Утро изначально шло не как всегда. Всё было подозрительно гладко. Тэхён, который ревновал Чимина к каждому кусту не проронил ни слова, пока втрахивал его в кровать. Это и было странно. Их секс происходил чаще всего по причине его бурной ревности. Синяки, укусы с багровыми засосами, следы от ладони на бедрах, ягодицах или шее могли заживать около пяти дней. Чимину это нравилось абсолютно так же как и пугало.
Нормальный человек боялся бы видеть гнев в глазах своего парня, боялся бы даже бросить короткий взгляд, не говоря о том, чтобы попытаться успокоить. В их отношениях Чимина пугало чрезмерное спокойствие. В груди расплывалось неприятной волной, когда Ким смотрел по-другому: ласково, нежно, слишком заботливо. Это казалось наигранностью. Потому что именно эту наигранность Чимин и полюбил.
Через два года отношений Тэхён стал раскрываться. Показывать себя со стороны дикого собственника, а ночами соседи могли слышать только сплошные ссоры, заканчивающиеся скрипом кровати и заглушёнными в подушку стонами. Юнги повторял, что такие отношения его рушат, ломают изнутри и выжимают все соки. И не удивительно, что после этих слов Тэхён запретил Паку даже ему звонить. Остаётся вопрос: почему не расстаться? Потому что Тэхён может сделать что угодно, чтобы это предотвратить, а Чимин как дурак поведётся его словам и нежным поцелуям. Они единственные, что осталось настоящим с начала отношений.
Сейчас Чимин сидит в местном баре в паре сотнях километрах от дома, обдумывая поведение парня и его странность. А ведь это происходит уже не первый раз. Пак живёт во лжи, но упитывается её сладостью, объясняя себе: ревнует, значит сильно ценит и любит. Был бы тут Юнги, давно дал пару подзатыльников для профилактики. В этот раз Пак бы не отказался. Ещё бы он с радостью сходил на День рождения одного из друзей, но и этого сделать не может, а то: «ты флиртовал с тем ублюдком в качестве подарка?» добьёт окончательно.
В заведении мало людей, так как время близится к утру. У парня не было желания отвечать на телефонные звонки, плевать, что надумает Тэхён, ведь все его «замеченные флирты» Чимина с кем-то, выдуманы. Уже нельзя просто улыбаться людям, говорить с ними и проводить время больше часа в какой-нибудь компании. Это надоело, жаль Пак решил предпринять хоть что-то спустя так много времени.
Конечно сидеть и выпивать в баре, соврав парню, что поехал к родителям не то что бы поможет исправить всю проблему. Иногда казалось Ким даже к родителям ревновал, настолько сильно не хотел отпускать. Опять же, это раньше, а сегодня без криков и грубого секса. Наоборот: прижал к себе, поцеловал в висок и просто сказал быть осторожным. Для чего тогда названивает в четыре утра остаётся загадкой.
— Бренди, две, — рядом подсаживается молодой паренёк и вид, прямо говоря, у него не очень. Из-за дождя на улице волосы в беспорядке, на кожанке дорожки из капель, а нос красноват. Плакал? Или замерз? Чимина это не должно волновать. Он просто отводит взгляд и отпивает свой виски, снова опуская глаза в стойку для раздумий. — Тоже дерьмовый денёк?
Пак не сразу понимает кому адресован вопрос. Удаётся заметить боковым зрением как тот смотрит в лицо, даже практически изучает. И не стесняется это делать, тем самым немного раздражая. Ему просто повезло, что Чимин не в настроении для каких-либо скандалов. Он просто медленно кивает головой.
— Ты выглядишь как парень, которого бросила девчонка, — такой ответ вырывается у Чимина со смешком. Он вообще не планировал говорить с незнакомцами. Тэхён воспитал его как ребёнка, мол, держись от злых дядь подальше. Но алкоголь немного развязал язык и дал почувствовать лёгкость. Может и стоит поговорить с кем-то, помимо кое-какого собственника.
— Или же как герой, который наконец осмелился бросить одного придурка, — посмеивается он в ответ, принимая у бармена свой заказ. Выпивает залпом и сразу морщится, закусывая рядом лежащей оливкой. — Я Чонгук, кстати.
