел синяк, расползшийся по всему левому боку. ― Еб твою мать! ― только и смог сказать он. Он осторожно прикоснулся пальцами к моей коже, где располагался кровоподтек. Я дернулась. Нет, он не сделал мне больно, просто я испугалась этой боли. ― Едем в больницу, ― сказал он, ― Засовывая в рот последний оладий, оставшийся на его тарелке. ― Не надо! ― запротестовала я, ― Со мной все в порядке. ― У тебя может быть сломано ребро. Это не шутки, ― сказал он с набитым ртом, и его вид рассмешил меня. ― Не смешно, ― он взял меня за руку и потащил из кухни, ― Не пойдешь добровольно, закину на плечо и понесу. Я не стала спорить. Не потому, что хотела в больницу или переживала о ребрах, я была уверена, что это только синяк. Просто я не хотела, чтобы он уходил. Это был повод подольше остаться с Арсением. *** ― Я же говорила, что все в порядке, ― сказала я, когда мы вышли из клиники. ― Нужно было убедиться. Мы сели на лавочку и долго молчали. Мы не знали, что говорить друг другу. Просто сидели плечом к плечу. Не знаю, что чувствовал он, но мне становилось все невыносимей. Конечно, я не нашла ничего лучше, чем заговорить о его невесте. ― Тебе Лилю проведать не нужно? Я думала, что он разозлиться или еще что-то, но он ответил очень будничным тоном. ― Я звонил ей. Отец закрыл ее дома. У нее время от времени бывают проблемы с алкоголем. ― И что, вот так закрыл взрослую женщину? ― спросила я, меня действительно это удивляло. ― Отец сильно баловал ее в детстве. Она единственный ребенок, ― рассказывал Арсений, ― А теперь пытается справится с ней. Он уверен, что замужество и впоследствии материнство утихомирит ее. А вы с Максом думали о детях? Его вопрос застал меня врасплох. Не то, чтобы мы не обсуждали это с мужем, просто я не ожидала услышать этот вопрос. ― Макс хочет детей. Я… ― я задумалась, ― Наверное тоже. Но мы специально не занимаемся деланием детей. Повисла пауза, а потом мы одновременно, не сговариваясь, рассмеялись. ― «Делание детей» ― не мог успокоиться Арс, ― Что за словосочетание?! ― Не знаю, как-то само вырвалось, ― сказала я немного успокоившись. ― А Макс когда возвращается? ― неожиданно спросил он. ― Точно не знаю, через несколько дней. ― Тогда пойдем погуляем, пообедаем, ― он встал и протянул мне руку, ― Раз мы с тобой не обременены своими вторыми половинками. Слова «вторые половинки» покоробило мой слух, но я приняла его руку. *** Мы гуляли по ВДНХ, потом я потащила его в Аптекарский огород к бабочкам. Оказалось, что Арсений не любит насекомых, поэтому я посадила на него нескольких гигантских бабочек и снимала на видео его перекошенное лицо и долго смеялась, и подкалывала его, даже когда мы ушли оттуда. Обед мы пропустили, а на ужин я повела его в свой любимый мексиканский ресторанчик на Китай-Городе. Мы пили мескаль, ели очень острые блюда, пытаясь потушить пожар во рту пивом. Когда совсем стемнело, мы гуляли по ночному городу, пока я не почувствовала, что ноги почти перестали слушаться. ― Ты устала? ― спросил Арсений, видя, как я споткнулась о собственные ноги и чудом осталась стоять в вертикальном положении. ― Немного. ― Давай, я вызову тебе такси. ― Поехали ко мне, ― сказала я и удивилась самой себе. — Это не лучшая идея… ― сказал Арс, я видела, как на его лице отражается мыслительный процесс. ― Ты прав… ― я отвернулась, чтобы не смотреть в глаза этому мужчине и открыла приложение для вызова такси. Все произошло за долю секунды. Я почувствовала сильные цепкие пальцы на своих плечах. Они развернули меня. И я встретилась с глазами, которые сверкали синим огнем, отражая ночные фонари города. Арсений наклонился и приблизился вплотную к моим губам. Я поняла, что он ждет моего решения, моего согласия. И я потянулась и прошла оставшиеся несколько миллиметров до его губ. Он целовал меня, словно выпивая до дна. Я целовала его, впитывая кожей его вкус. Мы целовались в такси, добираясь до моей квартиры. Мы целовались в лифте пока поднимались на пятый этаж. Мы разрывали поцелуй только для того, чтобы снять с себя очередной предмет одежды. Я тонула в страсти, я просто не могла ни о чем думать. Я хотела только ощущать его… его прикосновения, его страсть и желание. Я поняла тогда, что совсем не забыла Арсения, не смогла задушить свои чувства к нему. Прошло два года с той единственной нашей ночи в Омске, а я вспомнила все в мельчайших деталях. Он так же, как и тогда был нежен и в тоже время страстен. Я растворялась в нем, задыхалась от… любви. Именно в тот момент я поняла, что действительно люблю его. Люблю безмерно, непостижимо, что это то самое, настоящее. Это была не влюбленность. А любовь, самая настоящая, которая сжигает, уничтожает, а потом воскрешает вновь. Которая случается с людьми раз в жизни, а с некоторыми никогда не случается. Со мной случилось. И сейчас, лежа на его влажном от пота плече, я молилась лишь об одном, чтобы это чувство было взаимным. Но… спросить я не решалась. Вместо этого я заговорила совсем о другом. Меня съедало изнутри чувство вины. ― Арс, ― позвала я его. ― Ммм… ― А ты помнишь мы говорили… Ну тогда… ― Я никак не могла подобрать слова, ― Я теперь тоже знаю о том, как на той стороне… ― наконец выдавила из себя я. На удивление он сразу понял, о чем я. ― И как тебе? ― голос у него был ровный, но я почувствовала, как напряглись все мышцы его тела. ― Не очень, если честно. Чувствую себя дрянью. ― Я еще тогда… ― он тоже споткнулся о свои слова, ― Два года назад понял, что ты всегда ищешь подвох. Ты не умеешь наслаждаться настоящим. Ты копаешься в себе. Ищешь ответы на вопросы, и всегда находишь… к сожалению они не всегда правильные. Потому что нет черного и белого. Мир ― серый, по большей части. Я поняла, что он говорит не только обо мне, но и о себе. Он был точно таким же, как и я. Ни секунды без мыслей, без размышлений и решений. Каким-то внутренним чувством я поняла, что он хочет уйти, и сильней прижалась к его разгоряченному телу. ― Не уходи, пожалуйста, ― сказала я, ― Хотя бы сегодня. ― Спи, ― сказал он. Уже одной ногой вступив по ту сторону сна, я почувствовала, как он обнял меня, как взял мою ладонь и целовал мои пальцы. Тогда же я провалилась в сон окончательно.