High On Sunshine

Осеннее небо над Тихим океаном напоминало безликого серого монстра. Тяжёлые тучи вгрызались друг в друга, как оголодавшие собаки в яме, рычали и грозились обрушиться на голову проливным дождём. И, будто соревнуясь с приближающимися к береговой линии раскатами грома, пароход протяжно прогудел, посылая мощную вибрирующую волну, от которой подкашивались ноги. Лёгкий шерстяной блейзер неважно защищал от шквального ветра, а потому Чанбин, так и не осмелившись выйти на палубу, решил дождаться прибытия в Порт Лос-Анджелеса в каюте. Спустившись вниз по узкой металлической лестнице и пройдя по длинному коридору, вампир толкнул узкую дверь. В скудном освещении каюты третьего класса ярко блеснули раскосые кошачьи глаза Минхо, устроившегося на нижней полке. - Освежился? - промурчал он, перелистывая страницу потрёпанной старой книжки. - Освежился, - пробурчал Чанбин. Поёжившись, мужчина в один широкий шаг приблизился к соседу и сел у него в изножьи. Помещение было размером с подсобку. Унылые серо-голубые стены, умывальник с зеркалом да скрипучая двухъярусная полка. Над дверью надрывно замигал единственный светильник. Небо за пределами убежища разразилось новой громовой тирадой, на которую испуганным визгом отозвался младенец из соседней каюты. - Ну вот чего этот вампирёныш так орёт? - протянул Чанбин, растирая виски. Мужчина полноценно не пил крови примерно два месяца, перебиваясь лишь короткими “перекусами” в виде сцеженной за немалые деньги крови. Три недели, проведённые на пароходе, также бодрости не прибавляли. Жажда драла горло, скручивала вены в узлы и била кулаками под дых. Ещё и голова болела. - Он год назад из мамки вылез, а сейчас его в шторм через океан в другую страну перевозят, - Минхо одарил Чанбина холодным взглядом поверх книги. - Я бы тоже на его месте возмущался. - Сделав паузу, он мягко добавил: - Всего пара часов осталась, и мы будем в безопасности. Бин познакомился с Минхо и другими вампирами уже на пароходе в США. И как это часто бывает, общие тяготы сделали их если не семьёй, то точно хорошими друзьями. Годы японской оккупации, а затем развязавшаяся война между севером и югом обескровили Корею в прямом и переносном смысле. Вампиры искали способы выбраться из страны, поэтому настоящим спасением стали американские лайнеры, увозящие сотни беженцев в лучшую жизнь. А когда до Кореи дошла весть о том, что где-то в Штатах есть вампир помогающий бывшим землякам, кланы и семьи стали кооперироваться для организованного выезда. Бессмертных на борту вместе с Чанбином оказалось всего пара десятков, и в их число вошёл и младенец-полукровка, усыновлённый родной тётей и её спутницей. Когда корабль пришвартовался в Порту Лос-Анджелеса и с таможенным контролем было покончено, Чанбин и Минхо, за неимением зонта натянули над головами плащ последнего и помогли женщинам из соседней каюты добраться до точки сбора. Промокающая под проливным дождём ткань прилипала к рукам, а с подклада уже начинало капать на головы, но всяко было лучше, чем идти под стеной дождя совсем без укрытия. Ребёнок продолжал истошно кричать, тётя прикрывала голову малыша одеялом и пыталась хоть как-то его успокоить укачиванием, но тот, казалось, пребывая в истерике, этих попыток совсем не замечал. Стиснув зубы, Чанбин поправил плащ над их головами, а свободной рукой поудобнее перехватил свой чемодан. На пристани новоприбывших вампиров ожидал одетый во всё чёрное мужчина. Он стоял под большим зонтом с табличкой, на которой по-корейски было написано “Международная компания Бана”, и отправлял в припаркованный неподалёку автобус всех, кто подходил к нему и отвечал на кодовый вопрос. Получив добро на вход, Минхо, Чанбин и женщины с ребёнком скинули сумки в багаж и поспешили занять свободные места. Мужчины сели вместе, а женщины - через ряд от них. Постепенно небольшой автобус полностью заполнился пассажирами, и в душноватом тепле салона наконец-то успокоился младенец. Самым последним внутрь зашёл встречающий. Он оставил в углу сложенный зонт, снял фетровую шляпу и, посмотрев на затихших вампиров, широко улыбнулся. На правой щеке обозначилась ямочка. - Рад приветствовать вас в Соединённых Штатах Америки, - мужчина поклонился. В ответ легко поклонились и пассажиры. - Меня зовут Бан Кристофер Чан, и с этого момента я буду заниматься вашей адаптацией в стране. Я понимаю, что дорога была нелёгкой и все очень устали, но перед отправлением нам необходимо провести перекличку, чтобы я мог свериться со своим списком, а вы - отправиться по верным адресам. Мужчина вытащил из внутреннего кармана блокнот и карандаш, а затем начал называть имена присутствующих. Одиночек вроде Минхо и Чанбина он называл отдельно, имена членов одной семьи зачитывал вместе. - Ли Ёнбок, Ли Ёнсон и Ли Мунбёль, - чётко проговорил Кристофер и обратился к присутствующим. - Мы здесь! - Мунбёль помахала рукой со своего места. Утомлённая жаждой и бессонными ночами, она выглядела серой и прозрачной, как привидение. Вампир нахмурился, заглянул в свои заметки и снова поднял взгляд на женщин, сидящих через три ряда от него. - Я думал, вы приедете с мужчиной. Где он? - Кристофер недоумённо поднял брови. Ёнсон устало рассмеялась, прижимая к себе ребёнка крепче, а затем сказала: - Наш мужчина у меня на руках, господин Бан. - О, я прошу прощения, - Бан Чан поклонился, - не заметил ребёнка в суматохе. Списки ко мне в руки попали без указания возраста, поэтому я думал, что будут только взрослые. Но, - он тяжело вздохнул, - если у вас ребёнок, то мне придётся вас временно разместить в другом доме, имеющаяся сейчас квартира не подойдёт для проживания с младенцем. Это было настояние лендлорда. - Поступайте, как считаете нужным. Нам нужна лишь крыша над головой, - смиренно отозвалась Ёнсон. Совсем скоро перекличка закончилась, и автобус тронулся с места под барабанный бой дождя. *** - Эту рухлядь давно было пора сдать на металлолом! - в сердцах Чанбин пнул покрышку древнего Форда и до кучи хватил по капоту кулаком, чтобы дать бездушной куче железа и всем вокруг понять, как его всё достало. - Бин, успокойся, - Крис поднял руки в примиряющем жесте, его мелодичный голос звучал до звёзд перед глазами бесяче, - от того, что ты сейчас продолжишь психовать, мы быстрее отсюда не выберемся, - жестом он указал на простирающуюся за его спиной засушливую полупустыню. Хорошо, что солнце уже зашло, оставив догорать на горизонте лишь блёклые жёлтые полосы. - Успокоиться говоришь, да? - Выпятив грудь, Чанбин грозно зашагал в сторону лидера, отчего тот мигом подобрался и бесстрашно расправил плечи, готовый ответить, если