Чимин ничего не отвечает. Он не знает всей истории, да и сомневается, что тот продолжит. И он продолжает, но уже с вопроса к нему.
— А ты? Я видел ты тут давно сидишь. Проблемы в том же плане?
Да... этот парнишка догадливый. Но Чимин и под градусом может себя контролировать и уж точно не будет жаловаться на Тэхёна первому попавшему под руку собутыльнику.
— Чимин. Всё нормально, — выдаёт с выдохом. В стопке уже пусто. Напиваться так много в планы не входило, но когда навевает тяжёлая атмосфера разговора по душам, Чимин заказывает ещё.
— Не моё дело, ты прав, — кивает сам себе. — Я просто видел тебя однажды на обоях его телефона.
У Чимина в груди пропускает удар. Он ведь ослышался? Этот парень только что сказал, что видел фотографию Чимина на
его телефоне. На телефоне... кого?
— Что? О ком ты, чёрт возьми, говоришь?
Злость, самые первые мысли вызывают именно злость. Не на этого парнишку с грустной улыбкой и отведённым в сторону взглядом, а на Тэхёна и самого себя. Это должна быть ошибка.
— О Тэхёне. О твоём парне. О моём любовнике, если тебе так удобней. Ну вернее уже бывшем.
Странно, но... гнева в сторону Чонгука не возникло до сих пор. Чимин замер в ступоре, пока губы расползлись в медленной улыбке. Такой истеричной, как и его смех. Взгляды оставшихся посетителей и бармена совсем не смущали. Чимин чувствовал внутри дыру, сравнимую со вселенной. И не потому что любил Тэхёна, а потому что терпел.
Терпел то, как он животным гневом рычал на него за «измены», пока сам втихую трахал другого. Как говорил о вечной любви после жарких ночей, пока относил в ванную и извинялся за синяки и укусы. Как ласково касался его руки во время завтрака и целовал тыльную сторону ладони, говоря: «прости за вчера, этого не повторится». И Пак знал, что повторится. Всё будет в точности так же как и тогда, но продолжал кивать со смущённой улыбкой и розоватыми щеками как блядская влюблённая школьница.
— Как давно? Как давно он тебя трахает? — успокоившись, но не убирая практически безумной улыбки с лица, спрашивает Пак. В уголках глаз поблёскивают слёзы, но он ни единой не проронит в его сторону. Просто хочет знать каким отвратительным был Ким, чтобы сделать шаг через пропасть и послать его из своей жизни нахер.
— Ну... через три недели было бы полгода, — Чонгук говорит тихо. Потому что понимает его состояние. Он понимает абсолютно все чувства Чимина, ведь сам недавно узнал, что совсем он не единственный «любимый малыш» у Тэхёна.
Первые сомнения вызывали сообщения, которые Чон замечал при походе Кима в душ. Имя Чимина не смутило, ведь позже он сказал, что это коллега по работе. Потом его фотография на обоях, когда после двухчасового секса Чон решил посмотреть время и перепутал их телефоны, увидев там улыбающегося до глаз полумесяцев парнишку со сладкой ватой и шариком в руках. На вопрос «кто это?», звучало: «да так, айдол один». И Чонгук верил, потому что не очень разбирался в музыкальных группах своего поколения.
— И это я его трахаю, – ещё тише вбрасывает Чон, будто стыдясь этого.
Вчера они расстались, он чувствовал себя подавлено, а сейчас даже как-то спокойно. Подозрения подтвердились, он был просто запасным вариантом. Но усидеться на двух стульях не выйдет, Чонгук не позволит Чимину испытать ту же боль, что и он. Лучше пусть узнает от другого, чем будет в отношениях, где правит ложь. Жаль, Чонгуку неизвестно, что к этому у Пака иммунитет. Может это и стало причиной его не особо бурной и истеричной реакции. Чимин сам удивлён, что успокоился довольно быстро.
— Надеюсь ты не был с ним нежен, — короткий смешок и очередная порция горькой жидкости в горло. Сегодня Чимин соберёт вещи, пока тот будет на работе, и съедет. Хватит жить в этом аду.
