Рефлекс

      Рана Скарфейса не была смертельной. Скорее всего, при удачном стечении обстоятельств уже через пару недель можно было бы снова работать. Но стечение обстоятельств вышло более чем неудачным. При имеющемся раскладе, если не остановить кровотечение, плохо станет довольно быстро, а останавливать его вряд ли кто-нибудь собирается. Скорее, добавят.              Безопасность по пути к выходу Риз обеспечивал практически машинально, заглядывая по пролетам вниз через перила, остерегаясь любой двери, прислушиваясь — не раздадутся ли шаги преследователей выше по лестнице. Мысленно же он остался там, в пентхаусе, вместе с раненым Скарфейсом, который обеспечил им относительно безопасный отход. Судя по напряженному, но отсутствующему выражению лица Элайаса, тот тоже оставался наверху.       Несколько минут назад впервые за время их знакомства Риз услышал в голосе всегда сдержанного на эмоции Карла Элайаса неподдельный страх. Не за себя — за того, кого они не могли спасти. Чувство понятное и знакомое Ризу. Только сейчас он осознал, что Скарфейс для Элайаса гораздо больше, чем верный помощник, а терять своих людей всегда больно, особенно если это старый друг.       Это как представить на мгновение, что в пентхаусе остался раненый Финч… Нет, даже на мгновение не получалось. Если бы это случилось с ними, то остался бы сам Риз, потому что Финч должен быть в безопасности, и прикрывать его нужно любой ценой. Как сейчас Скарфейс прикрывает своего босса и друга.       И тем не менее, отчаяние Элайаса Риз понимал. И даже разделял. Но в данный момент ни сам вернуться, ни разрешить сделать это Элайасу он не мог. Машина прислала номер социального страхования Карла Элайаса, а не Скарфейса. Работа Риза — это спасение сегодняшнего номера. Скарфейс оказался просто сопутствующей потерей, неважной даже для списка неважных номеров.       Но не для Элайаса.       И не для Риза.              ***       Первое, что сказал Скарфейс лично Ризу, стало: «Я бы тебя просто пристрелил, но боссу ты чем-то приглянулся». Собственно, чувства они испытывали взаимные. Риз и сам пристрелил бы надоедливого мафиози, подвернись ему случай. Надо сказать, что случаи подворачивались, было дело, но каждый раз Риз промазывал. Не потому, что не хотел задеть — очень даже хотел, стрелял на поражение, а не по коленям, как обычно. Ну, а как тут не хотеть пристрелить: то наглая рожа со шрамом покушалась на жизнь младенца, то на их очередной номер, пытаясь украсть того прямо из полицейского участка, то на сына Картер… Риз стрелял честно, с холодной яростью в груди и некоторым восхищением, потому что такая ослепительная артистичная наглость, особенно в участке, не могла не восхищать ту часть Риза, которая отвечала за авантюризм. Однако Скарфейс оказывался весьма изворотливым, и умудрялся ускользнуть, точнее — утечь с поля боя раньше, чем Риз успевал нормально прицелиться. А это, на самом деле, не так легко. Мало у кого получалось.       Сам Скарфейс тоже не упускал момента. У школы, когда Риз пытался предотвратить похищение сына Картер, только предусмотрительно надетый бронежилет спас его от точного попадания в сердце — рука у Скарфейса оказалась верная, не хуже, чем у самого Риза.       Трудно сказать, что у них получалось чаще — говорить или перестреливаться. При этом они друг друга понимали лучше, чем можно было бы предположить, учитывая, что общение сводилось к полусотне слов за все время знакомства. Идеальные отношения — никаких претензий, никаких сантиментов, никаких поблажек, ничего лишнего, только взаимное уважение и готовность в любой момент выстрелить, если придется. И не факт, что непременно друг в друга.              ***       Очередной номер выскочил за дверь небольшого клуба, напрочь разгромленного короткой, но шумной дракой и последующей перестрелкой. «Спасибо», как водится, Риз от номера не услышал. Чисто по-человечески он парня понимал — тот даже осознать не успел, кто в кого стрелял, увидел только, что все, кто за ним охотился, или мертвы, или ранены, а снаружи доносится вой полицейских сирен. Что ему еще оставалось? Только бежать без оглядки…       Кстати, о кто в кого стрелял: Риз совершенно точно знал, что у него закончились патроны, и если бы не два почти одновременных чужих выстрела в финале, уложивших его последних противников, одним из трупов стал бы он сам. Но выяснять нюансы было некогда, пришло время последовать примеру своего номера. Чтобы не сталкиваться с полицией, Риз направился к черному выходу по узкому коридору, едва освещенному единственной лампочкой.       — Снаружи уже копы, — внезапно сказал рядом знакомый голос, и его мягко втолкнуло в боковую узкую дверь подсобного помещения, которая тут же захлопнулась за спиной.       Если бы голос не оказался знакомым, Риз вряд ли позволил бы такое бесцеремонное поведение, но на этот раз сопротивляться не стал.       В подсобке царили полнейший мрак и теснота. Ситуацию спас огонек зажигалки — при неровном слабом свете они со Скарфейсом смогли устроиться у противоположных стен так, чтобы ничего не сшибить с грохотом на пол, но и не походить на влюбленную парочку, обжимающуюся в укромном уголке.       — Это надолго, — негромко сказал Риз. — Мы тут застряли.       Скарфейс меланхолично пожал плечами:       — Можешь выйти. — И огонек погас.       — Воздержусь.       Следующие пару минут Риз едва слышно успокаивал Финча, порывавшегося отправить ему на помощь кавалерию в лице Фаско, Картер и чуть ли не Беара. Он не стал вдаваться в подробности, отчитываясь о стрельбе, но сам мысленно прокрутил в голове короткий бой снова, и тут его осенило. Отключив связь, Риз повернулся в сторону, откуда доносилось размеренное дыхание его невольного соседа, и спросил, перейдя с интимного шепота на просто приглушенный:       — Так это твой дуплет был?       — Мой.       — Спасибо.       Темнота по-прежнему скрывала все движения, но почему-то отчетливо представилось уже привычное легкое пожатие плечами:       — Рефлекс. И… твоя смерть боссу не понравилась бы.       Некоторое время они сидели в тишине, а потом снаружи послышались шаги, голоса, кто-то дернул дверную ручку, Риз затаил дыхание и вжался в стену, надеясь, что не слышал щелчка предохранителя не потому, что Скарфейс и не ставил пистолет на предохранитель, а потому, что не собирался стрелять по копам.       — Его видели! — раздался крик от выхода наружу, и ручку тут же отпустили. — Он вниз по улице ушел, за минуту до нас! Пошли, пошли!       — Интересно, кто тебя там видел, — спокойно сказала темнота, когда голоса в коридоре затихли.       — Надо подождать, — не поддержал тему Риз. — Пусть уйдут.       Они помолчали еще пару минут, и он все-таки задал вопрос, который не то чтобы очень волновал, но показалось, что в этот раз можно было и пойти на поводу у любопытства:       — Ты что, следил за мной?       — Поверь, не все в этом городе вращается вокруг тебя, — с едва уловимым сарказмом отозвался Скарфейс. — У меня свои дела.       На этом обмен любезностями и закончился, прерванный осторожным стуком в дверь снаружи и негромким вопросом:       — Джон?       Риз тут же забыл про Скарфейса, потому что Финчу сегодня совсем не стоило выходить на улицы. Он что, давно за Ризом следил, что ли? Уж лучше бы Фаско позвал! С Беаром.              ***       Теперь патроны закончились у Скарфейса. А Риз не смог его прикрыть. Мысль о том, что его цель — спасение очередного номера — определена Машиной и Финчем, и ее надо достичь любой ценой, уже не очень помогала. Зато помог звонок Доминика. Тот предложил обмен: Элайас сдается, а Доминик отпускает Скарфейса и Риза. И Элайас, похоже, всерьез собирался предложение принять. Согласиться с этим Риз, конечно, никак не мог. Это даже не ловушка, а просто самоубийство.       — Он убьет тебя, — высказал Риз очевидное.       — Полагаю, да. Но это шанс, что он отпустит тебя и Энтони.       — Скорее всего, он убьет нас всех.       Элайас едва заметно усмехнулся.       — Доминик умный. Он не станет убивать детектива без необходимости. А Энтони… Энтони спасал мою жизнь много раз за эти годы. И каким человеком я буду, если не попытаюсь отплатить ему тем же?       — Живым человеком, — снова указал на очевидное Риз.       Живым, как и хотел Скарфейс.              Он остался в пентхаусе не только потому, что понимал — скоро он стал бы бесполезен и как стрелок, и как боец, замедлял бы всех, и следы оставлял бы, ведь кровотечение остановить они вряд ли успели бы. Скарфейс остался еще и потому, что знал наверняка, был уверен — Риз выведет босса, пока люди Доминика будут пытаться пройти через него. Он просто повысил их шансы, оставшись прикрывать отход.       Элайас не понимает всего, он теряет друга и может думать только об этом. Но Риз понимает. И каким человеком будет он сам, если не сделает то, ради чего Скарфейс пожертвовал собой? Дело уже не только в том, что Элайас — важная фигура в войне банд за город, не только в том, что Машина дала им этот номер как задание, и не в том, что Финчу важно, чтобы Элайас выжил. Дело в том, что Скарфейс доверил Ризу самое дорогое — своего босса и друга. И предать это доверие нельзя.       Сейчас не имеет значения, что они частенько бывали по разные стороны баррикад и в любой момент могли друг друга пристрелить при необходимости. Значение имеет только то, что когда у Риза возникали проблемы, Скарфейс не подводил, хотя не был обязан.              ***        Как тогда, в деле с Уолтером Дангом и контрабандными гранатометами. Сразу после перестрелки в участке, где Скарфейс по приказу Элайаса нагло пытался украсть то ли телефон с информацией из рук свидетеля, то ли сразу всего свидетеля целиком, разъяренный Риз набрал его номер — тот самый, из неотслеживаемой сети Али Хасана, — и не менее нагло потребовал встречу с самим Элайасом. И Скарфейс, который наверняка еще и квартала не отъехал от участка, где чудом увернулся от пуль Риза, лаконично ответил без тени удивления «Вышлю адрес», добавив почти просьбу — «Приходи один». Тогда Риз был слишком взвинчен, чтобы заметить, но позже оценил доверие.       Как через пару часов оценил и своевременную помощь в перестрелке с Оружейником, которая без вмешательства людей Элайаса могла закончиться для них с Фаско и Уолтером более чем печально. Конечно, в этой стычке все преследовали свои интересы, но все же приятно было увидеть Скарфейса с гранатометом в руках, с видимым удовольствием прикрывающего Риза в нужный момент.              Гранатомет этот, кстати, следовало бы забрать после завершения боя. Элайас, против всех ожиданий, сам предложил Ризу с Фаско вызвать копов, чтобы вывезти все контрабандное оружие. Казалось, Элайаса это оружие перестало волновать сразу после смерти Оружейника, его явно заботило что-то другое, о чем не имело смысла спрашивать. Однако гранатомет-образец, которым Скарфейс так вовремя прикрыл их огнем, тот отдавать не спешил, и Риз сам подошел ближе.       Молча выдирать оружие из рук союзника, пусть временного, как-то не хотелось.       — Вовремя ты появился, — повторил он собственное «спасибо», брошенное четвертью часа раньше в пылу боя.       — Всегда пожалуйста, — так же повторился Скарфейс, едва заметно улыбаясь.       — Рефлекс? — не удержался Риз.       — Боссу не понравилось бы, сам понимаешь.       Риз снова покивал — понимаю — и все же протянул руку к гранатомету, уютно устроившемуся на широком плече, но Скарфейс сделал плавный шаг назад, уклоняясь, и Риз снова убедился, что этот человек иногда способен почти незаметно перетекать в пространстве… так перемещаются коты.       — А этот экземпляр босс оставит себе, — дружелюбно сообщил Скарфейс. — Полиции для отчетов вполне хватит оставшейся сотни.       Наверное, в другой ситуации Ризу снова захотелось бы пристрелить наглую рожу, но вообще-то ему только что спасли номер, Фаско, контрабандные пушки и его собственную жизнь, поэтому он только усмехнулся и опустил руку.       — За бесплатно не работаете?       — Это ваша прерогатива, — не стал возражать Скарфейс, привычно пожав свободным от гранатомета плечом.       Шоу в наушнике на удивление быстро согласилась с этой своеобразной оплатой услуг мафии, и поле боя все покинули вполне довольные друг другом и результатами встречи.              Это был первый раз, не считая той случайной перестрелки в баре, когда они со Скарфейсом так откровенно стояли на одной стороне, против общего врага.       Сегодня случился второй. И, наверное, последний.              ***       Финч искал свободный выход из чертового дома, и пока нашел только наименее опасный — в юго-восточной части здания. Парни Доминика обшаривали этажи, и от них удавалось скрываться в основном благодаря Элайасу, который, казалось, знал здесь все двери, пролеты и скрытые помещения.       В обычное время дойти с верхнего этажа до выхода юго-восточного крыла Ризу составило бы минут пять. Ладно, семь, если не перепрыгивать через перила. Сейчас же они передвигались медленно, останавливаясь на каждой площадке и перед каждым поворотом коридоров, прислушиваясь и прячась при первых звуках чужих голосов. Хотя по мере удаления от центральной лестницы опасность становилась все меньше, но следовало быть осторожными до конца. Доминик умен, самоуверен и нагл, а людей у него много, хватит на самые отдаленные уголки здания.       — Джон, я ценю риск, на который ты идешь, — нарушил тишину Элайас. — Ради меня и Энтони.       — Энтони, — попробовал Риз имя на вкус. — Энтони… Я всегда думал о нем, как о Скарфейсе. Лицо со шрамом…       — Мы познакомились давно, — зачем-то продолжал Элайас. Вроде бы, не время для воспоминаний, но обоим было ясно, что другого времени может и не оказаться уже вовсе.       — В тюрьме? — уточнил Риз, оглядывая очередной проход на предмет опасности. Но промахнулся с предположением.       — В исправительном доме. Энтони перевели из колонии для несовершеннолетних, где он провел большую часть своего детства за убийство отца.       Риз остановился и даже обернулся, не сдержав некоторого удивления. Круто. Значит, убийцей Скарфейса сделал не Элайас.       — Так он получил свой шрам, — пояснил тот. — Ему надоело, что папаша избивал его мать, он вмешался однажды ночью и перерезал ему горло. Как ты понимаешь, мы быстро сдружились… Когда-то этот день должен был наступить, — внезапно закончил Элайас.       Риз понял, что тот имеет в виду: «сколько веревочке ни виться, а конец будет». Что ж, это для всех работает. Вопрос только в том, как и с чем к этому концу прийти.       Не то чтобы Риза тронуло этой не такой уж оригинальной историей или ему очень хотелось оправдывать преступников-отцеубийц, но все же образ хладнокровного киллера в его голове заметно потеплел. Снова.              ***       Что угрожало новому номеру, Риз с Финчем вычислили в первые же пару часов. Итан Эдвардс был осведомителем полиции, с чьей подачи сорвалась важная сделка между людьми Элайаса и приезжей важной криминальной шишкой. Из тех, кто участвовал в ее заключении, уйти удалось только одному человеку, про которого Риз знал точно: даже если бы это не было его работой — устранять неугодных боссу, — к гадалке не ходи, за Эдвардсом пришел бы именно он.       