***
Дело в том, что семейство Шадоглу-Асланбей некогда было, так скажем, разобщено, и воссоединилась оно в полном составе совсем недавно. Началось же все очень-очень давно, когда совсем еще молодой Насух Шадоглу по уши влюбился в юную Азизе Дербент, и она ответила ему взаимностью. Насух сделал любимой предложение, и она, к вящей его радости, согласилась. Правда, она была из не очень-то богатой семьи, что не нравилось матери Насуха, и она наотрез отказалась давать благословение на брак сына с Азизе. Насух, в надежде уладить все миром, уговаривал Азизе набраться терпения и подождать, но увы, даже рождение первенца, Хазара, не смягчило суровый нрав Гюль Шадоглу. Наконец Азизе, устав терпеть тычки и упреки матери Насуха, поставила вопрос ребром и потребовала от него принять решительные меры. В один прекрасный день Насух объявил матери, что забирает жену и сына и уезжает с ними жить в другой город. Мать согласилась, но за два дня до отъезда в усадьбе Шадоглу случился пожар. Когда Азизе добудилась крепко спящего Насуха, все вокруг уже было в дыму. Она кричала ему, что нужно бежать в детскую и спасти Хазара, и это было ее последним воспоминанием, так как она потеряла сознание. Когда Азизе пришла в себя в больнице, ей сказали, что она отделалась по сути легким испугом: у нее было несколько переломов и ожог на груди и шее, который, стоит признать, заживал очень долго. Насух вытащил ее из огня, бросился спасать сына, но к несчастью, именно в тот момент рухнула крыша. Гюль ханым пришла к ней всего однажды, прокляла ее за «убийство» сына и внука и велела не показываться на глаза. Азизе оплакала Насуха и маленького Хазара и уехала из Мидьята, как ей казалось, навсегда. В Мардине она нашла работу, изо всех сил пыталась как-то наладить свою жизнь, и вскоре ей повстречался Нихат Асланбей, за которого она вышла замуж и родила двоих сыновей. Когда старшему сыну, Мехмету, было пять, а младшему, Али, всего два с половиной года, она овдовела. Нихат, который был довольно-таки богат, оставил ей свою компанию по производству оливкового масла, несколько домов, небольшое поместье и весьма внушительный счет в банке, — словом, Азизе сделалась состоятельной женщиной и решительно взяла дела покойного мужа в свои руки. А как же иначе, ей ведь нужно было поставить на ноги своих детей. Когда Мехмету исполнилось десять лет, Азизе решила перебраться в Мидьят. Ей как раз нужно было заключить контракт с новыми поставщиками оливок, а кроме того, она присмотрела новый, более просторный особняк для своих детей. Ведь сыновья взрослели, не оглянешься, думала она, им придет пора жениться. Каково же было ее удивление, когда главой фирмы-поставщика оказался… Насух. Он, в свою очередь, тоже чуть в обморок не упал, когда увидел «погибшую» Азизе живой и здоровой. После взаимных укоров и упреков, окончившихся, впрочем, крепкими объятиями и слезами, выяснилось, что Насуху его же собственная мать сказала, что Азизе помогла ему выбраться из горящего дома, он лишился чувств, а она побежала спасать сына, но тут как раз рухнула крыша и погребла ее под собой, а малыша Хазара спас один из работников. Азизе чуть было не лишилась чувств, когда узнала, что старший сын остался в живых, а она целых тринадцать лет ничего не знала и оплакивала его. Насуха же мать женила на женщине, которая отвечала ее требованиям идеальной невестки, но счастья он с нею так и не обрел, несмотря на то, что она родила ему Джихана. Насух тут же заявил, что он «прямо завтра» разведется со своей женой Назлы, но та вдруг показала когти и наотрез отказалась давать ему развод. Она