— Нет, он не любит нежно.
— Это я знаю.
Тишина. Пьёт один, пьёт другой. Разговор не имеет смысла на продолжение. Он должен перерасти в действия. Чонгук должен просто оставить парня в покое и уехать, а Чимин быстрее съехать из квартиры. Но оба почему-то сидят так и дальше, пока на дисплее Чимина высвечивается уведомление:
Мой Тэхёни
Ни черта он не твой, Чимин. И ты никогда больше не должен принадлежать ему.
Ты где? Я знаю, что не у родителей.
Перечитывая третий раз в горле появляется ком. Чимин чувствует слёзы, ощущает как противно от этого горит нос, но держится. Просто пускает смешок, откидывая телефон на стойку и делает ещё глоток алкоголя. Уже кружится голова, подташнивает, но это не останавливает. Чимин не любитель выпить, но сегодня хочет до отключки.
— Это он? — голос Чонгука стал громче. Он тоже не отставал от количества стопок, даже обогнал на одну. Получив кивок от парня, внезапно его губы озаряет улыбка. — Дай телефон.
В трезвом уме парень и время бы посмотреть не дал. Но смесь обиды и слабого разума запросто вручает Чону желаемое, даже с разблокированным дисплеем. Сам парень хочет продолжить пить, но вместо этого оказывается притянут за воротник, а на плече ощущает чужую увесистую руку.
— Улыбочку.
Теперь-то Чимин всё понимает. Он не мстительный, не злопамятный, но... Тэхёну нагадить хочется ещё как. Даже записать голосовое на час с кучей матов. Хорошо, что Чимин в добавок и сдержанный... не в этот раз. Они позируют так, чтобы вывести Тэхёна из себя: Чимин показывает средний палец прямо в объектив, а Чонгук, видимо, слишком осмелел, раз присосался к его шее. Именно присосался, так как фото уже было готово, а он всё продолжал ставить засос, обжигая там горячим дыханием. И не соврёшь, было приятно.
На секунду прикрыв глаза, выдохнув и оставив ладонь на затылке Чона, чтобы отстранить от себя, Чимин наоборот надавил сильнее, позволяя парню коротко целовать его шею и покрывать всю спину мурашками. Тэхён знал все его эрогенные зоны и шея была самой слабой. Он бы и застонал на весь бар, но не хочет продолжать это здесь. Метает короткий взгляд в сторону туалета и ухмыляется, закусив губу от очередного покусывания возле основания шеи.
— Постой, — Чонгук отстраняется, в зрачках горит возбуждение. От них обоих несёт алкоголем, но это не останавливает мысленное желание прикоснуться к губам друг друга.
Окончательное решение Чимин принимает, когда отправляет фото Тэхёну с подписью: «С твоим бывшим». Он подрывается со стула и за рукав куртки тянет Чонгука в сторону уборной, а тот, хоть и шатаясь, но всё же плетётся, более уверенный, когда окончательно понимает на что намекает Чимин. Отказаться от такого предложения слишком трудно.
Стоит двери кабинки закрыться, огородить их от внешней шумихи бара и оставить наедине друг с другом, Чимин сразу же вгрызается в губы Чонгука. Так, будто не целовался вечность, будто поцелуи были его воздухом и кто-то перекрыл дыхание, а когда отпустил, он тут же сорвался. Ему хотелось мести, хотелось заставить Тэхёна страдать, даже если он приедет и разобьет ему лицо в кровь. За столько времени терпений манипуляций, ограждений от друзей и ссор он должен сделать хоть что-то, чтобы заставить того почувствовать каково это, получать боль, равную решающему выстрелу в грудь.
И Чонгук отвечает не менее дико. Прижимает довольно крупным телом к стене, крепко сжимает чужие бока, наматывая футболку на кулаки, чтобы чувствовать эту страсть больше. Даже если Чимин пользуется им, Чонгука это не остановит. Возбуждение? Возможно. Никто не виноват, что его губы такие вкусные, тело податливое, а ответные поцелуи уже с языком, скользящим по нёбам, слишком горячие.
