Knuckle, Buckle, Kneel

      Хэнк замечает парня сразу, как только тот входит в спортзал.       — Хорошая работа, — рассеянно говорит он Маркусу, снимая перчатки и похлопывая его по спине. — Отдохни немного и прими душ.       — Конечно, Хэнк, — отвечает Маркус, а Хэнк делает вид, будто не замечает веселых ноток в чужом голосе, ныряет под веревки ринга, направляясь к Карлу с новичком.       — Новый полулегковес? — спрашивает Хэнк, оценивающе оглядывая пацана с ног до головы. Пацан выглядит не очень многообещающе. Какой-то тощий. И лицо, с которым не место на ринге.       Карл смеется, доброжелательно поясняя:       — О, нет. Коннор подработает тут летом, в дополнение к стипендии. Побудет разнорабочим. Почему бы тебе не показать ему все вокруг?       Хэнк пожимает одним плечом, не сводя с пацана глаз, после чего протягивает руку:       — Почему бы и нет. Хэнк Андерсон. Добро пожаловать в тренажерный зал Манфреда. Коннор, да?       Коннор сжимает руку Хэнка в ответ, кивая. Тонкие губы расплываются в легкой улыбке.       — Приятно познакомиться, мистер Андерсон, — голос у пацана мягкий и столь же прекрасный, как и лицо, а взгляд карих глаз медленно скользит по телу Хэнка. Затем Коннор взгляд отводит, кажется, даже не понимая, насколько откровенно сейчас Хэнка рассматривал.       Чертовски очарователен, думает мужчина, ощущая в животе давно забытую искру желания. Действительно — почему бы и нет?       — Раньше Хэнк правил боксёрской сценой штата, — с энтузиазмом рассказывает Карл, Хэнк же пренебрежительно отмахивается.       — Это было целую жизнь назад, — протестует он, морщась. Буквально.       — Не слушай. — Карл похлопывает Хэнка по предплечью и машет Коннору пальцем. — Хэнк — наш лучший тренер, он в этом спортзале двух очень перспективных боксеров вытренировал — кто знает, может мой Маркус станет третьим, — Карл заканчивает, излучая родительскую гордость.       Коннор смотрит на Хэнка с любопытством.       — Вы все еще участвуете в соревнованиях, сэр? — спрашивает он. Хэнк приподнимает бровь.       Сэр? Господи всемогущий, Карл притащил пуританина.       — Я похож на кого-то, кто выходит на профессиональный ринг? — мужчина громко хохочет.       Коннор переключается на его руки и грудь, краснеет очень ярким привлекательным оттенком румянца. Было бы ложью утверждать, что Хэнк не находит это прелестным. Он показывает Коннору помещение, довольный внимательностью пацана; тот не просматривает телефон, подобно большинству людей его возраста, а правда слушает все, что ему говорят.       Тренажерный зал «Манфред» — старый, не столько само заведение, сколько пространство. Когда-то тут был завод, легко в шестидесятых годах переоборудованный в боксерский зал. Открытые кирпичные стены, древние застекленные окна, поднимающиеся высоко к потолку, цементные полы с мягкими матами для тех, кому они нужны.       С ростом фитнес-бума Карл вложился средствами, превратив зал в более традиционный, однако основная часть по-прежнему состоит из боксерского ринга, тренировочных площадок, боксерских груш и скакалок. Постепенно зал стал Хэнку вторым домом — мужчина не только арендует часы обучения своих клиентов, но и считает зал лучшим местом для оттачивания собственных навыков, хотя уже не выходит на ринг.       — Карл сказал, чем тебе предстоит заниматься? — Хэнк ведет Коннора в раздевалку.       — Не совсем, — нерешительно отвечает парнишка. — Тем не менее, я сделаю все от меня требующееся, от пополнения запасов полотенец до подметания. Я не привередлив — просто рад найти работу.       Коннор замолкает, неловко топчась на месте, пока Хэнк стягивает с себя рубашку, бросая ее на скамейку. И резко отворачивается. Хэнк усмехается, вновь замечая яркий румянец.       — Я могу вернуться позже, — бормочет Коннор.       — Не нужно, — легко отзывается Хэнк. — Я не стеснительный. Мы оба парни, разве нет?       — Угу, — бубнит пацан, не двигаясь. Хэнк тем временем заканчивает раздеваться и направляется в душ.       — Так чем ты занимаешься, помимо работы на Карла? — быстро и эффективно намыливаясь, уточняет мужчина, перекрикивая звуки льющейся воды.       — Я учусь на спортивного диетолога, — поясняет Коннор, его голос эхом отдается от кафеля. — Я подумал, что даже если не делаю здесь ничего, связанного с питанием, это все равно будет хорошо смотреться в моем резюме.       Хэнк мычит, моет голову и макает под струю.       — Сколько тебе лет?       — Двадцать семь, сэр, — одно сомнение спустя, произносит Коннор. Хэнк тихо фыркает, на мгновение думая попросить пацана называть себя по имени, однако в итоге решает, что «сэр» из его уст звучит приятно.       В их светской беседе наступает затишье. Хэнк выходит из душа, направляясь обратно к шкафчикам с одним лишь полотенцем вокруг бедер.       — Смена карьеры или долго искал призвание? — продолжает расспрашивать Хэнк.       Коннор оборачивается, сглатывая. Взгляд пацана падает вниз, прежде чем переместится Хэнку на лицо и куда-то за плечо. Хэнк видит движение кадыка.       Боже милостивый, этот парень слишком хорошенький, когда краснеет.       — Я получаю второе высшее, — поясняет Коннор слегка сдавленно.       Хэнк замечает движение его ладони, почти небрежно прикрывшей промежность.       — Хм. Умный и красивый, — заключает он низким голосом. Коннор приоткрывает рот, широко распахнув глаза.       — Я… я не думаю, что п-правильное питание требует много, эм… — пацан заикается, стоит Хэнку сделать к нему шаг, медленно потянувшись к полотенцу с вешалки позади, чтобы просушить волосы, и заканчивает почти шепотом: — Тема не сложная…       — А первое твое образование какое? — Хэнк отходит, но разговор не сворачивает.       — Инженерия.       Мужчина раскатисто смеется.       — Ничего себе разница. Дай угадаю — первое хотели твои родители, второе — ты, чтобы их позлить.       — Меня настолько легко прочесть? — печально улыбается Коннор.       Хэнк смотрит на него долго, пацан же неловко ерзает на месте.       — Не. Просто я сам был молодым, — ухмыляется он, кладет руку на узел полотенца на бедрах и выгибает бровь, глядя на Коннора. — Добро пожаловать, если только обещаешь не подавать иск о сексуальных домогательствах.       Коннор подпрыгивает, миг колеблясь, и, прежде чем рвануть к выходу, извиняется, запинаясь.       Хэнк снова смеется, качая головой. По крайней мере, ему будет чем развлечься.       Коннор приходит четыре дня в неделю, включая субботу, и Хэнк задается вопросом, нет ли у пацана других занятий. Он убирает, обслуживает оборудование, пополняет запасы и раскладывает по полкам инвентарь, а в свободное время Хэнк часто видит его читающим — либо учебники, либо книги в мягкой обложке, свободно помещающиеся в заднем кармане шорт.       Хэнк никогда не видел, чтобы Коннор тренировался, хотя мог бы заниматься бесплатно. Сильно слабым пацан, конечно, не выглядел, но большинство людей, занимающихся фитнесом, как правило, имеют значительно большую мышечную массу.       Хэнк замечает потуги Коннора переместить гири, забытые в зале без дела какими-то мудаками после тренировки.       — Не ушибись, — говорит он, наклоняется и, подняв обе с пола, ставит на подставки.       — О, с-спасибо, — отвечает Коннор, неуверенно улыбаясь.       — Тебе бы подкачаться, — ворчит Хэнк, обхватывая чужое запястье пальцами. Пальцы почти ощущают тонкую кость, и он проводит рукой выше, ощупывая бицепс.       — Я предпочитаю бегать, — мягко поясняет Коннор, глядя на Хэнка большими карими глазами. Будто олень в свете фар.       — Я мог бы научить, — предлагает Хэнк, поворачивая пацана так, чтобы они оба оказались лицом к большой зеркальной стене, и кладет свои руки на чужие плечи, слегка сжимая.       — Бесплатно, — бормочет Хэнк, едва ли не касаясь губами его уха и чувствуя запах его тела — нотку пота вперемешку с запахом мыла и моющих средств.       — Очень, м-м-м, мило с вашей стороны, — заикается пацан, снова краснея щеками. Хэнк подходит ближе, касаясь его спины грудью и животом.       — Я бы прогнал тебе через отжим, что думаешь?       Коннор смотрит на мужчину в зеркало, выглядя маленько паникующим. Хэнк его не винит — стоя вот так, Коннор по сравнению с ним похож на зубочистку, стройный и гибкий. Многие мужчины кажутся маленькими рядом с Хэнком, однако, несмотря на то, что Коннор вряд ли здесь самый низкий, Хэнк над ним буквально возвышается.       — Но ты бы хотел? Я действительно сумел бы привести тебя в форму.       — Я… я, пожалуй, откажусь, спасибо, сэр. Извините, я должен, эм. Там… — выпаливает Коннор и спотыкается в попытке отойти, беспомощно оглядывается, а затем проносится мимо Хэнка.       — У меня есть работа, которую нужно сделать, — выкрикивает он с такой убежденностью в голосе, что Хэнк не может сдержать смех, пока смотрит ему, исчезающему в офисе, в след.       Для Хэнка это становится чем-то вроде игры: увидеть, насколько далеко получится зайти с пацаном, прежде чем тот сбежит. Мужчина чувствовал бы себя старым ублюдком, если бы не один факт: Коннор никогда не убегает от него заранее. Пацан всегда улыбается Хэнку по утрам, застенчивый и чертовски бодрый, по мнению Хэнка. Мужчина даже иногда замечает на себе его взгляд, пока тренируется или тренирует. Замечает раскрасневшееся лицо и поблескивающие глаза.       Однажды Хэнку нужно было выпустить пар. Он избивает грушу до боли в руках и плечах, изрядно вспотев. А обернувшись, видит Коннора, сидящего всего в нескольких метрах поодаль с отвисшей челюстью, и с книгой в руках, прикрывая ею промежность.       Осознав, что Хэнк заметил, пацан привычно сбегает.       Поэтому Хэнк позволяет себе немного побаловаться. Нечасто он оказывается объектом внимания столь застенчивого хорошенького парнишки — почему бы не извлечь из происходящего максимальную пользу?       Каждый раз помогая пацану таскать гири, Хэнк прижимается к нему слишком тесно, получая удовольствие от вида раздувающихся ноздрей и от расширяющихся карих глаз, когда тот чувствует запах пота на коже Хэнка, неизменно пялясь и на его мускулы. Хэнк всегда ждет, пока Коннор уберет раздевалку, а потом идет переодеваться. И каждый раз Коннор задерживается, оставаясь в помещении, пока Хэнк не снимет с себя спортивную одежду.       Как-то раз Хэнк выхватывает книгу в мягкой обложке из кармана шорт Коннора, и тот разворачивается, издав унизительный писк, спотыкается, опустив бледные ладони Хэнку на грудь, вжимаясь ими во влажную ткань майки.       — Тебе лишь нужно попросить, — шепчет Хэнк. Коннор, пылая лицом, делает поспешный шаг назад, исчезая в душевой.       Пацан, впрочем, тоже смелеет. Он перестает придумывать нелепые оправдания, когда Хэнк порой просит о помощи на ринге, показывая новым клиентам их ошибки в тренировках. Это весело. Мужчина ставит пацана в различные позы, свободно к нему прикасаясь и чувствуя легкую дрожь в стройном теле, особенно когда проводит руками по его ребрам, прижимается к его спине, показывая как держать руки, проталкивает колено между его бедрами, чтобы подправить стойку.       — Наклонись ко мне, Коннор, — шепчет Хэнк.       — Э-э, — мямлит пацан, глядя на Хэнка через плечо. Тот бросает на него тяжелый взгляд, и Коннор наклоняет голову, делая то, что велено — расслабленно жмется к груди мужчины.       — Нельзя делать так в положении на корточках, — поясняет Хэнк своему клиенту, толкая Коннора кверху и надавливая ему на плечи.       — Нужно сохранять равновесие. — продолжает Хэнк, отступая на шаг. — Отличная работа, Коннор.       Пацан застенчиво улыбается, прежде чем уйти с ринга, и спешит навести порядок на уже безукоризненно прибранной полке.       Хэнк солгал бы, если бы заявил, что недостаточно с ним ласков. Кроме желания выебать до полусмерти, разумеется. Большую часть рабочего времени Коннор держится сам по себе — он мил и дружелюбен с клиентами, хорошо ладит с Карлом и Маркусом, разговаривая в основном, кажется, только с Хэнком. Когда Хэнк его не дразнит и в целом не трогает, Коннор на удивление разговорчив, пока не начинает дергаться от напряжения и готовности сбежать в любой удобный момент.       Хэнку нравится слушать рассказы Коннора про учебу, про книги, которые он читает, о фильмах, которые они оба смотрели. Иногда Хэнк тренируется, а Коннор убирается поблизости, или, пока мужчина сопит и потеет на матах, вполне спокойно уходит восвояси.       Однако. Хэнку трудно перестать думать о звуках, которые пацан издавал бы с его членом внутри. О том, как наверняка прятал бы лицо, смущенный и пристыженный, пока Хэнк не вытащил бы его из скорлупы, уговорив попросить еще.       Хэнк никогда не отступал перед трудностями.       