***
*за восемь месяцев до* Мир, в котором переплетаются уникальные для каждого жителя способности, а так же управление временем, сам по себе не может быть скудным и нединамичным. Соответственно, жизнь в нем бьет ключом, затягивая в свои обороты абсолютно всех. Сингулариум. Здесь существует одно негласное правило: индивидуальные навыки возникают резко, ярко, эффектно и обязательно должны развиваться из года в год. Обычно это происходит рандомно. Внутренняя сила черпается из глубин души. Вне зависимости от возраста или каких-либо других качеств. Но, единственное, что существенную роль играет сложившаяся личность человека и какие-никакие родственные гены. До момента посвящения и обнаружение своего дара жители изучают управление временем, не упуская разнообразные тонкости связанные со своим миром. Так как в Сингулариуме невообразимые энергетические потоки, которые позволяют проводить данные эксперименты. И эта возможность по умолчанию заложена в крови всех. Обучение подростков проходит в масштабной академии Темпус, разделенной на десятки корпусов. Она вмещает буквально тысячи учеников и сотни преподавателей, а так же персонала. Главное здание включает в себя приемный холл, кабинет директора и его ближайшего окружения, обеденную залу, а также несколько помещений, обустроенных под архив. Северное крыло располагает внушительной библиотекой, общей зоной отдыха, атриумом, который предназначен для встреч с родственниками. Восточное крыло, как и западное, разделяется на несколько зданий, рассчитанных на проживание людей. Они состоят из личных комнат учеников для девушек и парней. Южное крыло не такое большое по размерам. Оно служит жильем для учителей и остальных работников. Общие сборы тысячной аудитории проходят на заднем дворе, состоящем из: большой площадки, извилистого цветочного сада, оборудованного озера и прогулочного парка. На открытом балконе своего кабинета директор объявляет информацию, которую необходимо донести лично. Для другого рода оповещений существует громкая связь, протянутая во все уголки замка.***
После открытия нового учебного года обучающиеся разбрелись кто куда. В коридорах и даже на улице было не протолкнуться из-за большого потока людей. Например, в атриуме сейчас переговаривались ученики предпоследнего, одиннадцатого курса со своими семьями. Те, у кого не было родственников по каким-либо обстоятельствам работали сопровождающими и следили за порядком. Во всей этой толпе, казалось бы, сложно заметить одну девушку, но только не ее. Яркие рыжие волосы, холодные выразительные синие глаза, вызывающий вид. Даже форма академии сделана под рамки ее взглядов: юбка укорочена на несколько сантиметров от нормы, белая полупрозрачная блузка, удлиненный пиджак, достающий до краев юбки. Сохранен только пастельный желтый цвет, характерный для женской аудитории, в то время как парни носили брючные костюмы серого цвета. С макияжем она тоже не ограничивалась. Губы накрашены в матовый красный цвет, ресницы подчеркнуты уверенными своеобразными стрелками, а веки выделены ярко-оранжевыми тенями. Драгоценности так же были частью ее образа. В ушах блестели серьги. На шее красовался черный чокер с маленьким кулоном в виде горящего пламени. Руки покрыты многочисленными браслетами и кольцами. Она со скучающим видом облокотилась о стену и высматривала не пойми что наверху, чем сильно раздражала стоящего напротив светловолосого солидного мужчину, одетого в классические брюки и темно-синюю рубашку, подчеркивающую его мускулы. — Василиса! — вновь рявкнул тот, пытаясь привлечь к себе хоть какое-то внимание дочери. — Я еще раз предупреждаю тебя о том, что пора перестать выкидывать фокусы своим неподобающим поведением. Новый учебный год - отличное начало на пути к исправлению и здравому смыслу. Девушка демонстративно фыркнула, отталкиваясь от нагретого на солнце камня. — Фи, сбавьте тон. — насмешливо начала рыжеволосая, покручивая украшения на правой руке. — Неподобающе сейчас ведете себя вы, высказываясь на всю академию. На вас уже косятся родители моих дражайших однокурсников. Что они подумают? Что сам министр является семейным узурпатором! Мужчина издал низкий горловой рык и вспыльчиво выдохнул, зажмуриваясь на секунду. — Не делай вид, что тебя хоть как-то волнуют твои однокурсники и их семьи. — процедил сквозь зубы он. — Вы правы. — с легкой ухмылкой согласилась Василиса. — Мне абсолютно все равно. Но вы же хотели, чтобы я менялась. — девушка заговорщицки блеснула глазами, поднимая взгляд на отца. — Ты ступаешь на минное поле, моя дорогая. — строго проговорил Нортон Огнев. — Не вынуждай меня идти на крайние меры и обеспечивать тебе веселую — он жестом взял слово в кавычки. — жизнь. Рыжеволосая расплылась в широкой улыбке, подходя ближе. — Воспитывали меня вы. Так что и ответственность за мой характер несете вы. — девушка ткнула пальцем в грудь мужчины. — Не пытайтесь запрыгнуть в последний вагон. Вы желаете осадить мой злорадный, стервозный, несносный характер только лишь потому, что я созреваю для посвящения. В