даже приезжала несколько раз к Азизе и скандалила, мол, ни за что не отдаст той мужа, пусть даже не мечтает. На что Азизе отвечала, что если она захочет, то Насух прибежит к ней, стоит только пальцами щелкнуть, так что пусть Назлы свои угрозы оставит при себе. Хазар отказывался принимать родную мать, что бы Насух ему не говорил, он огрызался, мол, его обманывали столько лет, и теперь он никому и никогда эту ложь не простит. Матери Назлы тоже от него досталось, дескать, она знала правду и скрывала ее от него. Сыновья Азизе также принялись бунтовать, они без обиняков говорили, что ни за что не примут «нового отца», пусть мать даже и думать об этом забудет. Тем не менее, Азизе с Насухом все же удавалось иногда встречаться тайком, хоть это и заставляло их обоих изрядно страдать. Назлы оставила этот мир, когда Хазару было шестнадцать лет, к несчастью, она, бедняжка, сгорела от рака всего за несколько месяцев. Ее смерть явилась тяжелым ударом для Джихана и Хазара, и Насух решил отправить их учиться за границу, дабы они сменили обстановку и хотя бы чуть-чуть отвлеклись от грустных мыслей. Сам же он вновь попытался сблизиться с Азизе, и вскоре они зарегистрировали свои отношения, стали жить вместе, и даже Мехмет с Али, казалось, приняли его. Они стали звать его «отец Насух» и относились к нему с должным почтением. Хазар, приезжая на каникулы также подружился наконец со своими единоутробными братьями и заметно сблизился с матерью. Она рассказывала ему о своей молодости, о том, как они познакомились с Насухом, о той трагедии, а Хазар делился с ней своими переживаниями, рассказывал об учебе, о девушке, что ему приглянулась. Наконец лед растаял, и он стал называть ее «мамой Азизе», а вскоре — сначала «ма», а потом уже и «мамой». Один Джихан никак не мог побороть обиду на отца за то, что тот «не уважал его родную мать». Вслед за этим разыгралась еще одна драма: оказалось, что Хазар и Мехмет влюбились в одну и ту же девушку. Сначала Дильшах познакомилась с Хазаром, тот представил ее братьям, и Мехмет совершенно неожиданным образом увлекся ею. Она довольно долго не могла определиться, металась от одного к другому, чем заставляла обоих сходить с ума от ревности. Затем она отдала предпочтение Хазару, даже согласилась стать его невестой, но накануне помолвки он застал ее с Мехметом чуть ли не в одной постели. Оба клялись, что получилось это случайно, они просто встретились, решили поговорить о том, о сём, а потом не смогли побороть столь внезапную вспышку страсти. Хазар заявил, что расторгает помолвку, но уже через два дня он вновь помирился с Дильшах. Вскоре он, по настоянию отца, ушел в армию, Дильшах обещала ждать и даже согласилась на свадьбу после того, как Хазар вернется. Однако уже через полгода она вновь сошлась с Мехметом, и они поженились. Узнав об этом, Хазар разругался с братом, а заодно и с матерью, потому что она заняла сторону Мехмета. Он заявил, что больше не желает их знать и уехал жить в столицу. Насух, вступившись за Хазара, также разругался с Азизе, обвинив ее и Мехмета в подлости и нечистоплотности. На что она ответила, что уж кому бы говорить о подлости, да только не Насуху, выгнала его, подала на развод и велела навсегда забыть ее имя. Вместе с сыновьями и новоиспеченной невесткой они переехали в Карс, где и родился Миран. Когда Мирану было три года, Мехмет и Дильшах трагически погибли в автокатастрофе, и Азизе, с трудом оправившись от столь тяжелой утраты, взялась за воспитание внука. Насух узнал об этом спустя пару лет после трагедии, общие знакомые ему рассказали. Он тут же примчался в