You are my Destiny

      День не предвещал ничего особенного, Хёнджин в компании Чонина отправился на шоппинг в торговый центр. У парней заканчивался отпуск, который они просидели в общежитиях почти весь, и под конец решили выбраться на свежий воздух. Хвану сильно хотелось повыбирать себе новых принадлежностей для рисования и зайти в ювелирный, а Айэн никак не мог заказать себе кеды в интернете и в связи с этим решил составить другу компанию. Они уже направлялись к выходу с пакетами покупок и стаканами кофе в руках, когда старшего будто ужалило за запястье. Юноша негромко вскрикнул, поморщившись и чуть не подавившись кофе. — Что с тобой, хён? — Айэн сразу заметил реакцию друга. — Без понятия, — Хёнджин приподнял руку, в которой держал пакеты — именно она «обожглась» — и заметил красный узелок на запястье. Он не сразу понял, что это значит и просто хлопал глазами, пялясь на свою руку. — О, — Чонин был удивлён не меньше, но, казалось, понимал больше старшего, — Это нить судьбы.       Хван нахмурился, переведя взгляд на младшего. Он явно был в замешательстве. — Не тупи, Хён, эта нить связывает тебя с твоей судьбой, — Айэн в этой ситуации не знал даже, плакать ему, смеяться или раздражаться от непонятливости друга. Уж про красную-то нить судьбы любой дошкольник знает, но Хёнджин казался абсолютно растерянным. — Да знаю я, что это такое, — буркнул тот, — Я имею ввиду, с чего бы ей появиться?       Ян цокнул языком и закатил глаза. — Значит, твоя половинка где-то близко, — парень начал оглядываться по сторонам, выискивая кого-то такого же потерянного, но не нашёл. — Я не об этом… — Хван вздохнул, но не продолжил свою мысль. Парень повёл взглядом по нити, она была довольно туго натянута, и он двинулся по направлению.       Хёнджин никогда не был большим приверженцем историй о соулмейтах, по большей части потому, что своего не имел. Его романтичная натура когда-то желала найти свою судьбу, ту единственную, что идеально ему подходит, с кем он будет един телом и душой. Но такой не находилось, и никаких признаков её существования он не получал. До этого момента. Однако сейчас в нём больше играло любопытство, нежели какой-либо романтический интерес.       Нить привела Хвана к девушке, сидящей за столиком фудкорта совсем близко от того места, где парень почувствовал жжение. Она сидела, поджав ноги под сиденье стула, и двумя руками сжимала телефон, не мигая, смотря в экран. Хёнджин аккуратно подвинул стул напротив и бесшумно опустился на него. Чонин, заметив это, уселся на скамейке под искусственным деревом неподалёку, наблюдая со стороны. Первые несколько минут незнакомка не обращала на юношу внимания, а тот принялся разглядывать её. Где-то в глубине сознания Хван слышал собственный голос, осуждающий его за то, что он так беззастенчиво пялится на совершенно чужую ему девушку, но интерес был настолько велик, что заглушал все эти возмущения внутри. Леди же была невероятно привлекательна, Хёнджин про себя отметил, что судьба подобрала ему весьма подходящую половинку, и тихонько хмыкнул, отпивая свой кофе. В этот момент незнакомка оторвала взгляд от экрана. — Могу чем-то помочь? — она нахмурилась, заглядывая прямо в глаза Хвана. — Думаю, мы оба могли бы друг другу помочь, в каком-то смысле, — юноша едва заметно улыбнулся, поднимая левую руку.       Девушка проследила за его жестом, взгляд её зацепился за красный узелок и, увидев направление нити, она поняла, что второй конец был завязан у её левого запястья. — Ох… — выдохнула она и тут же замолчала, тупо пялясь на свою руку. — Я Хёнджин, — парень решил предпринять действие первым и протянул ладонь, предлагая рукопожатие. — Я знаю, — резко отрезала незнакомка, откидываясь на стуле.       Хван лишь захлопал глазами. Сначала он даже немного расстроился, что его не узнали, потом решил, что это даже к лучшему, а теперь вообще не понимал что к чему. Отчего такая спокойная реакция, если он знаком этой девушке? По привычке начиная драматично надумывать лишнего, Хёнджин буквально за полминуты продумал трагичную историю о том, как его отшивает предназначенная ему судьбой, которая оказывается анти, и он проживает остаток жизни несчастный в одиночестве. — Ты довольно популярен, Хван Хёнджин, — выражение её лица было всё таким же спокойным, а от её взгляда парню стало не по себе. Девушка чуть склонила голову в бок и продолжила, — Так, чем я могу помочь?       Айдол несколько раз моргнул, слегка надув губы, а потом просто поднял руку, указывая на запястье. На мгновение глаза незнакомки расширились, казалось, она искренне удивилась такому жесту, но быстро взяла себя в руки. — Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать. — Красная нить связывает тебя с твоей судьбой, — повторил он слова друга, что тот сказал несколькими минутами ранее. Хван ощущал себя болваном, объясняя абсолютно очевидные вещи.       Девушка приоткрыла рот, разглядывая узелок на руке айдола, и через несколько мгновений отвела взгляд. Она глубоко вздохнула и облокотилась лбом о свою ладонь. — Послушай, эти все россказни про судьбу — это не для меня, хорошо? Мне жаль, что твоим концом красной ниточки оказалась я, — она поджала губы, — Но мне не до этого. Мне некогда гоняться за знаками судьбы, поэтому, просто забудь обо мне.       С этими словами незнакомка поднялась со стула, намереваясь уйти, но Хёнджин схватил её за руку. — Стой, подожди.       Девушка сначала посмотрела на его хватку на своей руке, а после подняла вопросительный взгляд. А Хёнджин не нашёл, что сказать. Он, правда, не знал, как поступить. С одной стороны, ему было всё равно, ведь эта девушка — незнакомка, и никаких настоящих тёплых чувств он к ней не испытывает. А с другой, было что-то загадочное в предначертании судьбы, ведь не просто так их связали красной нитью? Но пока парень думал, у незнакомки зазвонил телефон, и она одёрнула руку, приняла вызов и быстрым шагом скрылась в толпе. Хван только смотрел ей вслед, оставаясь в смешанных чувствах.       С той встречи прошло около двух недель. К тому времени отпуск у группы закончился. Хёнджин не сильно вспоминал о произошедшем и своей, предназначенной судьбой, незнакомке. Только красный аккуратный бантик время от времени напоминал о том, что всё это произошло в реальности, а не приснилось ему. Но юноша старался не думать об этом, хотя отрицать, что где-то в глубине души его гложет разочарование от такой судьбы, он не мог. Так история с соулмейтами для Хвана и закончилась бы, не встреть он свою незнакомку вновь.       