Маска кролика

Джудит петляла по запутанным лабиринтам подземелья. Это зловоние не играло для неё никакой роли. Либо она к этому привыкла, либо же это из-за маски, что чуть притупляет обоняние. В этих коридорах было мрачно. Чем дальше она шла, тем меньше было освещения. Даже несмотря на эти фонари, тут можно было лишь выколоть себе глаза. И даже такого источника света было недостаточно для того, чтобы идти и не обо что не спотыкнуться. Она думала лишь о том, чтобы сбежать из этого лабиринта. Ни о чём более. Копы не полезли бы дальше сейчас, когда она только что подожгла дом. Она надеялась, что сделала всё правильно и хорошо. Ведь она не хотела неприятностей для Итана. Спустя, как ей казалось, вечность, она прекратила этот путь в лабиринте. Не от того, что нашла выход, а от того, что она зашла в тупик. Она была тут совершенно одна, в почти полной темноте. Только один фонарь над её головой давал слабое свечение. Неужели это странное чувство завело её в тупик? Перед ней была стена. Кругом весела паутина и слегка шевелилась. Стоп. Шевелилась? Джудит подняла глаза вверх и стала внимательнее приглядываться. Паутина не могла шевелиться сама по себе. Только из-за ветра. А если был хоть и маленький ветерок, то был шанс выбраться наружу. Осталось только найти эту самую лазейку. Конечно, в темноте это делать не слишком удобно, но ничего не поделаешь. Она руками начала ощупывать эти старые каменные стены, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы послужить этой само лазейкой для ветра. Быть может, это странное чувство и не подвело её, как могло показаться на первый взгляд. Вернее, она на это надеялась. Когда она коснулась ладонью потолка, она почувствовала, что он не был каменным. — Есть! — радостно сказала Джудит и стала толкать вверх этот забытый всеми люк. Казалось, будто он прирос. Оно и не удивительно, им никто давно уже не пользовались. Но примерно через минуту её стараний, ей удалось открыть этот люк, чуть сдвигая его в сторону. Солнце не ударило ей в глаза, но она могла разглядеть хоть что-то. Она зацепилась за края и почувствовала кончиками пальцев землю. Ей не терпелось вылезти из этих коридоров, избавиться от этой духоты. Она начала подниматься наверх. Она никогда не была ребенком, что лазил по деревьям, или взбирался на крыши зданий, или на заброшки. Она никогда не была такой, какой были её знакомые и одноклассники. Но ей пришлось учиться этому на ходу. Она прыгнула и уже была локтями на земле. Оставалось только поднять ещё оставшуюся часть тела. Собрав все свои силы, она поднялась, а после легла на землю. Эта свежесть была словно награда или даже божественный дар после этой ужасной духоты и кромешной темноты. Она готова была целовать эту землю, эту грязь под её руками и телом, эту траву. Джудит перевернулась на спину и пару минут просто так лежала. Её сейчас совершенно не волновали муравьи или жучки, что могли бы пройтись по её волосам. Да, её это не особо трогало. Ей было всё равно. В случае чего она всегда могла отряхнуть голову. Ну или на крайний случай, окунуть её в какой-то водоём. Она не могла надышаться этой свежестью. В этой части леса тоже был туман, и она лежала прямо в нём. Он плавно окутывал всё её тело. Она сняла с себя эту маску и просто дышала. Смотрела на вечернее небо сквозь кроны деревьев. Лес казался ещё более темным, чем обычно. Конечно, это было из-за деревьев и их крон, однако эта тьма и тени были успокаивающими. Джудит медленно встала и оглянулась. Всё было бы хорошо, если бы всё не было таким одинаковым. Обернулась и посмотрела на тот самый