Карс, чтобы поддержать любимую женщину, которую так и не смог забыть, и о ссоре с которой чрезвычайно сожалел. Он попросил у нее прощения, и она вновь приняла его. Насух часто навещал ее, привозил маленькому Мирану подарки, рассказывал Азизе новости о Хазаре. Тот обосновался в столице, женился на молодой вдове с ребенком… Когда Миран, закончив школу, уехал учиться в США, где к тому времени обосновался младший брат Мехмета Али вместе со своей женой и дочерьми Генюль и Элиф, Насух заявил, что ему «надоело мотаться между Мидьятом и Карсом, и он хочет наконец окончательно воссоединиться с любовью всей своей жизни». Азизе ответила ему согласием, потому что ей и впрямь все эти годы жилось очень тоскливо без того, кто, как она любила говорить, забрал ее сердце себе. Как ни странно, Миран, Али, его семья и даже Джихан вместе со своей женой Хандан и детьми, Азатом и Ярен, радостно восприняли эту новость. Один Хазар заявил, что ноги его не будет на «этой глупой свадьбе», и он еще не забыл и не простил предательство той, кто «по недоразумению считается его матерью». Насух посоветовал Азизе не обращать на Хазара внимания, дескать, пройдет время, и он смягчится. Перед отъездом из Карса Азизе разбирала вещи в комнате Мехмета и Дильшах, которую со дня их гибели держала закрытой, и нашла в шкафу письма своей невестки. В них Дильшах признавалась, что беременна от Хазара, но так как он был на нее обижен и не желал знать, она открылась Мехмету, и тот согласился признать ребенка. Уже после свадьбы Азизе показала письмо Насуху, они долго обсуждали, стоит ли Хазару знать об этом, и в итоге сошлись на том, что правда все же должна выйти на свет. Когда Миран, закончив университет, вернулся обратно в Мидьят, Азизе решила, что время пришло. Хазар тоже к тому времени сменил гнев на милость и вернулся домой вместе с женой Зехрой и приемной дочкой Рейян. Зехра в свое время осталась молодой вдовой с двухмесячной дочерью на руках, и Хазар удочерил малютку. Правда, жил он отдельно от отца, а с матерью по-прежнему был холоден. Когда Насух собрал в один прекрасный день всю семью за столом, и они с Азизе признались Мирану и Хазару о том, кем они друг другу приходятся, разразилась очередная буря. Миран кричал, что «этот подлец» ему не отец и никогда им не будет. Он обманул его мать и бросил ее, и потому отцом ему был и останется дядюшка Мехмет, который любил его, как сына. Хазар же вновь обвинил во всем мать, сказав, что это она «свела Дильшах с Мехметом», исполняя глупый каприз последнего, потому как он-то для нее «всегда был любимым сыночком», не то что Хазар, которого она «бросила на произвол судьбы во младенчестве». Насух стукнул кулаком по столу и велел Хазару следить за языком, а Миран набросился на отца с кулаками, требуя, чтобы тот взял свои слова назад и прекратил оскорблять бабушку. Кончилось тем, что Азизе попала в больницу с тяжелым гипертоническим кризом. Насух дневал и ночевал у нее в палате, а когда все же уходил, чтобы немного отдохнуть, на его место «дежурного у смертного одра», как шутила Азизе, тут же заступал Миран. Однажды она, взяв внука за руку, попросила его пообещать помириться с отцом, потому что «так ей будет легче». Устало вздохнув, она закрыла глаза, а Миран поцеловал ей руку, прижал ладонь к своей щеке и прошептал, что сделает все, что она захочет. Через два дня навестить ее пришел Хазар и, пряча глаза, попросил простить за излишне резкие высказывания. Она попросила его сесть подле нее, ласково погладила по щеке и прошептала, что теперь может спокойно умереть. Собственно, доктор-то сказал тем утром, что