Это произошло совершенно случайно и неожиданно. Группа была на очередных съёмках, и она была в команде стаффа. Сначала Хёнджин даже подумал, что потихоньку начинает бредить наяву из-за того, что слишком усердно пытается загнать мысли обо всём этом подальше. Но когда он увидел, что к девушке обращается кто-то из персонала, понял, что ему не привиделось, а нить на запястье действительно натянулась, оповещая о том, что его судьба рядом. — Какая встреча, — с усмешкой на лице проговорил Хван, подходя к оставшейся одной девушке, скрестив руки на груди.       Она собирала вещи в сумку и, Хёнджину показалось, даже вздрогнула от его слов. «Чон Ын Ха» было написано на её бейджике. — Значит, тебя зовут Ын Ха. Рад познакомиться, — парень вздохнул и со слабой улыбкой протянул девушке руку в знак приветствия. А Ын Ха подняла глаза на айдола, смотрела на него несколько секунд, после чего снова склонила голову. Хван было разозлился, что его снова игнорируют, но девушка вдруг заговорила. — Хёнджин-щи, доброе утро. Я тоже очень рада, — по тону голоса было слышно, что она улыбалась, но голову так и не подняла.       Хван аж вздрогнул от такой смены в отношении. Он остался в смешанных чувствах и с открытым ртом, не зная, как реагировать. — Хёнджин-щи, что-то случилось? — к ним подошёл старший менеджер из стаффа, кидая странные взгляды на Ын Ха, — Она Вам не помешала? Мисс Чон новенькая, поэтому, если она что-то сделала не так, то… — Нет-нет, — Хван замотал ладонями. Теперь он понял, что за отношение Чон к нему проявляла. Она была сотрудницей стаффа, а он — айдолом, с которым она работала. Как ещё она могла к нему обращаться? Лицемерно, но так и работает этот мир, — Всё нормально, я просто…       Но договаривать фразу он не стал. Что бы он ни сказал, её могли понять неправильно, а быть причиной проблем у Ын Ха он совсем уж не горел желанием, поэтому просто кивнул: — Всё в порядке, не беспокойтесь. — Хорошо, раз Вы так говорите, — менеджер улыбнулся, а девушка всё ещё стояла, склонив голову, — Мисс Чон, Вам никуда не нужно спешить? — Да, прошу прощения, — Ын Ха поклонилась, схватила сумку, которую собирала, и скрылась за соседней дверью.       Хёнджина в это время окликнул менеджер, оповещая, что он нужен для съёмок, и парень отправился работать.       Весь рабочий день у него не появлялось ни единой возможности, чтобы поговорить с Ын Ха. К тому же, ему показалось, что девушка его избегает. И предчувствие не обманывало Хёнджина, Чон действительно упорно не смотрела в его сторону и не обращала никакого внимания на его «многозначительные» взгляды. Даже опуская то, что она в общем-то была слишком занята работой из разряда «принеси-подай», Ын Ха намеренно находилась подальше от группы и Хёнджина в частности.       Когда рабочий день был закончен, и парни направлялись переодеваться, Хван заметил приоткрытую дверь, под щелью которой терялся противоположный конец красной ниточки, повязанной на его запястье. — Я догоню вас, — кинул парень друзьям и вошёл в комнату, закрывая за собой дверь.       Хван облокотился спиной о деревянную поверхность и скрестил руки на груди. Ын Ха снова занималась сбором вещей и не сразу заметила присутствие кого-то ещё в комнате. Парень прочистил горло, привлекая к себе внимание. Чон оторвалась от сумок и повернулась, ожидая увидеть кого-то из старших менеджеров, но никак не Хёнджина. Она вздохнула и прикрыла глаза, явно раздражённая его присутствием, однако, Ын Ха всеми силами старалась это скрывать. Работа была ей нужна, и потерять её из-за глупости она не могла. — Вы что-то хотели, Хёнджин-щи? — склонив голову и натянув уже привычную улыбку, проговорила девушка. — Мы здесь только вдвоём. Тебе нет нужды изображать, что ты уважительна ко мне, — юноша со вздохом закатил глаза. — Как скажешь, — Ын Ха выпрямилась и пожала плечами, — Так, чем могу помочь?       У Хёнджина в голове случилось дежавю. Словно их встреча на фудкорте повторялась. — Ты не хочешь поговорить? — поинтересовался парень, чуть приподнимая руку с нитью и слегка дёргая ей перед собой.       Взгляд Чон на секунду задержался на его руке, после чего она мотнула головой. — Если это разговор не о том, все ли ваши блестящие штаны я упаковала, то нет, — девушка чуть выпятила вперёд губы, скривив лицо. — О, мисс саркастичность? — хмыкнул Хван. Он уже кучу лет сосуществует бок о бок с Ли Минхо и Ким Сынмином, ему не привыкать. У него уже, так сказать, иммунитет. — Послушай, — вновь выдохнула Ын Ха, тоже скрещивая руки на груди, — Я ведь уже говорила, что мне некогда этим заниматься. Давай просто забудем и будем жить, как и раньше. — Но тебе нет нужды «гоняться за своей судьбой», — Хван опустил руки, шагая ближе к девушке, а та лишь нахмурилась и выставила ладони перед собой, не позволяя парню подойти слишком близко, — Я ведь уже здесь. Почему ты отталкиваешь меня? Давай хотя бы начнём с простого общения? — Всё просто, — выражения её лица было серьёзным, Ын Ха заглянула прямо в глаза Хёнджина, — Ты мне не нравишься. — Не… — такого ответа он точно не ожидал, — Не нравлюсь? — Именно так, Хёнджин-щи, — девушка вновь натянула эту фальшивую улыбку, сгребла все вещи, что собирала, и уже открыв дверь и стоя в проёме, кинула, — Прости, но давай не будем пересекаться, кроме как по работе.       Сказать, что Хван был задет и ошеломлён, ничего не сказать. Он и не нравится? Да он же идеальный. Так ведь столько стэй говорит. Он же главный вижуал группы, безумно хорош в танцах, да и в вокале и рэпе тоже весьма на уровне. Он богат, знаменит и популярен. Хёнджин был уверенным в себе парнем. Не сказать, что прям уж самовлюблённым, но любовь фанатов и общественное мнение о нём, как о человеке с лицом парня из манхвы, давали повод считать себя привлекательным. У него, определённо, есть недостатки, но не то чтобы они были такими уж критичными, да и не то чтобы Ын Ха знала о них. Она вообще его не знала, но он уже ей не нравился. Хёнджин сжал кулаки, решив, что так просто от этой девчонки он не отстанет.       