Круговая порука

Двенадцать месяцев в году, Их дюжина, считай, Но веселее всех других Весенний месяц май. Английские народные баллады, пер. И. Ивановского

Отполыхал кострами Бельтайн, оделись молодой зеленью леса и холмы, вили гнезда птицы, в городе каждую седмицу устраивали ярмарки. В Ноттингеме и окрестностях царили весна и радость. Везде, кроме Шервуда. Вернее, весна здесь вполне себе царила, куда же без нее — поляны цвели, соловьи пели, олени трубили, вызывая соперников на бой, лягушки орали по камышам похлеще, чем зубодер в базарный день на площади. А вот с весельем нынче у лесной братии не задалось. — Он меня избега-а-е-ет! — рыдала Кэт, уткнувшись в плечо Марии. Под ее щекой по нежно-голубому тонкому льну расплывалось огромное мокрое пятно. — Сама же види-ишь! Мария успокаивающе гладила подругу по спине. Действительно, она прекрасно видела, что происходит, и проклинала мужчин за непостоянство. Ну, кроме Робина, конечно, — он был образцом верности и преданности. А вот Тук! Мария в сердцах стукнула кулачком по колену. Даром, что монах, соблазнил бедняжку Кэт, а когда та отдала ему и сердце, и тело, начал увиливать. Последние две недели Мария гостила у тетки в Шелфорде, а когда вернулась, застала в лесном лагере настоящую драму, куда там куртуазным романам. Кэт ходила с красным опухшим носом и заплаканными глазами. Тук почти не ночевал в пещере, а в своей хижине вообще не появлялся. Уилл, у которого Мария спросила, что творится, промямлил что-то невразумительное и сбежал под предлогом, будто у него встреча с информатором из замка. Маленький Джон в ответ на ее вопрос с мычанием схватился за щеку, сделав вид, будто у него болит зуб. Белоручка с Мачем, едва завидев ее платье среди кустов боярышника, задали такого стрекача, что могли бы взять приз на скачках вместо лошадей. Клем почти скопировал Джона — с той лишь разницей, что у него якобы разболелось горло, а не челюсть. А Робин, как назло, отправился в Йорк. В общем, за два дня такого безобразия терпение Марии почти лопнуло. — Он, наверно, другую нашел! — Кэт обильно поливала слезами платье подруги. — Я с ним была слишком строгой! — Ты все правильно делала, — твердо сказала Мария, достала из рукава платок и вытерла ей нос и щеки. — А он... он... кобель! — Он хороший, — потоп возобновился. — А я дура-а-а! — Ты самая умная, самая лучшая, — Мария погладила Кэт по волосам. — Сегодня Робин вернется, и я все выясню. И если этот негодяй тебе изменяет, я ему... яйца оторву, вот! Выпалив последнюю фразу, Мария ойкнула, зажала рот ладонью и огляделась, не слышал ли кто. Все-таки она приличная девушка, хоть и живет среди разбойников. Но лагерь пустовал — стрелки находили любой предлог, лишь бы держаться подальше. — Ты настоящая подруга, — Кэт хлюпнула носом. — Тебе-то Робин скажет правду, он тебя любит. В пещере тоже не было ни души, и Мария втихаря проверила сундучок Тука — вдруг там окажутся доказательства его вероломства. Но обнаружила только вышитые Кэт рубахи, заштопанные ею же штаны, латную рукавицу, свинцовые четки и завернутые в тряпицу непристойные картинки. Последние на какое-то время отвлекли ее от поисков истины, а заодно поспособствовали тому, что щеки, шея и даже грудь под косынкой, целомудренно прикрывающей вырез платья, окрасились в розовый цвет. Робин вернулся под вечер и первым делом увидел Марию, которая нетерпеливо вышагивала по поляне. Не успел он спешиться и открыть рот, как в рукав мертвой хваткой вцепились тонкие пальцы. А затем его потащили в заросли орешника, где на уютной полянке обычно уединялись Тук с Кэт. Робин опешил — он совсем не ожидал от стеснительной возлюбленной такого напора, — но возражать не стал. Раз леди желает предаться страстной любви в кустах, почему он должен сопротивляться? Все-таки они две недели не виделись, и весна, опять же, соловьи вон как стараются... Однако едва он привлек Марию к себе, чтобы поцеловать, как она уперлась руками ему в грудь и выпалила: — С кем Тук изменяет Кэт?! Робин похолодел. Такого поворота событий он совсем не ожидал. И как теперь быть? Соврать Марии? Он же любит ее, у него язык не повернется лгать. Но это означало предать друга и соратника, чего Робин сделать тоже не мог. В голове лихорадочно мельтешили идеи, как выкрутиться из ситуации, не обидев Марию и не выдав секрет Тука. — Так с кем? Вы друзья, ты наверняка знаешь, с кем он проводит ночи! — в голосе его трепетной лани зазвучала сталь. — Как ты мог это допустить, Робин! Кэт его так любит! Робин мысленно застонал. Быть или не быть... вернее, как именно быть? И тут его осенило. — Жуб болит, — прижав ладонь к щеке, Робин страдальчески вздохнул и понадеялся, что взгляд у него достаточно несчастный. Но реакция