Проклятие черного волка

Приготовления к свадьбе шли полным ходом. В обе семьи были отправлены подарки. Для молодых поставили новую юрту. Тургэ́н ночью забрал Жарга́л и потихоньку, втайне от всех, свозил её туда – очень хотел показать их новый дом. Там он подарил ей такой же перстень, как и у него самого – с рубином и магическим знаком. Потом они возвращались домой под покровом ночи, хихикая, как два нашкодивших подростка. А Тургэ́н, доставив её до дома, еще и всунул ей пакет с вкуснющими пончиками, которые стащил с праздничной кухни. Жених с друзьями приезжал с официальным визитом к родителям Жарга́л и получил свадебный костюм. Правда, пришлось немного понервничать: в пути они разбили бутыль с хмельным арако́м – поэтому отправили назад в улус пару непьющих гонцов на лучших лошадях. Процессия немного задержалась в пути, но, в целом, всё прошло, как было задумано. Были выбраны шаферы. Караван с богатым имуществом Жарга́л уехал в улус жениха. Братья Жарга́л, увидев и оценив количество и степень загруженности телег в караване, ехидно заявили, что для всего этого добра придётся ставить первую в степи юрту в два этажа, а Тургэ́ну - спать на коврике у двери, потому что всё остальное будет заложено платьями Жарга́л. В обоих улусах готовили праздничные угощения для всех. Однако хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. И в назначенный день все пошло далеко не так, как всем хотелось. Жарга́л проснулась от громких тревожных звуков. Крики, топот копыт, ругань… Подскочив, девушка выбежала на улицу, и её чуть не снесли вихрем промчавшиеся мимо лошади – из улуса вылетела десятка воинов Ганбаата́ра во главе с братом. ДА ЧТО ПРОИСХОДИТ?! Невдалеке стояли в полной готовности вооруженные до зубов две сотни воинов. Мергэ́н внимательно выслушивал указания отца. Было пасмурно и тревожно. Рваный ветер трепал волосы и закручивал маленькие ураганчики пыли. В воздухе висел заунывный собачий вой. Оглядевшись, Жарга́л увидела столбы черного дыма со стороны улуса Тургэ́на. Сердце ухнуло куда-то вниз, а ноги сами понесли ее к юрте тёти. — Жарга́л! Нам нужно собрать детей вместе, и вооружить женщин. Твой отец выделил нам охрану, в улусе остается одна сотня воинов – думаю, мы справимся. Жарга́л - севшим от страха голосом, почти беззвучно… — Справимся с ЧЕМ? Такой свою заполо́шную, тихую и, иногда, бестолковую тётю она никогда не видела. Перед ней стояла жесткая, волевая женщина со стальным взглядом, одетая в доспехи и вооруженная. — Одевайся и бери оружие. Эрдэнэ́ собирает детей. Возьми Бая́ра и Герэ́ла, проверь расстановку людей по периметру улуса. Всё имеющееся оружие раздать тем, кто остался. — Что происходит, тётя? — На улус нойо́на напали. Дозорные увидели сигнал, а затем прискакал гонец. Он был ранен, успел сказать только, что это те же кочевники, которые разгромили улус Джамбу́ла. Ганбаата́р поехал за помощью в соседний улус, а потом сразу – к нойо́ну на подмогу. Сотни помчались сразу туда, неизвестно, что там происходит. Твой отец руководит воинами, а на нас – всё остальные. — Тургэ́н? — Не знаю. Обеспечь безопасность людей. И – потерянно-печально: — Прости, детка… Не таким должен был быть этот день для тебя… Бая́р и Герэ́л уже ждали на улице. Вместе с ними она руководила расстановкой дозоров, проверяла вооружение и степень готовности к нападению, собирала детей, стариков и больных в одно место под охрану. Эти действия спасали от паники, помогали сосредоточиться на более важных задачах и не сойти с ума от неизвестности и больно бьющего по вискам вопроса: ЧТО С НИМ? Когда все было сделано, люди вооружены, дети и старики – под защитой и каждый знал свою задачу – сердце девушки не выдержало. Беспокойство душило её, в животе сворачивался тугой узел страха – известий не было уже несколько часов. Она упала в ноги тёте, и та поняла её без слов. — Возьми Бая́ра и Герэ́ла. Быть максимально осторожной. На рожо́н не лезть. В пекло не соваться, наблюдать со стороны. Ты нужна ему живой!! И нам всем вы нужны ОБА!! — А