Лицо краснеет, дыхание учащается в разы. Чимин дрожит от ноющей боли в паху, а то, как Чонгук умеет манёвренно исследовать его рот, заставляет задыхаться, но не желать прерывать этот момент хоть на секунду. Чонгук делает это сам: отстраняется, смотрит в глаза с тяжёлым дыханием и резко срывает с него футболку, откидывая на бочок унитаза.
— Я не рассчитывал на такой поворот. У меня с собой ничего нет, — из-за сбитого дыхания его голос вновь пониженный, даже немного хрипловатый. И это чертовски заводит.
— Тебя это остановит?
Вопрос провокационный. Чимин готов, ему-то терять нечего. Даже если и был бы Чонгук чем-то болен, это давно передалось через Тэхёна. Так что презервативы совершенно не проблема. Они много раз спали без них, даже без смазки справлялись. Первое время дискомфорт, а после трёх раз Чимин привык получать от этого такое же удовольствие, как от защищённого секса.
Вместо ответа Чон притягивает парня за ремень штанов, желая побыстрее отправить его на пол вместе с нижней частью одежды. Расстёгивает, пока покрывает ключицы нежными поцелуями, слегка ухмыляется, слыша как сильно сердце парня долбится по рёбрам, как его разрывает внутри от желания оказаться ещё ближе и стать одним целым, чтобы излечить друг друга от кровоточащих ран в сердце. Их принёс один и тот же человек, и сейчас он смеет прерывать такой момент и звонить на телефон Чонгука. Впервые захотелось швырнуть его в стену, лишь бы мелодия заглохла. Спасибо, она прекращается сама, но тут же прилетает сообщение:
Тэтэ
Не смей его трогать, иначе ты труп! Вы оба, ясно?!
Смешок и телефон летит на крышку унитаза. Чонгук не желает отвлекаться от слишком важного дела. Спускает чужие штаны, ощущая крепкую хватку на плечах. У Чимина стоит, аж смотреть больно.
— Он всегда был таким ревнивым? – изгибает бровь, запуская ладонь в чужие боксёры и обхватывает вставший член. — Кажется мы сведём его с ума, — ухмылка с шёпотом и огромной ладонью – вот, что сведёт с ума Чимина прямо сейчас. Он не думает почему у Чонгука возник такой глупый вопрос, ответ на который очевиден. Видимо, очевиден только для Чимина. Тэхён не ревновал Чонгука, а просто использовал как развлечение. Вот же козёл.
— Поверь, ты многого не знаешь, — он задыхается от движений рукой по своему органу и прислоняется затылком к стене, тяжело выдыхая в потолок. — Давай не говорить о нём в такой момент. Прошу, а то всё возбуждение тут же спадёт.
Чонгук кивает. Он и сам уже задолбался слушать звуки уведомлений и постоянные звонки. Поставил бы на беззвучный, но и на это нет времени. Мелодия на его телефоне не особо подходит к их делу, но придаёт свою остринку, – решают оставить. Пусть Тэхён мчится сюда, если выяснит их местоположение. Пусть представляет в голове как Чонгук, который трахал его, будет трахать Чимина. Его Чимина. Хотелось бы сейчас видеть его гнев, каким опасным это ни было.
Поцелуи Чонгука обжигают словно огонь. Нет, они разъедают как кислота. Сначала боль, потом расслабление. Чимин до крови закусывает нижнюю, когда Чонгук проталкивает в него первый палец, хотя сам легонько насаживается, пока получает влажные губы на своей шее. Снова шея. Чонгук выяснил слабость от которой изо рта вырываются тихие вздохи, и добавил к этому второй палец, доводя парня уже до первых звонких стонов.
— Может мы и в качестве мести начнём встречаться? — Чонгук растягивал уже около двух минут, а сейчас решил выдать такую, по его мнению, глупость.
— Это будет зависеть от того, как пройдёт секс.
— Поверь, — с ухмылкой поднимает его под бёдра, что тот автоматический окольцовывает шею и скрещивает ноги за спиной, — ты не устоишь.