Помимо задетой гордости, Чон вызывала в нём интерес. Да, потому что она его половинка, связанная с ним красной нитью. И да, потому что она его отшила. Хвану не хотелось этого признавать, он не влюбился в неё внезапно, и интерес его был вовсе не романтическим. В этой соблазнительной заднице заиграло любопытство. Чем он не угодил этой девушке? Что в нём не так? А главное, куда его заведёт эта история?       С того дня Хёнджин стал намеренно появляться в компании Ын Ха. И его вовсе не смущали странные взгляды, а на любые вопросы он лишь поднимал свою руку с повязанной на запястье нитью и без смущения заявлял, что девушка — его судьба. Он видел, как это злило и раздражало Чон, и это его только больше раззадоривало.       Не сказать, что Хван вёл себя как законченный изверг. Понимая, что он явно переходит границы дозволенного, беззастенчиво вторгаясь в личное пространство Ын Ха, он прилагал все усилия, чтобы смягчить впечатление от навязанного совместного времяпрепровождения. Сначала он пытался задобрить её маленькими милыми подарочками, вроде украшений или очаровательных безделушек. Но всякий раз находил свои «сувениры» в своей же сумке, когда возвращался в общежитие. Ох уж эта привилегия стаффа, отвечающего за вещи. После этого Хёнджин сменил тактику. Он покупал Ын Ха кофе, садился с ней за стол во время обеда, покупая вторую порцию чизкейка «только для участников группы» и даже время от времени просто молча обедал, не отвлекая девушку разговорами. Казалось, даже сама Чон попривыкла к компании Хвана и лишь тихо вздыхала всякий раз, когда он садился напротив неё за столом. Так прошла почти неделя. Расписание съёмок подходило к концу, и юноша не знал, как часто они смогут видеться теперь. Ему нужно было что-то делать. Поэтому в один день Хёнджин решил поставить вопрос ребром, так сказать. Чётко, резко и прямолинейно. — Ну, почему я тебе не нравлюсь? — в попытках застать Ын Ха врасплох парень даже палочками по тарелке слегка ударил. — Обращайтесь ко мне уважительно, Хёнджин-щи, я же вежлива с Вами. К тому же, я старше, — Чон, вопреки ожиданиям Хвана, и бровью не повела от его детской выходки. — В-всего-то на месяц! — в итоге врасплох, ожидаемо, застали Хёнджина.       Ын Ха никак не отреагировала на его слова, продолжая молча есть рис из прозрачной коробочки, не поднимая глаз. — Так почему? — смог-таки взять себя в руки парень и вспомнить, чего он вообще хотел. — Что почему? — Почему я не нравлюсь тебе? — Хван продолжил в неформальном тоне, на что Ын Ха снова вздохнула, подпирая подбородок ладонью и откладывая палочки. — Нет особой причины, и конкретно ты здесь не при чём, просто… — девушка тоже решила поддержать стиль общения, с таким разговором он ей казался более уместным, — Просто не мой тип. — А какой у тебя тип?       Ын Ха вновь вздохнула. — Послушай, посмотри на себя, — Чон плавным движением достала телефон из кармана джинс и включила фронтальную камеру, разворачивая её к Хёнджину, — Видишь? — Что вижу? — с каждым её словом, Хван всё меньше понимал, о чём говорит Ын Ха. — Ну, вот это, — девушка чуть дёрнула рукой и подалась вперёд, разглядывая отражение юноши на экране, — Эту гладкую кожу, выразительные глаза, эту милейшую родинку под левым глазом…       Ын Ха замолчала на мгновение, зная, что выходит немного за границы, но перевела взгляд с экрана на самого Хёнджина и продолжила: — И эти пухлые губы, мягкие, словно зефирки, — после она подняла взгляд и с лёгкой улыбкой посмотрела прямо в его глаза.       Парень сглотнул, чувствуя, как краснеют уши. А в голове завертелись вопросы: «К чему это она? Что значат ее слова? Он всё-таки нравится ей? Эти комплименты…»       Поток его мыслей был прерван Ын Ха, когда улыбка пропала с её лица, а голос из нежно-тягучего вдруг превратился в холодный и жёсткий. Она заблокировала телефон и убрала в карман. — Мне не нравится это. Это смазливое лицо «принца», обожаемое миллионами — не моё. Мне не нужен принц, мне нужен тот, с кем я буду чувствовать себя комфортно и в безопасности. Внешность не имеет значения, важно, какой ты. — Ты же меня совсем не знаешь! Сходи со мной на свидание, тогда и суди! — Хван сам удивился тому, как быстро смог найти слова для ответа. — Предпочитаю не тратить своё время бессмысленно. — Ты противоречишь сама себе, — Хёнджин нахмурился, поджимая губы, — Говоришь, не судишь по внешности, но сама отталкиваешь, даже не попытавшись узнать, какой я. — Потому что всё предельно ясно, мистер «принц-мне-никогда-не-отказывали», — Ын Ха покачала пальчиком перед носом, всё также подпирая второй рукой подбородок. А на лице появилась, теперь уже, усмешка. — В каком смысле? — Ты был так удивлён. Как ты мог мне не понравиться! — Ын Ха вздохнула, отводя взгляд в сторону, — Ведь знаешь, насколько привлекателен. И все должны симпатизировать тебе априори. Ты сам слишком сильно полагаешься на свою внешность. Вот и ответ, почему наше общение бессмысленно. У нас с тобой разные ценности.       Девушка вновь вернула взгляд на Хёнджина, абсолютно безразличный и скучающий, а он сидел, не зная, как на это всё реагировать. Только открывал и закрывал рот, не в силах подобрать слов. — Давай разорвём нить? Будем жить, как до встречи друг с другом, ничем не обязанные, — проговорила Ын Ха после минутной паузы. — Как хочешь! — Хван буквально взорвался. Его захватила обида с ног до головы, он подскочил с места и хлопнул ладонями по столу, — Отлично! Давай всё закончим, раз тебе этого так хочется!       Парень в порыве эмоций наклонился ближе к Чон, да выглядел таким злым, что она аж неосознанно отклонилась назад. Не такой реакции она ожидала, конечно, но решение своё не поменяла.       Так закончилось их совместное времяпровождение. Хёнджин больше не подсаживался к Ын Ха за обедом, больше не было подарков и кофе, он вообще обходил её подальше и в сторону её даже не смотрел. Только от чего-то, всё ещё неразорванная, нить стала колоть запястье всякий раз, когда они оказывались вблизи друг друга. Это чувствовала и сама Чон, но упорно игнорировала. После тех событий молодые люди общались лишь однажды, когда Ын Ха подошла к Хёнджину, чтобы назначить дату встречи для разрыва их связи. В тот день нить кололась особенно сильно, но и после этого никто из них не изменил решения. Одна была слишком упряма, а другой чересчур взбешён.