Азизе практически здорова, и ее можно выписать, но она упросила его помочь ей в одном важном деле, для которого ей необходимо на пару дней задержаться. Впрочем, ее выздоровление, как оказалось, способствовало сближению отца и сына гораздо больше, нежели ее болезнь. А вскоре Миран влюбился в Рейян, и именно это явилось финальной, так сказать, точкой. Семья наконец-то воссоединилась, и все прошлые горести были позабыты. Спустя некоторое время Насух купил новый дом, где все они, по его словам, должны отныне зажить дружно и счастливо. А еще совсем недавно Генюль вернулась из Штатов домой. Вернее, сначала она просто приехала погостить к бабушке, но, познакомившись с Азатом, влюбилась в него, вышла замуж и осталась навсегда. Свадьбу они сыграли через месяц после Ярен и Харуна Бакырджиоглу, которого ей сосватали родители, потому что его семья согласилась инвестировать крупную сумму в их компанию. К счастью, молодые люди понравились друг другу и зажили, как говорится, душа в душу. Хазар несколько раз звал и младшего своего брата Али переехать в Мидьят, чтобы уж семья воссоединилась полностью, но тот отвечал, что уже привык к жизни в США. Впрочем, неизменно прибавлял он, возможно, в скором времени он действительно решит воспользоваться предложением Хазара.***
Все это, разумеется, Рейян было прекрасно известно. Но когда семья собиралась вместе, кто-нибудь обязательно пускался в воспоминания о далеком прошлом, и вернуться к нужной и важной теме становилось иной раз трудновато. — Мне кажется, — деликатно кашлянула она, — мы немного отвлеклись… — Так что ты предлагаешь, дочка? — спросила у Рейян Зехра. — Я предлагаю каждому, — Рейян внимательно посмотрела на всех присутствующих, — каждому, подчеркиваю, из вас сделать Мирану сюрприз. — Какой? — захлопала глазами Ярен. — Ну, — пожав плечами, отозвалась Рейян, — это пускай каждый придумает сам. Но это должен быть такой подарок, который будет напоминать Мирану о чем-то… важном для него, дорогом или просто подарит ему теплые воспоминания. — Понятно, — вздохнул Азат, переглянувшись с отцом и Хазаром, — одеколон после бритья не подойдет. — Конечно, нет, — фыркнула Ярен, вспомнив недавний день рождения Харуна. Ему практически все родственники преподнесли одеколон после бритья с «освежающим мятно-лавандовым ароматом», который «способен вскружить голову вашей даме сердца», как утверждала реклама, которую крутили по телевизору по сто раз на дню. Одни только Рейян с Мираном проявили фантазию и преподнесли Харуну дорогие солнечные очки и открытку с пожеланием «безоблачных дней и бесконечного тепла глаз любимой». Еще, разумеется, Ярен отличилась и подарила любимому мужу зажим для галстука с выгравированными на нем инициалами его имени. Ну, и Насух с Азизе вручили имениннику кожаную визитницу с золотым вензелем «Х.Б.» на обложке. — Опять мы облажались! — вздохнул Азат. — Но зато Харуну еще очень-очень долго не придется думать о том, какой одеколон выбрать! — попытался подбодрить сына Джихан. — Дорого внимание, а не подарок, — поддержала их Хандан. — Подарок может быть совсем простым, — продолжала тем временем Рейян, — но пусть это будет… словно маленькая частичка вас самих которая станет дорога и Мирану. А самое главное, — Рейян наставительно подняла вверх указательный палец, — мы с Мираном выберем самый интересный подарок и того, кто его вручил, ждет сюрприз уже от нас! — В общем, так, Харун, — потерла руки Ярен, — я придумала… — и она увлеченно зашептала мужу на ухо. — Азат, — скомандовала Генюль, — пошли-ка, я знаю, что мы сделаем! — Слушайте, — Джихан заинтересованно посмотрел на своего старшего брата и Зехру, — я вот подумал, может, мы вместе ему что-нибудь подарим. От папы и дядюшки, а? — Кажется, это неплохая идея, — улыбнулась Зехра. — А приз все равно будет наш! — Азизе подмигнула Насуху и ободряюще похлопала его по плечу. — Потому что уж кому, как не мне, знать, что вызовет у Мирана, как там Рейян сказала? — теплые, радостные воспоминания о чем-то очень хорошем!***