оказалась... нетривиальной. — Ах ты!.. Ты!.. — Мария задохнулась от возмущения, размахнулась и врезала ему по носу. — Любимая! — у Робина аж искры из глаз посыпались. — Я не... — Негодяй! — она подхватила с земли суковатую палку и огрела его по плечу. — Подлец! Видеть тебя не хочу! В другой обстановке Робин непременно залюбовался бы ею — голубые глаза сверкают, щеки раскраснелись, волосы разметались, косынка на груди сбилась, открывая волнующий вид. Но сейчас ему приходилось уворачиваться от града ударов и попутно убеждать разбушевавшуюся девушку, что он ни в чем не виноват. Первое ему удалось, и палка всего трижды попала по спине, а вот со вторым дела обстояли хуже некуда. Мария наконец швырнула свое оружие на землю, резко развернулась и удалилась, бросив через плечо: — Спишь на улице! Следующая седмица превратилась для лесной братии в настоящий кошмар. Воистину, когда женщины ополчаются против тебя, это страшнее Содома, Гоморры, потопа и чумы. Готовить отрядили Джона, как наиболее сведущего в этом деле (все-таки побывал при шерифовой кухне), и в результате половина отряда маялась животом. Коротать ночи приходилось где попало даже в дождь. Тук не появлялся. Робин вздыхал, глядя на проходящую мимо Марию, но та лишь гордо задирала подбородок и отворачивалась. И вот одним прекрасным утром по лагерю разнесся воинственный клич. Разбойники повыскакивали кто из кустов, кто из наскоро собранных шалашей. Картина, представшая их взорам, была достойна эпической баллады. Тук с мешком в руках носился по поляне, петляя, словно заяц, а за ним гонялись две фурии со скалками. Наконец они приперли беднягу к старому вязу. Кэт, наставив на него свое оружие и грозно шмыгая носом, вопросила: — Кто она?! Тук сглотнул. Вздохнул. Затем побледнел под загаром. После чего извлек из мешка коричневую кожаную куртку, покрытую блестящими заклепками. Кэт и Мария недоуменно уставились на него. Тук развернул куртку, с изнанки которой красовались нашитые внахлест стальные пластины. — С днем рождения, — пробормотал он, протягивая бригандину* Кэт. — Прости, что с опозданием, я учился шить и это... ковать, — Тук показал на пластины. — Не сразу получилось, пришлось переделывать несколько раз. — Для меня? — Кэт выронила скалку, глаза у нее наполнились слезами. — Ты сделал это для меня? Сам? — Угу, — Тук, у которого язык был подвешен похлеще, чем крылья у ветряной мельницы, в кои веки с трудом подбирал слова. — Я постоянно боюсь, что тебя ранят или убьют, я ведь тогда... Как я без тебя? А так безопаснее. Я хотел, чтобы был сюрприз, ну и попросил всех молчать. Она и по груди того... — он провел рукой в воздухе, очерчивая пышные формы дамы своего сердца. — Впору будет. От счастливого визга уши заложило даже у старого глухого Мэтта. Кэт сунула доспех в руки Марии и повисла у Тука на шее. Судя по всему, бурное примирение грозило случиться прямо здесь, а не на любимой полянке. Робин кашлянул, разбойники деликатно отвернулись и направились в лес — тем более что все равно нужно пополнить запасы оленины, раз уж опала закончилась. — Робин, — Мария взяла его за руку, губы у нее дрожали. — Я... ты... — Да не сержусь я, — Робин привлек ее к себе. — Но сказать тебе правду не мог, слово дал. — Ты самый лучший друг, — она вздохнула. — А я тебя побила. И выгнала на улицу. Я такая плохая. Но я тебя люблю. — Это стоит синяков и разбитого носа, — улыбнулся он. — Я тоже тебя люблю. — Знаешь... — Мария потянула его в сторону от остальных. — Я у Тука в сундуке увидела... рисунки, — она залилась краской. — Случайно, честное слово. Я другое искала, а они сами выпали. — Кажется, я знаю, о чем ты говоришь, — Робин, посмеиваясь, обхватил ее за талию и увел за деревья. — И какой тебя заинтересовал больше всего? — Все, — она покраснела еще гуще. — А еще там написано было... Но я успела только про наездницу прочитать. — Значит, с наездницы и начнем, — Робин подхватил Марию на руки и унес в заросли орешника. В конце концов, Тук ему должен, причем четырежды, так что он имеет полное право занять поляну для себя и своей леди. — Ну вот, наконец-то и у нас весна, — довольно прогудел Маленький Джон, провожая атамана умиленным взглядом. — Айда, ребята, нас ждут олени! И вечером — нормальный ужин, а то я уже готов был сдаваться шерифу на тюремную кормежку. — А девушки? — томно вздохнул Белоручка, у которого было по девице в каждой деревне от Ноттингема до Йорка. — Первым делом олени, — Джон отвесил приятелю подзатыльник и, крутанув любимую дубину, радостно заорал: — Ну а девушки — потом! Соловей на дубу подавился трелью. ______________________ * Бригандина (нем. brigantine; англ. brigandine) — доспех из пластин, наклёпанных внахлест под кожаную или суконную основу (куртку).