Вскоре фантазии пополняются новыми образами. Мужчина приказывает Коннору помочь с демонстрацией борьбы для группы пробных клиентов; не самая сильная из сторон Хэнка, но знаний ему хватает, чтобы тренировать новичков.       Коннор усвоил достаточно, наблюдая за ним (чем не раз вызывал у Хэнка всплеск удовольствия), поэтому Хэнк ставит пацана в защитную стойку, тут же сбивая с ног и крепко прижимая к мату своим телом, а сам вежливо улыбается заинтересованным клиентам.       — Чистый тейкдаун, — поясняет Хэнк, переключая внимание на Коннора.       Глаза пацана остекленели, дыхание сбилось. Он пытается приподняться, но Хэнк прижимает его к мату сильнее, не сводя с него взгляда.       — Не позволяй сопернику застать себя врасплох, — говорит Хэнк достаточно громко для всех присутствующих. Коннор тихонько выдыхает, ерзая, и мужчина бедром чувствует чужой набухший член, ухмыляется по-волчьи. Глаза Коннора распахиваются шире, ногти начинают скрести ткань мата.       Хэнк откатывается, сжалившись над ним в итоге, встает на ноги и наклоняется, помогая подняться.       — Надо бы тебя побольше накачать, — шепчет он ему прямо в ухо. Пацан бросает на мужчину панический взгляд, поспешно ретируясь.       А однажды суббота приносит с собой грозу. Спортзал пуст, люди предпочли остаться дома. Коннор выключает почти весь свет и садится на маты с книгой, в ожидании окончания хэнковой тренировки.       Погода напоминает Хэнку о ночи с аварией, звук дождя — звук гвоздей о доски. Ему хочется выпить, поэтому он остается, доводя свое тело до предела, потому что хочет, вернувшись домой, отрубиться слишком измученным и не видеть снов.       — Можешь идти, — тихо говорит он пацану, натягивая перчатки. — Я закрою.       Коннор отрывается от книги, моргает по-совиному. Ветер и дождь хлещут о большие застекленные окна, весь спортзал кажется угнетающим, старые кирпичные стены плохо изолируют влажность.       — Все нормально. Мне нравится быть здесь. Мой сосед по комнате сегодня дома, и я ему не нравлюсь, — отвечает Коннор, несмотря на слова, в его голосе звучит странное удовлетворение. Он поворачивается, оглядываясь на грозу, бушующую снаружи. — Надеюсь, ливень скоро утихнет, и я не промокну до нитки.       Хэнк издает недовольный взрык, но не настаивает. У них есть свои причины находиться здесь, и, возможно, им обоим нужна компания. Хэнк бьет боксерскую грушу. Чем больше он вкладывает сил, игнорируя боли в мышцах, игнорируя усталость, тем больше она сминается под ударами.       Краем глаза мужчина замечает, как Коннор нерешительно к нему приближается.       — Чего? — рычит Хэнк, запыхавшись. С него градом капает пот, и от адреналина он чувствует себя словно под дозой.       — Я дочитал, — кротко выдает Коннор, поднимая книгу в мягкой обложке вверх.       — Я скоро закончу, — говорит Хэнк, а затем делает паузу.       — Иди сюда, — он жестом приглашает Коннора подойти, груша между ними слегка покачивается.       Пацан смотрит вопросительно, и Хэнк легонько толкает ее локтем, показывая:       — Держи. Вот так.       Коннор, ожидаемо делает, что велено.       Хэнк бьет не сильно, достаточно, чтобы успокоиться, привести мысли в порядок. Коннору же удерживать грушу все равно трудно, ему приходится прикладывать очевидные усилия, сжимая челюсть, несмотря на слабую силу ударов. Капли пота выступают и на его лбу, прядь волос липнет к коже.       Удовлетворенный, Хэнк наносит по груше последний мощный, игривый удар. Коннор издает удивленный возглас, откидывается назад и падает на задницу, растянувшись на мате.       Хэнк смеется, вставая между его ног.       — Прости, малыш, — извиняется мужчина совершенно неискренне.       Коннор приподнимается на локтях и, глядя на Хэнка, кусает губу. Тот замирает.       Нарастающее между ними напряжение во влажном спортзале ощущается отчетливо, хорошо заметное по взгляду Коннора: широко раскрытые карие глаза, приоткрытый рот, постоянно вздымающаяся и опускающаяся грудь.       В любой другой день Хэнк бы этим воспользовался.       Сегодня же в его сердце лишь боль, которую не смогла затмить даже боль в мышцах.       Он криво усмехается, наклоняется, предлагая руку.       — Вставай. Я отвезу тебя домой.       