люк. На нём была земля. Вернее, люк будто бы сросся с это землёй. Видимо, оттого было слегка проблематично сдвинуть его с места. Она вернула этот люк на место и плотно его закрыла. Вот и всё. Теперь, если кто и пойдет в эту часть леса, то ни за что не подумает, что где-то здесь есть этот люк. Ведь его не отличить от обычного бугорка на земле. Она снова надела эту маску и вновь осмотрелась. Это должно было быть то самое место, о котором ей говорил Итан. Если же это именно оно, то всё идёт очень даже хорошо. Джудит достала из карманов те самые записки и начала их рассматривать более детально. Чернила были не черными, а красными. Наталкивало на мысль, что писали это чьей-то кровью. И что именно кровь была в чернильнице. Ведь со временем кровь приобретает более коричневый и бурый оттенок. И именно такого цвета были буквы и символы на этих листах. Конечно же, уже есть шариковые ручки, однако невозможно ими писать таким каллиграфическим почерком. Даже если это были обычные символы или их странный, совершенно иной алфавит, они все были написаны просто идеально. Словно не человек писал, а какая-то машина. Но Джудит не думала, что у культа есть хоть какие-то технологии. Это точно писали от руки. Она убрала эти бумаги обратно по карманам. Было очень интересно узнать о том, что же на них написано. Она прошла чуть дальше и на всякий случай раскрыла складной нож. Где-то в нескольких метрах от неё она увидела старое и слишком уж кривое дерево, что было до странного тонким и также довольно тёмным. Она подошла к нему и увидела на коре выцарапанный символ. Очень похожий на символику на тех бумагах. Она радостно улыбнулась под маской. Значит, она идёт в верном направлении. Осталось только понять, куда ей идти дальше... Итан говорил ей только ориентиры, и один из них она уже нашла. Осталось надеяться на то, что она не заблудиться в этом лесу ещё больше. Хотя такая перспектива вполне имела места быть, ведь Джудит не особо то и умела ориентироваться на местности. Но приходилось надеяться на лучше. Следующим ориентиром была маленькая свалка мебели. Как говорил ей Итан, там находились предметы быта. Никого, собственно и не интересовала эта свалка. Никому не было до неё дела. Главное, что они избавились от лишнего мусора. Она пошла дальше, аккуратно и смотря под ноги. Мало ли, тут тоже могли быть капканы. Спустя примерно пол часа Джудит нашла это место. Только вот, видимо, про него знал не только этот культ. Она увидела много старой мебели и банок с таблетками. Хотя она могла лишь предполагать, ведь мало ли, вдруг у этой секты приняты разные таблетки в странных баночках без этикеток, в качестве награды за какие-то дела. Итан никогда этого не упоминал, но вдруг это вполне имело место быть? Или же это были просто наркоши, что скрывались и принимали вот в таких вот лесах. Помимо таблеток тут ещё были и шприцы. Джудит всё же решила думать для себя, что это просто обычные наркоманы и что они никак не связаны с культом, в который она держала путь сейчас. При всём этом сюда явно приходили. Тут были пустые стеклянные бутылки, эти самые пустые баночки и горсти таблеток, что были на старом шатающимся столике. Но тут всё было, как и говорил ей Итан. Два старых уродских кресла и старый столик. Он говорил и про мусор вокруг этого места. Видимо, под мусором он как раз таки подразумевал все эти приспособления... Джудит двинулась дальше. Уже чего, чего, а вот встретиться с каким-нибудь наркошей она точно не горела желанием. Конечно, теперь она могла бы и убить их, но она не хотела бы этого. Под её ногами была трава и