Миран зажег на кухне свет, поскольку еще толком не рассвело и огляделся. Сегодня Рейян готовит ему какой-то сюрприз, в этом нет никаких сомнений, она давно уже пообещала ему «запоминающийся надолго день рождения», и поэтому он решил сделать ответный сюрприз для своей любимой жены и приготовить ей романтический завтрак. Он достал свой смартфон и отыскал в закладках нужную страницу. — Наливаем воду! — сообщил Миран чайнику и открыл водопроводный кран… Последующие десять минут Миран искал муку и сахар, дабы приготовить для любимой жены «пышные, воздушные панкейки», весьма, стоит сказать, аппетитные, если верить картинке в интернете. Сахар он чуть было не спутал с солью, хорошо хоть догадался попробовать; единственное, что нашел сразу — яйца. Они лежали в холодильнике на самом видном месте. Поборов искушение сделать омлет и не напрягаться, Миран все же взял себя в руки, глубоко вздохнул и принялся разыскивать ложку, чтобы замесить тесто. Штуковину, похожую пучок проволоки, которой обычно Асие взбивает яйца, он так и не нашел… Рейян разбудил запах ванили, к которому примешивался, совсем чуть-чуть, запах чего-то паленого. Она потянулась, открыла глаза и улыбнулась, увидев слегка перепачканного мукой мужа, держащего в руках поднос со стаканом крепко заваренного чая, тарелкой с горкой немного подгоревших с боков оладий, розеточками с медом и взбитыми сливками, а также — блюдом с фруктами. — Миран! — воскликнула она. — Что это? — Завтрак для любимой, — расплылся в улыбке Миран. — Я решил сделать тебе приятное! — он осторожно поставил поднос на прикроватный столик. — Давай, — указал он глазами на тарелки, — пока не остыло. — А ведь это я должна была готовить тебе сюрприз, — сказала Рейян, прожевав оладушек (весьма, стоит сказать, недурно вышло, а от подгоревшего края можно аккуратно избавиться). — Сегодня мы будем дарить друг другу тепло и позитивыные эмоции, да? — хмыкнул Миран, оккунув клубнику в сливки, после чего поднес угощение к губам Рейян. — С днем рождения, дорогой! — засмеялась Рейян и крепко обняла мужа за шею. — У нас для тебя сегодня много подарков. — Ты — мой самый дорогой подарок! — пылко воскликнул Миран и поцеловал свою жену.***
— Ну, вот, — Рейян обвела взглядом всех собравшихся за праздничным столом, — сейчас мы будем вручать подарки! То есть, вернее будет сказать, Миран распакует свои подарки и посмотрит. А потом — обещанный сюрприз! Миран, сгорая от нетерпения, встал из-за стола и направился к креслу, стоящему в углу столовой. На нем высилась горка ярких коробок и коробочек, перевязанных цветными лентами. — Давай, милый, открывай же! — воскликнула Рейян. — Я просто уверен, что наш — самый лучший, — шепнула Зехра на ухо Хазару, на что Насух лишь многозначительно усмехнулся, переглянувшись при этом со своей женой. — Посмотрим-посмотрим! — улыбаясь, проговорил Миран и зашуршал оберточной бумагой. — Совсем как в детстве! — умилилась, глядя на него, Азизе. — Он точно так же не мог дождаться момента, когда придет пора разворачивать подарки, а потом так радовался, маленький мой! — Маленький! — прыснул Харун. — Наш малыш Миранчик! — хихикнула Ярен. — Не издевайтесь, — покачал головой