*      *      *

      Мать Чон, в отличие от своей дочери, была дамой верящей в истинную любовь со своей судьбой, потому в детстве нередко рассказывала истории о соулмейтах. Из этих историй Ын Ха узнала об особенных людях, имеющих некую связь с судьбой, способных видеть соулмейтов и много других связанных с этим делом вещей. Таких людей звали провидцами или гадалками. Одну такую особенную даму мама Чон знала лично, именно к ней и направились молодые люди для разрыва нити.       Жила эта гадалка в одном из безлюдных районов Сеула. Добираться туда пришлось два с лишним часа, сначала на автобусе, потом на метро, следом на маршрутке, а там пешком. Правда, это только Ын Ха. Хван же, ожидаемо, спокойно добрался на такси. Девушка кивнула айдолу в знак приветствия, а он лишь мотнул головой, всё ещё злой на неё. Чон потёрла запястье, ведь сегодня нить вновь буквально обжигала кожу, иногда казалось, что точно останется след. Но нет, лишь неприятное чувство постоянно колющей боли.       Дом гадалки находился за высоким забором, буквально окутанным зелёными лозами винограда. Перед воротами стоял указатель, благодаря которому было ясно, что это место — то, что молодые люди искали. Без лишних слов Ын Ха двинулась внутрь, а Хван со вздохом последовал за ней.       Внутри дома всё было обустроено, как по всем канонам шоу про гадалок-шарлатанов. Стол в центре с тёмной скатертью, куча каких-то непонятных предметов, множество комодов у стен со всевозможными книгами, вещами и прочим хламом. Но, в отличие от всех стереотипов, в помещении не пахло затхлостью, воздух был свежий и даже приятный. Ын Ха заметила на одном из комодов зажжённую ладанку и едва удержалась, чтобы не цокнуть языком: это выглядело как-то слишком фальшиво. Но уходить она не собиралась, если были шансы разорвать связь, она должна была попробовать их все. — Давно ко мне не захаживали связанные красной нитью, — внезапный голос из-за спины напугал молодых людей, и они аж подпрыгнули обернувшись.       В комнате стояла невысокого роста пожилая дама в тёмных одеждах и повязанным на голове платком. Чон прикрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь уговорить себя, что ей необходимо попробовать всё равно, даже если всё происходящее кажется фальшивкой. А старушка лишь кряхтя засмеялась. — Ну, проходите-проходите, присаживайтесь, — дама прошла мимо пары, садясь за свой стол. — Здравствуйте, мы хотим… — начала было Ын Ха, шагнув вперёд. — Я знаю, зачем вы пожаловали, — старушка подняла морщинистую ладонь и снова, довольно противно, засмеялась, — Вы слишком громкие, чтобы не понять этого.       Хёнджин нахмурился, он-то вообще молчал всё время, слишком обозлённый всем происходящим. Мало того, что он злился из-за предложения разорвать связь, так ещё и всё вокруг буквально источало запах разводилова: ну, неужели кто-то на самом деле обустраивает дом в таком интерьере? Старушка перевела на него взгляд. — Не вслух, — указала пальцем на голову, — В мыслях. Так и собачитесь, не находя общий язык. — Нет, Вы не так поняли, нам не нужно мириться… — Ын Ха хлопнула пару раз ресницами и мотнула головой, хмурясь. — Я же сказала, что знаю! — прикрикнула дама, чем напугала Чон, и она вновь вздрогнула, — Ты хочешь разорвать связь, бестолочь!       Казалось, будь у этой старухи в руках деревянная поварёшка, она бы стукнула ей Чон по голове. А Ын Ха нахмурилась из-за оскорбительного слова, медленно начиная злиться. — Знаешь ли ты, что связь, закреплённая красной нитью, самая крепкая и надёжная? Именно эти пары друг другу ближе, чем какие-либо другие, и встречаются крайне редко. Судьба специально связывает ваши руки нитью, чтобы вы уж точно не пропустили друг друга. Потяни руку — и вот твоя половинка, — для весомости своих слов, дама ещё и рукой потянула, показывая на запястье указательным пальцем, с мягкой улыбкой на лице. — Всем свойственно ошибаться, — Чон лишь пожала плечами, уверенно заглянув в глаза старушке, — Мы не подходим друг другу. Я не пойду на поводу какой-то верёвки на запястье, только потому, что так кто-то сказал. — Ты слепа, — сощурившись и как-то снисходительно улыбнувшись, проговорила старушка, а после перевела взгляд на молодого человека за её спиной.       Парень был тихим, после слов дамы он даже проникся к ней, поверил в то, что она говорит. И теперь, когда ему сказали, что их с Ын Ха связь на самом деле крепкая и особенная, он вдруг стал злиться на девушку сильней. Отчего она такая упрямая? Почему так сильно не любит его? Ей же сама судьба твердит, что вот он — её суженный! Чем больше Хван думал, тем сильнее бесился. Но он не смел и мысли допускать, что будет тем, кто закончит их совместную судьбу. Кто-то разорвёт их ещё даже не сформировавшуюся связь, но точно не он. Почему-то всё естество отчаянно этого не хотело. И запястье так сильно жгло.       Старушка молчала, молодые люди тоже не решались ничего сказать, они не смотрели ни друг на друга, ни на гадалку. Ын Ха внутри медленно закипала, но высказывать лишнего не желала, ей всё ещё нужна была помощь. — Раз молчите, пусть будет так, — изрекла дама, наклонив голову вперёд. Тон её голоса сменился, стал более низким и, казалось, безразличным, — Какой бы крепкой ни была связь красной нитью, разорвать её проще всего. Это же всего лишь нить.       Гадалка противно захихикала, а Ын Ха поджала губы, взглянув, наконец, на неё: — Узелок не развязать. — А если ленточка на торте не развязывается, что ты с ней делаешь? — в руках старушки непойми откуда появились ножницы.       Чон тут же их выхватила и резанула по нити. У Хёнджина аж дыхание перехватило, он неосознанно подался вперёд, широко распахнув глаза, рукой пытаясь остановить её. Но ничего не произошло. Лезвие лишь зажевало нить. — Тупые, — изрекла Ын Ха, переведя взгляд на даму.       Старушка сдавленно засмеялась, качая головой. — Ты совсем ещё зелёная. Тебе бы толку набраться, прежде чем принимать такие важные решения. — Бабушка, мне совершенно некогда думать о таких вещах. Я просто живу, — Чон буквально проглотила «выживаю», — Поймите, мы как червь и ястреб, посмотрите на него и меня.       Взгляд девушки стал жалостливым, а голос поднялся на пару тонов выше, словно она была готова расплакаться. Чон свела брови и отвела взгляд в пол, прижимая кулачки к своей груди. Терпеть жжение нити становилось всё труднее.       Хван же так и стоял чуть в стороне, молча наблюдая за происходящим. Он вдруг понял, что ничегошеньки не знает об Ын Ха, кроме каких-то случайных фактов, которые ему удалось выведать у стаффа. Он не знал, ни где и с кем она живёт, ни есть ли у неё семья или чем она увлекается.       В этот момент Хёнджин осознал, что та, кто была его судьбой, для него закрытая книга, которую он, возможно, так и не сможет открыть. В этот момент юноша встретился взглядом с гадалкой. Та как-то подозрительно ухмыльнулась ему, а после заговорила: — Ладно, — старушка поджала губы, кивнув, — Признаю, я не всё разглядела в тебе. Но то, что ты ещё не доросла до таких решений — правда. Однако, я расскажу вам, как разорвать нить.       Гадалка поднялась со своего места и обошла стол, направляясь к одному из комодов у стены. — Я сказала, что связь разорвать проще, чем ментальную или какую-либо иную, но никакую не легко прекратить. Есть несколько условий, которые вам придётся выполнить. Во-первых, — дама недолго копошилась в ящике и в какой-то момент резко развернулась, вздёрнув морщинистый палец, чем напугала молодых людей, — Двадцать один день вам придётся жить бок о бок! Каждый седьмой день нужно проводить особый ритуал. Первые два раза в одиночестве, а последний — совместный. На нём можно будет разорвать нить. — Жить бок о бок? — Ын Ха нахмурилась, бормоча себе под нос, после чего подняла глаза на старушку, — В смысле, вместе? Я с ним?!       Хёнджин только цокнул языком и сложил руки на груди. — Именно, вместе! — старушка снова сдавленно захихикала. — Но… — Чон мотнула головой, а выражение на её лице сменилось на жалостливое, — Я не могу… Мы не можем. Не можем жить вместе.       Хван нахмурился, он плохо понимал, почему им двоим нельзя было жить вместе. Не то чтобы он горел желанием, но веских причин невозможности сожительства не видел. — Это единственный способ разорвать нить, — старушка вновь уселась за стол, — Это как лицензионное соглашение, пока не пролистаешь до конца — принять нельзя. Так что вам сначала придётся пожить так, как велела судьба, и лишь потом можно будет отказаться от её предложения.       Ын Ха поджала губы и повернулась к Хёнджину. Но парень не выказывал недовольства или возмущения услышанной информацией, поэтому девушка лишь глубоко вздохнула, кивая и соглашаясь на условия.