его вдруг ударят. - Успокоиться? А ты знаешь, почему я злюсь, Крис? Меня до усрачки бесит не то, что мы застряли у чёрта на рогах, а то, что в очередной раз моё мнение в этой семье проигнорировали. Я ещё в Финиксе говорил: “Давайте продадим тачку, пока есть возможность”. Можно было сбагрить этот пылесос дилерам подержки, денег с продажи и заначки хватило бы на что-то поновее и помощнее, и ещё бы на жрачку до следующего большого города хватило, но нет! Кристофер Бан у нас самый умный, поэтому он всё бабло спустил на мотель и запчасти для починки этого недоразумения. А теперь мы все дружно оказались в жопе! Тачки нет, еды нет, цивилизации тоже, мать её, нет! - Хочу тебе напомнить, дорогой мой друг, - натянуто вежливо начал Кристофер, зачесывая назад просаленные от пота коротко стриженные волосы, - что твоё мнение никогда, повторяю, никогда не игнорировалось. Я вынес предложение на голосование, и меня поддержало большинство. - Очень удобно, Крис! С твоими-то тремя подпевалами! Внезапно откуда-то со стороны прилетела звонкая пощёчина. Чанбин отшатнулся назад и, схватившись за горящее лицо, посмотрел на нападавшего. На него зло смотрел Хёнджин: брови сведены к переносице, выбившиеся из длинных кос пряди прилипли к смуглому лицу и шее, тонкая хлопковая рубашка в турецкий огурец по моде хиппи была мокрой и мятой от долгих часов за рулём. - А вот и самый главный, - улыбнулся Бин, - патлатый ёбырь… - Ах, ты..! Джинни замахнулся на него уже кулаком, но его схватил Минхо, не давая ударить. - Всем достанется от меня в печень по кругу, если сейчас же не угомонитесь! - зарычал Лино. - Не знаю, как остальные, но буду говорить за себя. Я голосовал за вариант Криса, потому что посчитал его самым адекватным. Никто же не мог знать, что тачка и после ремонта заглохнет! - К тому же на новую машину всё равно бы денег не хватило, - вмешался Джисон, - а менять одну подержанную тачку на другую всё равно что шило на мыло. Какие гарантии, что и новая машина не сдохла бы? - Так, всё! - перекрикнул всех Кристофер. - Раз уж идея чинить старую тачку изначально принадлежала мне, то и мне всё исправлять. - Он перевёл дыхание и упёр руки в бока. - До Сан-Диего всего ничего. Там есть знакомые, у которых можем остановиться, пока решается вопрос с деньгами и машиной. На первой же попутке я один или с кем-то отправляюсь в город, договариваюсь о нашем размещении и высылаю эвакуатор за Фордом и нашим трейлером. Пойдёт? - Да… - хором ответили остальные. - Вот и отлично. *** До дома тех самых знакомых Криса путешественники добрались лишь к обеду следующего дня. Это был типичный южнокалифорнийский домик в пригороде: низенький, одноэтажный, распластанный по земле, словно по нему каток проехался, на всей территории только голый газон, потому что в такой засухе и обычную траву в опрятном виде содержать - настоящее роскошество. На бетонной подъездной дорожке рядом с крошечной хозяйской Тойотой приютился до нелепости квадратный туристический трейлер, покрытый тонким серым слоем пыли. Приказавший долго служить Форд, как труп опоссума, был оставлен на обочине за тротуаром. Чанбин сидел в кресле у окна, насупившись. Всё бесило. Бесила необъяснимая любовь других вампиров к южным штатам, где получить ожог можно было, просто подышав в сторону солнца. Бесило то, как непринуждённо парни болтали с хозяйками дома после всего, что случилось ночью. Бесил огромный коричневый диван в центре гостиной. Бесили приторно милые вышивки с котятами, развешанные в рамках. Бесил высокий узкий стакан с золотыми рыбками. Бесило, что после двадцати трёх лет, проведённых бок о бок, Крис с Лино перестали его слышать. Попав под шефство Кристофера в пятидесятом, Чанбин и Минхо стали работать на него. Они оба были одиночками, всё ещё считались достаточно молодыми по меркам бессмертных, однако уже слишком взрослыми, чтобы быть принятыми в обычную вампирскую семью. А вот Крис, каким-то чудом всё ещё не обросший близкими к своему сто шестьдесят первому году жизни, оказался не против компании. Он сделал им документы, научил английскому языку и дал возможность зарабатывать хорошие деньги. В те годы он был весьма влиятельным бизнесменом, управлявшим ночными клубами в крупнейших городах страны. За заслуги перед вампирским собществом он был принят в Совет, где активно участвовал в законотворческой деятельности. В общем дел у него было полно, и ему требовались помощники. Минхо и Чанбин брали на себя часть бумажной волокиты, выступали послами от его имени, если нужно было срочно выехать в командировку на точку в другой части страны. Однако вместе с могуществом приходит и зависть, поэтому в конце пятидесятых некоторые члены Совета стали проталкивать ограничивающие его бизнес законы. В конце концов, Кристофер был вынужден распродать за бесценок свои доли партнёрам, покинуть Совет и перейти к более скромному виду заработка. Кристофер не тянул за собой насильно, за ним просто хотелось идти: он был надёжным лидером, не боялся брать на себя ответственность за сложные решения, а самое главное - ставил их небольшую семью на первое место. Чанбин с Минхо отказались от своих долей и в начале шестидесятых пустились в свободное плавание вместе с Крисом. Новый старт на этот раз оказался лёгким и весёлым. Для мира людей им было лишь по двадцать с небольшим, а потому все трое решили не усложнять и раствориться в студенческой среде. Они взяли звучные имена: Чандлер, Барт и Райно, - чтобы прочувствовать царивший всюду дух перемен. Чандлер-Кристофер поступил в университет, а Барт-Чанбин и Райно-Минхо просто зависали где-то рядом, перебиваясь на простеньких подработках для молодёжи и исправно посещая вечеринки, где можно было послушать модную музыку и хорошо напиться крови. На одной из таких вечеринок Крис повстречал Хёнджина - длинноволосого полукровку, красивого и вопреки ожиданиям нисколько не избалованного вниманием. Чанбин потерял момент, когда равнодушный ко всякой романтике лидер превратился в хипповскую размазню, но факт оставался фактом: под аккомпанемент Jafferson Airplane, забористые косяки и разговоры о важности сексуальной революции у Бан Чана с Джинни закрутилась странная передружба и недолюбовь. Решив получать магистерскую в другом университете, Кристофер инициировал переезд, и на этот раз за ним помимо Минхо и Чанбина поехал и Хёнджин. На новом месте, на очередной вечеринке Лино встретил смешного искрящегося энергией Джисона, с которым был готов забыть о существовании других людей на земле. А Чанбин не встретил никого. Видимо, лицом не вышел, или просто не везло. Со временем ему всё чаще стало казаться, что