Пророчество для некроманта

Сколько это продолжалось он не знал. Но когда тьма неожиданно рассеялась, он увидел растерянную Уэнсдей, которая смотрела на него, время от времени моргая, а в ее глазах стояли слезы. Что же случилось, что даже непробиваемая девушка расплакалась, хотя и старалась держаться невозмутимо. Юноша попытался подняться, чувствуя легкую боль во всем теле и отголоски наслаждения. Спина почему-то буквально горела огнем, хотя это чувство медленно стихало. Аддамс была уже одета, он поднялся и стал медленно одеваться. Кажется, все получилось, но почему она избегает смотреть ему в глаза и отмахивается от вопросов, говоря, что все в порядке? Когда Ксавье поинтересовался у нее понравилось ли ей, девушка слегка улыбнулась, сказав, что он ее не разочаровал. Хоть какие-то хорошие новости. Честно говоря, ему тоже понравилось и, если бы не новая угроза жизни провидец был бы рад повторить. Уборкой не стали заниматься, на сегодняшний день им было достаточно. Когда они вышли уже светало. Парень нахмурился, ему бы льстило, что он может заниматься сексом всю ночь, однако художник трезво оценивал свои способности и понимал, что здесь что-то не так. Неужели с его воскрешением пошло что-то не так? Но ведь он жив и чувствует себя относительно нормально. Что могло случиться? Не стал ли парень зомби или чем-то подобным? Он решил все же надавить на гота с косичками и узнать, что же такое случилось, как позади раздался шум. Они уже практически дошли до школы, думали увидеть кого-то из учеников или даже учителей, однако не Тайлера, который шел по лесу таким видом, будто прогуливается. Вот только зачем ему здесь прогуливаться? Что бариста вообще здесь делает? Увидев подростков, он нахмурился. Даже обычно аккуратная Уэнсдей выглядела несколько потрепанной, о Торпе уж говорить нечего. Если внимательно присмотреться, то можно было понять, чем они недавно занимались. Кажется, Галпин тоже догадался, потому что глаза его расширились от удивления. — Уэнсдей, что ты с ним здесь делаешь? Еще и в таком виде? — Мы праздновали мой день рождения в крипте Крекстоуна. — невозмутимо объяснила она. — Вдвоем? — Другие ушли раньше. Не понимаю, к чему твои претензии? Я думала, что после Рейвена мы прояснили отношения, и я сказала. Что не могу тебе предложить ничего кроме сотрудничества. — Я думал, что, между нами, что-то большее. Ты постоянно подавала мне какие-то знаки. — упрямо гнул свою линию Тайлер. — Мы столько времени проводим вместе, я помогал тебе… А, оказывается, ты меня все это время просто использовала. — Я не обманывала тебя и говорила, что ситуация достаточно сложная. Ты действительно нравишься мне. — неожиданно признала она и обернувшись к художнику, продолжила. — Как и Ксавье. Вы оба мне помогли и были не такими неприятными, как большинство из тех, кого я знаю. Но отношения не для меня, поэтому я не желаю обнадеживать кого-нибудь из вас. — Да? А мне показалось, что вы только что неплохо провели время, судя по вашему виду. — завелся бариста. — Планировала ли ты попробовать нас по очереди, чтобы узнать кто лучше? — Тайлер, ты ничего не понимаешь. — попытался его успокоить провидец. — Все слишком запутано, да, мне тоже нравится Уэнсдей, но я думаю, что лучше дать возможность решать ей. Ты не знаешь всей правды, чтобы судить. — А мне кажется, что если бы не было тебя, то она выбрала бы меня. Так что, думаю, нужно исправить эту ошибку. Не успели они ничего ответить, как Галпин медленно начал трансформироваться в монстра, разрывая на себе одежду. Ксавье испуганно начал отступать, Аддамс схватила его за руку и потянула на себя, чтобы он двигался поскорее. Парень повернулся и побежал, пытаясь держаться вблизи девушки. Краем глаза на ее лице он увидел растерянность и испуг. Оно и не удивительно, ведь детектив даже не подозревала того, кто так помогал ей. Позади послышался рев. Монстр быстро нагнал их и полоснул когтями художника по спине. Он упал, чувствуя жгучую боль. Неужели это