*      *      *

— Значит, ближайший почти месяц нам придётся уживаться вместе, — Хёнджин хмыкнул, когда пара покинула дом гадалки. Он, признаться, был даже рад такому исходу. Не получится у Чон так просто от него избавиться. Раз уж Ын Ха была такой упрямой, что отталкивала его, то пусть помучается в его компании.       Девушка в очередной раз вздохнула, не поворачивая головы в сторону Хвана. — Жить будем у тебя. — С какого это? — парень в удивлении вытянул лицо. — Потому что я живу одна и не могу пустить тебя к себе в дом, — Ын Ха говорила тихо, но тон её был стальным и непоколебимым. — И что с того? А я живу в общаге ещё с тремя парнями. Ты будешь им мешать, — Хван сложил руки на груди, скривившись в лице. — Ох, что это? Принц Хван Хёнджин — извращенец?! — вдруг воскликнула Чон, поднося ладони к губам и, наконец, поворачиваясь к парню. — Что? — вся его напыщенность вмиг испарилась, он захлопал глазами в непонимании, — С чего это вдруг?! — Желаешь остаться с невинной девушкой наедине в её квартире, очевидно, что замышляешь что-то непристойное! — Чон понимала, что её слова — полный абсурд и бред. Но подача этого факта должна была сработать на Хване. Пустить его к себе в дом она не могла. По многим причинам. Которых раскрывать ему, очевидно, не хотела. — Да с чего ты это взяла?! Я ничего… Ни о чём… Я… — Хёнджин аж заикаться начал и замахал ладонями, не зная, как себя оправдать. Его драматичная натура сыграла на руку девушке. — Тогда от чего не соглашаешься на то, чтобы я осталась в общежитии, где не буду с тобой наедине? — Ын Ха сощурилась, подойдя ближе к айдолу. — Ладно! — Хван всплеснул руками, закатывая глаза, — Будем жить в нашей общаге! — Вот и отлично, — девушка улыбнулась и довольно зажмурилась, — Я соберу вещи и приеду к вам к вечеру. — Давай я подвезу тебя? — предложил парень, но Чон лишь покачала головой. — Не стоит. То, что нам придётся жить вместе, ещё не значит, что мы должны проявлять друг другу какое-то внимание. — Но нам всё равно придётся сходить на свидания, — это было условие, оговорённое гадалкой. Им предстояло не просто жить вместе, но и провести определённое время совместно, в том числе, на свиданиях. — Всего лишь несколько раз, — Ын Ха качнула головой и выставила ладошку перед собой, — И ты хочешь пригласить меня на свидание в такси до моего дома? — Ну, нет… — парень вновь стушевался. — Вот и договорились, — Чон кивнула, направляясь к остановке, — Увидимся позже.       Пара рассталась около полудня, а к Хёнджину в общежитие Ын Ха приехала после девяти вечера. С собой у неё были только портфель и небольшая спортивная сумка. — Это все твои вещи? — Хван нахмурился, впуская девушку в дом.       Чон слегка дёрнула головой. Ей было ясно, что парень вовсе не хотел этим вопросом задеть её, и слова не имели никакого подтекста, но отчего-то девушка всё равно почувствовала раздражение. — Я же не навсегда к тебе переезжаю, — огрызнулась Ын Ха, взглянув на парня исподлобья, — Если будет нужно, съезжу домой за вещами.       Хёнджин не понял, в чём он снова был не прав, и лишь пожал плечами. Он направился было к лестнице на второй этаж, когда услышал звук, с которым сумка Ын Ха упала на пол. Парень повернулся к ней, подняв одну бровь.       Девушка стояла у дивана гостиной, уперев одну руку в бок. — Ты ведь не думаешь, что я буду жить с тобой в одной комнате? — Что? — лицо Хвана вытянулось. Припоминая утренний разговор, он запаниковал и замахал руками, — Нет! Ты не поняла, я не думал ничего такого, я не извращенец! — Я знаю, — Чон кивнула и села на краешек дивана, — Но у тебя есть отдельная кровать в комнате? — Ну, нет… — Вот именно. Не можем же мы спать в одной постели? — Ын Ха говорила спокойно, и Хёнджину даже показалось, что она улыбнулась. И от этого в его голове творилась полнейшая каша, он абсолютно не понимал ход её мыслей, — Как бы там ни было, судьба или красные нити, или что-то ещё. Мы с тобой друг другу чужие люди, и это было бы неправильно.       Хван пару раз хлопнул ресницами, затем кивнул. В её словах действительно был смысл. Даже не будь они на пороге разрыва своей связи, это было бы странно, а при текущих обстоятельствах уж тем более. — Хорошо, ложись тут. Я принесу тебе одеяло и подушку. — Спасибо, — Ын Ха слабо улыбнулась, когда юноша помог ей устроиться и показал, куда она может сложить свои вещи. Было уже около одиннадцати, 3RACHA в это время, конечно, ещё вовсю бодрствовала, и Хёнджин вместе с ними. Но вот Чон зевнула раз пятнадцать за то время, пока разбирала вещи. — Я тогда пойду к себе, — Хёнджин решил не мучить девушку и дать ей поспать, насколько это было возможно.       Из студии весь вечер были слышны удары басов, а иногда и голоса парней. Они сегодня были слишком погружены работой, потому Хван не стал их беспокоить новостью о новом соседе. Он, конечно, предупредил парней, но вот то, что Ын Ха приедет именно в этот вечер, ещё не сказал. Впрочем, никому неизвестно, когда эти трое выползут на белый свет. — Хорошо, — девушка помахала Хёнджину ладошкой, — Спокойной ночи.       Сейчас, сидя на краю дивана, уже переодетая в пижаму, она казалась совсем не такой, какой парень видел её до этого. Ын Ха выглядела маленькой и очаровательной, а не дерзкой и неприступной, как это было всё остальное время их общения. Внутри возникло желание обнять её, такой тёплой она казалась. И это желание отозвалось приятным чувством на запястье под нитью, всё внутри затрепетало. Однако, Хёнджину показалось, что это почувствовал только он, ведь Чон так и сидела, сложив руки на коленях и совершенно не сменившись в лице.       