Крис и Минхо перестали видеть ценность их связи, как это было раньше. Теперь фокус их внимания был смещён на любовников, и новые решения словно бы начали приниматься только в интересах пар. Чанбин стал выпадать из системы, он больше не чувствовал, что нужен остальным, и как бы он ни пытался отстоять важность своего мнения, раз за разом он оказывался в этом проклятом меньшинстве при голосованиях. Было противно. Бин поморщился своим тяжёлым мыслям и залпом допил остатки лимонада из бесячего стакана с рыбками. - А вот и арбуз! - в гостиную, держа перед собой поднос с нарезанными красными дольками, вошла симпатичная женщина с ослепительной улыбкой. Она поставила угощение на журнальный столик и заняла своё место на банкетке между диваном и ещё одним креслом. - Спасибо большое, Ёнсон! - раскланялся Крис, забирая с подноса кусок. - Приняв нас, вы оказали неоценимую помощь. - Во-первых, называйте меня, пожалуйста, Солой. За долгие годы мне полюбилось это имя. Во-вторых, давайте уже оставим формальности и просто вместе придумаем, как вам помочь. - Конечно, Сола. - Значит, вам просто нужен ночлег и еда, пока вы не заработате достаточно денег? - Грубо говоря, так. - Но мы готовы всё отработать, - вмешался Минхо, задумчиво гоняя тающие кубики льда по дну своего стакана с бабочками. - Мозги есть, руки есть. Так что можете смело эксплуатировать. - Даже не знаю, чем вы можете помочь, - пожала плечами Мунбёль, пристроившись на подлокотнике дивана, - Феликс у нас - мастер на все руки. Ничего даже ломаться не успевает. - Феликс? - вскинул брови Крис. - Это американское имя Ёнбока. Мы давно его так зовём. - Кажется, когда мы в последний раз с вами виделись, ему было четыре. - Да, - усмехнулась Сола, сложив руки на коленях, - а сейчас ребёнку уже двадцать четыре. Работает, помогает с счетами и кредитом. - Ух, ты! А где он сейчас? - для вида спросил Чанбин. Ему было без разницы, где находился парень, о существовании которого он бы и не вспомнил без подзатыльника, он лишь хотел сохранить видимость дружелюбной картинки для хозяек, потому как знал, что наедине Крис обязательно прочитает ему лекцию о его постной мине. - Пока ещё на смене. Он работает в сервисном центре, чинит телевизоры. Домой возвращается только к семи вечера. - Классно! - с напускным восхищением ответил Чанбин и на секунду пересёкся взглядом с Крисом. Тот чуял фальш в его голосе за километр. После арбузного перекуса гости быстро ополоснулись в душе, и, пока женщины в компании Минхо планировали приготовление ужина на ораву, остальным Крис приказал осмотреть дом на предмет того, с чем они могут помочь. На первый взгляд у семьи Ли был действительно отличный дом: все лампочки горели, половицы не скрипели, крыша не показала ни одной протечки, полки были надёжно прибиты, краска на стенах лежала идеально ровно, даже масло в машине не нужно было менять. Переходя из комнаты в комнату, Кристофер всё приговаривал, какого достойного молодого человека удалось вырастить женщинам, раз он сам поддерживал жилище в таком порядке. Чанбин в какой-то степени радовался, что им нечего было делать по хозяйству - меньше времени торчать дома. Он уже прикидывал, что может найти халтурку в местной мастерской. Рихтовать помятые кузова и копаться в железках с утра до вечера было всяко приятней, чем докучать чужим людям в их же стенах. Минхо и Джей отправились в супермаркет с Солой и Мунбёль докупать недостающие продукты. Крис с Джинни застряли где-то в гараже. Чанбин, уже порядком уставший от какого-либо общения, сбежал на кухню. Он из праздного любопытства заглянул в холодильник, с минуту поизучал висящие над рабочей поверхностью прихватки, а потом наткнулся на забитое мусорное ведро в углу между мойкой и дверью на задний двор. От нечего делать Бин убрал крышку, завязал пакет, предварительно утрамбовав содержимое, и под зонтом сбегал до бака перед подъездной дорожкой. Вернувшись, мужчина открыл дверцу шкафчика под раковиной, чтобы достать новый пакет, но взгляд наткнулся на странное коричневатое пятно, расползающееся по дну. Так, и что это? Чанбин опустился на колени, чтобы найти источник протечки. Под раковиной был установлен, судя по блеску корпуса, новёхонький диспоузер. Пальцы прошлись по месту соединения слива самой раковины с горловиной устройства. Сухо, и крепления не болтались. Чанбин ощупал центральный шов резервуара. Тоже без подтечек. Рука переместилась на изгиб выпускного колена. Ага. Прямо под кольцом, соединяющим резервуар с трубой канализации, осталось несколько мерзких пахучих капель. Лязгающий щелчок дверной ручки. Короткая дорожка шагов где-то в коридоре. Звон связки ключей, падающих на кафельную столешницу. - Мама! Муму! - резко протрубил на весь дом хрипловатый бас. От неожиданности Чанбин до искр из глаз стукнулся затылком о раковину. Замечательно. Двадцать три года прошло, а этот паршивец не разучился орать. - Я дома! Чья машина с трейлером снаружи?! У нас гости?! Мама! Муму! Вы здесь?! Чанбин, отгоняя хоровод звёзд, попытался выпрямиться. Прямо над ухом уже гораздо тише, но не менее грозно пророкотал голос Феликса: - Ты кто, и что ты тут делаешь? - до мурашек на загривке и покалывания в солнечном сплетении. Через силу мужчина открыл глаза и повернулся на звук. Сначала в поле зрения попал ярко-красный силуэт рубашки, потом взгляд медленно сфокусировался на веснушчатом лице, обрамлённом чуть отросшими чёрными волосами. И на пару мгновений Чанбин не понял, что с ним происходит. Наверное, это было сотрясение мозга и сердечный приступ одновременно, потому что он почувствовал, как внутренности меняются местами, а сердце надувается, будто воздушный шар, чтобы заполнить грудную клетку и не оставить ни миллиметра для нового вдоха. - Я повторю, - хмуро прорычал ангел в красной рубашке, - кто ты, и что ты тут делаешь? В коридоре открылась дверь из гаража, и через мгновение на пороге кухни появились Кристофер с Хёнджином. Феликс резко выпрямился и одним ловким движением выхватил кухонный нож из подставки возле раковины. Мужчины рефлекторно подняли руки и застыли. Чанбин не без труда поднялся на ноги. - А вы, блядь, кто ещё такие? - повысил голос парень. Рука, сжимающая нож, мелко затряслась. - И где моя семья? - Ты меня, наверное не помнишь, - начал Крис, - ты был маленьким, когда мы виделись раньше. Но я друг. Меня зовут Кристофер, это Хёнджин и Чанбин. Они моя семья. С твоими мамами всё хорошо, они просто уехали в магазин. Они оставили в гостиной записку для тебя, чтобы ты не волновался. Ты можешь проверить. - Записка - такое себе доказательство их безопасности. Откуда мне знать, что с ними