Келлер

Недавно землю орошил дождь. Планета, изъеденная человеческими новшествами, не считающимися с экологией, уже давно стала лить через тучи свои слезы, смешивая их с порой даже ядовитыми примесями. В прошлом сезоне, к примеру, лил черный вонючий ливень. Сейна, девочка лет 15, устало шла по узкой улочке вдоль плотно стоящих перекосившихся домов, изредка скрипящих и навевающих тоску своей металлической серостью, местами проевшейся ржавчиной. На протянутых плетеных тросах многие сушили одежду, поскольку в этом районе у большинства не хватало денег даже на базового робота сушильщика. Сейна шла с полным рюкзаком за спиной, старательно обходя каждого, кто встречался на пути. Небо всё ещё хмурилось. Недалеко от её дома стояло кафе, которое из-за своих низких цен было более доступным для местных. Сейна всегда старалась пройти мимо него как можно незаметнее, словно серая мышь. Владелец заведения сильно её не любил. — Эй, ты! — Прокричал знакомый неприятный голос, — Сколько ещё собираешься тут ошиваться, как шавка облезлая? Твоему отцу было бы за тебя стыдно. Натянув капюшон старой ветровки сильнее, Сейна, не поворачиваясь, прошла мимо, краем глаза замечая ехидную улыбку толстяка, которому доставляло удовольствие издеваться над ней. Как бы осторожно девочка не старалась поставить рюкзак, он все равно обдал небольшую каморку металлическим лязгом. — Ты что, — спросила тетя, не отворачиваясь от проецируемой голограммы ржавым дешевым роботом, по которой передавали новости, — снова барахла натащила? Завтра тебе в школе представлять проект, а ты только дурью маешься. — Именно проектом я и занимаюсь. — Ответила она, раздраженно снимая свою ветровку и вешая её на крючок. Женщина, сидевшая в старом кресле, демонстративно махнула на девочку рукой, держа меж двух пальцев тлеющую сигарету. Сколько бы лет не прошло, а люди только и делают то, что отравляют себя и другие планеты. Оставив умирающую Землю для бедняков, более богатые продолжили сеять хаос на пригодных для жизни экзопланетах других звездных систем. Окинув взглядом её бигуди, завитые в волосы, которые выпирали из-за спинки кресла, Сейна, схватив рюкзак, направилась к двери, а она, заметив сенсорами девочку, проскрипела и открылась. Несколько часов она копалась в старой задумке отца, которую после его смерти воплотила в жизнь. Для этого ей приходилось искать детали в старых, заброшенных кораблях, у которых любили ошиваться разнообразные сумасшедшие. Больше всего девочка смогла натаскать с рухнувшего десять лет назад звездолета NTA-3466, или, как его называют в простонародье, Могильщика. Вставив в робота ильгенную¹ батарею, найденную внутри деактивированных из-за повреждений роботов-стражей Могильщика, Сейна взглянула на него. Диоды в его глазах засветились светло-синим светом, почти такого же оттенка, как и радужка глаз девочки. Драконоподобная голова, увенчанная серебристыми рогами, повернулась сначала в одну сторону, затем в другую. Из открытой пасти выдавливался заедающий приглушенный набор звуков. — Я знаю, знаю, — сказала Сейна, — как раз сегодня я их нашла. Тебе уже и в прошлый раз не терпелось. Она попросила робота раскрыть нейнитовые² пластины на шее, чтоб в открывшуюся впадину можно было вставить голосовой модуль, который она достала из рюкзака. Он вошел как влитой и закрепился с характерным щелканьем. Соединив нужные провода и разнообразные трубки, по которым к модулю потекла светящаяся жидкость, Сейна вытерла выступивший на лоб пот. Её белая футболка почти насквозь промочилась маслом, которое не так давно вылилось на неё из клапана робота, который она случайно задела, пока ковырялась в его деталях. Любопытно посмотрев на свою создательницу, робот открыл пасть, хотя для применения голоса ему это