Парень не заметил, как она едва вздрогнула от схожего ощущения на своей руке. Но Ын Ха тщательно скрывала любые признаки проявления связи и от Хвана, и от всех остальных, поэтому силой заставила себя успокоиться, сохраняя невозмутимость в лице. — А, да, спокойной, — парень направился к лестнице, и в этот момент снова раздались звуки ударных. В голове мелькнула мысль, что надо бы компании, которая делала звукоизоляцию в студии, предъявить претензии, и Хёнджин повернулся к девушке, — Прости, они… — Не стоит, — Ын Ха подняла ладошку и мотнула головой, — Нарушитель спокойствия здесь я, так что всё в порядке. — Тогда… Доброй ночи, — Чон кивнула ему в ответ, и Хван, наконец, ушёл в свою комнату.       К счастью Ын Ха, она обладала способностью спать даже под пропеллером вертолёта, поэтому никаких сложностей с тем, чтобы заснуть не испытала. Однако проснулась от громкого звука. Ын Ха нехотя разлепила глаза и приподнялась, упираясь ладонями о диван, пытаясь сфокусировать зрение. Вокруг было темно, но вот она заметила приглушённый свет со стороны кухни. — О! Чон Ын Ха?       Девушка услышала голос раньше, чем успела заметить того, кто говорил. Она потёрла кулачками глаза, после чего смогла, наконец, увидеть, кто её разбудил. Хан Джисон стоял на кухне, перемешивая что-то в тарелке. — Здравствуй, — прохрипела девушка, кивая. — Прости, что разбудил. Я тебя даже не заметил, — юноша виновато улыбнулся, — Хён сказал, что ты поживёшь у нас, но не сказал, что приедешь сегодня. — Нет-нет, это мне жаль, что я вас беспокою, — Ын Ха постаралась улыбнуться, но выглядела, вероятно, смешно, ибо хлопала глазами каждую секунду, всё ещё не находя в себе сил толком проснуться. — Да ладно, мы почти всё время в студии, а ещё чаще в компании, — айдол улыбнулся, словно заворожённый наблюдая за девушкой. Она действительно была такой смешной, лохматая и сонная. Хану сильно нравилась история с соулмейтами, и когда он узнал, что у друга появилась девушка-судьба, он ему чуть ли не допрос с пристрастием устроил, а теперь лицезрел эту леди вживую. Ничего из ряда вон, конечно, не происходило, но Джисону всё равно было до чёртиков интересно, он даже в тарелку больше не смотрел, буквально пялясь на Ын Ха.       А Чон смотрела на него в ответ, наблюдая, как парень баночку с перцовой пастой складывает в хлебницу, слишком увлеченный, чтобы понимать, что делает. А может, слишком сонный. А может, и то и другое. — Ладно, я пойду обратно. Спокойной ночи, ещё увидимся, — парень обворожительно улыбнулся, подхватывая миску. — Доброй ночи, — Ын Ха кивнула ему вслед.       В следующий раз девушка проснулась вновь от копошения со стороны кухни. Однако теперь наступило утро, и солнце уже вовсю светило. Ын Ха с тихим стоном потянулась и сильней зажмурила глаза, после чего села на диване и осмотрелась. За островным столом стоял Хёнджин, который что-то искал в кухонных ящиках. В один момент парень неаккуратно дёрнул рукой и громко хлопнул дверцей, из-за чего шикнул и подпрыгнув развернулся, проверяя, не проснулась ли девушка. Хван столкнулся с её сонным взглядом, и на его лице появилась виноватая улыбка. — Извини, я разбудил тебя. — Всё нормально, — Ын Ха зевнула, отбрасывая одеяло и поднимаясь с дивана. — Зачем тебе так рано вставать, выходной же? — У тебя выходной, у меня подработка, — она была ещё слишком сонной, чтобы язвить, поэтому тон её голоса был спокойный, и Чон слегка склонила голову вбок, чем вызвала волну мурашек внутри Хёнджина. Такой сонной она казалась маленькой и милой. Он даже почти забыл, какая она дерзкая и колкая. — Оу, вот как… — айдол пару раз моргнул глазами, а потом вернулся к поискам, — Тогда, удачи.       Больше сказать ему было нечего. Хоть и ощущал буквально физическую потребность в том, чтобы спросить, где она подрабатывает, и почему этим занимается. Насколько ему было известно, JYPE платил достойную зарплату своим сотрудникам. Обычно, никто из них ни в чём не нуждался. Однако это казалось Хвану неуместным, поэтому он лишь прикусил нижнюю губу и отвернулся. — Что ты ищешь?       За своими мыслями парень и не заметил, как Чон оказалась так близко к нему. Хёнджин подпрыгнул от неожиданности, широко распахнув глаза. — А-а-а, э-э-э, — сам не знал, от чего начал заикаться, — Кочудян. — А, — Чон вдруг захихикала, — Посмотри в хлебнице.       Девушка широко улыбнулась, после чего развернулась и направилась в ванную умываться. Хван с минуту стоял на месте, пытаясь понять суть сказанных ею слов, а потом решился-таки открыть крышку хлебницы и действительно нашёл там пасту.       Следующие несколько дней прошли достаточно спокойно. Выходные закончились, и ребята вновь вернулись к работе. Правда, Хёнджин с Ын Ха в агентстве не пересекался, она была частью стаффа, что были достаточно мобильны и могли обслуживать любую группу. Но молодые люди всё ещё виделись в общежитии парней, правда, времени на беседы или что-либо ещё у них было немного. Но Хван решил взять судьбу в свои руки. Как никак, а они должны были сходить друг с другом на несколько свиданий, и парень проявил желание организовать первое.       Сказать по правде, Хван был в предвкушении. С момента, когда в доме гадалки он понял, что ни капли не знает об Ын Ха, в голову его закралась мысль о том, что ему этого хочется. Он был обязан узнать, что было в этой девушке, что судьба решила, что они идеальны друг для друга. В один из дней он отправил сообщение на телефон Чон: «Так как мы должны сходить на свидание, приглашаю тебя завтра вечером в ресторан».

«Завтра?»

«Да, в 7».

«Я не смогу. У меня работа».

«Тогда в 8».

«Хёнджин…»

<«Нет, подожди». «Мы должны выполнять условия. Помнишь?»       У Хвана был один единственный аргумент, чтобы убедить Ын Ха. Он и себя пытался убедить в том, что это — единственная причина. Но в глубине души знал, что это не так, и не позволял этим мыслям всплыть на поверхность.       Прошло несколько минут, прежде чем пришло ответное сообщение.

«Ладно. Но обязательно в ресторан? У меня нет подходящей одежды».