всё реально в порядке? - Феликс, держа нож наготове, шагнул в сторону Криса. Чанбин, придя в себя, потянулся, чтобы забрать нож, но Феликс, уловив движение боковым зрением, вышел из зоны досягаемости и незамедлительно ударил мужчину ногой в грудь. Падая, Бин приложился лопатками о край рабочей поверхности. По рёбрам словно прошло несколько электрических разрядов, и лёгкие нещадно зажгло от недостатка кислорода. Где-то на задворках ускользающего от боли сознания тускло загорелась мысль о том, что удар был впечатляющим. Совсем как в фильмах с Брюсом Ли. А за этой мыслью мелькнуло нахальное желание дать сдачи, но быстро потухло, потому что Чанбин реально отключился. В себя он пришёл скоро, когда Крис и Джинни под надзором Феликса перенесли его в гостиную. Парень загнал мужчин на диван, а сам сел в кресло напротив. Он стянул с журнального столика оставленную для него записку, молча прочитал, глянул на остальных. - Вот видишь…? - начал было Хёнджин, но Феликс его перебил: - Сидеть смирно. Если не вернутся в течение часа - звоню в полицию. - Хорошо… И они все просто сидели. Гости хранили молчание. Феликс сверлил их взглядом с ножом в руке. С таким кадром в семье и сторожевой пёс не нужен, думал Чанбин, украдкой поглядывая на парня. Ситуация даже выходила немного забавной. У мужчины сложилось обманчивое заочное впечатление о том, что Феликс - типичный маменькин сынок (с папеньками у них точно не густо), удобный, исполнительный, изнеженный. Однако перед ним был самый настоящий воин, готовый защищать свой дом и родных. Воин в нетерпении отстукивал пяткой по ковру, звучно сглатывал нервозный ком в горле, но был преисполнен решимости. От его взгляда гулял холодок по спине, и всё вокруг будто начинало ощущаться острее. Феликс аккумулировал в себе энергию, её присутствие было настолько ярким, что пространство искажалось. Спустя двадцать напряжённых минут щёлкнула входная дверь и из прихожей донёсся бархатный голос Мунбёль: - Мы вернулись! - Муму! - Феликс мгновенно изменился в лице. Разгладилась складка между бровей, глаза радостно засияли, а губы растянулись в слегка потерянной, неверящей улыбке. Он бросил нож на пол и сорвался с места, чтобы встретить вернувшихся домой. Сидевшие на диване мужчины одновременно выдохнули с облегчением. Когда за окном окончательно стемнело, а с ужином было покончено, Чанбин притулился на узенькой ступеньке у выхода на задний двор. На рёбрах наливался обширный фиолетовый синяк, а грудную клетку всё ещё сдавливало на вдохе, но вампир чувствовал странное удовлетворение. Сегодня он не выяснял отношения с Кристофером, помылся, вкусно поел, да и калифорнийскую летнюю засуху в комфорте дома он переносил практически играючи. Ещё встряска с Феликсом здорово прочистила мозги. Чанбин окинул взглядом пейзаж. Прямоугольник ухоженного сочного газона упирался во взъерошенный дикорос. Дом Ли находился на самом краю района, а потому позади него простирались только бескрайние поля энцелии да ещё не пойми какой травы. К тому же задний фасад выходил на юго-запад. Наверняка здесь неплохие закаты, и, наверное, большое упущение, что Чанбин закатами никогда не интересовался. Ему всегда был важен лишь факт захода солнца и наступления времени, когда он мог спокойно ходить по улице, не прикрываясь зонтом. Позади скрипнула дверь, мужчина обернулся и увидел на пороге фигуру Феликса, подсвеченную мягким золотом кухонного витражного абажура. Отчего-то снова в груди стало тесно. Молодой человек занял крошечный пятачок свободного пространства на ступени и протянул Чанбину матерчатый мешок со льдом. - Для рёбер, - слабо прохрипел он. Вампир молча взял компресс и легко прижал его к гематоме. Рядом снова прозвучал глубокий голос: - Мне очень… мне безумно стыдно! Прости меня, пожалуйста! - Эй, порядок! - криво ухмыльнулся Чанбин. - Если бы я увидел в своём доме подозрительных типов, то отреагировал бы так же. - Мне всё же не следовало применять силу. Я мог просто попросить отойти. - Забей. Удар эпичный вышел. Феликс смущённо засмеялся: - У меня чёрный пояс по тхэквондо. - О, я прочувствовал, поверь. Они оба ненадолго замолчали. Где-то вдалеке стрекотали сверчки, в доме о чём-то увлечённо болтали остальные вампиры, но здесь, на заднем дворе тишина была уютной. Феликс сидел настолько близко, что Чанбин мог ощущать тепло его тела. - Что ты забыл под раковиной, если не секрет? - спросил Феликс. - Протечку нашёл в сливе измельчителя. Надо уплотнитель туда потолще поставить. - А, - Чанбин плечом почувствовал, как парень кивнул, - завтра сделаю тогда. Все равно следующие два дня выходные. - Раз уж о хозяйстве заговорили, подскажешь, может, помочь чем? Надо как-то вам отплатить за гостеприимство. - А, ну… - Феликс причмокнул губами, задумываясь, а затем лёгонько толкнул Чанбина плечом, обращая на себя внимание. Их вгляды встретились. - Построим вместе застеклённую веранду? Тут такие закаты красивые, а мамы за все шесть лет, что мы здесь живём, ни разу нормально не полюбовались. Одна половина лица Феликса выделялась светом, льющимся с кухни. Он улыбался. Чанбин не дышал. - Веранда так веранда. *** Следующие два дня Чанбин провёл под монотонное ворчание пилы. Привычный ночной режим вынудили сменить на дневной условия стройки и распорядок дня главного затейщика. Но на улице под жарким солнцем в отличние от ребят-полукровок Бин работать не мог, так что пришлось заниматься заготовками в гараже. Феликс практически моментально сдружился с Джисоном: парни обсудили идею, верёвками и колышками разметили форму будущей веранды, сделали расчёты стройматериалов и к обеду первого дня привезли брус и доски с гвоздями. И пока Чанбин был занят возведением веранды, Джинни взялся делать роспись стен в детском саду, Минхо пошёл работать в закусочную, а Крис договорился с мастерской неподалёку о работе в обмен на починку Форда. К слову с последним Бин так и не обсудил случившееся на шоссе. И хрен с ним! Если Чанбин в этой компании как не пришей кобыле хвост, то, возможно, ему и вовсе пора отделиться. Вот только выберутся они из Сан-Диего… На плечо мягко опустилась чья-то рука, и, в два резких движения закончив распил доски, Чанбин поднял голову. На него, улыбаясь, смотрел Феликс. Место, где он прикасался, начало с гудением разогреваться. - На сегодня, думаю, хватит. Хочешь из кухни посмотреть, что у нас вышло? - А? Да, конечно! Аккуратно сложив заготовки, сняв защитные перчатки и убрав пилу, Чанбин последовал за парнем. В доме было тихо, даже фоном играющее радио было выкручено на минимум. Сола и Мунбёль отсыпались перед ночной сменой в больнице. Джей, видимо, пошёл