Мат имеет последствия, но только не для Гермионы

— Какого хуя она добавила нам ещё две пары?! — на одном дыхании выпалила Гермиона. — Блять, Джин, я уже заебалась так ебашить каждый раз… Хотели же в бар пойти… — Миона… — рыжеволосая, с глазами по пять копеек, медленно показывает пальцем за спину подруги, которая в воздухе размахивает руками. Спустя секунды, та, наконец, обернулась. — Грейнджер, живо в мой кабинет. — зло прошипела профессор Блэк. — Ну все. Мне конец… — проговорила шатенка. — Прощай, Джин, я тебя любила. — Да брось ты… Не станет же она тебя пороть! — Ох, я на это надеюсь… — пробубнила себе под нос Гермиона, подходя к кабинету. — Дай мне Господи сил.       Она подняла руку и сжала её в кулак. Её мысли метались: одна сторона говорила о том, чтобы постучать, а другая, чтобы уйти. В любом случае, ей явно будет не сладко. Костяшки ударили три раза по дереву. За дверью раздалось: «Входите». «Ну… Была не была.»       Как только Гермиона переступила порог аудитории, женщина с силой захлопнула дверь. Студентка даже подпрыгнула, резко отходя к столу и в процессе начиная пытаться оправдать своё поведение. — Белл… — только и успела пискнуть Гермиона, как послышался довольно требовательный голос. — Закрой свой рот, сейчас же. Я не собираюсь слушать твои жалкие оправдания. — профессор подходила всё ближе, от чего младшей стало, грубо говоря, не по себе. — Какой грязный рот, Грейнджер. Ты забыла, видимо, что я могу сделать за такие слова? Помнишь, я говорила, что выпорю тебя, если ещё раз услышу мат? — Белла, ну, я же не… — к тому времени, как Гермиона вновь пыталась сказать хотя бы что-то членораздельное, черноволосая уже стояла вплотную к девушке. — Да? Что-что говоришь, львёнок? Снова хочешь выпустить коготки? Ты действительно забыла, кто перед тобой. — взгляд прищуренный, подбородок поднят, губы плотно поджаты, но их пухлость… Черт возьми, о чём думает Грейнджер? Профессор Блэк — олицетворение всех Богов красоты и похоти. — Белла. Я уже не маленькая и сама решаю, что мне делать и как разговаривать! — Гермиона не выдержала. В какой-то степени ей хочется подразнить свою первую и последнюю любовь, но этот контроль надоел, так порядком уже надоел.       Один только жест руки и та замолкает. Женщина провела ладонью по щечке её умной девочки и ехидно приподняла уголки губ.       Руки. Вы видели её блядские руки? И что она только умеет ими делать… Одна из них теперь красуется на шее молодой студентки. — Ну… раз ты у нас уже не маленькая, будем разговаривать по-взрослому. — профессор только сильнее давит на сонную артерию, но Гермиона привыкла, нашла слабую точку своей женщины. Студентка приоткрыла губы, издав нежный стон. Женщина опешила, хватка расслабилась. Только через мгновение, Блэк осознала ситуацию и выругалась громче обычного, потому что девчонка её обхитрила.       Сейчас же, Миона стояла уже в рядах парт и стульев, тяжело дыша и постоянно сглатывая. Она, кажется, впервые ощущает животный страх.       Уши заложило ещё давно, но студентка явно слышит, что жесткий стук каблуков грохочет от стен аудитории. — Львёнок, подойди ко мне, — притворно улыбалась профессор, но Гермиона знала это выражение лица. Не к добру.       Девушка бежит, огибая каждую преграду с трудом, однако, вскоре, ей ничего не остается, как стукнуться спиной о стену, зажмурив очи. — Ну что ты, львёнок? — женщина приблизилась, выставляя руки по обе стороны от девушки. Она нежно провела указательным пальцем от подбородка до ложбинки между грудей. — Не бойся… — Гермиона на секунду расслабилась, почувствовав нежное поглаживание по ключицам. — Я буду нежна… — она приблизилась к своей юной студентке и облизнула языком мочку уха. — Почти. — она резко разворачивает Гермиону лицом к стене, от чего та вскрикивает.       Беллатрикс наматывает её волосы на кулак, резко дергая на себя. Она опускается к нежной коже на шее и оставляет влажный след от языка. Глаза закатываются от такого наслаждения. Хочется, чтобы это никогда не заканчивалось.       Черноволосая резко отстранилась и вновь повернула Гермиону к себе лицом. В её глазах плясали черти, которые хотели разрядки. Но это ведь Беллатрикс, верно? Просто так она ничего не делает… — Белла-а-а-три-и-икс! — визг. Самый настоящий. Женщина схватила за горло, резко потащив на себя студентку, чтобы та отлично расположилась на её бедрах, задницей вверх.       Освободив низ одежды девушки, Беллатрикс сразу же пресекла попытки львёнка сбежать. — Считай, Грейнджер. Собьешься со счету, я начну заново, и ты знаешь, меня лучше не злить.       Время шло на секунды, молодой девушке было и страшно, и чертовски развратно: вот так находиться на коленях у самой Беллатрикс Блэк, что славится своей репутацией в учебном заведении. — Как грязно, Грейнджер. Неужели ты вся течешь? Я такая властная, верно? — вопросы сыпались поверх ещё сильнейшего шума в ушах. Гермиона не знала, куда себя деть, пока не почувствовала, как горит её нежная кожа. — Блять…       Следующий шлепок последовал максимально быстро. Женщина наносила удары с продолжительностью в пять секунд. — Что, прости? — Один… — Умница, девочка.       