От варианта действовать по старинке, слежкой за обреченным осведомителем, Риз отказался — это заняло бы слишком много времени, — и снова воспользовался известным ему номером.       — Надо встретиться, — сказал он, когда на том конце раздалось приглушенное лаконичное «что?».       — Занят.       — Знаю. Поэтому и надо.       Риз ожидал брошенной трубки, но в ответ ему послышалась усмешка:       — А после никак?       — Нет, надо перед.       Спустя пару мгновений неожиданно прозвучал адрес, и связь тут же оборвалась.              Естественно, это оказалось нежилое здание, всего три этажа. Снаружи выглядело прилично, но Риз знал, что увидит внутри — обшарпанные стены, лестницы с отбитыми ступенями, незакрывающиеся двери, пыль, грязь и непременно спертый воздух, нагретый солнцем сквозь немытые стекла окон… Впрочем, ему был нужен цокольный этаж, где окна располагались только под потолком.       Первое, что бросилось в глаза — кровь на стене, свежая и яркая, даже в сумраке плохо освещенного помещения. И едва Риз осознал, чья это кровь, на него накатила волна гнева. И не только потому, что он не успел. Больше потому, что в глубине души ему до последнего хотелось верить, что Скарфейс его понял, что их обмен короткими фразами нес в себе какой-то смысл, что адрес тот сдал не ради издевки — полюбуйся, ты не смог, — а чтобы… чтобы что? Поговорить? Подраться? Станцевать хоровод вокруг стукача и предателя, каким для Скарфейса выглядел Эдвардс? Прикончить того вместе с Ризом?              — Извини, он тебя не дождался.       Гнев не угас моментально, но рука с пистолетом чуть опустилась. Риз был готов выстрелить, чтобы решить разом кучу проблем, которые приносил им с Финчем Скарфейс… и приобрести новые, потому что Элайас выстрела в своего лейтенанта ему не простил бы. Но усталость и равнодушие в этом внезапно тихом голосе, вместе с общей картиной, отчего-то заставили притормозить.       Тело Эдвардса лежало у стены с кровавыми потеками, как будто его расстреливали, как предателя по законам военного времени, после боя. На аккуратную чистую работу профессионала это мало походило. Сам Скарфейс сидел рядом на обшарпанном металлическом ящике, опустив руки — без оружия.       — У него осталась жена и ребенок, — сказал Риз, стараясь не повышать голос. — Он не должен был умереть.       — А у Вито остались мать и девяностолетняя бабка, — так же тихо отозвался Скарфейс, не двигаясь, только голову приподнял, чтобы в глаза взглянуть — серьезно, без этой его снисходительной усмешки. — Они не знали, чем он занимался, он просто был их сын и внук, который их любил и обеспечивал их жизнь. И если бы Вито арестовали, то много не дали бы, за ним ничего тяжелого не числилось. А эта тварь выстрелила ему в спину. Он тоже не должен был умереть.       Риз убрал пистолет. Надо уходить: задание провалено, да и полиция наверняка скоро будет здесь, выстрел был не один, а глушители — для слабаков…       — Копы приедут минуты через три-четыре, — продолжая его мысль, сказал Скарфейс. — Шел бы ты отсюда.       — А ты чего ждешь? — спросил Риз, уже отступая к выходу. — Решил оказать всем услугу и сесть?       — Ты же хотел поговорить, — пожал Скарфейс плечами. — Я знал, о чем. Хотел, чтобы ты увидел. Ну, ты увидел, мы поговорили. Остались вопросы?       Вопросов не осталось. Как не осталось больше и желания пристрелить или сдать копам. А еще не было желания объясняться с Элайасом. Поэтому Риз остановился и рявкнул… ну, слегка все же повысил голос:       — Тебе нужно письменное приглашение или персональный звонок от босса? Уходим!              Уже в подворотне, прислушиваясь к затихающим вдали сиренам, Скарфейс затолкал так и не снятый с предохранителя пистолет обратно за пояс и сказал:       — Пора валить. Приятно было поболтать.       Риз согласился, внезапно для себя по обоим пунктам, но отвечать не стал, развернулся и молча направился к шумевшей рядом улице.       — Странно, — сказал вслед Скарфейс, не двинувшись с места, — что ты мне даже не попытался морду набить. За подопечного.       — Не люблю, когда в спину стреляют, — неохотно бросил Риз, не оборачиваясь.       А еще он не любил бить морду людям, ожидающих его для неприятного разговора, к которому их никто не обязывал, и при этом не держат в руках оружия.              ***       Блуждания по зданию, начиненному людьми Доминика, подходили к концу. Выход, найденный Финчем, и правда казался относительно безопасным, его не охраняли постоянно, люди Доминика патрулировали улицу, а не стояли на страже у дверей. Сам Финч вместе со своим ноутбуком уже давно ждал на улице в машине, готовый рвануть с места, как только они с Элайасом окажутся в салоне. За время их с Ризом совместной работы Финч из замкнутого компьютерщика-библиотекаря давно превратился практически в заправского гонщика… Риз уже твердо решил, что Элайаса он запихнет в машину силой и отправит их подальше, положившись на Финча, а сам тут же вернется — как обещал. Скарфейса он не оставит.       Но едва они вышли из здания, как все пошло не так. Элайас и в спокойном-то состоянии сильно отличался от всех, кого Ризу до сих пор приходилось спасать, а сейчас, когда все его мысли были только о раненом друге, и вовсе вошел в режим берсерка, едва обрел свободу действий. Разумеется, Риз снова пожалел, что дал ему ствол.       — Черт побери, Элайас!       Так-то его не остановил бы пистолет ни в чьих руках, даже нацеленный ему в лоб, как сейчас. Но жесткий взгляд за этим пистолетом остановить смог.       — Я бы предпочел не стрелять в тебя, Джон.       Риз верил. Иначе зачем бы Элайас буквально выгнал его из здания? Но сейчас не страх выстрела мешал ему просто броситься на строптивого подопечного.       — У нас был план!       — Точнее, два плана, — кивнул Элайас, не сводя с него глаз. — Твой, где ты спасаешь мою жизнь. И мой, где я спасаю твою. Я не могу позволить тебе вернуться, даже тебе не выжить в здании, полном оружия. Хотя знаю, что ты попытаешься.       Он смог бы выжить, причем не один. Элайас недооценивает его возможности и, что гораздо хуже, переоценивает честность Доминика.       — Ты действительно думаешь, что Доминик отпустит Энтони? — спросил Риз в последней отчаянной попытке достучаться.       Не отпустит. Отбить Скарфейса можно только силой, а не дипломатией и переговорами. Доминик — беспринципная тварь, без чести и совести.       — Скоро узнаем, — бросил Элайас и скрылся за дверью, с силой закрыв ее за собой. Конечно, Риз не успел — замок защелкнулся моментально.       Нет, если уж этот упертый решил вернуться, то пусть не безоружным… Хотя ему это вряд ли поможет, Элайас ведь шел не драться, а сдаваться. А вниз спускался вообще только ради того, чтобы вывести Риза и запереть перед его носом дверь, перекрыв единственный свободный вход в здание. Элайас считал, что это бой его и Скарфейса, а не Риза, и переубедить его ни Риз, ни Финч не смогли.              Но Джон Риз был не менее упертым, а потому обратно в дом все равно вошел, устроив себе другой свободный вход, уложив по дороге еще одного недоумка из шайки Доминика и покалечив второго. Он собирался вернуться в пентхаус, надеясь, что ему повезет, и Элайас со Скарфейсом окажутся в одном помещении. Вытащить их вместе будет несколько легче, чем поодиночке из разных точек, хотя о легкости тут речь уже не шла вообще никак. Все стало еще хуже изначального их положения — тогда они шли втроем, а сейчас он остался один. Но, с другой стороны, один Риз, не обремененный подопечным за спиной, стоил минимум половины всей банды Доминика, учитывая, что его уже не ждут. Если ему еще немного повезет, и он не столкнется со всеми одновременно, то успеет раньше, чем Доминик в пентхаусе спустит курок.       