конец? Ксавье сумел выжить от контакта с некромантом, чтобы погибнуть от лап монстра. Итак, видение отца и сон, который юноша недавно видел сбывшимся. От судьбы не уйдешь, даже если ты провидец и можешь воплощать будущее. Хоть бы Уэнсдей спаслась. Ему было уже наплевать на собственную жизнь, а вот ее было по-настоящему жалко. Маленькая девочка, которая не смогла бы сблизиться ни с кем, даже если бы захотела. Ведь если кто-то узнает о ее даре, то последствия для нее могут быть не слишком приятными. Они с Тайлером эгоисты, думали только о себе. Он скорее почувствовал пятым чувством, чем увидел, как над ним снова замахнулась лапа монстра. Провидец напрягся, ожидая нового удара, но тут раздался звук выстрела. Монстр взревел и бросился куда-то, как снова выстрелили. Недалеко послышался тяжелый звук падающего тела. Торп попытался подняться, но у него ничего не получалось. Спина болела и пылала. Он услышал крик: «Дядя Фестер!» и отключился. Очнулся художник уже в больничной палате, где лежал на кровати на животе. Боль в спине уменьшилась, однако раны все еще пылали. Врачи сказали, что ему повезло, еще чуть-чуть и монстр мог бы нанести ему непоправимые травмы. А еще он потерял много крови и только чудом остался в живых. Провидец подозревал, что это чудо зовут Уэнсдей Аддамс. Именно она могла держать его душу до тех пор, когда кризис прошёл. Но как же так? Как они не заметили, что в этом тихом баристе может скрываться подобный монстр? Пусть он, а как же такой детектив как Аддамс, которая общалась с ним почаще. Неужели Тайлер такой хороший актер или он так понравился ей? Подобная мысль было несколько неприятна. Однако она никогда не обнадеживала художника, как бы ему ни хотелось, поэтому он решил смириться. Секс ничего не дал, только усложнил, потому что ему хотелось большего. Его навещали близкие и друзья. Посетила Уэнсдей, преимущественно молчавшая. Было очевидно, что она винила себя за случившееся и что не смогла разглядеть монстра в милом баристе. Оказалось, что мать Галпина тоже была монстром, который назывался хайдом и это передалось сыну. Кто-то, а он так и не хотел признаваться, кто пробудил в нем монстра и стал приказывать кого убивать. Своего хозяина Тайлер не сдал, сказал лишь, что скоро произойдут перемены, которые помогут уничтожить всех изгоев. Теперь искали хозяина, а Донована отстранили от своей должности. Тайлера отправили в специальное заведение, где продолжили проводить с ним работу, надеясь узнать хоть какую-нибудь дополнительную информацию или нормализовать его состояние. Приходил отец, который обещал, что они еще вернутся к обсуждению его возвращения в Невермор, однако на этот раз мужчина не выглядел столь серьезно настроенным. Скорее уставшим. Просил прощения, говорил, что будет теперь внимательнее к сыну и начнет учить его контролировать свои способности. Когда-то Ксавье думал, что не простит отца, но понял, что это не так. Возможно, между ними никогда не будет таких теплых отношений, каких бы хотелось, но как минимум они шагнули друг другу на встречу. Уже позже он узнал, что настоящим злодеем была мисс Торнхилл, которая являлась потомком Джозефа Крекстоуна и хотела воскресить своего предка, чтобы тот помог ей уничтожить всех изгоев. Интересно, почему она решила, что после смерти он сможет совершить то, чего не успел еще при жизни. Конечно, учительница не знала, что потомок Гуди, причастной к его гибели, тоже некромант и ее план не удался. Аддамс сумела запечатать Крекстоуна еще до воскрешения, а мисс Торнхилл составила ему компанию на том свете. Почувствовав разрыв связи, Галпин-младший выдал все на блюдечке, но полиция лишь впоследствии нашла мертвое тело учительницы в крипте, без следов насильственной смерти. Они решили, что она погибла из-за неудавшегося ритуала и закрыли дело. Из хороших новостей также было то, что Энид в ночь кровавой луны наконец-то сумела превратиться в волка. Все это ему рассказала гот с косичками, которая, как ни странно, часто