прочий мусор. Салфетки, бумажки и так далее. Обычный мусор, который есть на каждом уголку. Вокруг стало темнее. И она стала идти в чуть более быстром темпе. Нож всё так же был у неё в руке, и она шла осматриваясь. Ей казалось, что она довольно близко, но что-то не давало ей покоя. Она вновь задумалась об Итане. Джудит надеялась, что Итан сможет сдержать своё слово и придёт к ней, но чуть позже. Она надеялась на это всем сердцем. Он не мог просто бросить её или умереть. Он обещал. Она могла бы и дальше думать о нём, но тогда она бы просто застряла бы на месте и никуда бы не пришла. Она заставила себя усилием воли не думать об этом и идти дальше. Стало ещё темнее. Почему-то появилось чувство, будто за ней кто-то наблюдает прямо сейчас. Она могла думать о том, что это могла быть всего-навсего паранойя. Но всё же она решила быть внимательнее. Мало ли. Это было неким предчувствием. А именно из-за подобных чувств она и смогла выбраться из этих подземных лабиринтов. Потому и решила быть наготове и идти дальше, к следующему ориентиру. Хоть и через некоторую панику. Только вот пара глаз уставилась на неё из-за деревьев. Этого человека нельзя было заметить. Он наблюдал и делал это умело. Он шёл за ней, можно сказать, по пятам. Только делал это тихо и незаметно, хотя его несколько давящее присутствие почувствовал бы любой. Джудит же шла дальше. По этому туманному лесу, что, казалось, был одинаковым. Куда ни глянь, везде были похожие друг на друга деревья, и не было ничего, что могло бы сказать, есть ли здесь что-то или нет. Не было даже тропинок. Просто заросшая и сухая, чуть пожелтевшая трава, такие же сухие кустарники и туман. В лесу, конечно же, была довольно большая влажность, и туман был не удивителен, но всё же в вечернее время суток, когда небо становится всё темнее и темнее, начинаешь бояться и малейшего шороха, не то, что тумана, за которым может быть всё что угодно. Или кто угодно. Она продолжала идти, несмотря на то, что ей было немного беспокойно. Она просто шла до следующего ориентира. Как говорил ей Итан, после того странного дерева и свалки мебели, хотя она бы назвала это пристанищем для наркоманов, будет несколько камней. Камней или булыжников - не принципиально. Возле них обычно лежат разные побрякушки. Никому не нужные и всеми забытые. И вскоре она их нашла. Они не были особо большими, но и маленькими их назвать нельзя. В карман они бы точно не поместились. Джудит присела возле них. Рядом с этими камнями лежали маленькие игрушки. Если это была могила? Она провела рукой по этим камням, убирая листья. На них было что-то написано. Букв было не разобрать. Но Итан говорил, что это место довольно важно и не желательно оставаться там надолго. И сразу иди к следующему месту. Это было третье место. Осталось ещё два, как думала Джудит. Однако. Что-то сейчас было не так. Это чувство наблюдения за ней не прекращалось и, казалось, стало только сильнее. Будто вот-вот что-то будет. Сзади к ней подкрался тот, кто следил за ней до этого момента. Она не успела ничего сделать. Не смогла даже вовремя обернутся. Её ударили по голове. Джудит упала на землю, но была ещё в создании. Она почувствовала его руки, то, что он хотел её схватить. Но она, несмотря на то, что её ударили по голове, ударила ножом в руку того, кто держал её. Если бы она видела его лицо, а не землю перед лицом, она бы ударила ему ножом в шею. Он лишь сильнее сжал её тело и сдавленно зашипел, но после взял Джуди за голову и ударил её затылком о камень. Несколько раз. Она потеряла сознание, но увидела, что он тоже был в маске.