встречать Лино с работы. Остальные ещё не вернулись. Феликс за локоть подвёл мужчину к окну над раковиной. Занавески были предварительно раздвинуты, открывая вид на свежепостеленный пол веранды, а также каркас будущих стен и крыши. До заката оставалось ещё пара часов, но медленно идущее к горизонту солнце щедро заливало золотом бугристое поле жёлтых энцелий и ровный плюшевый газон двора. И гармоничное нежное лицо Феликса. Чанбин немного завис, пытаясь понять, что он чувствует. - Красиво, правда? - просиял парень, отпуская руку вампира. - Эм, да, - Чанбин прочистил горло, отворачиваясь обратно к окну, - вы на славу постарались. - Мы все на славу постарались! Всё это дерево ты напилил! Только представь, какая будет красота, когда мы закончим. Поставлю туда плетёную мебель, и можно будет хоть каждый вечер там сидеть. - Круто. - Что-то ты не сильно радостный, - Феликс игриво склонил голову набок, мило прищурившись. И откуда это взялось в парне, ещё позавчера отправившем Чанбина в отключку одним ударом? - Все же любят закаты. - Ну, не знаю, - мужчина пожал плечами, - жёлтая блямба движется по небу. Жжётся. Хорошо, что хотя бы ночью скрывается. - Вот видишь! Тебе нравится, что солнце уходит. Значит, и закаты ты тоже любишь. - С такой логикой и не поспоришь, - Чанбин рассмеялся и принял поражение, осмелившись снова взглянуть на Феликса. Тот посмотрел на него в ответ. - Ты очень красивый, - даже не моргнув, выпалил парень. - Я? Что? Шутишь что ли? - вампир засмеялся громче, стараясь скрыть, что у него совсем перехватило дыхание от неожиданного комплимента. Феликс, похоже, решил его уничтожить не только физически, но и морально. Чанбин замялся, собираясь с мыслями. Ему было уже много лет, и за эти годы у него случалось достаточно флирта и интрижек, чтобы научиться не реагировать на обычные знаки внимания, как школьник. Однако за все эти годы Чанбину и в голову не приходило, что хоть кому-то он может показаться красивым. Комплимены делались его шуткам, умению петь и танцевать, способности поддержать беседу почти на любую тему и, в конце концов, его навыкам в постели. Но никто не называл его красивым. Обычно похвалу Чанбин получал вопреки своим внешним данным. У одних выходило тактично преподнести подобное, а некоторые так и говорили: “Страшненький ты, конечно, но вот двигаешься, как бог”. Привыкнув к такому, мужчина уже не знал, как реагировать на обратное. Под пристальным взглядом оленьих глаз Феликса он разваливался на части. - Ты точно шутишь. - Нет, я говорю то, что думаю, - уверенно ответил Феликс, и от его серьёзного тона спина покрылась колючими мурашками. А затем он улыбнулся одними уголками губ. - У тебя такое мужественное выразительное лицо. Черты лица крупные, а подбородок с челюстью - просто отпад. Ещё ты сильный. Плечи широкие и руки большие. Красивый в общем весь. Я вот совсем тощий, ухватиться не за что, - Феликс пустил короткий смешок и замер, ожидая реакции. - Ну уж нет! - Чанбин сжал его плечо и немного потряс. - Вот кто здесь красивый, так это ты! Посмотри на себя: глаза здоровенные, нос аккуратный, скулы высокие. Улыбка у тебя восхитительная. Ты… - он запнулся, осознав, что его немного занесло. - И ты не тощий, окей? Ты жилистый и крепкий. Тощий пацан бы меня уложить не смог. - А ты и меня уложить не пробовал, чтобы так говорить, - выдал Феликс, не тушуясь, отчего Чанбин окончательно обомлел. - Флиртовать со мной вздумал? - Да. - Иди ты! - залившись краской до самых ушей, мужчина в шутку оттолкнул Феликса, отчего тот только громче засмеялся. *** У Феликса снова началась рабочая неделя, и, пока его не было дома, на стройке хозяйничал Джисон: делал стены, готовил крышу к настилу черепицы. Чанбин только успевал выпиливать доски нужной длины и выносить другу воды. Ни о чём, кроме веранды, они не говорили. Вообще в Чанбине крепло чувство, будто после ссоры на дороге между ним и остальными с каждым днём увеличивалась дистанция. Общение стало максимально формальным, куда-то исчезли привычные шутки и подначивания. Всё стало напряжённым и неуютным. Пропадавшие на работе вне дома Крис, Лино и Джинни возвращались каждый вечер, но никто из них не спешил поделиться с Чанбином новостями или просто наболевшим. Вместо этого за поддержкой они обращались ко вторым половинкам. С Солой и Мунбёль мужчина не спешил заводить разговоры, потому что боялся перекинуть на них своё дурное настроение. Одиноким и ненужным Чанбин не чувствовал себя только с Феликсом. После того разговора на кухне он стал ловить себя на мысли, что ему хочется видеть Феликса чаще, быть адресатом его улыбок и, возможно, новых комплиментов. Охота за его вниманием дарила азарт. И стыд. В последнее время Чанбина захлёстывало так много сильных чувств, что он боялся перепутать плохие помыслы с хорошими. Феликс казался ему интересным: большую часть времени он был милым и заботливым, говорил о чём-то добром и приятном, будь то пресловутые закаты, воспоминания о школе или рассуждения о вкусной домашней еде, но он умел показать и более сложную сторону своей личности, например, без сомнений делился тем, что у него было на уме, ловко интерпретировал эмоции Чанбина, помогая тому чувствовать себя комфортнее рядом с ним, иногда вгонял в краску изощрённым флиртом из-под тишка. Феликс оказался таким многогранным, что его присутствием нельзя было насытиться, к нему тянуло магнитом, хотелось проводить с ним всё больше времени. Однако здесь мужчина старался себя осадить. Что если ему настолько осточертело оказываться в одиночестве среди близких, что он просто выбрал кратчайший путь заполнения образовавшейся пустоты? Что если Феликс - просто удачно подвернувшийся под руку человек? Чанбин просыпался на заре и, как собачонка, ждал пробуждения Феликса, чтобы тихо с ним поговорить за завтраком на пустой кухне. Отсчитывал часы до его возвращения с работы, чтобы послушать рассказы о воскрешении старых телевизоров и самому поделиться трудностями подгонки оконных рам на новой веранде. Рядом с Феликсом он в первые в жизни перестал желать скорейшего захода солнца, ведь наступление темноты означало ночь, разлуку ещё часов на восемь до следующего утра. Чанбину самого себя было жалко. Мерзость. Мужчина знал, что до окончания последней смены в рабочей неделе Феликса оставалось сорок минут, а это означало, что парень мог вернуться домой уже через полтора часа. Джей установил последнее окно и убежал встречать Минхо из закусочной, предоставив веранду Чанбину. Тот, чтобы занять беспокойные руки, стал методично покрывать все поверхности грунтовкой. За спиной глухо протопали тяжёлые ботинки. - Ну