он нужен живым мне! Пожалуйста, великий Тэнгри́, не отбирай его у меня! Они понеслись в сторону улуса нойо́на. Встречный ветер приносил запахи гари и крови. Воздух заполнялся столбами пыли. Вскоре, даже издалека, послышался шум боя, крики, лязг оружия. — Госпожа, вам нельзя туда! – Она не слышала Герэ́ла. Мыслями, душой, сердцем она была уже вместе с НИМ, потому что он был в опасности, ему нужна была её помощь, он нуждался в ней - она это чувствовала. Он звал её – сердце раскалывалось, подгоняло – ищи, ищи, ищи! Она не могла остаться в стороне! — Ты понимаешь, что я нужна ему там? – Парни спрятали глаза. - Ты понимаешь, что я не могу оставить его одного? Ему нужна помощь, я чувствую это! Я не могу приказать вам ехать со мной, но если вы попытаетесь меня остановить – останетесь здесь навсегда! Парни переглянулись и покрепче взялись за оружие. Всегда немногословные – но именно те, которым она доверяла больше, чем себе. Все поняли друг друга без слов - они решили остаться с ней до конца, каким бы он ни был. Когда они подъехали к улусу – бой уже затихал. Нападавшие, судя по всему, были разбиты, но урон они нанесли большой: все горело, округа была завалена трупами, простоволосые женщины с сумасшедшими глазами выли над телами своих мужчин, плакали дети. Часть воинов её отца, проходя по полю битвы, добивала оставшихся в живых. Вдалеке клубилась пыль – кто-то из кочевников пытался сбежать, их догоняли и уничтожали. К Бая́ру подбежал знакомый десятник. Они кратко переговорили, косясь на Жарга́л, которая, не видя ничего вокруг, шла по выстланной трупами земле, смотрела во все глаза и боялась увидеть только ОДНОГО человека. Со спины ее прикрывал Герэ́л, разделываясь с ещё живыми кочевниками – в таком состоянии с девушкой могло произойти всё, что угодно. — Госпожа… — Госпожа! От резкого запаха крови кружилась голова. Она с трудом вернулась в реальность. Бая́р тряс её за плечи, пытаясь что-то сказать. — Тургэ́на нет ни среди живых, ни среди мертвых. Нойо́н убит. Мергэ́н руководит погоней. Ганбаата́р со своими людьми помогают выжившим. Если они найдут вашего жениха – они сразу же сообщат. Госпожа, поедем домой, вам нельзя здесь быть… Слова проносились мимо нее, не задевая. Она шла вперед и искала – душа слышала ЗОВ любимого человека. Он был где-то рядом, его нужно было найти и помочь. И она шла, рассматривая мертвые лица, переворачивая трупы и каждый раз умирая, когда видела хоть немного знакомые черты. Над разгромленным улусом кружили стервятники. Накатывала безысходность: погибших было так много, она не представляла себе, как найти здесь того, кто ей нужен. Иногда по ходу своего пути она замечала движение среди груды наваленных тел, и если это был кто-то из своих – Бая́р организовывал его спасение, а кочевников она безжалостно уничтожала, перерезая горло, чтобы наверняка. Сзади подстраховывал Герэ́л, которого иногда прошибал холодный пот – настолько безжалостной свою хозяйку он не видел никогда. Тургэ́на она увидела невдалеке от остатков главной юрты улуса. Парень сидел на земле в луже крови, держа в руках меч, опираясь на груду трупов кочевников рядом с ним. Мертвенно-бледное лицо, закрытые глаза, тяжелое с хрипами дыхание… Он был еще жив. Опустив взгляд ниже, она невольно вскрикнула – в нем торчало три стрелы. Она упала рядом с ним на колени. Время замедлилось. Вокруг потемнело. Затихли все звуки. Исчезли все окружавшие их люди. В луче света, льющегося откуда-то сверху, остались только они вдвоем. Когда-то именно так они и встретились. Именно так он рассказывал ей о своей любви Пришло осознание, что именно так, по какой-то невероятной случайности, по какой-то ошибке природы или по чьей-то злой воле они сейчас расстанутся… Тургэ́н открыл глаза… — Моя любимая сумасшедшая девочка… Слова давались ему с трудом. В груди хрипело – видимо, было пробито лёгкое. Он пытался протянуть к ней руку, но тело уже не слушалось. — Прости меня… Я не смог приехать к тебе… Отца убили… Я должен был защитить людей… Я боялся, что