Хазар, покосившись на мать, которая сочла за лучшее промолчать, хотя и одарила Ярен и ее супруга уничижающим взглядом. — Ух ты! — воскликнул Миран, достав из первой коробки пару новеньких беспроводных наушников. — Это тебе, дабы ты мог принимать важные звонки, не отвлекаясь на то, чтобы вытащить телефон, а еще чтобы слушал любимую музыку, скажем, в машине, а те, кто едут с тобой, могли наслаждаться тишиной! — возвестила Ярен. — Прелесть какая, — улыбнулся Миран, разглядывая, впрочем, не столько саму гарнитуру, сколько коробочку, служащую зарядным устройством. На крышке красовалось изображение Микки Мауса, держащего в руках мороженое. — Это навевает тебе какие-то воспоминания? — прищурился Харун. Миран переглянулся с Рейян, а после оба звонко рассмеялись. — Навевает! — хором проговорили Харун и Ярен. Дело в том, что в свадебное путешествие Рейян и Миран ездили в Париж. И чуть ли не на следующий же день прислали родственникам кучу фотографий из Диснейлэнда. На одной из них оба они, счастливые и довольные, держали в руках по трехэтажному рожку с мороженым, а рядом махал рукой в объектив Микки Маус. — Детский сад! — вздохнул тогда Джихан, увидев фотографию. — Зато детям весело, — не согласился с ним Хазар. Следующая коробочка привлекла внимание Мирана тем, что была завернута в бумагу в клеточку, будто бы вырванный из тетради лист. Внутри же обнаружился набор разноцветных ручек и открытка. — Ой, — вспомнил вдруг Миран, повертев упаковку в руках, — точно такие же!.. Он обернулся и растроганно посмотрел на Генюль. — Я же говорила! — шепнула она на ухо Азату. — Приз наш! Когда им было лет по семь, Генюль, которая как раз приехала с родителями погостить к бабушке, увидела у Мирана набор цветных ручек. Незадолго до того он выпросил их у бабушки, потому что у всех в классе такие уже были. Генюль тут же захотелось, чтобы и у нее были цветные ручки, и напрасно отец уверял ее, что дома у нее их полным-полно. Ей нужны эти, причем здесь и сейчас. Бабушка предложила Мирану поделиться с Генюль, в конце концов, если нужно, она завтра же купит им обоим хоть по пять таких же наборов. Миран, разумеется, заупрямился, заявил, что это его ручки, он никому их не отдаст. Тогда Генюль выхватила у него то ли две, то ли три штуки и сломала их. Миран ударился в слезы, хотел поколотить противную сестру, бабушка и дядя Али растащили их в разные стороны, — словом, настроение было совершенно испорчено. — Ты простил меня за ту выходку, правда, братик? — Генюль обняла Мирана и чмокнула его в щеку. — Какие ж тут могут быть разговоры, — обнял ее в ответ Миран. Следующая коробка была самой большой. Когда Миран принялся распаковывать ее, Хазар крепко сжал ладонь Зехры, а Джихан украдкой показал ему поднятый вверх большой палец, мол, вот, настала наша очередь, и победа уж точно за нами. В коробке Миран обнаружил новый и весьма, стоит заметить, дорогой игровой ноутбук, а заодно несколько дисков с играми. — Это, сынок, чтобы вы с Рейян не спорили, кому занимать компьютер, — раскрыл сыну объятия Хазар. — И еще, — прибавил Джихан, — чтобы ты тихо играл себе в игру, а не придумывал тут нам… празднования всяких восьмых марта и прочее! — С днем рождения, племянник! — подвела итог Хандан. — Это ж просто класс! — восхитился Миран, повертев ноутбук и так, и эдак, после чего уткнулся в описание игры на обороте диска. — Мы, как Миран любит выражаться, в пролете, — пробурчал Насух. — Еще не вечер! — шепнула ему Азизе. — Он же пока не открыл мою коробку. Рейян, услышав эти слова, толкнула Мирана в бок, и он, кивнув, принялся за последний оставшийся