Однако не повезло, с самого начала этого простого плана.       — Подожди, мистер Риз! Я вижу движение людей в большой комнате, западное крыло третьего этажа. Это может быть Элайас.       Голос Финча в наушнике отрезвил, напомнив, что он на задании. И это не боевая операция, откуда должны вернуться все, а спасение жизни номера. Карла Элайаса. Скарфейсу придется еще немного подождать…              Грохот взрыва, сотрясшего здание так, что с потолка осыпались ошметки истлевшей штукатурки, а стены лишь чудом не пошли трещинами — все же, раньше строили на совесть, современная коробка стекла и бетона рассыпалась бы в труху, — сказал Ризу, что Скарфейс не дождался.       В последние секунды перед взрывом Финч говорил что-то о сейфе, что тот чем-то любопытен, а потом успел только воскликнуть «О боже!» — и тут шарахнуло. Старое здание устояло, взрыв повредил лишь пентхаус. На третьем этаже Элайас все еще мог быть жив, но если Риз будет медлить, то упустит возможность спасти и его.       Он не медлил. Успел как раз вовремя, когда злой как черт Доминик уже целился Элайасу в голову. Пристрелить тварь не вышло, но Элайаса Риз все-таки вывел, выполнив задание, наконец. Номер был спасен, пусть и в последнюю секунду, когда надежды на благополучный исход уже не оставалось. Все казалось правильным, и Финч выдохнул с облегчением, когда смог дать по газам, едва они с Элайасом ввалились в машину. Все получилось.       Но на душе Риза лежала свинцовая тяжесть потери чего-то очень важного.       Элайас заговорил только раз — попросил Финча высадить его у ближайшей станции метро и исчез в подземке, непривычно для его вежливости, но привычно для Риза не поблагодарив, как и многие другие спасенные. Только на этот раз Риз сам чувствовал, что благодарить-то и не за что. Он выполнил приказ Машины, сделал полезное дело для города и Финча, но вот сам Элайас вряд ли счастлив, что выжил.              Если Риз все верно понял, взрывчатку тот заложил в сейф специально ради такой многоходовки. Не было в сейфе ни денег, ни документов — была только смерть, к которой Элайас специально привел Доминика. Ловил «на живца». И если бы он успел ввести код до того, как дуболомы Братства вломились в дверь, то взрыв снес бы пентхаус вместе с бандой в полном составе, во главе с Домиником. Но он не успел.       И взрыв снес пентхаус без Доминика — но зато со Скарфейсом. Получалось, что Элайас практически собственными руками убил своего друга.              Если бы у Риза сложилось спокойно с Элайасом поговорить, он сказал бы, что Скарфейс знал, на что идет, когда оставался, ведь он был в курсе ловушки, если вообще не лично участвовал в ее закладке. Риз сказал бы, что единственное, чего тот хотел — снова спасти жизнь своего босса, пусть и в последний раз, и у него это получилось. А еще Риз сказал бы, что человек жив, пока его помнят. И Энтони Маркони будет жить, пока жив сам Элайас. И что только живой сможет отомстить его убийце. И что сам Риз старался не только для Гарольда Финча и спокойствия города — он выполнял поручение человека, доверившего ему самое дорогое, и ни он, ни Элайас не имели права это доверие не оправдать…       Но когда Элайас все-таки связался с ними спустя сутки, к разговорам о памяти и доверии он точно не был расположен, и Риз ограничился банальными словами о своем сожалении, что не смог спасти обоих.       Элайас выбрал путь мести, это для него стало смыслом и целью. Риз все понимал, сам бывал на его месте. И четко знал, что сейчас никакие правильные слова тот не воспримет. Да и какая разница, ведь если бы все отмотать назад, то и Скарфейс, и Риз сделали бы тот же выбор. И никакие слова этого не изменят. Потому что их выбор был правильным.       «Рефлекс», — легонько пожал бы плечами Скарфейс на этом месте. — «Хоть боссу и не понравилось…»