Road to legend

Массивная дверь из стали и пластика, отделяющая технический коридор от сцены, была чуть приоткрыта, впуская внутрь многоголосый гул возбужденной предвкушением толпы. Гарри нервно сглотнул, тревожно вглядываясь в приоткрытую им же самим щель и страшась того, что его ждет. Кто бы только мог подумать, что его - вчерашнего победителя самого Волдеморта! - уже неделю спустя выдернут буквально из своей кровати. И не просто выдернут, а, протащив через сдавливающую круговерть похлеще всякой трансгрессии, поставят (все такого же сонного и облаченного в пижаму) перед креслом жуткой старухи, чьи отрубленные костлявые руки будут парить перед ней, завораживая недопроснувшийся разум и ввергая его в смятение. - Какой милый мальчик, - голос старухи был, на удивление, глубок и прочувствован (он-то ожидал скрипа несмазанной телеги). - Ты-то мне и подойдешь… А вот то, что он услышал дальше, ему не приснилось бы и в страшном сне. Сумасшедшая (не иначе) старуха одно за другим вгоняла - как гвозди в крышку гроба, он не сумел подобрать более меткого сравнения, - в его смятенный разум все новые вкрадчивые откровения. "Ты в другом мире, и бежать тебе здесь некуда - в здешней Британии тебя никогда не существовало". "Отныне ты - популярный рэпер, из почти легендарной группы Buraikan, что принадлежит мне. Здорово, правда?" "Ваши предшественники… очень огорчили меня. Не надо так. Ведь ты такой славный мальчик"... "Хорошо себя проявишь - вернешься домой живым и целым". "Не подведи напарника, Я-ша!.." Последние слова до сих жутковатым нестихающим эхом звучали в его ушах. У него даже имя наполовину отобрали! "Наедине называйся хоть горшком, но публично ты - Яша, помни об этом", - вот и весь сказ. Ну, хоть читать рэп у него каким-то неведомым образом получалось очень хорошо… Хотя почему неведомым? Магия. Что жуткая старуха колдунья на порядок сильнее его былого врага (что уж там говорить о нем самом) он понял сразу, даже не нарываясь. И вот теперь он стоит здесь ожидая не то звездного часа, не то нового поворота кошмара наяву. Он пойдет туда. Он хочет домой - к любимой, к друзьям. Он не сдастся и обязательно придумает, как вывернуться Тяжело вздохнув, Гарри скосил взгляд на стратегически расположенное неподалеку зеркало. К своему внешнему виду он пока так до конца и не привык. Зачем-то высветленные до золотистой желтизны волосы. Черная майка, подчеркивающая его не такие уж и тощие руки, увешанная золотыми и серебряными цепями (со вкусом, хоть и довольно странным). Черные, как и майка, штаны с золотой каймой и фиолетовыми полосами по бокам - модные, не прикрывающие даже щиколоток, открывающие взорам разного цвета носки - один фиолетовый с золотом, другой телесного цвета с серым узором (Гарри не очень понял этого указания стилиста, однако в память о добром друге Добби возражать не стал). И, наконец, темно-белые кроссовки, расчерканные золотисто-черным узором. Круто. Стильно. Ему явно идет. Вот только совсем не по душе… Новый вздох, сорвавшийся было с его губ, замер - позади раздались шаги. Твердые, уверенные, но вместе с тем - поразительно легкие и невесомые. Гарри научился выделять их звук из всех остальных буквально махом. Его напарник. Обернувшись, он задумчиво вгляделся в размеренно - точно палач к плахе, - приближающуюся фигуру. Наедине этот молодой мужчина ему представился как Гробовщик - не то мрачное прозвище, не то донельзя своеобразное имя, - однако называть так его при посторонних, разумеется, не следовало. Роскошные ниже лопаток и белоснежные прежде, его волосы были теперь небрежно обрезаны (хотя отдельные пряди по-прежнему ниспадали до плеч) и безжалостно выкрашены в иссиня-черный оттенок. Перечеркивающий лицо точно грубо сшитый шрам пропал, искусно замаскированный, а его товарищ - был скрыт под высоким воротником водолазки. Переменилась и одежда - прежняя воздушная, напоминающая плод любви мантии и балахона пропала без следа. Уже упомянутая водолазка, начинающаяся у высокого ворота густо-фиолетовым цветом, переходящим к низу в странные черно-золотые разводы. Темно-серые брюки, уляпанные вспышками орнамента в виде золотой драконьей чешуи. Тяжелая куртка из черной кожи, окантованная золотом, небрежно наброшенная на плечи. И такая же горсть золотых и платиновых цепей, усыпающих шею и грудь… до обуви Гарри не досмотрел, как всегда привлеченный взором непривычных желто-зеленых глаз напарника - легким и странно теплым, но вместе с тем цепким и пронизывающим. "Ваши образы отныне - важная часть для вас. Следите за ними. Следите внимательно. Смотрите за собой, и еще пристальнее - друг за другом. Это важно…" Едва ли полминуты - и вот он уже рядом. - Готов и ждешь? - голос низок, глубок, выверен и хорошо поставлен, а улыбка - хищна, снисходительна и белозуба. - Как видишь, - Гарри только плечами пожал, старательно скрывая беспокойство. - Не беспокойся. Главные тут мы, не они. Они собрались тут из-за нас, они пришли посмотреть на нас, они даже живут сейчас ради нас. Представь, что после они умрут и переродятся - твои мелкие огрехи сотрутся из их воспоминаний, останутся лишь ярчайшие из эмоций. Успевший перевести снова взгляд на дверную щель, Гарри передернул плечами. - Спасибо за совет. Ты интересно подметил, хотя образы у тебя… - …помереть и не встать, я знаю, - улыбка стала чуть шире. Не выдержав, Гарри вновь перевел взгляд на напарника. Гробовщик смотрел в ответ все с той же странной, снисходительной теплотой, и это так странно умиротворяло… - Пойдем, Яша, расскажем им крутую историю. - Пойдем, Шура.