«О, об этом не переживай. Мы что-нибудь тебе выберем!»       Онлайн-шоппинг был одной из страстей Хвана, а выбирать женское платье в каталоге — это нечто абсолютно новое для него. Он даже не хотел скрывать, что ему это жутко понравилось. Он кликал на все платья, что, как ему казалось, будут отлично смотреться на Ын Ха, отобрал те, что приглянулись больше всего и отправил картинки девушке. Жаль, что Хван и не подозревал, что в отличие от него, Чон была далеко не в восторге от этой идеи. Она совершенно не поддерживала покупку новой одежды для неё, ведь она не могла себе этого позволить. А Хёнджин ни на секунду не задумывался, ведь он сам загорелся желанием купить ей подарок. Только вот от этого Ын Ха чувствовала себя неуютно. Кто в отношениях, как у них, вообще делает что-то подобное? Ответ очевиден: Хван Хёнджин.       В итоге Чон выбрала платье, которое показалось ей более-менее скромным, и надеялась, что сможет вернуть его в магазин после одного ужина.       Вечером следующего дня пара сидела за столиком, отделённым от остальных деревянным каркасом и холщовыми шторами. Ресторан находился на крыше высотки, плечи обдувал приятный ветерок, а вид с их места открывался невероятный. Вокруг сидели посетители в таких же беседках, украшенных плетистыми розами, был слышен звон приборов и тихие разговоры. Здесь было максимально комфортно, уютно и спокойно. Хёнджин о чём-то оживлённо рассказывал, ожидая заказанного ужина. А Ын Ха чувствовала себя не в своей тарелке. Она то и дело ёжилась от любого чуть более резкого возгласа или звука открытия двери на кухню, постоянно вертела головой по сторонам и мало слушала Хвана. Это место было не для неё. Вернее, она не подходила этому месту. Несмотря на обворожительного кавалера и невероятно красивое атласное платье. Ей казалось, что все вокруг видят то, как она выделяется, отличается. Как она не должна быть здесь.       Но Ын Ха упорно терпела и даже пыталась слушать, о чём говорит Хёнджин, хоть и получалось плохо. Она должна была это сделать. Ради разрыва нити. Ради того, чтобы вернуться к прежней спокойной жизни. И она продержалась до самого десерта. Стоило чизкейку, украшенному эстетично раскрытым физалисом, появиться у неё перед лицом, Чон поняла, что её трясёт слишком сильно, и выносить это она больше не в силах. — Прости, — Ын Ха поднялась со стула, крепко сжимая в руках полотенце, — Я должна уйти, я не могу… — Что? — Хван был в полном шоке, он заметил, что Чон была слегка напряжённой весь вечер, но не думал, что всё настолько плохо, — Что случилось? — Прости, — она мотнула головой, резким движением кинула полотенце на свой стул и бросилась к лифту. — Погоди, Ын Ха! — Хёнджин кинулся следом. Их небольшое «представление», вероятно, стало занимательной темой для обсуждения у всех оставшихся в ресторане, но его это сейчас не волновало. Он искренне переживал за Ын Ха, хоть и не мог объяснить, почему.       Юноша успел догнать Чон у лифта и даже забежать в кабину, однако, поговорить у них не вышло. В лифте находилась шумная компания, которая мало располагала к душевным разговорам. Хёнджин встал перед Ын Ха, закрывая её от людей. Девушка обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Она никогда не была такой несдержанной, объяснения такой реакции у неё не было, и Чон упорно смотрела в пол, не смея поднять взгляд на Хвана.       К несчастью, шумная компания ехала до самого первого этажа, вдобавок молодым людям пришлось ждать, пока они вытолкнутся из лифта. За это время айдолу удалось уговорить Чон дождаться, пока он оплатит счёт, чтобы они смогли спокойно уйти вдвоём. Когда они оказались наедине, парень постарался как можно более спокойно спросить о произошедшем. — Что случилось? — Хёнджин пытался заглянуть девушке в глаза, но она продолжала вертеть головой, не позволяя ему этого сделать, — Объясни, что произошло? — Просто, поехали домой, — тихо проговорила она, начиная потихоньку успокаиваться. Ын Ха глубоко дышала, пытаясь привести себя в норму. — Хорошо, поехали, но… — Хёнджин запнулся, — Я что-то сделал не так? Что-то сказал? Или тебе так неприятно проводить со мной время, потому что я тебе не нравлюсь?       Хван действительно искренне переживал за её состояние. — Это не так, — Ын Ха подняла на юношу свои глаза, — В этот раз дело правда не в том, что ты мне не нравишься. Дело во мне. — Ох, — айдол почувствовал укол от её слов, и волнение никуда не делось, — Но что это значит? Объясни нормально?       К этому времени молодые люди дошли до парка неподалёку и устроились на одной из скамеек. Хван сидел на самом краю, пытаясь внимательно следить за эмоциями на лице девушки, а она облокотилась о спинку, потирая виски. — Да что объяснять! — вскрикнула Ын Ха, но в голосе её не слышалась злоба, скорее, обида, — Оглянись, Хёнджин! Все вокруг были такими элегантными, статными, а я…       Девушка на некоторое время затихла, пытаясь успокоить себя и продолжить не так громко, а Хёнджин лишь хмуря брови ждал, что она скажет. — Ты вырядил меня в это дорогущее платье, даже украшения к нему подобрал, но… — она судорожно вдохнула, будто бы вот-вот заплачет, — Я — это всего лишь я. И это заметно. Я там была белой вороной. Неподходящей. Фальшивой. Я не подходила тому месту и не подхожу миру, в котором живёшь ты, Хёнджин.       Чон крепко зажмурилась. Где-то внутри парень понимал, что какие бы слова он ни подобрал, донести до Ын Ха, что там наверху она смотрелась вовсе не фальшивой, а самой элегантной из всех, у него не выйдет. Поэтому Хван подался чуть ближе, аккуратно беря её ладонь в свою. От прикосновения девушка вздрогнула, вновь открывая глаза. — Тогда покажи мне свой мир, — мягко проговорил юноша, — Я ведь ничего о тебе не знаю, а узнать что-то оказалось сложнее, чем выведать тайны Ватикана.       На этой фразе они оба улыбнулись, а Хёнджин продолжил: — Раз моё свидание не подходит тебе, покажи мне своё? Я хочу узнать, в каком мире живёшь ты. — Тебе не понравится, — Ын Ха поджала губы. — Я хочу сам это решить. Я привёл тебя в «свой» мир, — Хван и не думал об их различиях до этого вечера, но теперь хотел узнать, как «его мир» выглядит глазами Ын Ха, — И теперь хочу побывать в «твоём».       Чон молчала с минуту, рассматривая парня, будто бы ища сомнение на его лице, но не находила. Тогда она хмыкнула и поднялась со скамейки, протянув ему руку. — Потом не жалуйся, Хван. — Что? Сейчас? — он аж глазами захлопал, не ожидая, что настроение Чон так быстро изменится, и она соберётся вести его куда-то. — Уже передумал? — с издёвкой, склонив голову вбок, проговорила девушка. — Нет! — Хёнджин тут же подскочил со скамейки, хватая подругу за руку, и пара направилась прочь из парка.       Они были недалеко от реки Хан, поэтому именно это место было выбрано Ын Ха для импровизированного свидания. Она нашла в телефоне ближайший Мак и купила им по комбо-бургеру и макфлури. Хван рвался оплатить, но Чон чётко дала ему понять, что в этот раз это сделает она. В конце концов, счёт в дорогущем ресторане оплачивал Хёнджин, а она всего-то купила бургеры в забегаловке.       