было ни к чему. Он лишь наблюдал каждый день за тем, как девочка, чтоб сделать ему какое-то замечание, открывала рот, и из него выходил её голос. Роботу казалось, что он тоже может так, достаточно лишь открыть уже свой рот, но ничего внятного не выходило, а иногда и вовсе всё было так, будто он тысячелетний принтер, зажевавший лист бумаги. — Ну, а теперь скажи что-то. Например: «привет, наконец-то я обрел голос и могу попросить прощение за моё поведение робота-тупицы, разгромившего половину отцовской мастерской при прошлом включении моего питания». — Иронично произнесла Сейна. Совершенно не поняв её шутки, он слегка наклонил голову набок, словно собака, а после произнёс высоким мужским тенором-альтино: — Привет, наконец-то я обрел голос и могу попросить… — Какой кошмар, он совершенно тебе не идёт! Ещё один щелчок, и голосовой модуль вышел из ложбины, а после последовало отсоединение проводов и трубок. За счёт ильгенной батареи и продвинутого мозгового центра, от которого по трубкам шла илистическая³ светящаяся жидкость, у него было нечто схожее с человеческим поведением. Его мозговой центр обрабатывал поступающие сигналы подобно головному мозгу человека, но ученые всё ещё спорили о том, могут ли современные роботы понимать свое поведение не как запрограммированное, а как собственную реакцию на раздражители. Но вне зависимости от этого он решил показать, что по его расчетам что-то не так, а потому недовольно взмахнул гибким хвостом, покрытым нейнитовыми пластинами, отсоединяя датчики, и всем своим видом протестовал, поскольку ему совершенно не нравилось то, что он вновь стал немым. — Да успокойся ты! Сейчас мы попробуем ещё один. Щелчок, подсоединение, и вот он снова мог говорить. Металлическая входная дверь со скрежетом отворилась, и в проходе показалась неизвестная для него фигура с бигудями и страшным зеленым лицом, но как говорила база данных, это был не природный цвет кожи, а уходовая маска. Но почему-то роботу казалось, что эта маска женщине не сильно поможет. — Уже позднее время, а завтра у тебя проект, как ты собираешься вставать? Я не стану тебя будить, но эта мерзкая металлоломная штука вряд ли стоит заниженной оценки. А ты чего уставился своими фонариками? — Сказала тетя Сейны сначала ей, а затем и роботу. — За представление робота, собранного самостоятельно, ученику, защищающему проект, выдают дополнительные баллы. — Снисходительно ответил робот грубым низким басом. — Ну конечно, ещё б ты не сделала себе консервную банку заучку. — Устало произнесла тётя, уходя назад к своему пыльному креслу. Раздраженно вздохнув, Сейна подтянула некоторые болты, заставив робота ойкнуть. В конце концов, она представит его, как защиту проекта, показав комиссии свою пользу для общества, чтоб не оказаться в более взрослом возрасте на рудниках, добывая полезные ископаемые. После она попытается продать его, ведь не зря же столько горбатилась над этими чертежами её отца. Хорошо, что он хоть оставил исходный код для программирования реакций мозгового центра, иначе всё затянулось бы ещё на год или два. Под эти мысли девочка меняла один голосовой модуль за другим, и ей совершенно не нравился ни один из вариантов. В рюкзаке остался лишь один. Она молилась, чтоб он оказался не только рабочим, но ещё и приятным на слух. К счастью, ей повезло. Робот говорил случайные фразы, от чего выглядел глупо, но его мягкий голос убаюкивал. — Я оставлю этот голос? — Спросил он, взглянув на неё. — Если твой будущий владелец не захочет его поменять. — Будущий владелец? — До завтра. Спи. У нас будет тяжелый день. Не успел робот ничего ответить, как Сейна отключила его от питания ильгенной батареи. Сначала потерев усталые глаза, она уперлась щекой о свою руку. И не заметила, как уснула.