Выражение лица Коннора представляет собой смесь замешательства и обиды. В конце концов он хватает предложенную руку, и тот легко тянет его вверх. Какое-то мгновение они стоят молча. Красивое лицо Коннора слишком близко; для поцелуя Хэнку достаточно сделать шаг.       Вместо этого Хэнк касается его плеча, подталкивая к выходу, и хватает сумку, решая принять душ дома.       Вместе они выключают свет и запирают двери.       Поездка до квартиры Коннора проходит тихо. Пацан рассматривает залитую дождем улицу, продолжая порой — пока Хэнк ведет машину, — возиться с книгой, и водит большим пальцем по страницам, позволяя им шелестеть о кожу. Хэнку хочется протянуть руку и прекратить лишние движения на периферии зрения, приводящие его в бешенство.       Он подъезжает к тротуару, и Коннор смотрит на освещенные окна. Некоторые из них, как предполагает мужчина, должны принадлежать ему и его соседу по комнате.       — Ну, — неохотно произносит Коннор. — Спасибо за поездку.       — Не стоит благодарности, — хрипло отвечает Хэнк. Коннор тянется к дверной ручке, затем замирает, медленно поворачиваясь, чтобы на него посмотреть.       — Почему вы не… — он прерывается на полуслове, захлопывает рот, быстро, но тихо добавляя: — Неважно.       И уходит, хлопнув дверцей.       Хэнк наблюдает, как он мчится через парковку, исчезая в здании.       В понедельник Коннор Хэнка избегает, словно собака постоянно пинающего ее хозяина. Хэнку хочется сожалеть о принятом им решении — Коннор ослабил бдительность, набрался храбрости, а Хэнк отклонил предложение.       Просто время оказалось неподходящим, да и Коннор не мог знать.       По дороге домой в тот день Хэнк заезжает в книжный и два дня таскается с покупкой, дожидаясь возвращения пацана на работу.       — Тебе нравятся такие, да? — Хэнк протягивая ему книгу в мягкой обложке. Коннор берет, конечно, выгибая губы в милой улыбке.       — Да, это одна из моих любимых, — подтверждает он, а когда смотрит на Хэнка в ответ, лицо его сияет.       На следующий день Коннор задерживается в раздевалках, подловив Хэнка на стягивании штанов. Мужчина успевает заметить на себе пристальное внимание, прежде чем пацан выбегает из помещения.       Несколько недель спустя Хэнк начинает чувствовать легкое разочарование. Коннор подпускает его ближе, отступая в последний момент. Теперь Хэнк намерен довести их эту маленькую игру до конца.       — Коннор, иди сюда! — зовет он пацана, и тот отрывается от книги, направляясь к мужчине послушным маленьким зверьком.       — Подстрахуй меня, — Хэнк усаживается на скамейку, берясь за перекладину. Тренажерный зал пуст, до закрытия остались только они двое.       — О, я не думаю, что это безопасно, я не могу…       — Она не настолько тяжелая, просто на всякий, — прерывает Хэнк.       Коннор колеблется пару секунд, однако устраивается за скамейкой, засунув руки под гриф, позволяя мужчине начать качаться.       Хэнк не спускает глаз с Коннора, а Коннор продолжает смотреть на руки Хэнка. Мужчина поднимает вес штанги, прикладывая усилий больше необходимого, стараясь хорошенько попотеть. Его бицепсы и грудные мышцы напрягаются с каждым толчком штанги вверх.       — Уверен, что не хочешь тренироваться со мной? — Хэнк фыркает, не сбиваясь с ритма. — Держу пари, тебе бы понравилось, если бы ты попробовал. — Он понижает голос, и Коннор тяжело сглатывает, переминаясь с ноги на ногу.       — Стойка, — рявкает Хэнк.       Коннор расставляет ноги, его лицо снова приобретает тот сладкий оттенок розового, так полюбившийся мужчине.       — Я в порядке, спасибо, сэр, — бормочет он, высовывая язык и облизывая покрасневшие губы.       Хэнк бы многое отдал, чтобы увидеть их сжимающими его член, а сам хмыкает, тихо добавляя:       — Нужно заставить тебя попотеть. В таком виде ты бы красиво смотрелся на спине.       Коннор глядит на него сверху вниз.       Член Хэнка набухает от пота, легкая выпуклость подчеркивается свободной тканью. Он видит блеск в глазах пацана, взгляд, скользнувший по его груди. Видит, как по стройному телу пробегает дрожь.       Хэнк наклоняет голову, замечая выпуклость и в шортах Коннора.       — Мистер Андерсон… — шепчет тот дрожащим, паникующим голосом.       