* * *

Она очнулась в другом, совершенно незнакомом ей месте. Голова просто ужасно болела, и она толком ничего не понимала. Помнила только, как её ударили по голове и как она потеряла сознание после. Голова пульсировала в такт биения сердца. Это было неприятно. Ужасно. Маски на её лице не было. Джудит пыталась понять, где она. Но почуяла этот противный, просто омерзительный запах. Он был ещё сильнее, чем в подвале, в том старом домике. Казалось, тут веками убивали людей и будто бы оставляли их там, чтобы все эти стены просто пропитались этим зловонием. Этим запахом гниения, кровью. Она не чувствовала страха перед этим запахом. Только отвращение. Прямо до тошноты. И её правда выворачивало. Вернее, она была к этому близка. Над ней был фонарь. Старый. Казалось, со свечой внутри. Она сидела на каком-то стуле, связанная по рукам и ногам. Верёвки давили на её запястья и лодыжки. Джудит была в душном помещении, где, казалось бы, никто и никогда не слышал о свежем воздухе, ведь тут его и в помине не было. Эта фигура приблизилась, хоть и оставалась в тени. Он кинул ей под ноги маску кролика. Маску, в которой она была, когда шла по лесу. Её взгляд был несколько расплывчатым, но всё же она видела эту маску. Человек взял стул, что был неподалеку от него и поставил его перед Джудит. Держал в руках какие-то листы, видимо те самые, которые были в карманах Дудит. Сам сел на этот стул. Но странно, он поставил стул спинкой к Джудит, но сел лицом к ней. Касаясь грудью спинки. Он был в маске. В серой и безликой. Она была просто-напросто пустой. На всё лицо. Были только щели для глаз и маленькие щелочки для дыхания. По нему нельзя было сказать, чего он хочет от неё, но всё это наталкивало на мысль о том, что он один из их секты. Не будет же обычный наркоша носить маску и сидеть в месте пропахшем гнилью и трупной вонью. Хотя кто их знает. Маска несколько меняла голос того, кто говорил, делала его более глубоким. Можно сказать, делала его утробным и более жутким. Он произнёс: — Откуда у тебя эта маска и эти листы? — голос был на удивление ровным и спокойным. Она увидела, что его рука, в которой он держал листы, была перебинтована. — Мне их дали. Человек перед ней издал тяжелый вдох и покачал головой. — Кто? Ты его знала? Он был твоим другом? — Да. Он был моим другом. Его имя Итан. Ему принадлежала эта маска и это он дал мне эти листы, — она говорила тихо. Слова давались ей несколько трудно, но этот человек, казалось бы, и не торопил её с ответом. — Итан, говоришь... — Он чуть склонил голову вбок. Джудит казалось, что он в какой-то степени оценивал её, — Он сказал идти тебе сюда? Она лишь кивнула. Человек в маске на время замолк, но после спросил её. — Что с ним? Что с куклами? — Я не знаю, как он сейчас. Тот старый домик нашла полиция. Он сказал мне бежать, но перед этим сказал, что я должна буду устранить тех, кто был внутри дома и потом поджечь его... И бежать по этим подвалам. Но он говорил, что он скоро придёт и что всё будет хорошо, — он внимательно её слушал. Ничего не говорил в ответ, пока она говорила. И казался искренне заинтересованным, — А куклы... Они остались там, в том домике. Итан сказал их оставить. Сказал, что потом мы найдем с ним новых жертв... — "Мы"? Он прямо так и сказал тебе? Джудит снова только кивнула. Он медленно покачал головой. — Спешу тебя расстроить. Когда он говорит, что всё будет хорошо, всё наоборот становится хуже. Лучше бы он сказал тебе, что собирается устроить самоубийство, что подожжёт всё к чертовой матери и что в конечном итоге он сдохнет где-нибудь в канаве. И всё тогда было бы действительно было хорошо. Джудит была озадачена и напугана. Что же будет теперь? Значит ли это, что они с ним больше никогда не увидятся? Она просто уставилась себе под ноги, смотря на эту самую маску кролика. Внутри