Судьба играется с нами

Для фона поставьте вот эту песню: Ludovico Einaudi – Fly

      Кэролайн Форбс – обычная девушка из Мистик Фоллс, жизнь которой изменил Никлаус Майклсон.       Она помнила, какой жизнь была до него, и помнила, как он появился: внезапно, без промедлений, внеся в нее новое слово – «любовь». Она любила его, верила, что он сделает ради нее все. Понимала, ей нужен именно он. Человек, который поддержит в трудную минуту, защит от опасности. Но судьба затеяла с ней жестокую игру, где не было права на ошибку.       – Попрошу минуточку внимания, – в класс входит директриса и встает у доски. Все присутствующие смотрят, ожидая, какую же новость принесла она им сегодня. Директриса не заставляет себя ждать; сцепив руки в замок, она продолжает: – В этот день к нам в школу поступил новый ученик. В своей предыдущей школе он был одним из лучших, поэтому нам приятно принять его в свой коллектив. Прошу любить и жаловать, Никлаус Майклсон.       В дверном проеме появляется русоволосый юноша. Как только взгляд сапфировых глаз замирает на нем, Кэролайн что-то чувствует внутри. Множество маленьких бабочек порхает в неведомом танце в ее животе. Они дарят чувство полета, заставляя расправиться невидимые крылья и лететь на встречу неизвестности. Сердце бьется неистово, громко, так, что его гул отзывается в ушах. Она замирает. Незнакомое чувство сладким ядом разливается по телу.       В этот самый момент, когда их взгляды пересекаются и замирают друг на друге, судьба начинает свою игру... из которой победителем может выйти только она. Предыдущая игрушка ее уже давно перестала интересовать, и фортуна остановила свой выбор на Кэролайн – девушке, которая пожалеет о том, что решилась бросить вызов судьбе. А судьба – странная штука; она любит играть людьми и ненавидит, когда они играют не по правилам.       Уголки губ дергаются, обещая улыбку, но не ту, которую она дарила своим бывшим парням, ненастоящую, а ту, которая ждала нужного момента для того, чтобы раскрыться словно бутон, когда придет время.       Раньше ей казалось, что жизнь обыденна и скучна, мрачна и ничем не примечательна. С того момента ее жизнь разделилась на «до» и «после». Ей не хотелось подчинить его себе – хотелось дарить ему свою новую улыбку и слышать его нежный голос, подобный шепоту летнего ветра.       Ночами она не спала, все думая, как к нему подойти. Некогда смелая девушка казалась такой маленькой и нерешительной. Каждый день перед зеркалом она готовилась и каждый раз понимала, что в реальности будет намного сложнее. Она не знала, почему ей так сложно просто подойти и поздороваться с ним. Надо было всего лишь сказать «привет».       Когда она считала, что готова, и делала шаг навстречу ему, останавливалась и впадала в ступор, сама не понимая, отчего. Раньше с ней такого не приключалось, и она сильно нервничала, старательно делясь своими переживаниями с дневником. Боялась, что проблема в ней, но глубоко заблуждалась – судьба вошла во вкус, и сама выбирала, когда они смогут заговорить. Считала до пяти, после чего уступала, придумывая новый уровень.       За последнюю контрольную по алгебре Кэролайн получила два. Облокотившись на свой шкафчик, девушка обреченно сжимает в руке помятый лист, на котором красными чернилами вырисована буква «F», и та с минусом. Она не знает, как быть дальше с этим предметом. Если следующую контрольную она напишет на ту же оценку, то в конце учебного года ее оставят в летней школе. Такое развитие событий ее не устраивает, но где найти репетитора, когда он ей так сильно нужен?       – Привет, ты же Кэролайн, верно? – спрашивает ее взявшийся из ниоткуда Клаус. – Я Клаус, – тот самый Клаус, с которым она уже долгое время не может начать разговор. Кэролайн поспешно кивает, спрятав за спиной контрольную работу. В горле, как назло, пересыхает, а дыхание перехватывает. Она понимает, что это подходящий момент, чтобы заговорить с ним, но язык не слушается. Выученные наизусть слова птицами разлетаются в разные стороны, заставляя ее покрыться лёгким румянцем.       