Чимин не успевает ухмыльнуться, как снова ощущает чужой поглощающий рот на своём. Внизу становится горячо от головки, плавно скользящей внутрь. Он стонет в губы, хотя хотел бы лично в лицо Тэхёну. И правда, он делает это ради мести. Но разве только лишь ради неё? Изначально не было и мыслей доходить до такого. То фото уже заставило бы Кима рвать и метать. Просто после сладкого поцелуя в шею, Чимин хотел совсем не мести. Он хотел Чонгука.
Чонгука, который насаживает на свой член по самое основание, который заставляет голос срываться и проигнорировать зашедшего посетителя в туалет. Судя по звукам, он тут же и вышел, кинув напоследок: «будто других мест для этого нет». В данный момент нет, до дома Чонгука парень бы не дотянул. Крепче сжимая верхушку кабинки в руке, а волосы Чонгука в кулаке у Чимина перед глазами сверкает как в тёмную ночь свет уличных фонарей. Такого с Тэхёном не было.
С ним не было поцелуев во время самого секса. Он не мог совмещать: либо только трахать, либо только целовать. А Чонгук оставляет шестой засос на шее, возле маленьких укусов чуть ниже, по-видимому, совершенно не планируя останавливаться. Это сносит крышу. Их тела потные, чертовски горячие и красные, но для Чимина эта картина в грязном туалете местного бара выглядит куда лучше, чем все лживые года с Тэхёном и его «заботой». Выбор уже сделан и Чимин говорит в полустоне, устало падая на плечо Чона, когда изливается им обоим на живот:
— Предложение встречаться ещё в силе?
Чонгук фыркает, когда выходит и ставит его на ноги, заливая стены кабинки вязким семенем.
— Для меня это прозвучало как: «хочу трахаться с тобой каждый день», — усмехается парень, убирая потную прядь с его лица. — Я не против, но у нас до сих пор есть общая проблема.
Чимин смотрит на чужой телефон с кучей пропущенных, а это он ещё свой не видел, там наверное вовсе их штук сто.
— Я разберусь.
Чон кладёт руку на его плечо, с серьёзностью смотря в глаза.
— Нет, мы разберёмся.
***
— Ты уверен, что не хочешь подождать в машине? — третий раз за всю поездку повторяет Чимин.
Они стоят напротив многоэтажки, где варианта два: Тэхёна здесь нет, или есть, но в пьяном состоянии. Прошёл день. Пак ночевал у Чонгука дома, пока тот прижимал его к своей груди в крепких объятиях. Было очень жарко, но парень не противился. Он впервые спал спокойно, чувствуя настоящую заботу, а не дрожание тела от очередной ссоры, доводящей до истерики.
Утром в кровати ждал завтрак с горячим кофе и милый пёс, которого изначально Чимин испугался, чуть не свалившись на пол. Когда был пьян, не особо замечал присутствие животного дома. Бам лизал ему лицо, а Чонгук тихонько смеялся в стороне, показывая милые морщинки на щеках. И это был не первый раз за день, когда Чимин засмотрелся. Потому что Чонгук в трусах с зубной щёткой во рту и танцующий хореографию Майкла Джексона то ещё зрелище. В этот момент он чувствовал себя безопасно. И даже чуточку счастливо.
По пути к квартире Чимин волновался. Он даже лазил в аптечке Чонгука, пытаясь найти успокоительные в баночке, но нашёл другие. Более действенные. Тёплые объятия Чонгука со спины и нежный поцелуй в затылок. «Всё будет хорошо. Тебе не стоит его бояться». И это Чимин прокручивает в голове до сих пор. Ему нужно разобраться с Тэхёном раз и навсегда, чтобы потом посвятить свою жизнь лишённой свободе. По Юнги соскучился неимоверно.
— Я не знаю, что он с тобой сделает, так что одного отпускать не собираюсь.
— И почему я тебя раньше не встретил? — посмеивается парень, выходя из машины.
— Задаюсь тем же вопросом.
Чимин заметил ещё одну деталь. Его сердце дрожит от улыбки Чонгука. Там ещё осталась травма. Вдруг всё это наигранно? Сложно понять и принять то, что не все люди такие, как Тэхён. Что они уважают личные границы и могут быть по-настоящему нежными, не переступая порог, выводящий на грань безумия.