и красота! - раздался голос Кристофера. - Угу, - Чанбин усиленно зашуршал кистью по подоконнику. - Бин, глянь, что я принёс! - тон нарочито беззаботный. Мужчина с тяжёлым вздохом обернулся, рука с кистью плетью повисла над ведром с грунтовкой. Крис стоял в паре коротких шагов от него, всё ещё в форменном комбинезоне с именной нашивкой, гласящей “Джордж”, слегка чумазый, пахнущий машинным маслом. Он держал пухлый бумажный пакет с пятном жира на боку и две бутылки пива. - Я тебе чизбургер купил на заначку. С беконом. Твой любимый. - Пытаешься заполнить едой огромную пропасть непонимания, что разверзлась между нами? - Пытаюсь создать приятную атмосферу для важного разговора, Бинни. - У тебя получилось. Кисть легла на край жестяного ведёрка, а мужчины, недолго думая, сели прямо на пол. Пахло жаренным мясом, Чеддером и необработанными сосновыми досками. Чанбин забрал из рук лидера покрытую конденсатом бутылку и сделал первый щекочущий глоток. - Ну, о чём болтать будем? - спросил Бин и смачно откусил от истекающего соком бургера. - Ой, а то ты не знаешь, - Крис начал есть свой сэндвич. - Я задолжал тебе извинение, так что прости меня, пожалуйста, за то, что был недостаточно чуток к твоему самочувствию в нашей семье. Чанбин проглотил кусок и выпрямился, встречаясь с мягким взглядом Бана. Тот продолжил: - Последние несколько лет ты постоянно говорил о том, что тебя не слышат, но при этом я имел глупость полагать, что это всё исходит лишь из твоей упрямости, что ты просто хочешь, чтобы всё было по-твоему. Но я совершенно забыл, что неуслышанным можно оставаться и по иным причинам, и мне очень жаль, что я… что мы тебя оставили. Этого не должно было произойти. Прости ещё раз. - Принято, - кивнул Чанбин и откусил от бургера ещё раз. Не дожевав до конца, он добавил: - Меня тоже прости. Наговорил всякого. - Ты имеешь право злиться. Но перед Джинни всё-таки извинись лично, его тот выпад с подпевалой и ёбырем реально задел. - Будет сделано, - Бин отдал честь по-армейски. - Теперь даже интересно, что тебя натолкнуло на разговор. Вы все меня неделю за мебель принимали, а тут на тебе. - Ну, - Крис отпил пива и зубами оторвал крупный кусок котлеты, продолжил он только после того, как прожевал: - если честно, я планировал всё сделать как сотню раз до. Типа мы грызёмся, расходимся по углам, выдыхаем, а потом будто ничего и не происходило. Но тут, видимо, новая среда как-то повлияла, потому что я начал замечать, как вы с Феликсом общаетесь. - О, нет… - выдохнул Чанбин, - мы просто общаемся. - Тебе, конечно, виднее, - короткий смешок, - я лишь делюсь тем, что вижу со стороны. А выглядит всё так, будто тебе не хватало, ну, знаешь, чего-то такого. В смысле не секса, а близости эмоциональной. - Я сейчас от стыда сгорю… - Прости, но нам нужно это обсудить. В общем я осознал, чего тебе не хватало. Думаю, на следующей неделе я закончу починку Форда и отработаю запчасти. Мы наконец-то сможем отсюда уехать, и я клянусь тебе, что буду уделять тебе больше внимания и активно агитировать других чаще прислушиваться к твоему мнению. Но… - Крис задумчиво погонял пиво в полупустой бутылке, - если ты решишь остаться с Феликсом, я пойму. Внутри Чанбина, последнего дни размышлявшего об уходе, вдруг поднялась волна протеста. Как он может уйти от Криса и остальных, если уже столько лет они его семья? Как уходить теперь, когда его наконец-то поняли? - Брось, Крис! Мы с Феликсом знакомы без году неделю. Я не могу отделиться только потому, что мы за каких-то несколько дней общий язык нашли..! - Бинни, ты не обязан оправдываться. Просто знай, что такая опция есть. Если мы уедем вместе, то ваша связь может легко прерваться, мне не хотелось бы, чтобы ты испытывал какие-то сожаления на этот счёт. - Хорошо, я тебя понял. Они молча доели свой перекус и разошлись по своим делам с лёгкими улыбками. Услышав, что Хёнджин вернулся, Чанбин поговорил и с ним, не дожидаясь общего ужина. Беседа вышла короткой, слегка неловкой, но в конце Джинни даже полез обниматься, так что, наверное, конфликт можно было считать разрешённым. С лёгким сердцем Чанбин вернулся к своему занятию. Насвистывая мелодию, которую сам придумал, он бодро грунтовал все голые деревянные поверхности веранды. Солнечный диск начал медленно оплавлять кривую линию горизонта, и невольно Бин останавливался, чтобы понаблюдать за огненными всполохами, крупными мазками перьевых облаков оседающих далеко за долиной пушистых жизнерадостных энцелий. Удивительно, какую красоту может рождать горящая жёлтая блямба на небе, и, наверное, не такая уж она и плохая, если наблюдать за ней через броню закрытых окон. Сквозь стёкла солнце светит, греет, но не жжёт. - Привет, - за спиной раздался до мурашек знакомый бархатный голос. Чанбин обернулся и увидел на пороге Феликса. Тот вовсю улыбался и держал в руках два одинаковых высоких стакана с золотыми рыбками. Подойдя к мужчине, он протянул один. Это была содовая со льдом. Благодарно кивнув, Бин одновременно с Феликсом осушил стакан до половины. - Это мои любимые бокалы, - вдруг сказал парень. - У нас их всего два из шести осталось. Мы их покупали давно-давно, когда я ещё в младшую школу ходил. Муму разрешила мне выбрать набор самому, и я попросил этот. Бин пригляделся к стакану, что держал в своих руках. Подняв его повыше, он покрутил его на просвет. Поднимающиесся к поверхности пузырьки с тихим шипением выстреливали наружу, чтобы мелкими сверкающими брызгами осесть на полупрозрачных ветвях коралла. Золотых рыбок пузырьки содовой мало беспокоили, они чинно продолжали плыть куда-то по своим рыбьим делам. - Красиво, - в унисон заключили они и тихо рассмеялись. - Как прошёл твой день? - искренне поинтересовался Чанбин. Он был готов слушать от Феликса любые, даже самые скучные истории. Вокруг всё утопало в свете, а грудь наполнялась им изнутри, и будто для полного счастья не хватало только тихой болтовни ни о чём. - У меня неплохо. А вот стажёр разбил колбу кинескопа, так что от начальства слегка досталось, но ничего, все, кто учился чинить телевизоры, разбивали хотя бы одну. - Феликс залпом допил свою содовую и жестом окинул пространство вокруг: - Тут уже всё почти готово! Тяжело было? - Да нет, мы с Джеем без проблем всё сделали. - Здорово, - Феликс задрал голову, рассматривая балки под крышей. Взгляд Чанбина невольно задержался на беззащитном изгибе шеи и очаровательном бугорке кадыка. - Завтра, значит, покрасим, а послезавтра проведу электрику, и здесь будет свет. - Он опустил голову и одарил Чанбина нежной улыбкой, давая понять, что в принципе свет будет везде, где есть Феликс. - Поможешь