посещала его в больнице. Она говорила, что это в качестве извинения, однако он стал подозревать другое. А еще ему нужно было узнать от нее то, что девушка упорно скрывала. Что же случилось в ту ночь в крипте, после секса? Ксавье выписывали, он хотел доучиться в этом семестре в Неверморе, а дальше они с отцом будут решать. Интересно, что Винсент перед этим деликатно попросил сына поговорить с Аддамс о знаке у него на спине. Когда художник поинтересовался, что за знак, тот ответил, что подробнее объяснить может только она. Гот с косичками вошла в палату и замерла, увидев почти полностью одетого Торпа. Кажется, его не предупредили, что он выписывается. Она уже не казалась такой истощенной и бледной, какой была в последнее время, очевидно, из-за многократного использования своей силы. Девушка объяснила, что в тот день, когда на них напал хайд, она не могла его убить, так как ее сила была тогда почти исчерпана. Хорошо, что тогда вовремя появился ее дядя, который тайком прибыл, чтобы поздравить любимую племянницу. Он выстрелил в монстра, ранив его, однако был вынужден бежать, так как находился в розыске за свои не совсем легальные увлечения, как, например, ограбление банка. Вообще художнику было наплевать на это, он при случае решил отблагодарить мужчину и попросил подругу познакомить их для этого. Некромант туманно ответила, что с ним тяжело связаться, но при случае она это сделает. Полиции юноша сказал, что никого не видел и ничего не знает, как выкрутилась Уэнсдей, он не знал. — Вижу, тебя уже выписывают. — Именно так. — кивнул провидец. — Мне уже стало лучше. — Значит, мне не придется ходить сюда и зря тратить время, которое я могла бы провести полезнее. — О, да. Я благодарен тебе… За все… Знаешь, мы с отцом немного помирились… И он сказал мне, чтобы я спросил тебя о знаке на моей спине. Я не сумел разглядеть из-за повязок… — Это ничего не значит… — поспешно сказала она, моргнув. — А я думаю, что что-то значит. Уэнсдей, прошу, это касается меня, и я хотел бы знать… — Ксавье был серьезным. — Во время твоего воскрешенья что-то пошло не так… — призналась девушка. — Твоя душа, я никак не могла ее достать… Пришлось привязать ее к себе. Это древний ритуал рабской связи. Ты будешь жить и не умрешь до тех пор, когда я не захочу. Пока я жива и твое тело относительно целое, ты будешь жить. Даже моему присутствию не нужно, чтобы вернуть тебя обратно. Поэтому у тебя и появилось это клеймо, как знак, что ты принадлежишь мне. — А почему связь рабская? — Потому что обычно просто так никого не воскрешали. Взамен можно было шантажировать воскресшего и давить на связь, чтобы он выполнял приказы своего повелителя. Но я не буду делать этого, потому что отчасти это моя вина, что ты попал в такую ситуацию. Я не могу разорвать эту связь, поскольку ты умрешь, но освобождаю тебя от долга служить мне. — А если я не захочу? — хитро усмехнулся он. — Это ты о чем? — удивилась Аддамс. — На сколько я понял, теперь твоя сила на меня не влияет, так что мы можем попытаться стать чем-то большим. Тебе понравилось тогда. — То есть ты хочешь стать моим любовником? — Парнем. Я предлагаю тебе встречаться со мной. — Я уже говорила, что не создана для отношений. — она упиралась. — Да, потому что могла навредить. Но теперь… — Не только поэтому. Меня не интересует романтика и весь этот бред. — Ее не будет. Я буду прислушиваться к твоим желаниям… Прекрати, Уэнсдей, я знаю, что ты отталкиваешь людей от себя через свой дар. Но мне он не повредит. Я действительно хочу быть с тобой. Ты будешь моей девушкой? Да, нет, возможно? — Я подумаю. Возвращаясь в Невермор, он уже практически не сомневался в ответе, тем более что на его губах до сих пор чувствовался привкус ее губ. Впереди у них много работы. Это еще не любовь, однако Торп чувствовал, что скоро не сможет без нее жить, причем во всех смыслах этого слова. Хорошо это или плохо, время покажет. Теперь же он ее раб, а она — его хозяйка и так будет всегда.