Они идут молча, поднимаются на второй этаж не проронив ни слова и только возле двери в саму квартиру Чонгук берёт парня за руку. Поглаживает пальцем в знак поддержки, смотрит в напуганные глаза напротив и коротко кивает, давая понять, что пора. Пора расстаться с Тэхёном окончательно.
Сначала Пак стучит, но не получив никаких движений или звуков за дверью решает открыть. Тэхён часто забывал запирать квартиру, когда напивался. Сейчас, видимо, их ждёт такая же картина. И Чимин не ошибся. На диване, среди двух бутылок коньяка лежит Ким, громко храпя в подушку под головой.
— Похоже разговор отменяется, — шепчет Чонгук со смешком, бегло осматривая квартиру.
— Я соберу вещи.
Вся одежда, приборы личной гигиены, даже посуда, которую Чимин привозил ещё со своей старой давней квартирки. Всё это он забирает без раздумий, останавливая взгляд на перевёрнутой фоторамке на столе возле дивана. Рядом разлит алкоголь, пепел от трёх потушенных сигарет, и Чимин уже понимает, что там за фото. Тэхён часто говорил как оно ему нравилось, даже на обои ставил.
И Пак не ошибается, когда поднимает рамку, видя себя с улыбкой до ушей, ватой и шариком в руках. В сердце колит от этого вида. Он представляет как пьяный Тэхён названивал им обоим, вливал в себя больше алкоголя, сигаретного дыма и смотрел на его изображение. Снова глаза начинают слезиться. Но нельзя совершать эту ошибку снова. Остаться здесь будет приравниваться к очередным утренним словам: «этого больше не повторится». Чимин пойдёт до конца. Кладёт рамку, как и было: вниз картинкой и тащит чемодан к двери, где сразу его забирает Чонгук, предлагая помочь.
— Минни, – Чимин останавливается, но поворачиваться не собирается. Увидеть грустный взгляд Тэхёна – путь невозврата, — прости меня. Я-
— Не надо. Я не хочу ничего от тебя слышать, Тэхён. Больше никаких слов и извинений.
Чимин так и ушёл. Только Чонгук кинул печальный взгляд в сторону Тэхёна, поспешно следуя за ним. Почему-то парень уверен, что сделал самый верный выбор в своей жизни.
***
Проснуться в горячих объятиях Чонгука уже не в новинку. Это утро, как и пять прошлых начинается не со страшных воспоминаний прошлой ночи, а с сонной улыбки и длительного зевка. С мокрого языка Бама на лице и тихого хриплого смеха Чонгука, пытающегося оттолкнуть любящего пса в сторону.
— Доброе утро, храпун, — хихикает Чон, взъерошивая волосы смеющегося парня.
— Не так уж я и храплю.
— Ага, всех соседей наверное разбудил.
Следующий этап – бои подушками. Чон всегда что-нибудь вкинет, чтобы смех разносился по стенам, пока два взрослых парня дубасят друг друга до вылета перьев из подушки. Бам к ним присоединяется и предательски принимает сторону Чимина, запрыгивая на Чонгука и не давая ему подняться.
— Я снова победил, завтрак на тебе, — Чимин убегает в ванную, а Чон с улыбкой сталкивает пса на пол и садится на кровать.
— Я бы и так готовил для тебя без всяких проигрышей.
— Какие мы романтичные, — доносится голос из ванной, заканчиваясь звуком воды душа.
Готовить Чонгук любит по двум причинам: мама работает поваром, а с детства у него просто появился к этому интерес. Ну и работать с ней плечом к плечу в одном ресторане дарит ещё больше мотивации делать людей счастливыми. Пища же это и делает, верно?
Сегодня на завтрак яичница с беконом, но её Чимин любит как истинный коренной американец. В большинстве случаях он больше любит Чонгука в одних трусах и фартуке на кухне. Тогда можно подойти сзади, приобнять руками торс и прошептать на ухо:
— Сегодня придёт мой друг. Хочу вас познакомить. Ну и увидеться с ним почти спустя год.
Чон на секунду застывает. Он не против новых знакомств, тем более, если будет счастлив Чимин, счастлив будет и он. Как бы банально не звучало, но так и есть. В парня было так просто влюбиться, а сказать это сложно. Но тот же должен всё понимать, да? Иногда действия в сотни раз важнее слов.