мне? - Конечно. После ужина Крис и Джинни вызвались мыть посуду, Джей и Лино, убрав со стола, устроились перед телевизором в гостиной, хозяйки дома ушли на работу, а Феликс позвал Чанбина в свою комнату. Мужчина уже заглядывал сюда несколько раз, но никогда прежде его визит не длился дольше пары минут. Интерьер был опрятный, светлый и уютный, очень похожий на хозяина. Мебель явно была из одного спального гарнитура желтоватого лакированного дерева: простенькая кровать-полуторка, тумба, комод со шкафом и письменный стол с небольшой книжной полкой, наполовину заполненной комиксами и где-то на треть - спортивными наградами. Всё гармонировало по цвету и форме, глаза ничего не мозолило. Стены, выкрашенные в свежий кипенно белый цвет, хранили на себе летопись взросления Феликса, охватывающую период со старшей школы до сегодняшних дней. Случаные вырезки с изображениями любимых супергероев сменялись открытками из посещённых когда-то мест, школьными фотографиями и грамотами. Над столом были кнопками пришпилены какие-то рисунки и записки на тетрадных листах, а над кроватью расположилась целая галерея из постеров The Beatles, The Rolling Stones и Fleetwood Mac. Феликс вытащил из ящика стола пухлый альбом в красной обклеенной стикерами обложке и плюхнулся на пружинистый матрас кровати, приглашая гостя присесть рядом. Они устроились совсем близко, плечом к плечу, откинувшись спинами на стену. Их руки были плотно прижаты друг к другу от плеч до самых кистей, невольно соприкасающихся под тяжестью альбома, уложенного на их коленях. - У меня тут всё немного в хаосе, и я не такой возвышенный и умный, как Крис с Хёнджином, но надеюсь, что тебе понравится, - воодушевлённо начал парень, открывая альбом. - Если бы ты ближе их знал, то так бы не говорил. Уверен, что будет интересно. Показывай, - Чанбин слегка качнулся в сторону Феликса, подбадривая. Тот пустил тихий смешок, а по щеке мягко мазнули его волосы. Внутри альбома, казалось, находилось всё, что Феликс считал хоть немного занятным. Там были не только фотографии, а целый ворох текстов любимых песен, фантиков, почтовых марок, понятных только ему заметок, журнальных и газетных вырезок, засушенных листьев и цветов. Две трети альбома оказались переполнены настолько, что страницы едва смыкались, но оставшаяся треть оставалась нетронутой. - В общем это мои сокровища, - Феликс открыл первый разворот и отодвинул в сторону зажатые там карточки неясного содержания, чтобы обнажить целую мозаику из обёрток жвачки самых разных вкусов и производителей. В глазах рябило от пёстрых рисунков и мелких букв на логотипах. - Всё начиналось с этого. Я оставлял фантик от каждой новой жвачки, которую пробовал, потому что боялся, что когда-нибудь в магазинах закончится тот или иной вкус. Мне было лет пять, и я не понимал, что жвачки каждый день производят огромными партиями. Мама увидела, что я прячу их все под матрас, и когда я рассказал обо всём, она приклеила фантики на картонку, чтобы не терялись. Потом я стал клеить их сам. - Она хорошая, да? Сола. - Они обе самые лучшие. И мама, и муму, - чуть съехав вниз по матрасу, Феликс коснулся виском плеча Чанбина, отчего у последнего приятно потеплело в груди. - Хотя не знаю, как можно оценивать людей, которые тебя вырастили. - Можно сравнивать с другими, например, - нехотя протянул Чанбин. - Мне вот не сильно с родителями повезло, ничего хорошего и не вспомнить. Ясное дело, что родная мать умерла, но и мачехи как таковой не было. Отец гулял, пил, рассорился с кланом, который нас кормил, а потом залез в долги и повесился. Я с шестнадцати лет одиночкой был, пока в Штаты не уехал. - Мне очень жаль, что с тобой это произошло, правда. Дети, которых даже не по их воле в мир приводят, не заслуживают такого, - с искренним сочувствием в голосе сказал Феликс. Чанбин не видел его лица, но ему казалось, что тот расстроенно поджал губы. - Да ладно, уже ничего не изменить, я в порядке. Но спасибо за поддержку. - Никто не может изменить своего прошлого, но мы все можем попытаться вытеснить плохое хорошим. - Ладонь Феликса, придерживающая корешок альбома, чуть сдвинулась и огладила костяшки Бина. - Думаю, наше бессмертие в этом плане - благо. - Такое себе благо собирать все войны подряд и постоянно притворяться тем, кем не являешься. - Чанбин поймал руку парня под обложкой и немного сжал. Почему-то этот жест ощутился особенно остро, до покалывания на кончиках пальцев. - Я понимаю, что на твою долю выпало предостаточно пачальных событий, но, пожалуйста, не давай себе из-за этого концентрироваться только на плохом, - Феликс смело поменял их руки местами и сплёл пальцы с Чанбином. Альбом на их коленях съехал в сторону, рассыпавшись сухими листьями и открытками, а парень приподнялся, чтобы заглянуть в глаза напротив. - Бессмертие будет предоставлять нам один шанс за другим, и мы окажемся последними неудачниками, если не используем их, чтобы создавать что-то хорошее. У нас столько времени, чтобы по-настоящему жить, а не существовать. И, знаешь, я думаю, что ты очень недооцениваешь даже то, что у тебя есть. В Корее тебе было тяжело, ты уехал от войны, но сейчас-то ты здесь, в большой богатой стране, где всё относительно гладко. Долгое время у тебя не было любящей семьи, но разве твоя нынешняя так уж плоха? Вы кажетесь довольно дружными со стороны. - Не без разборок, конечно, но в целом - да, - Чанбин пожал плечами, а потом на пробу провёл большим пальцам по тыльной стороне ладони Феликса. - Вот видишь! - он обхватил замок их рук свободной ладонью. - Твоя жизнь уже сильно изменилась в хорошую сторону, и ты можешь делать её только лучше. Мы все можем. Чанбин закусил губу, размышляя над услышанным. Ладони Феликса были тёплыми и приветливыми, а улыбка пробуждала что-то давным-давно забытое, чистое, преисполненное светлой надежды. - А ты оказался гораздо мудрее, чем я, - признался мужчина легко раскачав их сцепленные руки, потому что на нечто большее у него просто не хватало бы смелости. - Мне б в твои годы такие же мозги иметь… - Брось! - отмахнулся Феликс со смешком. - У меня нет и половины того опыта, который есть у тебя. - Лучше бы такого опыта у тебя никогда не случилось, - пальцы чуть сжались в замке. - Тебе нужно что-то повеселее. - О, - парень довольно рассмеялся, боднув Чанбина в плечо, - уже что-то жизнеутверждающее, мне нравится - Есть, кстати, у тебя какие-то мысли относительно будущего? Может, ты хотел бы себя ещё в чём-то попробовать помимо починки телевизоров? Возможно, вопрос был логичным в контексте разговора, однако Чанбин чувствовал себя немного глупо, понимая, что