Хэнк взрыкивает, опускает штангу с громким лязгом, и, прежде чем Коннор успевает отойти, обхватывает рукой его бедро, а затем хватает за задницу, заставляя качнуться вперед и ухватиться за грив в попытке удержать равновесие. Хэнк откидывает голову назад, прижимаясь лицом к промежности Коннора и вдыхая.       Коннор вскрикивает, отпрыгивает назад, чуть не врезавшись в полку позади себя.       — Сэр… мистер Андерсон! — кричит он. Хэнк же встает со скамейки, обходя ее по кругу и оказываясь прямиком перед Коннором. Делает шаг вперед. Пацан отступает, прижимаясь спиной к стене.       Хэнк приближается вплотную, притягивает того к своей груди, спрашивая от вожделения хрипло:       — Испугался, мальчик?       Коннор смотрит на него широко распахнутыми глазами. Молча качает головой, снова облизывая губы.       — Нет? Тогда почему ты постоянно убегаешь, а?       Коннор поднимает руки, кладет их на грудь Хэнка, едва касаясь, прежде чем вновь убрать. Мужчина хватает его запястья и отводит назад, слыша чужое участившееся дыхание.       — Тебе нравится смотреть на меня, не так ли? Например, когда я тренируюсь?       Коннор отчаянно мотает головой, а Хэнк смеется низким и мрачным смехом.       — Нет? Значит мне привиделось? Твои взгляды, твое возбуждение и беспокойство, когда я оказываюсь над кем-то сверху? Ты уверен, что не хотел бы оказаться на их месте? Хотел бы быть тем, кого я прижимаю к матам?       Коннор опять сглатывает, кадык его дергается, и Хэнку хочется прикоснуться там губами, оставить отметину на бледной коже.       — Я мог бы легко тебя удержать, — он рычит, вдавливая руки Коннора в стену, не давая пошевелиться.       Пацан издает тихий звук, тихий стон, пытаясь сглотнуть, его ресницы трепещут. Хэнк глядит на него пристально.       — Хочешь, чтобы я остановился?       Коннор медленно моргает, будто все его мысли работают вяло, а затем качает головой, едва заметно, что возбуждает Хэнка до предела.       — Чего ты хочешь, мальчик? — требует ответа мужчина, Коннор же лишь дергается в крепком захвате.       — Скажи мне, чего ты хочешь, или я уйду, — повторяет Хэнк. Он никому себя не навязывает, даже все эти игры — добровольное согласие обоих.       Коннор поворачивает голову в сторону, на мгновение закрывая глаза. Хэнк наблюдает за его дыханием: глубоким и быстрым. И уже готов отпустить, отступить, однако Коннор приоткрывает губы.       — Прикоснитесь ко мне, — шепчет он нежно и тихо — Хэнку приходится напрячься, чтобы услышать.       — Где ты хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся? М, малыш? — голос Хэнка низкий и сладкий.       Пацан вздрагивает, распахивая веки.       — Я не… нигде. Я просто хочу, чтобы на мне были ваши руки, — шепчет он с почти умоляющим выражением лица.       Хэнк вновь издает низкий звук, освобождает его запястья, но обхватывает рукой талию, притягивая пацана к себе. А когда тот наклоняется, опускает ладонь ему на затылок, крепко целуя.       Коннор стонет, мягкие губы раздвигаются под напором губ Хэнка. Мужчина покусывает и посасывает его нижнюю губу, вытягивая из мальчишки вкусные, едва различимые звуки. Скользит рукой вниз, обхватывая ладонью выпуклость его задницы, сводя их бедра вместе. Колени Коннора подгибаются, он валится на Хэнка, выстанывая тихое "Хэнк", всхлипывает. Хэнк лишь мычит в ответ, проводя бородой по нежной щеке.       — Иди сюда, — зовет мужчина, отодвигаясь назад, пока не усаживает Коннора на колени у скамейки, направляет, толкает чужие плечи, пока тот не упирается грудью в набивку. Хэнк наклоняется над ним, уткнувшись носом в его шею, вдыхая его запах.       — Позволишь мне сделать тебе приятно?       Коннор кивает, хватаясь за край скамейки, костяшки его пальцев белеют.       Хэнк перемещает руку от шеи Коннора вниз по спине к заднице, зацепляет пальцами пояс шорт, выжидает мгновение, чтобы понять, хочет ли Коннор притормозить, и когда тот просто выгибает спину, Хэнк стягивает с него шорты и боксеры.       — О, посмотри на себя, — выдыхает Хэнк, наклоняется, целует выпуклую левую ягодицу. — Чертовски идеально.       Коннор фыркает, отдаваясь прикосновениям.       — Тебе когда-нибудь отлизывали? — спрашивает Хэнк, стягивая с бедер и ног пацана одежду.       Коннор вытягивает шею, смотрит на Хэнка через плечо.       — Нет… Вы имеете в виду, как… — Он снова краснеет, столь невинно, что у Хэнка чуть не сжимается сердце.       — Я оттрахаю тебя языком, — мужчина рычит, накрывая ладонями обе ягодицы, впиваясь пальцами в мягкую плоть и не ждет ответа. Проникает носом между ними, раздвигая шире.       Первое прикосновение губ к узкой дырке заставляет Коннора брыкнуться, а затем замереть. Хэнк слышит лишь учащенное дыхание, слегка отстраняется, проводя большим пальцем между ягодиц.       — Не волнуйся, тебе понравится, — бормочет он, а затем ныряет обратно, лаская языком тугое отверстие, прижимается к нему кончиком языка.       — Ой! — Коннор вскрикивает, дергаясь. Хэнк усмехается, толкаясь глубже, отклоняется, чмокая обласканную дырку, посасывает, целуя там, пока кожа не становится скользкой от слюны.       Мало-помалу Коннор расслабляется на скамейке, сдавленные, хриплые звуки превращаются во все более резкие, перерастая в стоны и крики. Пацан покачивает бедрами назад, ловя удовольствие. Хэнк трахает его языком, позже добавив смоченный слюной палец. Борода пропитывается влагой. Коннор вздрагивает.       — Вы… Вы собираетесь взять меня? — спрашивает он, дрожащим голосом.       Хэнк откидывается назад, оставив на заднице Коннора одну руку, и лаская ею приятную округлость, пока раздумывает.       — А ты хочешь?       Коннор глубоко вдыхает, его лопатки сгибаются, затем он соскальзывает со скамьи и поворачивается лицом к Хэнку. Хэнк успевает рассмотреть его член, лежащий на животе, красный и мокрый на кончике. Мило. Затем тянет Коннора на себя, укладывая спиной на маты, накрывая собой.       — Ничего, если я не хочу? — произносит Коннор, кусая нижнюю губу. Хэнк гладит его предплечья, притягивает к груди, прижимаясь тесней.       — Я не буду тебя заставлять, — говорит он, и Коннор тихонько вздыхает, тут же застенчиво спрашивая и не сводя уже глаз с Хэнка:       — Может быть, мы могли бы сделать что-нибудь еще? —       Хэнк выгибает бровь.       — Да? И что же ты предлагаешь?       Коннор поджимает губы, словно пытаясь придумать ответ.       — То, что вы сделали, было приятно, — аккуратно поясняет он, прижимая ладонь к боку Хэнка, трогая. Хэнк ухмыляется.       — Да? Хочешь, я продолжу? Вылизывать твою милую маленькую задницу?       Коннор стонет, пряча лицо на хэнковой груди, и бормочет что-то, чего Хэнк не может разобрать, однако смеется, перекатывая их на матах.       — Я расцениваю это как «да», — он обхватывает Коннора за стройные бедра, переворачивая на живот, а затем приподнимая вверх. Коннор издает крик, пытаясь поджать колени под себя, и стонет, стоит мужчине снова упереться лицом в его задницу, не собираясь сдерживаться.       Хэнк продолжает трахать дырку Коннора языком, увлажняя слюной, посасывая и расслабляя ее края. Возможно, сегодня вечером он не сможет вставить туда член, но это не значит, что парню должно достаться меньше удовольствия.       — Х-Хэнк! — Коннор вскрикивает, шаря пальцами по мату в поисках чего-нибудь, за что бы ухватиться, пока Хэнк работает языком, потворствуя себе, царапая бородой мягкую кожу ягодиц и внутренней поверхности бедер Коннора. Звуки, издаваемые пацаном, идут прямиком в член, ноющий и набухший, поэтому Хэнк перестает терпеть и протягивает руку вниз, касаясь теперь себя.       Этого недостаточно. Хэнк встает на колени, стягивает штаны и делает несколько движений ладонью по пульсирующему члену.       — Тебе это понравится, поверь мне, — шипит он хрипло. Коннор замолкает, пытаясь оглянуться, роняет затуманено:       — Что?       А Хэнк сжимает его бедра, крепко удерживая, сплевывает себе в ладонь, кладет ее на член и наклоняется вперед, просовывая головку между теплой, мягкой плотью чужих бедер.       — О, подождите, вы… — Коннор задыхается, затем расслабляется, тихо простонав имя мужчины.       — Господи, малыш, — Хэнк скользит членом между его бедер, окутанный их теплой мягкостью. — Блять, ты идеален, черт возьми, ты просто создан для этого.       Коннор вздрагивает, немного высвободившись из захвата, прижимается щекой к матам. Хэнк не может отвести взгляд от трепета его ресниц на раскрасневшейся щеке, от скользнувшего по розовым губам языка.       — Ты хоть представляешь… — выдавливает из себя Хэнк, миг спустя сжимая зубы: Коннор напрягает ноги, создавая для Хэнка упругую тесноту.       