— Окей... надеюсь он не будет зол, что я развёл вас с... — поджимает губы, — ним.
Он до сих пор не знает можно ли упоминать имя Тэхёна в их разговорах. Быть любовником было противно, особенно, когда об этом только узнал. Чимин стал часто улыбаться, не хотелось бы, чтобы слово из пяти букв портило настроение и возвращало в плохие воспоминания.
— Как сказать, — Чимин кладёт щёку ему на спину, прикрывая глаза, — думаю он тебя расцелует.
Приход Юнги стал самым светлым моментом за этот год. Помимо этой недели с Чонгуком, конечно. Друг сжимал парня в объятиях около пяти минут, Чимин даже начал стучать ему по спине, чтобы ослабил хватку, но в ответ ноги оторвались на мгновенье от пола, только прибавляя этой ситуации комичность. И когда он отпустил, дал вздохнуть полной грудью, а потом с такой болью сказал: «как же сильно я скучал», Чимин почувствовал себя ужасно виноватым.
Он мог поспорить с Тэхёном, мог послать его или запереться в комнате, устроив протест. Но почему-то послушал, услышав: «посмеешь с ним общаться и считай отношениям конец». Тогда парень был маленьким тупым дурачком и шёл на поводу, лишь бы Тэхён дарил ему себя полностью. Только слова Юнги в тот момент заставляли задумываться, а нормальные ли у них отношения? Определённо нездоровые. Осознание шло так долго, как жаль.
За столом была заказная пицца, хотя Чонгук предлагал приготовить что-то наподобие празднечного стола. Просто Пак помнил, как сильно Мин обожает пепперони и решил заказать, вдобавок с парочкой куриных крылышек – любимых у Чонгука. Пиво, смех и блестящие глаза у Чимина, с которых Юнги не сводил своих. Его улыбка сверкала ярче всех, потому что тот самый Пак Чимин, которого он знал с детства, вернулся. Больше не был запуган, молчалив и покорен какому-то там Тэхёну.
Он сидел здесь, пил с ними и смеялся громче всех, чуть не падая со стула как в старые добрые времена. После очередной истории Мин решил сказать тост и неожиданно для всех поднялся из-за стола, переводя взгляд с доброй улыбкой на Чонгука. Тот с испачканными губами застыл, как олень в свете фар. Бегал глазами то на Чимина, то на Юнги, тяжело проглатывая кусок довольно вкусной пиццы. Неизвестно чего испугался, но ожидающе смотрел.
— Я не профи в тостах и всё такое, но... — выдыхает, опуская взгляд в стол. — Спасибо тебе, Чонгук. Я давно не видел его таким. Спасибо, что вернул моего друга и подарил надежду на нормальные отношения. Я тебе, кажется, по гроб жизни обязан, — пускает смешок, смотря уже на Чимина. У того наворачиваются слёзы. — Он приезжал ко мне недавно. Просил узнать где ты, чтобы поговорить. Я не сдержался и врезал, — тянется в карман, доставая какую-то бумажку и протягивает. — После того как получил в нос он попросил передать тебе это. Можешь не смотреть, это твой выбор. Но это стоит прочитать, чтобы окончательно отпустить прошлое.
Теперь атмосфера превращается в немного напряжённую. Чонгук молчит, решая просто пить пиво и не смотреть, Юнги кладёт бумажку возле парня, а Чимин смотрит, пока одинокая слеза скатывается по щеке. Он держался слишком долго, чтобы сейчас так глупо заплакать. Но ему не стыдно. Находясь в окружении этих людей он, кажется, не боится ничего. Весь страх остался позади, за дверью квартиры, в которой он провёл целых три года. И хочется узнать как Тэхён оправдается, но разве сейчас это важно? Чимин свободен, счастлив и любим по-настоящему. Он просто хочет знать каково сейчас Тэхёну, пока его нет рядом. И не будет.