подарок. Когда оберточная бумага наконец полетела на пол, Миран аккуратно снял крышку с картонной коробки, а затем избавился от целлофановой пленки, которой она была затянута, он лишь потрясенно ахнул: — Бабушка, да ведь это же… Ты… Бабушка! — только и смог произнести он, потрясенно глядя на аппетитные имбирные печенья в виде слоников и медвежат. Эти печенья бабушка всегда пекла для него сама на его дни рождения и семейные торжества все детство, пока они жили в Карсе. Однажды, это случилось вскоре после той аварии, что унесла жизни его отца и матери, Азизе просто захотела его порадовать, попытаться хоть как-то отвлечь внука, чтобы он поменьше грустил. Она нашла старый рецепт и на свой страх и риск решила попробовать: сможет ли вновь сделать любимые печенья своих сыновей. Когда-то давно они обожали пить с ними чай, разыгрывая при этом представление, как слоник идет в гости к медведю, как они купаются в чайном озере и тому подобное. Печенья удались, Миран пришел в восторг, и с тех пор она регулярно делала их на праздники и просто так, по случаю, чтобы порадовать внука. А потом прошло время, он вырос, и традиция эта как-то сама собой сошла на нет. — Они точно такие же, — проговорил Миран с набитым ртом. — Рейян, понимаешь, — объяснил он жене, — раньше мне всегда на день рождения вот эти печенья… Ты помнишь, Генюль? — повернулся он к сестре. Та лишь кивнула, в горле у нее стоял ком от нахлынувших воспоминаний. — Бабушка! — со слезами на глазах Миран бросился обнимать Азизе. — Ну, я же говорила, — она быстро вытерла глаза и поцеловала внука в обе щеки, — что он обязательно вспомнит, и как хорошо, что я взяла с собой рецепт и старые формочки для теста, когда мы уезжали из Карса. — А это, сынок, тебе от нас, так сказать, вне конкурса, бонусом! — Насух протянул внуку бархатную коробочку, в которой обнаружились золотые запонки с изумрудами. — Для твоего нового делового костюма, — прибавила Азизе, смахивая с плеча Мирана невидимую пылинку. — Чтобы ты был у меня самым красивым! — Ну, мама, вы с отцом те еще хитрецы! — смеясь, проговорил Хазар. — Да уж, — согласился Джихан, — теперь в пролете мы все, потому что с этим, — он откусил печенье, — ничто не сравнится. — Это справедливо, — согласилась с ним Зехра. — И умопомрачительно вкусно! — Хандан потянулась уже за третьим печеньем. — Да, — спохватился вдруг Миран, — а что это за сюрпризы и что за соревнование вы тут без конца поминаете? — Твоя жена, — объяснил Азат, — устроила, так сказать, конкурс. — Кто лучше всех тебя поздравит, и чей подарок подарит тебе больше, как она выразилась, теплых воспоминаний, — подхватил Харун. — Победила бабушка, — пожала плечами Генюль, — думаю, ни у кого сомнений нет. — Вообще-то так нечестно, — запоздало возмутилась Ярен. — Ведь Азизе ханым знает Мирана с рождения… — Да ладно вам, — махнул рукой Миран, — мне все подарки очень понравились. И я предлагаю считать победителями всех. — Правильно, — кивнул Харун, — зачем нам эти соревнования? — Вообще-то, на то и был расчет, — хитро улыбнулась Рейян. — Смотрите: вы все вспомнили что-то очень важное для Мирана и приготовили ему замечательные подарки. Это же лучше, чем просто пойти и купить одеколон, — подмигнула она Азату, отчего тот сразу же покраснел. — А сюрприз я приготовила для всех. Вечером придет фотограф, и мы сделаем несколько семейных фотографий. А самую большую, где мы все вместе, повесим на видном месте в гостиной. — А пока давайте вернемся за стол и отпразднуем наконец рождение нашего дорогого именинника! — внес предложение Харун, которое с радостью поддержала вся семья.