больше тебя не увижу… А ты… Ты снова рядом со мной, мое любимое степное солнышко… Девушка держала его за руку и понимала, что не сможет вытащить его отсюда. Она беспомощно озиралась в поисках помощи, и всё явственнее понимала, что любое передвижение только быстрее его убьет. — Пожалуйста, не уходи! Я вытащу тебя, всё будет хорошо, мы же вместе – мы справимся! Ты помнишь, что у нас сегодня свадьба? Как ты можешь оставить меня в такой день? Не оставляй меня, прошу, без тебя мне нет смысла жить, без тебя меня не будет! Она гладила его лицо, держала его за руку, что-то шептала, говорила, кричала, пытаясь задержать его душу на земле, объяснить кому-то, что им нельзя друг без друга. Её сердце разбивалось на мелкие осколки, теряя связь с реальностью, пытаясь не утонуть в холодной пучине вечного одиночества. Слез не было. Она зажмурилась от отчаяния, боли и собственного бессилия. Луч света стал ярко-белым, окутав тело Тургэ́на золотистым сиянием. - Жарга́л! Посмотри на меня! Она открыла глаза. Его лицо снова было прежним – таким же волевым и красивым. Тень смерти ушла с него, не было ни грязи, ни крови – Тургэ́н смотрел на нее, как тогда, в степи, когда он делал ей предложение. Черты любимого лица окутывало золотистое сияние. - Моя любимая малышка! Ты – самое лучшее, что было со мной! Мне так жаль, что в этой жизни нам не суждено быть вместе. Мне не важно, кто, что и почему разлучили нас. Я найду тебя в каждой из следующих жизней, где бы ты ни была – я найду тебя, и буду рядом с тобой! Ты веришь мне? Пришли слёзы. Солёные капли проделывали дорожки на пыльных щеках, выпуская наружу душившее её отчаяние. Она закивала головой, пряча лицо в его ладони и стараясь запомнить, оставить в памяти, отпечатать на обратной стороне век каждую черточку любимого лица. Свет стал болезненно ярким. Она зажмурилась. — Госпожа, очнитесь, госпожа! - Герэ́л тряс ее за плечо. Она открыла глаза. Вокруг был разгромленный улус, куча трупов и потерянные люди, жизнь которых навсегда разделилась на «до» и «после». Дым рассеялся. Были слышны крики раненых и плач женщин и детей. Она так же сидела на коленях рядом с телом Тургэ́на. В нем уже не было его души. Она только что проводила её в последний путь. Да и её самой больше не было, внутри неё была пустота – она умерла вместе с мужем. Ей не было больше смысла оставаться на этой земле. Она знала, что должна сделать. Герэ́лу был отдан жесткий приказ найти Бая́ра и помочь ей вынести тело мужа с поля боя. И чтобы без Бая́ра он обратно не возвращался. Не посмевший ослушаться горевавшую девушку, воин растворился среди разорённых юрт. Она оттащила тело мужа в сторону от горы трупов и положила на чистую и сухую землю. Поправила одежду, прибрала волосы, отерла от грязи и крови лицо, вложила в руки его оружие. Насколько могла, привела в порядок себя. Напоследок помолилась Тэнгри́ и попросила прощения за то, что хочет расстаться с уже ненужной ей жизнью, пустой и бессмысленной без того, чьё тело лежало рядом. Но ей не суждено было совершить непоправимый для всех людей в мире поступок – страшный грех самоубийства. Договаривая молитву, она почувствовала жгучую боль в спине, в области сердца. Обернувшись, увидела торчащую стрелу и почувствовала, как всё тело начало цепенеть. Это яд? Кто ты, дерзкий шакал?! Через силу она развернулась и приготовилась защищаться, закрыв собой тело мужа от нападавшего. Огромный воин в темных доспехах и глухой маске целился в неё из лука. На его плечах висела шкура черного волка, ей казалось, что она видит алые от злобы глаза жуткого зверя. Очертания нападавшего плыли в её угасающем сознании. Из последних сил она подняла меч мужа, пытаясь спасти себя от плена, а его тело – от надругательства. Черная стрела вонзилась в её сердце. Падая рядом с бездыханным телом Тургэ́на, она видела, что к ней бегут Бая́р и Герэ́л, что-то крича. Её глаза навсегда закрылись. Её душа стремительно взмыла в небо, на встречу с любимым человеком. Нападавший исчез, как будто его никогда не было.