неё было какая-то пустота от этих слов. Человек перед ней встал со стула и подошел к ней. Поднял её голову и чуть отодвинул ворот кофты, что ей дал Итан. Он неопределённо хмыкнул, когда увидел её ожоги на шее. Провёл по ним пальцами своей руки. На удивление, в этом не было ничего, что могла бы выдать его злость или любую другую эмоцию. Он просто коснулся её шеи. Будто любовался этим ожогом, что был вместо ожерелья или подвески на шее. Для него этот ожог и был главным украшением. Что было у него в голове, она понять не могла. Однако почему-то он не вызывал страха. Или же она просто-напросто уже разучилась бояться кого-то в маске. Джудит пыталась разглядеть что-то за его маской. Хотя бы увидеть его глаза, но не могла. Мало того, что всё немного плыло, так ещё она думала об Итане. С ним что-то могло случиться? Он убрал руку с её шеи и сам чуть отошёл в сторону. — Стало быть, он хотел привести новую кровь. Чтож, может из этого что-то и выйдет, — он чуть помолчал, но после снова спросил, — Ты ведь уже убивала, да? — Ну... Можно и так сказать, — произнесла неуверенно Джудит. — Что ж, отлично. Сказав это, он взял, вытащил из-за пояса кинжал. Снова подошёл к Джудит и срезал верёвки с её рук и ног. Она почувствовала себе намного лучше, когда он снял с неё эти верёвки. Когда кровь снова свободно циркулировала по венам, её руки и ноги стали колоть. Она тихо вздохнула, наслаждаясь тем, что она больше не была связана. Джуди подняла с пола маску кролика и чуть подержав её в руке, вновь вспомнила Итана. Но она всё же одела эту маску опять. Ей так было несколько спокойнее. — Итак. Ну, думаю, нужно сказать тебе добро пожаловать. Я всему тебя научу. Надеюсь, ты быстро освоишься и привыкнешь. Ведь этот ушастый никогда не ошибался с выбором новой крови. Как же тебя зовут, девочка? — спросил он на этот раз несколько мягче. — Джудит, — Она хотела сказать и свою фамилию... Но был ли в этом смысл? Она не была в этом уверена, — Но для друзей я просто Джуди.

* * *

Прошло одиннадцать лет с тех пор, как я почти уже забыла свою жизнь, своих родителей, прошлых друзей. Не было ни дня, когда бы не вспоминала Итана. Все эти одиннадцать лет он не отпускал меня ни на секунду. В каждом голосе я слышала его насмешливые нотки и легкий сарказм. Я видела его везде. Во снах мы с ним постоянно виделись. Говорили. И каждый мой сон заканчивался одинаково. Тем, что он уходил и оставлял меня. Я, конечно, знала о том, что он умер через несколько дней, после того, как его поймали. Насколько я знала, исходя из слухов, его никто не хоронил. Его тело либо кремировали, либо же просто бросили где-нибудь. Никто бы не стал за него браться, ведь у него никого не было, кроме культа и меня. Я с уверенностью могла сказать теперь, что он дорожил мной, хоть и по своему. Я до сих пор ношу его маску. Поговаривали, что те спиногрызы стали полицейскими. Саманта и Том. Стражами порядка. Как мило, как по-геройски. Но как же всё-таки это глупо. По крайней мере для меня. Тот человек, который встретил меня, оказался довольно хорошим. По крайней мере, настолько хорошим, каким он мог быть в секте. Но он всё же научил меня многому. Я поняла их письменный язык, благодаря ему участвовала в ритуалах и делала их самостоятельно. Его имя Бенджамин Лоусон. Он действительно всему меня научил. Он был моим, можно сказать, учителем. Помогал всё понять, делать полезные вещи для культа. Бен правда хороший. Он рассказал мне об этой ведьме. Для них она всё равно что божество. Они поклоняются ей, делают жертвоприношения для неё, посвящают ей стихи, песни и молитвы. Так делают многие, но только мы с Беном и несколькими другими людьми этим не занимались. Да, жертвоприношения делали, но не посвящали ей песен и стихов. Мы создали, можно сказать, компанию. Оказывается, все должны привести в их сетку