Кончик члена мужчины прижимается к влажной мошонке, и Коннор издает сдавленный звук, распахивая глаза. Хэнк усмехается, наклоняясь над ним, ложится на изгиб чужой спины грудью и животом, словно запирая Коннора в клетке собственным телом. Коннор сипло постанывает, возбуждая мужчину сильнее, движения члена между ног становятся резче, внизу живота чувствуется приближение оргазма.       — Посмотри на себя, ты подходишь мне идеально, — повторяет Хэнк, касаясь губами уха Коннора. — Я могу сломать тебя, словно ветку. Сломать пополам. Думаю, я мог бы уместить твой хорошенький член в своей руке, м?       — Пожалуйста, — выдыхает Коннор, неуклюже поворачивая голову в поисках чего-то, и Хэнк дает ему то, в чем тот так нуждается — целует, грязно и жадно. Проводит одной рукой по обнаженному боку (футболка сбилась у подмышек), и обхватывает ладонью член. Который больше, чем Хэнк представлял, тем не менее, лежащий в ладони не менее идеально.       Коннор сопротивляется, стонет в поцелуе. Тонкая нить слюны стекает из уголка его рта. Хэнк смеется, нежно прикусив его шею.       — Приятно, правда? — спрашивает он. Коннор резко кивает. Двигает бедрами в неустойчивом ритме, будто трахая себя об объятия Хэнка, толкается спиной к его бедрам, и Хэнк толкается в него в ответ, ощущая себя на грани.       — Блять, я кончу, малыш, — стонет Хэнк, буквально вбиваясь своими бедрами в бедра Коннора, напрягаясь каждым мускулом, когда оргазм накрывает, проливаясь семенем пацану между ног. Помечая.       — Боже, Хэнк, ты… — Коннор, раздвигает ноги, просовывая между ними руку, чувствуя, как Хэнк кончает. Хэнк улавливает его дрожь, и тоже чувствует, как испачканная спермой рука Коннора накрывает его руку.       — Давай, малыш, кончишь для меня? — произносит мужчина, и этого, кажется, хватает. Всего несколько движений, и Коннор кончает следом, вздрагивая под тяжестью Хэнка, все еще, прижимающего его к матам. Хэнк тянется ладонью к головке его члена, ловя вязкие капли.       Коннор перестает вздрагивать, делает долгий выдох, сладко под мужчиной расслабляясь.       — Вот и все, приятно и легко, — воркует Хэнк, опуская Коннора на бок, размазывая сперму по бедру.       Коннор моргает, глядя на него затуманенным взглядом, раскрасневшийся и вспотевший. Его футболка, задравшаяся слишком высоко, обнажила один из розовых, покрытых мурашками сосков. Он выглядит совершенно испачканным, с засыхающим на коже семенем.       — Ты бы себя видел, — повторяет Хэнк, и Коннор устало ему улыбается. Карий взгляд сползает вниз к члену Хэнка, тяжело висящего между бедер, толстого, даже после оргазма.       — Я всегда думал, что, может быть, ты на него какой-нибудь чехол натягиваешь или что-то в этом роде, когда тренируешься, — говорит Коннор буднично, а Хэнк смеется, натягивая обратно штаны. Помогает Коннору одеться, после чего поднимает, заключив в медвежьи объятия.       — Хочешь зайти ко мне? — спрашивает Коннор сонно. Хэнк колеблется, напрягаясь внутри.       — А разве твой сосед по комнате не дома?       Коннор пожимает плечами, замолкая.       Хэнк целует темную макушку, пытаясь подавить желание сделать то, что обычно делает — оттолкнуть, раз уж получил желаемое, обезопасить себя от возможно болезненной привязанности, двинуться дальше.       — Ты можешь пойти домой ко мне, — вместо этого нежно произносит он. Коннор поднимает голову и смотрит на него своими милыми оленьими глазами.       — Ты уверен?       — Я бы не спрашивал, если бы был не уверен? — с крупицей раздражения в голосе отвечает Хэнк, но Коннор только усмехается.       — Тогда я хотел бы.       — Если не боишься собак. У меня есть сенбернар, — предупреждает Хэнк, подталкивая Коннора к выходу. Принимать душ в зале нет смысла. Он планирует испачкаться вновь, как только они войдут в дверь его дома.       — Нет, я люблю собак. Он будет спать с нами на кровати? — уточняет Коннор нетерпеливо. Хэнк шлепает его по заднице, рявкая:       — Только если ты не собираешься снова заняться со мной сексом сегодня ночью.       Коннор смеется, хватает свою книгу, и нежно шлепает ею Хэнка.       Они выключают свет, запирают двери, а на полпути к парковке Коннор ныряет Хэнку под руку, ослепляя своей улыбкой.