Клаус, ободрительно улыбнувшись, продолжает:       – Я слышал, что ты и алгебра – вещи несовместимые, поэтому хочу предложить тебе свои услуги в качестве репетитора. Мы можем заниматься каждый вечер, если ты, конечно, не против.       То, о чем мечтает Форбс, наконец-то произошло. Он не только с ней заговорил, но и предложил вместе заниматься. Она не может упустить такого момента. Ни за что.       – Против? О чем ты? Мне как раз сейчас очень нужен репетитор, так что да, я согласна, – мило улыбается Кэролайн и замечает в глазах Клауса некое подобие облегчения. Сверкнув голубыми глазами, девушка назначает время и уходит.       Зайдя в туалетную комнату, она смотрит на себя в зеркало и, победно улыбнувшись, разрывает на маленькие клочочки листок с контрольной работой. Но она улыбается не только оттого, что теперь расстанется с двойками, но и оттого, что смогла заговорить с Клаусом – человеком, который затронул ее чувства.       Да, этот день ей запомнился надолго и сохранился в личном дневнике, который она сожгла, чтобы избавиться от старых воспоминаний. Она была слишком юна и глупа и, поддавшись влиянию чувств, перешла на другую дорогу с крутыми поворотами. Если она не успеет вовремя развернуться, то упадет в бездну, из которой найти выход почти невозможно.       Ее ждала новая жизнь, и она не ошиблась.       Он приходил к ней каждый вечер, чтобы обучить алгебре. Но ей казалось, что он приходил, чтобы увидеть ее, насладиться ее общением, заглянуть в лазурные глаза и отвести взгляд в учебник, как будто там есть что-то более интересное.       Робость отступала. Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее крепли их чувства. Помимо алгебры, у них появились новые общие интересы. Она узнавала о нем много нового, и сама открывалась перед ним.       Крепкая дружба связала их единой нитью, но они оба понимали, что это не дружба, это нечто больше, необъятней и прекрасней – любовь.       Она доверила ему свою душу, сердце и тело. Сказала, что принадлежит только ему, а он в обмен подарил ей новые ощущения, познание разгорающихся тел, чьи фитильки не гаснут, а с каждым поцелуем разгораются, превращаясь в пламя любви, бессонные ночи жарких поцелуев и соприкосновения тел.       Он раскрыл ее главную тайну, о которой не знал ни один человек в мире: о ее невинности. Он обещал, что сохранит ее тайну, как и свою любовь к ней. Она поверила – ослепленная жаром любви, жаждой сладостных поцелуев и красотой его голоса.       Ее счастье было нескончаемым – она так думала. Но он предал ее, больно ударив в спину ножом и проведя им по позвоночнику, разрывая сердце на куски от боли, вызывающей агонию во всем теле.       Выпускной. Само слово кажется волшебным, и все девушки подолгу выбирают бальные платья, часами сидят в салонах красоты. Это день, который изменит их стереотипы. Именно на выпускном они найдут ключик от двери во взрослую жизнь, рука об руку идя со своим кавалером.       Мир заиграет для них в новых красках, калейдоскопом сменит их жизнь. Но судьба еще не наигралась и придумала новое испытание: испортила калейдоскоп, который не сможет показать игру цветов.       Вручение дипломов закончилось, ключик найден, теперь надо найти дверь. Счастливые выпускники едут в самый лучший клуб в городе Мистик Фоллс. Толпы выпускников проходят в клуб с гордо поднятой головой. Некоторые гордятся тем, что теперь они взрослые и могут делать все, что душе угодно. Другие тем, что теперь перед ними открывается новая жизнь, полная приключений. Третьи тем, что теперь смогут быть вместе навечно.       Судьба злорадствует – сегодня одна из выпускниц запомнит этот день на всю свою жизнь. Он не просто сохранится в ее памяти, он раскаленным железом оставит клеймо на ее сердце.       Кэролайн идет вместе с Клаусом, крепко держа его за руку. Ей не нравятся шумные тусовки, но парень ее убедил, что такой день бывает раз в жизни. Знал бы он, что тогда говорил совершенно точно, вот только не с хорошей стороны, а с плохой. Они садятся за столик, предварительно заказав пару коктейлей.       Громкая музыка оглушает их. Мелодия заставляет подняться с места, выйти на танцпол и двигаться в такт песни.       – Клаус, – парня окликает Хейли. Девушка явно перебрала: расширенные зрачки, скрывающие цвет шоколадных глаз, не отрываясь смотрят на Клауса. – Может, потанцуем?       Услышав отрицательный ответ, она наклоняется так, что их лица стали наравне с друг другом, и решает попытать удачу еще раз:       – Прошу, один танец. Твоя Кэролайн никуда не денется, – криво улыбнувшись, она ждёт его ответа.       Клаус смотрит на Кэролайн. Его глаза говорят, что эта девушка не отстанет. Форбс одобрительно кивнула головой, и он ушел, крикнув напоследок:       – Я вернусь через пять минут.       Маленькое число, но судьбе этого было достаточно, чтобы сломать жизнь.       – Кэролайн, позволишь? – как истинный джентльмен, спросил Тайлер, указывая на то место, где недавно сидел Клаус. Девушка кивнула. Неожиданное внимание Тайлера к ее персоне заинтриговало Кэролайн. После того, как она бросила Локвуда ради Клауса, тот больше к ней не подходил. Странно, но блондинка тут же нашла объяснение: мы видимся последний раз, он просто хочет попрощаться.       – Да, Тай, присаживайся, – улыбается она, сверкая своими глазами, которые в ночном свете кажутся синей бездной.       – Тай, – пародирует ее Локвуд и кривится. – Последний раз ты меня так называла, когда мы были еще вместе.       – Я просто подумала, что этот момент останется в наших воспоминаниях. Я не хотела делать тебе больно... прости.       – Бросила меня ради того, кто не умеет хранить секреты. Хороший выбор, Кэролайн.       Парень залпом осушает свою рюмку с коньяком и с насмешкой на неё смотрит. Она не понимает, что он этим хочет ей сказать, но и слушать не хочет. Побыстрей бы пришел Клаус.       – О чем ты? – нахмурившись, спрашивает Кэролайн.       – Я о твоём маленьком секретике, – расплывается в улыбке Тайлер. – Какой подлец: обещал тебе, что никому не расскажет, а на следующий день вся школа уже в курсе. Я о твоей невинности, если ты еще не поняла.       – Ты лжешь. Этого не может быть! – резко отрезает Кэролайн. Это же не правда. Он не мог рассказать. Он ведь обещал или его обещание пустое место?       – Зачем мне тебе врать? Я хочу помочь. Кэролайн, он рассказал мне и всей школе о твоём секрете. Он поступил подло.       – Заткнись! – чуть ли не кричит Форбс и с громким звоном ставит бокал с коктейлем на столик. Ее мир рухнул, раскололся на две части. Она не может дышать. – Мне надо отойти, – шепчет девушка, рассеянно вставая со стула и убегая вон из клуба, вон из прошлой жизни.       Он отлучился на пять минут, которые разрушили их жизнь.       Она плакала горько и долго, зашивая изорванное сердце надеждой о том, что сможет его забыть, начать новую жизнь вдали от Мистик Фоллс, от Клауса Майклсона, который разбил ее принципы, растоптав их в грязь. Сломленная девушка встала и ушла с гордо поднятой головой, доказывая себе, что это лучшее, что могло с ней случиться.       И она уехала, стирая воспоминания о прошлом.       Шли годы, а точнее, прошло пять лет. За это время люди, сами того не осознавая, забывают о прошлом и живут настоящим. Что такое пять лет? Для кого-то это просто цифра, для кого-то – года, которые незаметно пролетели, а для кого-то – время, чтобы забыть одного человека. Те моменты, которые ей хотелось запечатлеть в своей памяти навсегда, стерлись слишком быстро, но что-то плохое навсегда осталось с ней.       Она ложилась и думала о нем, просыпалась с мыслью о нем. И как она ни пыталась забыть его, где-то глубоко в душе понимала, что он ей дорог, что она готова простить ему этот поступок, но гордость брала над ней верх и глушила это чувство.       Она вставала с постели, медленно брела в душ, и холодные струи воды отрезвляли ее разум, заставляли задуматься о предстоящем дне. Она садилась в дорогой автомобиль, который недавно купила, и ехала к себе на работу. Нет, не в скучные офисы, где бы ей приходилось разгребать кучи ненужных документов или варить кофе для ворчуна босса. Она ехала в свадебный салон, на который она собственными силами накопила. При мысли об этом она чувствовала гордость.       В свои двадцать два года у нее было все, кроме одного: личной жизни. После того случая она больше не доверяла мужчинам, поэтому с головой окуналась в работу, забывая о том, что такое личная жизнь.       