новую кровь. Ведь на "ветеранах" многовато всего. И культ не должен был прекращать свою деятельность. Я привыкла к этому странному запаху очень быстро. Я могла даже находиться без маски и не чувствовать запаха, но всё же всегда была в ней. Бен хотел дать мне для начала другую маску, такую же безликую, как у него самого, но я всегда отказывалась. На гнев старшим. Но они позже смирились и даже провели ритуал, такой же, какой был у Итана когда-то. Моё тело к двадцати пяти годам было полностью в ожогах. Но всем было плевать, как и мне. Я просто хотела. Я не знаю, на что я рассчитывала. Но это было гораздо более болезненно, чем этот ожог на моей шее. С меня будто бы живьём сдернули кожу. Но Бенджамин помогал мне прийти в себя после таких ритуалов: поил, обрабатывал раны, утешал. В этом месте всем всё равно на то, кто ты, пока ты соблюдаешь определённые правила и законы иерархии. Бен был охранником или даже дозорным, если можно так сказать. Защищал территорию леса, в которой находились эти катакомбы. Так же были и другие сектанты. Правда, место их было в Лейквиче. Они доносили различную информацию о тех или иных людях. Тут все действительно равны. Обращаются они друг к другу на "брат" или "сестра". Как говорил Итан. Эти люди, в особенности Бен, стали мне друзьями. Я не побоюсь этого слова. Я так же убивала других и так же искала детей, чтобы после сделать из них куклы. Иногда я погружалась в это с головой. И мне было правда плевать на них. Крики и смерть приносили удовольствие. Как было плевать и Итану. Этот был будто какой-то странный транс. Когда я не могла остановиться и не слушала того, что говорили мои жертвы. Безусловно, об этих жертвах знала полиция, но после того, что случилось с моей семьей, никто не брался за это дело, и всё просто застыло на месте. Полиция, что уж с неё взять. Только вот это никогда не помогало. Я делала так, только чтобы хоть на секунду отвлечься от своих мыслей по поводу Итана. Я не могла его забыть. Нет. Я видела его в каждой вещи. Эта тоска по нему исчезала только с Бенджамином. И то на время. При мне он всегда снимал свою маску. На нём не было ожогов, вернее были, но не на лице. И он хотел, чтобы я снимала перед ним маску. И я действительно её снимала. Было чувство, что я оголяла перед ним свою душ, когда показывала ему своё новое лицо, которое было украшено ожогами. Но он ничего не говорил. Ничего. Он просто брал меня за руки или же рассматривал моё лицо и мои глаза, касался этих ожогов. Было сложно сказать, почему он это делал. По мне, так он вёл себя очень странно. Но Бен всегда отвечал лишь одно на все мои вопросы по этому поводу: — Я хочу тебя видеть. Постоянно. Рядом с собой. Видеть не лицо. Видеть твой взгляд, вместо твоей боли в глазах- любовь и радость. Я хочу, чтобы ты это показывала, а не держала в себе, Джу, — его голос, как обычно, спокойный и ровный, даже мягкий. Будто ничего его не выведет из себя. Только он с тем же спокойствием может и убить. Да, из Джудит Грин я превратилась просто в Джу. Но ничего не имею против этого. Мы с Бенджамином очень часто остаемся вместе. Вдвоём. Я не знаю, почему он этого хочет. Почему он ко мне тянется, как к чему-то особенному? Очень удивлена его проницательности, ведь он словно читает мои мысли, если можно так сказать. Бен всегда смотрит на меня. Всегда. На моё лицо особенно. Говорит, что оно красивое. Я всегда отвечаю только сухое "спасибо" и почти всегда надеваю маску обратно, даже если его теплые руки ложатся на мои ладони, как бы говоря: не делать этого. Но я почти никогда не слушаю его по этому поводу. Я не могу расстаться с этой маской. Иногда мне кажется, что он почему-то очень сильно нуждается во мне. Может, я ему кого-то напоминаю? Из его прошлого. Или, быть может, я действительно ему нравлюсь. Но я нуждаюсь только в Итане. Когда