Молодые люди устроились на травянистом склоне у реки. Вокруг было тихо, людей практически не было. Где-то вдали слышался шум «неспящего» города, а здания горели сотнями огней. Но тут, под раскидистыми деревьями, молодые люди были словно окутаны звуконепроницаемой оболочкой от всего мира. Здесь были только они вдвоём. — Вот и вся романтика, которую я могу тебе предложить, — со вздохом проговорила Ын Ха, когда оба уже почти доели свои бургеры. Они почти ничего не сказали за всё время, что сидели вместе. — А мне нравится, — парень едва заметно улыбнулся, не смотря на девушку, а наблюдая за танцующими огоньками города, отражающимися на водной глади, — Иногда мне не хватает такой тишины. Просто молча посидеть с кем-то — это то, чего со мной слишком давно не случалось.       Ын Ха повернула голову, разглядывая лицо Хёнджина. Её бровки чуть приподнялись, а на лице появилась грустная улыбка. — Ты прав, иногда просто побыть с кем-то в тишине очень приятно, — Чон подвинула колени к груди, укладывая на них подбородок, — Но со мной это случается не «иногда». В моём мире так всегда, уныло, тихо и скучно. — Неправда, — воскликнул Хван, немного встрепенувшись, — Ничего с тобой не скучно!       Девушка глубоко вздохнула, хватая травинки пальчиками, потихоньку вырывая одну за другой. — Просто ты не знаешь, что это такое, — проговорила Ын Ха, не смотря на парня, — Ты живешь в мире яркого света и улыбок. Ты усердно трудишься, и твои труды вознаграждаются. Ты получаешь признание, любовь и ярко сияешь. Мой мир другой.       Чон на мгновение остановилась, не зная, стоит ли ей продолжать, а Хёнджин ждал её дальнейших слов, не желая прерывать. — А я из того места, что должно отбрасывать тень, дабы твой мир мог сиять ярче. Я пытаюсь выжить, а не жить, ты не захочешь быть частью того мира, которому принадлежу я.       «И я не хочу этого для тебя. Раз уж ты моя судьба, то пусть твой путь остаётся счастливым. Не хочу утянуть тебя на дно за собой».       Последнюю фразу Ын Ха не смогла сказать вслух. Чувства, что порождали эти мысли были слишком сокровенными, что признаться в них она боялась даже самой себе. Да, упрямая и дерзкая Чон Ын Ха не могла отрицать трепета своего сердца при виде Хван Хёнджина. Чувства к нему росли в ней с каждым днём против её воли, и ничего поделать с ними она не могла, но отчаянно отрицала их. Особенно потому, что нить на запястье сейчас так приятно грела кожу. Она хотела счастья для своего соулмейта, раз уж у неё была вторая половинка, то хотя бы эта половинка должна была быть счастлива. А с Чон это было невозможно. По крайней мере, так считала сама Ын Ха. — Вдвоём, мы можем создать свой мир, — Хван наклонился чуть ближе к девушке, — Не твой и не мой, а наш. Вместе.       Парень нежно улыбнулся, а Ын Ха вздохнула, молча поднимаясь со своего места. — Уже поздно, пойдём домой, — от этих слов по её же спине пробежали мурашки. Эта фраза казалась такой правильной, будто бы они не пытались разорвать связь, а уже много лет жили бок о бок.       И Хёнджин тоже почувствовал это тепло, которым отдавалось его сердце в груди и нить на запястье. Больше никто из них ничего не сказал. Они собрали пустые упаковки и направились прочь из парка.       Так их первая совместная неделя подошла к концу. Больше времени на свидания у них выкроить не удалось. Сейчас Чон сидела в гостиной своей маленькой однушки на полу, окружённая свечами, с зажигалкой и листком бумаги в руках. Сегодня был седьмой день — тот, на который оба должны были провести своей первый ритуал на пути разрыва нити, отдельно друг от друга. Суть заключалась в том, чтобы в полночь написать на листке вопрос о своих чувствах ко второй половинке, ответить на него вслух и сжечь в огне свечей. — Какое-то новогоднее желание, ей богу, — недовольно бормотала Ын Ха.       Она чувствовала себя дурой или, в крайнем случае, клоуном. Здравый смысл яростно кричал, что она занимается ерундой, и ничего не выйдет. Гадалка — шарлатанка, решила просто поиздеваться и посмеяться над молодыми и глупыми людьми. Но вот часы начали бить полночь, и нить на руке засветилась тёплым светом. Раньше такого не случалось ещё ни разу, от чего Ын Ха с минуту вылупив глаза просто пялилась на свою руку. — Ладно, хорошо.       Чон написала на листочке нужный вопрос: «Что ты чувствуешь к Хван Хёнджину?»       Ещё несколько минут девушка смотрела на листок в руках, не говоря ни слова. — Боже, это какой-то абсурд, — сдавленно проговорила она, свободной рукой потирая лоб и крепко жмурясь.       Ей потребовалось ещё немного времени, прежде чем она смогла собраться и убедить себя в том, что она в любом случае одна, и никто не узнает о том, чем она тут занимается. Ну, кроме Хёнджина. Но он тем же самым занят, так что не аргумент. После очередного глубокого вздоха Ын Ха заговорила. — Ну, Хёнджин… он… — её голос ещё раз дрогнул, — Он очень нежный и искренний. Да… Он хорош собой, и очень чуткий, и… — Ын Ха поджала губы, признаваться в чувствах вслух даже самой себе для неё было чертовски трудно. Она всю жизнь жила в своём плотном коконе, не раскрываясь никому, — И я понимаю, почему фанаты так любят его. Он очень трудолюбивый и талантливый, и он, правда, заслуживает всей любви, что получает…       Ын Ха решила, что этого достаточно — никто не давал инструкций по тому, насколько длинной должна быть её речь во время ритуала, поэтому она решила, что хватит. Девушка поднесла листок к свечке, стоящей ближе всего к ней. Но ничего не произошло. Бумага не загорелась, вопрос остался написанным. — Что это значит? — Чон нахмурилась, дёргая листком над огнём, — Почему не горишь?!       Ын Ха стала вертеть головой, не понимая, что сделала не так. Она открыла телефон, ещё раз внимательно перечитывая все инструкции, которые были даны гадалкой, но лишь нахмурилась, ибо сделала всё, как было велено. — Что не так? — девушка попробовала ещё пару раз опустить листок в пламя свечи, но он так и не загорелся, — Бред какой-то.       Она вздохнула и откинула записку в сторону, прижав ладошки к глазам. Девушка судорожно вздохнула. Она знала, что сказала неправильно. Знала, почему листочек не загорелся, но очень не хотела в это верить. Не хотела говорить нужных слов. Не хотела сжигать их. Сжигать свои настоящие чувства. Они были всю жизнь спрятаны так глубоко, что принадлежали только ей, а теперь Ын Ха была вынуждена отдать их, отказаться. И пусть те чувства, от которых ей предстояло избавиться, появились совсем-совсем недавно, уже сейчас они занимали слишком много места внутри неё. — Я… — Чон всхлипнула, не отнимая ладоней от лица, — Я чувствую, что могу быть счастливой рядом с ним. Я чувствую, как внутри всё переворачивается, когда он говорит со мной с улыбкой на лице. Мне нравится, как он пытается узнать меня ближе. Я так хочу рассказать ему всё. Но я не могу, не могу, не могу! Я не должна…       Она всхлипнула в последний раз, после чего глубоко вздохнула и отняла руки от лица, поднимая листочек. В этот раз пламя охватило бумагу сразу, будто бы не от маленькой свечки, а от настоящего костра, за несколько секунд оставляя только пепел и маленький обрывок с чёрным крошащимся краем. Ниточка на запястье потухла.       Ын Ха знала, что внутри, ещё глубже, закрыты и другие чувства, о которых ей тяжело говорить не только потому что они для неё значат. Но и потому, что сейчас она сама не смогла бы сформулировать эти чувства в слова ясно. Поэтому сейчас этого было достаточно. To be continued...