связи с чем и боитесь за свою пятую точку. Вдруг способности окажутся не теми, которыми вы ожидаете? — она иронично покачала головой и цокнула языком. — Не хорошо будет для высокого статуса. Только мне плевать, ясно? Я не собираюсь подстраиваться под ваши стандарты, па-по-ч-ка. Для этого заводите себе других детей. Аудиенция окончена. Василиса обогнула оторопевшего мужчину и вальяжной походкой направилась к выходу из атриума под заинтересованные взгляды большинства молодых людей. Нортон смотрел ей вслед вплоть до того, пока к нему со спины не подошел его лучший друг и заместитель, положив руки на плечи. — Что не получается, дружище? — проговорил тот ему на ухо. Огнев пошевелился, избавляясь от его прикосновений. После чего кивнул и поджал губы. — С этой особой не справится никто. Ты же сам прекрасно знаешь. Лазарев понимающе кивнул. — Это точно. О твоем чаде какие только разговоры не ходят! И одни хуже других. Мой сын - один из объектов ее насмешек уже несколько лет. — с небольшим укором высказался он. — Я не понимаю, как достучаться до нее. И что способствует этой бесконечной надменности. — печально выговорил Нортон, проводя рукой по волосам. — Во-первых, это ее окружение. — решил перечислить Константин. — Она водится не с самыми приятными людьми. Такие, как Маркус Ляхтич, Маришка Резникова и Ярис Чаклош. Они все эгоисты до мозга костей. Во-вторых, это твое воспитание, мой дорогой друг, а точнее его отсутствие. Ты отрезал дочь от общества. Пихал ее чрезмерной учебой, только бы отвлечь. Потом все же вернул в академию и даже не удосуживался забрать на какие-либо праздники. Но при этом у нее было все, что она только пожелала. Лишь в материальном плане. В-третьих...— он выдержал паузу.— Ты так и не рассказал ей о матери. Хоть что-то. Нортон нервно похрустел костяшками пальцев и бросил на собеседника мрачный взгляд. — Кому как не тебе знать о том, почему я держусь от дочери подальше и не разговариваю о ее матери! — буквально прорычал он, нагоняя в окружающую атмосферу искрящиеся разряды тока. Несколько присутствующих в ближайшем радиусе расступились на безопасное расстояние. Константин также сделал пару шагов назад, не отрывая взгляда от друга. — Ты же не собираешься взрывать в первый учебный день этот прекрасный атриум? — скептически прищурился тот. Огнев выпустил судорожный вздох и осадил свой пыл, запечатывая электрические разряды. — Я ужасный отец, не нужно мне это повторять при каждом удобном случае. — неожиданно произнес он и впился неотрывным взглядом в Константина. — Но каждый раз, когда я смотрю на Василису, то вижу ее и понимаю, что...Ты знаешь это! Костя! Не могу я выносить их сходство и этот созревающий характер...— мужчина мотнул головой, отгоняя поток лихорадочных и угнетающих мыслей. — Поэтому я держусь далеко от нее. Чтобы не искушать судьбу. Как только моя дочь наконец-то получит свой дар, останется только надеяться на то, что он будет достойный и сможет помочь добиться высоких вершин. А так же забыть про все остальное. Константин устало закатил глаза. — Твоя маниакальная, вбитая в голову жажда власти и славы ни к чему хорошему не приведет! — вскипел мужчина. — Оглянись вокруг! Ты уже разрушил все, что можно было...Началось еще с того дня. Ты обвинил их во всем и свято веришь в это. А теперь и дочь стала невыносима из-за ... Нортон грубо прервал тираду друга, схватив его за грудки и уверенно припечатав в стену. В зеленых глазах блестели пламенные искры ярости. — Ты чертов праведник жизни, Лазарев! — прошипел светловолосый. — Но не все так легко понять, простить и забыть, как ты пытаешься мне здесь утвердить. Моя жена мертва, и точка! А моя мать сгниет вместе с ней! Она не была достойна ни минуты общения с Василисой, пусть даже и с такой неуправляемой надменной стервой, но моей! Я растил ее сам, как мог. — он ослабил хватку и отступил. — Именно из-за этого и пытаюсь исправить, пока она не пришла к посвящению и не обрела свой дар. Потому что иначе она пострадает сама и навредит другим! Ее нужно контролировать...Я не знаю, какой это будет дар, но ставки слишком высоки... Лазарев склонил голову набок. — Ты мой друг, но не на тот путь становишься. — вкрадчиво произнес он. — Контроль - это не чувства и эмоции! Василиса бесчувственная и беспринципная только из-за того, что ты не смог ей показать такой жизни. Поэтому не надейся на то, что ЭТИМ ты сможешь оградить ее от чего-то. Девушка должна узнать о том, что поможет ей в будущем или к чему быть готовой... — Все! — оборвал его речь Огнев, вскидывая руку вперед. — У меня нет абсолютно никакого желания погружаться в ностальгирующие воспоминания прошлого, а так же заниматься самокопанием! Мужчина развернулся к выходу и добавил напоследок через плечо: — Василиса займет свое высокое место в обществе и встанет на один уровень с сильнейшими, проживая красочную жизнь. И я не позволю кому-либо испортить этот факт. Даже ей самой. До скорой встречи, Костя! Нортон поспешно отравился прочь, оставляя друга только недовольно качать головой, глядя на него.