Минни, я знаю как сильно ты можешь быть на меня зол, но прочитай до конца. Я сожалею о том, что изменял тебе. Но сожалеть о своём поведении не стану. Я до сих пор считаю, что никто не смел тебя трогать. И это не зависит от того, что я тебе изменял. Моя одержимая любовь к тебе никогда бы не погасла. Даже до сих пор. Чонгук был просто развлечением. Я не относился к нему серьёзно, просто использовал. И как бы грубо не звучало, я бы сделал это снова.
В постели он мог показать мне, что на деле я слабак. Что пряча тебя от всего мира я пытаюсь спасти самого себя. Так и есть. И вот ты ушёл. Как я себя чувствую? Паршиво и это мягко сказано. Я люблю тебя настолько сильно, что должен отпустить. Мне приходилось устраивать все эти ссоры, чтобы удержать тебя. Чтобы показать как сильно ты для меня важен, ведь мирились мы довольно страстно. Моя ревность переросла в нечто большее. Ссоры стали как привычка. Внутри зарождалось такое странное чувство... будто я поступаю правильно. Ты всегда прощал меня, а я этим пользовался. Потому что мне нравилось приносить тебе боль.
Думаешь, я сумасшедший или садист? Возможно так и есть. Но не беспокойся, больше ты меня не увидишь. Я решил работать у отца в Манхеттене. Занять себя работой, чтобы больше никто не попал в лапы моей «любви». Надеюсь ты сможешь простить меня и наладить свою жизнь. И если ты сейчас вместе с Чонгуком, то это твоя самая лучшая месть. Я бы ему сейчас лицо разбил, хах. Просто... живи счастливо, хорошо? Так, как было до меня.
Я отпускаю тебя.
Твой Тэхён.
На бумаге появляются первые солёные капли, размывая ровный почерк и превращая его в волнистые линии. Чонгук тут же обхватывает его щёки и вытирает слёзы, давая крепко себя обнять и плакаться в живот. Он гладит по волосам, смотря на пропускающего стакан алкоголя Юнги. Но оба знают, что Чимину это было нужно. Держать в себе – самый худший вариант, а содержимое письма снесло его платину, сдерживающую слёзы столько времени.
Чимин успел выплакаться на несколько лет вперёд. Он отстранился с залитой слезами футболки Чонгука с улыбкой. Это письмо принесло облегчение. Будто внутри стоял механизм и сдерживал его. «Я отпускаю тебя». Эти слова от Тэхёна он хотел услышать всё это время. И когда, наконец, получил их, осознал, что Юнги, родственники и остальные близкие люди, которых его лишил Тэхён теперь снова вошли в жизнь и сделали её ярче. Если точнее, ярче её сделал милый, заботливый и любимый Чонгук.
Как иронично. Его парень, это бывший парень его парня. Так и запутаться несложно. С этой мысли Чимин посмеялся.
— Как ты? — Чон присаживается на корточки, чтобы лицо было точно напротив глаз парня. Он нежно гладит щёки, как щенок ожидая ответа.
— Думаю впервые я в порядке как никогда, — слабый смешок вырывается с его губ, пока рука накрывает ладонь Чона сверху. — Спасибо тебе, — шепчет как можно тише, потому что перед Юнги неловко так контактировать.
А Чонгук не стесняется: целует в губы длительно, отдаёт в этот поцелуй все чувства и эмоции. Чтобы Чимин понял, каким важным человеком он успел для него стать за каких-то пару дней.
— Я люблю тебя... — выдыхает он в губы и продолжает целовать.
Чимин не успевает ответить, да и не хочет. Он тоже любит и может показать это иным способом. Обвивает руками шею, углубляет с инициативой на себя, пока Юнги прикрывает ладонью глаза и посмеиваясь идёт к выходу. Уходит, потому что знает каким будет продолжение.
И оно было потрясающим. Чонгук целовал долго, каждую часть его тела, каждую родинку и веснушку. А Чимин шептал его имя, крепко сжимая в ладонях плечи и впечатываясь затылком в подушку. У них был не секс. У них была настоящая, неподдельная и абсолютно здоровая любовь. Такая, какую Чимин глубоко в душе жаждал получить от Тэхёна. И он рад, что тот опыт привёл его сюда. В один дом к Чонгуку, где он стал по-настоящему счастливым.