И когда она уже была готова расстаться с прошлым, простить все и отпустить чувства к нему, появился неожиданный сюрприз.       Хейли Маршалл всегда была ее заклятым врагом. Спустя столько лет она не изменилась, стала злее и хитрее. С самого рождения миссией Хейли было навредить ей, и Маршал следовала ей.       Сидя в кафе напротив свадебного салона, девушки пытались завязать разговор, но, кроме коротких фраз, у них ничего не получалось. Спасительным кругом оказался зазвонивший телефон Хейли. После звонка девушка стала собираться. Кэролайн облегченно выдохнула, надеясь, что больше с ней не увидится. Напрасно.       – Помнишь Клауса Майклсона? – как бы между прочим интересуется Хейли, гадкая усмешка расползается по ее лицу.       – Да, помню. Мы когда-то встречались, – не понимая, к чему этот вопрос, отвечает девушка. А сердце екает, предупреждая об опасности, но она не слушает.       – Через месяц я выйду за него замуж, – хвалится брюнетка и уходит, оставив Кэролайн в замешательстве. Змея выплеснула свой яд на долгожданную жертву и теперь будет ждать, когда он доберется до сердца.       Новый удар под дых от судьбы, вот только Кэролайн уже знает, кто строит все эти козни...       После той новости оставшийся день она провела дома с бутылкой коньяка, сидя на подоконнике и смотря с десятого этажа на маленьких людишек. Новости Хейли не просто потрясли ее, они заставили зашитую рану снова кровоточить.       Пригубливая неприятную, но на время спасительную жидкость, она задавалась вопросом: почему она с такой болью приняла слова Маршалл о помолвке? Не может быть такого, чтобы чувства остались, они исчезли после того, как он раскрыл ее секрет.       Янтарная жидкость в который раз обжигала ее горло, попадая внутрь и раня душу. Она хотела забыться, покинуть хоть на минуту эту реальность и очутиться где-нибудь в другом месте, там, где никто не знал, что такое боль. Там, где каждый человек счастлив. Но ничто не помогало окунуться в этот мир: ни самый крепкий коньяк, ни даже приятные воспоминания.       Снова она плакала из-за него. Ее слезы оставляли напоследок неприятное жжение на щеках. Судорожно выдыхая, она опускала глаза и рассматривала бутылку в своей руке. Кончая с этим занятием, она спускала руку, держащую коньяк, с подоконника и закрывала глаза в надежде, что больше их никогда не раскроет.       За окном моросил дождик. Тарабаня по окну, он создавал неведомый человеку звук, погружая в транс. Серые тучи пролетали по небу, словно куда-то опаздывали. В этот момент они были так похожи на людей, которые вечно спешат, боятся опоздать.       Она бы так и сидела на подоконнике с закрытыми глазами, из которых одна за другой скатывались слезинки, и думала бы: за что? Что она такого сделала, что судьба вечно так с ней обходится?       И когда ей казалось, что хуже уже быть не может, она глубоко заблуждалась.       В квартиру пробралась гробовая тишина, которую нарушали только стук дождя и размеренное дыхание девушки. Вдруг зазвонил телефон, разрывая тишину в мелкие клочья и прогоняя девушку из дремлющего царства забвения.       Глаза Кэролайн резко распахнулись, а руки разжались, и бутылка гулко ударилась об пол, разбиваясь на тысячи осколков. Все содержимое вмиг вылилось на паркет и оставило темное пятно.       Форбс быстро спрыгнула с подоконника и побежала за тряпкой, попутно хватая телефон и отвечая на звонок.       – Алло? – произнесла Кэролайн, беря тряпку для пола. Сейчас ей мало с кем хотелось общаться, но номер был неизвестным, и это мог быть кто-то важный.       – Привет, Кэролайн, это Хейли, – слышится голос на том конце провода. – Помнишь меня?       Девушка так и представила, как на другом конце провода губы Хейли скривились в подобии улыбки, будто она съела что-то очень кислое. Эта девушка привыкла портить жизнь.       – Привет, Хейли, – металлическим голосом поздоровалась Форбс и начала вытирать жидкость, которая растеклась по паркету.       – Знаешь, я устраиваю благотворительный вечер и хочу, чтобы ты пришла на него, – в голосе Маршалл, кроме фальшивой радости, слышатся нотки злорадства.       – Сейчас не самое подходящее время, – пытается отказаться Кэролайн.       – А сейчас и не надо! – весело восклицает девушка. – Жду тебя завтра в семь часов вечера в отеле «Сipriani Wall Street», и это не обсуждается! – С этими словами Хейли вешает трубку.       Она еще тогда подозревала, что случится что-то плохое, непоправимое. Ей хотелось проигнорировать приглашение Хейли, но, проведя бессонную ночь, она осознала, что если судьба пытается играть с ней злую шутку, то надо принять этот вызов.       На следующее утро, взвесив все «за» и «против», она уехала за вечерним платьем, за новыми туфлями. Она сохраняла непринужденное выражение лица, но внутри нее шла борьба; с каждой новой минутой она всё сильнее сомневалась в правильности своих действий, но ближе к вечеру ощутила, что вот-вот предстоит встреча с судьбой и ее нельзя пропустить.       Когда такси подъехало к месту, где все решится, она даже и представить не могла, какой подарок приготовила для нее судьба.       – Ты пришла! – радуется Хейли, со спины подойдя к Кэролайн. – Рада тебя видеть.       Блондинка поворачивается к бывшей однокласснице лицом и приветливо улыбается. Фальшь порождает фальшь, разве не так?       – Я не могла не прийти.       Мимо девушек проходит официант, неся на подносе бокалы с шампанским. Кэролайн останавливает его и берет два бокала. Один она отдает Хейли, а из другого отпивает. Девушка рассматривает зал, в котором находится.       Стены окрашены в бежевый цвет, мраморные полы отражают свет золотых люстр извилистой формы, поражающих своим величием, а декор, расставленный по всему залу, дополняет его стиль.       Взгляд Кэролайн, как и многие другие, падает на сцену, когда из динамиков слышится мужской голос:       – Здравствуйте, я Никлаус Майклсон, – говорит мужчина, осматривая каждого присутствующего. – Сегодня мы собрались... – он замолкает, замечая ту, которую потерял на долгих пять лет.       Она стояла среди толпы, и ее лазурные глаза смотрели на мужчину, который стоял на сцене. Вот он, подарок от судьбы. Она увидела того, кто разбил ее сердце. Она должна была его ненавидеть, но не чувствовала к нему ненависти.       Ей вспомнился первый день их знакомства, когда они так же стояли и смотрели друг другу в глаза.       Она не верила, что это не ее очередной сон. Ей казалось, что пройдет еще секунда и она очнется в своей постели. Но он все стоял и никуда не исчезал. Он выдохнул ее имя в микрофон так, что оно разнеслось по всему залу.       Ее имя, как и тогда, прекрасно звучало из его уст, словно он пробует новый сорт вина, глотки которого мелки, чтобы почувствовать всю терпкость нового напитка.       Тогда она испугалась. Испугалась того, с какой нежностью он произносил ее имя. Осколки сердца пошатнулись, и она поняла, что чувства не утрачены. Но было слишком поздно.       Быстрыми шагами она убегала из зала, не признавая того, что убегала от самой себя, но он нагнал, остановил. Заглянул в ее глаза и попросил объясниться. С такой нежностью на нее смотрел только он. Слезы наворачивались от счастья и осознания того, что он сейчас рядом и продолжает любить.       Он не дал ей уйти, так и не объяснившись. Рассказал ей о злой шутке Тайлера. Доказал, что сохранил ее тайну, как и свою любовь.       Они развеяли свои сомнения, которые вертелись у них в голове целых пять лет. Они преодолели все свои препятствия на пути к мечте. Говорят, если людям суждено быть вместе, то их ничто не сможет разлучить, но в каждой истории свои опечатки, и так ли будет в этой? Она боялась узнать ответ.       Новая тайна связала их крепкими нитями. «Вот оно – счастье» – думала она, но, когда он вставал с постели, одевался и говорил, что уже пора, целовал ее в лоб и уходил, ей становилось больно от того, что их счастье неполноценно, но еще больнее ей стало, когда судьба решила вновь все испортить.       – Кэролайн, – ядовито шипит Маршалл и садится на стул, на котором недавно сидела Кэтрин. – Ты та, кого я больше всего хочу видеть.       – Привет, – рассеянно говорит Форбс. – Может, кофе? – добавляет она после нескольких секунд напряженного молчания. Нутро подсказывает ей, что Хейли узнала об их тайных свиданиях. Холодок пробегает по ее телу, создавая дорожку бугорков, а в душе так и кроется последняя надежда. «Хоть бы ты не за этим пришла», – повторяет, как молитву, девушка.       – Я пришла не кофе пить, – цедит Маршалл и достает из своей сумки конверт. Небрежно бросив на стол, показывая этим свою ненависть к Кэролайн, она добавляет:       – Загляни, я думаю, тебе это очень понравится.       Кэролайн берет конверт. Все внутренности делают синхронное сальто; комок подступает к горлу. Она точно знает, что в этом конверте, и не хочет его открывать. После минутных колебаний она протягивает конверт обратно.       – Лучше открой его.       Форбс тяжело вздыхает. Перенапряженные мышцы начинают сильно болеть.       «Что ж, судьба, ты опять рушишь мою жизнь».       В конверте лежало пять фотографий, на которых изображена она, целующаяся с Клаусом.       – Мне тоже больно, – спокойно говорит Маршалл. Девушка угрожающе на нее смотрит. В глазах цвета коры дерева пляшут огоньки злобы и обиды. – Ты его не получишь. Я боролась за него и теперь, когда у нас скоро свадьба, я не уступлю тебе.       Она встает и подходит к двери. Положив руку на дверную ручку, она замирает и поворачивается к Кэролайн:       – Тебе больше не жить, если ты испортишь мне жизнь. Лучше исчезни из жизни Клауса. Скоро он женится на мне и забудет о тебе. Он бросит тебя. Сделай это сейчас, ведь пострадаешь только ты. – С этими словами она исчезла.       Кэролайн продолжает сидеть за столом, смотря на фотографии. До крови закусывает губы, лишь бы предательские слезы не пролились. Она берет фотографии и рвет их на части. Заперев дверь, сбрасывает все со стола. Важные документы, компьютер и прочие вещи – все это падает на пол и разбивается вдребезги. Она кричит, отчаянно пытаясь заглушить пожирающую боль.       Девушка в бессилии падает на пол, плача, стучит кулаками по полу и не понимает, почему эта чертова судьба играется с ней, сводит все к одной-единственной цифре «пять».       Когда она успокоилась, то послушалась Хейли. Это надо прекратить. Он без пяти минут женатый мужчина, который забудет о ней, как только супружеская жизнь откроет перед ним свои двери, вот только вместе с ним будет стоять не она, а Хейли.       Она позвонила Клаусу и сказала, что им нужно встретиться, сказала, что заедет к нему, чтобы кое-что рассказать.       Машина ехала, набирая обороты. Она не смотрела на спидометр, жала на газ, выжимая из машины все. Хотела порвать с ним связь. «Это правильно», – твердила она. Слезы белым волокном заслонили ее глаза. Душа рвалась на кусочки.       Сама виновата.       Это влюбленность, которая просто еще не погасла.       Надо погасить.       Уехать.       Забыть.       Глаза щипало; горячие слезы лились, обжигая ее щеки. Она содрогалась всем телом, думая, когда же всему этому придет конец. Когда она допишет их обреченный роман, поставит в нем точку?       Сто километров в час – я забуду о тебе.       Сто десять – разорву с тобой связь.       Сто двадцать – это влюбленность.       Сто пятьдесят – все неправильно.       Сто семьдесят – надо успеть, сказать, пока еще могу.       Стрелка спидометра ползла до ста восьмидесяти километров в час – не успела. Не достигнув ста семидесяти девяти, она замирает. Машина сталкивается со встречной фурой и отлетает, поднимается, вращаясь в воздухе. С каждым новым кругом, она вспоминала все самые светлые моменты ее жизни: моменты с ним. Только он смог ей подарить столько счастья и боли.       Она смотрела перед собой, крепко сжимая руль, и понимала, что сейчас считает последние секунды жизни. Видит его образ, и слезы наворачиваются на ее лицо с новой силой. Перед тем как автомобиль соприкасается с землей и вспыхивает, мысль пробегает в ее голове: «Судьбе надоело со мной играть».       Она закрывала глаза, чувствуя, как ломаются кости, как слезы перестают жечь лицо, как огонь лижет ее тело. Душа покидало ее, словно песок, просачивался через ее пальцы. Умирала с мыслью о том, что не успела сказать самого главного тому, кого любила, нет, любит и будет любить вечно: «У нас будет ребенок».        16:55 или без пяти минут пять – время ее смерти.