он покрывает поцелуями мою кожу, мои ожоги, моё лицо, губы, шею или закрытые веки. Мне нравится думать, что это Итан. Только вот они совершенно разные. Бен действительно хороший, и я ценю его за его помощь и заботу. Только вот люблю я лишь этого самовлюбленного кретина, который часто надо мной подшучивал одиннадцать лет назад. И я ничего не могу с этим сделать. Бен хочет помочь, Спасибо ему. Но где-то в глубине он знает об этом. Знает, что я скучаю по Итану. Что всегда я буду выбирать его. Я слишком сильно привязалась к Итану. Я сама это понимаю и признаю. Но ничего не могу с этим сделать. Возможно, мы с Беном ищем утешение друг в друге. Всё может быть, но любовью это не назовешь. Или. Я не знаю. Мне нравятся представлять вместо Бена Итана. Да, это очень нехорошо и несправедливо по отношению к нему. Но он для меня просто способ расслабиться и отвлечься на время от этих мыслей. Почувствовать себя нужной. Я без понятия, знает ли об этом Бенджамин, но думаю, он определённо об этом догадывается. Я... просто не могу избавиться от этого. Я скучаю по Итану. Вся эта близость с Беном, его руки на моем теле, его слова. Всё это слишком странно. Неправильно. Не так, как должно быть. Или это просто мои тараканы в голове. Может, всё складывается, как и должно, и я просто себе всё придумываю? Мне это определённо нравится. Я чувствую, будто нужна кому-то. А если я думаю о том, что это Итан, я на время становлюсь счастливой. Очень счастливой. Иногда я себя за это проклинаю. Может, это последние отголоски человечности? Ненавижу себя за это. Но ведь у каждого есть свои странности? Я всегда прихожу туда, куда меня приводил Итан. К той маленькой речушке. И кажется, я слышу его голос. Слышу. И кажется, что он рядом. Я сижу на том самом камне, смотрю на воду и вспоминаю всё из раза в раз. Не могу иначе. Я прошу у него прощения. За что? Сама не знаю. Просто. Мне так легче. Он не услышит. Он мёртв. Но я надеюсь на то, что это мне хоть как-то поможет. Однажды я так уснула на том месте, в этой самой маске. А Бен нёс меня, спящую обратно в логово. Он всегда знал, где меня искать. А проснувшись, я плакала. И утешал меня Бенджамин. Я была рядом с ним. Близко к нему. Он обнимал меня и снова ничего не говорил. Просто положил мою голову себе на плечо и поглаживал мои волосы. Прямо как Итан когда-то. От этого становилось только хуже, но я всегда обнимала его в ответ. Всегда. А видела я во сне Итана. И то, как он говорил, что я молодец, что гордится мной, что меня не узнать... Это был Итан, которого я запомнила. Итан, которого я люблю до сих пор. Вот уж, наверное, все эти одиннадцать лет. И я буду скучать по нему дальше. Всегда. Но на нём жизнь ведь не заканчивается, да? И просто сделаю вид, что забыла его, продолжая видеть его почти везде. Я постараюсь, что называется, полюбить Бена. Я постараюсь. Когда-нибудь я точно брошу вспоминать об Итане, даже если он будет преследовать меня во снах. Когда-нибудь. Но я всегда буду по нему скучать. Однако, нужно научиться отпускать. И сегодня я точно скажу Бену: — Я люблю тебя, — и, возможно, я совру. А он лишь улыбнётся и мягко обнимет меня. И скажет мне что-то подобное в ответ. Скажет что-то по типу: — Я рядом с тобой, Джу. Не бойся довериться мне. И всё это закончится тем, чем заканчивалось всегда. Снова эти сладкие моменты, когда мы рядом. Снова все эти касания, слова, поцелуи, объятия. Однообразные разговоры о прошлом друг друга, которое мы почти не помним. Снова эта не ясная для меня забота с его стороны. Почему он всё это делает? Неужели он правда что-то чувствует? А в голове снова всплывёт образ Итана, от которого я попытаюсь отмахнуться, но от которого вряд-ли избавлюсь. Но я постараюсь. Постараюсь его возненавидеть. Но сейчас...пусть он ещё побудет в моей голове, ведь я так по нему скучаю.