Очередной раз, когда Блэк рассекла воздух холодной ладонью и соприкоснулась с горячей кожей на пятой точке девчонки, то не стала её убирать, что означало конец наказания. — Двадцат… Двадцать! Двадцать! —с отдышкой кричала Гермиона, пока Блэк не перевернула её лицевой стороной к себе.       Пара движений и студентка сидела голой задницей на помятой юбке карандаш профессора.       Гермиона смотрела жалобным, диким и самым любовным взглядом на ту, что только что отшлепала её за матерные слова.       Беллатрикс же, в свою очередь, приподнимала бровь в удивлении, пока её собственные руки не начали поглаживать талию младшей.       Прошла всего минута, женщина собралась с мыслями и в разные уголки полетела одежда студентки. — Что это? М-м… Бюстгальтер? К черту его! — конечно же, кто такая Беллатрикс Блэк да и без комментариев своих? — Белла…. — Да, львёнок мой? — похоже, женщина действительно была вся во внимании, когда девушка обратилась к ней. — Можно я… — Нет.       Поцелуй. Горячий. Никакого даже намека на нежность. Губы, которые смыкались вокруг тех, что приоткрывались и закрывались напротив, стали жадно кусаться. Обе боролись за право быть ведущей, однако кто такая Гермиона Грейнджер и кто такая Беллатрикс Блэк? Ответ очевиден.       Знаете, чем ещё славится Беллатрикс? Своим непредсказуемым поведением.       Потому что, черт побери, но ладонь женщины, сжатая вокруг запястья тонкого Гермионы, тащит её вдоль рядов прямиком к рабочему столу.       Помните? Гермиона абсолютно голая.       Секунда и сильные руки Блэк сажают девушку на гладь стола. Прохлада дает о себе знать, на всё ещё разгоряченной плоти.       К черту все слова! Между ними необычайное притяжение. Гермиона жмется плотнее к женщине, утыкается головой в декольте и скулит, моля о том, дабы разрядка уже настигла её. Блэк и не думает отстраняться, наоборот, она же и придвигает ближе к себе девчонку, раскрывая стройные ножки. — Какой шикарный вид, не так ли? Ты такая хорошенькая, когда находишься в моём подчинении. Интересно, что будет, если я сделаю… — не закончив фразу, профессор моментально ввела две фаланги пальцев в глубину студентки. — Вот так. Тебе хорошо, Грейнджер?       Гермиона раскрыла свои уста в немом крике, зажмурила веки и старалась найти то, за что может ухватиться. Это оказались плечи Блэк. — Я не слышу ответа на поставленный мною вопрос.       Жестко, требовательно, властно, сурово. Так можно описать действия руки черноволосой. — Д… Да! Черт, мне так хорошо, мне ужасно хорошо! Ещё чуть-чуть, пожалуйста! — Пожалуйста, что? — о, это мурлыканье на ушко Грейнджер и кончик языка, который оставляет влажные следы по всей мочке. И челюсти, и шее, и ключице, и груди. Блэк замедляет процесс, дразнит, исследует грудную клетку девчонки, вбирает в рот розовые соски поочередно, оттягивает зубами и с характерным звуком выпускает наружу. — Блять, не смей останавливаться, когда я на грани.! — зря. Очень зря.       Женщина совершает резкий толчок, ногтями царапает внутренние стенки влагалища студентки, от чего те сжимаются вокруг пальцев, выделяя обильное количество природной смазки. К двум присоединяется третий, теперь Гермиону распирает от нехватки воздуха, ведь её губы захватили в долгий и тягучий поцелуй, а также болезненных ощущений на затылке, когда профессор сжимает волосы у корней. — Ну, а ты, не смей наводить беспорядок на моём столе.       Студентке хватает того, что Блэк шептала это, чтобы бурно кончить, излившись на важные документы женщины. — Что я тебе говорила? Глупая девчонка. — Прости… Белла, поцелуй меня в шею, пожалуйста, я очень соскучилась по тебе.       Старшая меняется в лице, аккуратно убирая свои рабочие пальцы из жаркого лона, она показательно собирает языком содержимое на них. После того, как Гермиона застыла в шоке, Беллатрикс провела кончиком носа по выпирающим от давления венкам на коже. Шея была исцелована вдоль и поперек, её Гермиона любила это больше всего, особенно, когда женщина была изначально злая. — Я надеюсь, ты усвоила урок, Гермиона? — мягко интересуется профессор, заглядывая в глазки студентки. — Если я буду получать такое удовольствие после каждого мата, то я совершенно не против! — Моя ты сладкая, — на слове «сладкая», у младшей вновь скрутился клубок нервов внизу живота. — Впредь, следи за своим языком, Грейнджер. Как ты уже поняла, я сдерживаю свои обещания.       Гермиона действительно поняла. Она осознала, что мат имеет плохие последствия, но не для неё.

***

      С того момента прошли, кажется, недели? Но студенка заглядывает перед каждой парой к своей возлюбленной, дабы та подарила ей поцелуй в шею, пока идет перемена и аудитория не заполнилась людьми. Своеобразная традиция, которая дарила улыбку обеим.