Васильки

Солнечные лучи окрашивали небо и облака в золотистый цвет, утопали в безмерной морской глади, расстилаясь и дрожа от легкого, порывистого ветра. Васильки. Синие, синие, синие. Они купались в лучах, наливались в гуще зеленой травы, на которой сидела Алиса, обняв руками колени. На ней было легкое белое платье до икр и голубоватая куртка. Длинные, распущенные, золотистые волосы развевались на ветру. Когда-то по-детски наивные, счастливые голубые глаза потускнели, опустели, безжизненно всматривались в прозрачные морские глубины. Прошло уже три года. Три года со смерти Коры. Ее любимой, родной, дорогой старшей сестры. Три года... «Магуа отступил, но один из его спутников воспользовался этим мгновением и всадил нож в грудь Коры». А раны все не заживают. «Делавары шли к могиле Ункаса. Вокруг новой могилы были те же серьезные, опечаленные лица, царило то же гробовое молчание, наблюдалось то же почтительное уважение, как и у могилы Коры». Боль и тоска, от которых хочется выть, останутся с ней навсегда. «Другие девушки еще более тихими голосами упомянули о чужестранке, почти одновременно с молодым воином покинувшей землю. Они описывали ее несравненную красоту, ее благородную решимость».

***

- Кора, смотри! - позвала маленькая Алиса, рассматривая куст васильков своими большими, детскими, полными восторга и восхищения голубыми глазами. - Что там? - улыбнувшись, заинтересованно спросила Кора и подошла к сестре. - Такие синие! Что это? - Это васильки, - засмеявшись, ответила черновласая. Она сорвала один цветок и бережно, с огромной любовью и заботой зацепила его в золотистых волосах маленькой сестры. Девочка забежала в дом и посмотрелась в зеркало. Глаза ее были полны счастья и восхищения, радужки сияли, словно небеса, озаренные солнечным светом. Алиса снова выбежала к Коре и, сорвав еще один василек, неумело проделала то же самое. С той же любовь и заботой. Алиса за руку повела старшую сестру к зеркалу. - Смотри! По ту сторону стояли две девочки. Маленькая, веселая блондинка с большими сияющими голубыми глазами и красиво переливающимся васильком в волосах. Другая - ростом немного выше первой, с длинными черными волосами и такими же глазами. С неумело зацепленным в черных локонах, свисающим синим цветком, грозящимся вот-вот упасть. Кора повернула голову к Алисе. Упал. Алиса минуту смотрела на цветок, лежащий на полу, с расстроеным видом, а после подняла его. Потянула сестру за рукав, чтобы та присела, и снова попыталась зацепить его. Тщетно. Она пыталась раз за разом, но ничего не выходило. По щекам текли прозрачные слезы, из уст вырвался печальный всхлип. Цветок выпал из рук. Она заплакала, закрыв лицо ладонями. А Кора смотрела. - Алиса, - тихо, очень ласково позвала старшая Мунро. Ей не отвечали. Девочка удивленно подняла голову. Чьи-то теплые, нежные руки коснулись ее волос. Руки Коры. Она зацепила на противоположную сторону волос второй цветок, а на непонимающий взгляд Алисы ответила мягкой, искренней улыбкой. Родная...

***

И сейчас этот образ был перед Алисой. Эта улыбка. Теплая, нежная, такая родная. Алиса сорвала два василька и зацепила их на волосах с двух сторон, а после взглянула в небеса взглядом, полным отчаяния и боли. Такой сильной, что словами невозможно передать. - Смотри, Кора! Я теперь умею! Умею, видишь, - она взглянула на куст васильков. Синих, синих, синих васильков. И по щекам потекли горячие слезы. Она закрыла лицо руками, упала на траву, на васильки. И плакала. Неумолимо, горько, сквозь слезы произнося имя сестры. Родной, любимой, доброй. Вспоминая теплые, нежные объятия, в которых Алиса уже ничего не боялась. Их смех, их слезы, вся жизнь, которую они провели вместе. Вся, кроме этих трех лет одиночества. Трех лет...