задавал он его из желания прощупать почву. Нельзя тешить себя надеждами на какое-то развитие их с Феликсом отношений в сложившейся ситуации, но просто вдруг..? - Хм, - молодой человек задумался, - хочу, конечно. Мне нравится петь и выступать, и я хотел бы научиться играть на гитаре. А вообще у меня наполеоновские планы относительно путешествий. Хочу, как вы, ребята, объехать страну на машине. Ещё лучше, если вообще всю Северную и Южную Америку. - Ты? - Чанбин криво ухмыльнулся. Он старался сохранять маску игривости, но внутри его распирало от какой-то стыдливой щенячьей радости. - Я! - покачал головой Феликс, передразнивая. - Поехали с нами! - Эм, - Феликс резко посерьёзнел, и Бин был готов провалиться на месте, потому что понял, какую глупость сморозил, - я бы с огромной радостью, честно. Но я хочу помочь мамам расплатиться за дом, да и намерен свою машину купить. Так что мне ещё нужно подкопить денег. Чанбин смиренно кивнул. Конечно. - Хэй, - парень погладил его по плечу, чтобы обратить на себя внимание, а потом расцепил их руки и протянул мизинец для клятвы, - встретимся на дороге через год? - Ты не можешь такого обещать… - Могу! - В глазах Феликса Чанбин увидел уже хорошо знакомую решительность. Мужчина, не особо веря в происходящее, протянул свой мизинец в ответ, и они закрепили клятву. На дороге через год. Феликс широко улыбался, и Чанбин неотвратимо заражался этой радостью. - Хочешь покажу места, где я хочу побывать? У меня всё есть в альбоме. Среди сокровищ рядом с открыткой техасского парка Биг-Бенд и яркой надписью “посещено” оказались глянцевые вырезки с заметками об изломанных хребтах Титон, таинственных развалинах Меса-Верде, о лазурных берегах Виргинских островов, зелёных горах Колумбии и кристально чистых озёрах Аляски и Канады. Десятки иллюстраций, туристических брошюр, заметок на тетрадных листах, все чудеса природы, музеи и города, достойные внимания. Ещё совсем недавно для Чанбина это были бы просто бумажки, просто названия и точки на карте, но через призму пухлого альбома с сокровищами он увидел мир, которого не замечал раньше. *** Починить Форд у Криса вышло быстрее, чем ожидал Чанбин. Уже на следующий день, после того, как веранда была готова и заставлена летней мебелью, лидер объявил о том, что их семья может отправляться дальше. Свой заказ на роспись стен Джинни тоже выполнил, а Минхо просто не испытывал никаких угрызений совести по поводу скорого увольнения из закусочной, так что, отработав последнюю смену, он оставил поварскую униформу, забрал деньги и в сопровождении Джея ушёл готовить прощальный ужин в доме Ли. Бин испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему уже хотелось вырваться из пригорода, снова пуститься в дорогу и забывать о сменах дат в календаре. С другой стороны, в Сан-Диего его уже кое-что удерживало. Точнее, кое-кто. Занимаясь сборкой складного стола для ужина на веранде, Чанбин бросил тоскливый взгляд на Феликса, помогающего Лино с жаркой грибной начинки для Биф Веллингтон. Предыдущие два дня, что они возились с пристройкой, прошли безоблачно до сладкой боли в сердце. Бину очень хотелось шутить, делиться дурацкими историями о своём привыкании к Америке, рассказывать что-нибудь интересное о местах, в которых он бывал сам. В присутствии Феликса хотелось запоминать мгновения. Холодящий и резкий запах нежно-голубой краски. Звонкое эхо низкого голоса в пустом помещении. Тепло пальцев. Количество веснушек на курносом носу. Чанбин менялся, менялось то, как он видел мир вокруг, потому что некогда случайные детали превращались в важные, а всё малое приобретало большие масштабы. Даже его прошлое - серая череда сухих фактов о долгой вампирской жизни - становилось объёмным и живым. Вдруг хорошее делалось заметнее на фоне плохого, а память, словно проводя ревизию в подвале, выносила на свет одну диковинку за другой: случайно увиденную на рынке музыкальную шкатулку, пение канареек в доме старого друга отца, зеркало свежезалитых рисовых полей, блестящую, как бусина, божью коровку на собственном, пока ещё пухлом детском пальчике. Если всё это было возможно с Феликсом, то Чанбин не хотел его терять. У них будет обещанная встреча через год, а в каком статусе они на неё явятся, наверное, было неважно. Главное, чтобы всё просто состоялось, чтобы была хоть какая-то надежда на то, что жизнь мужчины снова не скатится в унылую серость. Эта встреча будет его маяком. За размышлениями Бин поздно осознал смену декораций. Ноздри приятно щекотал влажный вечерний бриз, дующий в спину со стороны бухты, а ботинки отстукивали по бетонному тротуару. Желудок был полон, но звенящее, как циркулярная пила по металлу, чувство жажды давало понять, что без порции крови и алкоголя вечер не будет считаться завершённым. Чанбин в компании своей семьи и Феликса уходил вглубь Сан-Диего на охоту. Сола и Мунбёль, предпочитавшие питаться донорской кровью из больницы, где работали, от приглашения отказались и со спокойной душой отпустили сына “веселиться с мальчиками”. - А город очень приятный! - заметил Хёнджин, увлечённо разглядывая грохочущие музыкой бары и клубы, мимо которых они проходили. - Жаль, что мы из-за работы ничего и не посмотрели. - Так оставайтесь! - радостно предложил Феликс, бросив мимолётный взгляд на Чанбина. - С радостью, но боюсь, нас заждались, - подал голос Крис. - Мы должны быть в Сан-Франциско завтра вечером. - Как жаль, я уже к вам прикипел! - парень поравнялся с Бином и будто случайно провёл костяшками по тыльной стороне его ладони. Вряд ли они могли бы взяться за руки в центре города, однако даже от такого жеста живот сводило приятной судорогой. Дойдя до наиболее оживлённого квартала, где обычно охотился Феликс, вампиры разделились по парам. Крис и Джинни решили зайти в первый же бар на углу, Лино и Джей заприметили заведение через дорогу, а Феликс поманил Чанбина за собой вниз по улице. Они почти добрались до следующего перекрёстка, но парень резко повернул к весьма неприметной двери, возле которой стоял облачённый в чёрное вышибала. Получив разрешение войти, они оказались в помещении, полном молодых мужчин. Кто-то пил в одиночку, кто-то о чём-то увлеченно разговаривал в небольших группах, кто-то играл в бильярд. Сам интерьер был выдержан в спокойных натуральных тонах, в то время как публика, разодетая в самые яркие цвета сезона, явно натуральностью не отличалась. Феликс в своей облегающей цыплячьей рубашке с глубоким вырезом и бордовых брюках клёш, плотно сидящих на тонкой талии, вписывался идеально. А вот Чанбин, весь дениме, как обычный работяга, чувствовал себя здесь лишним, хотя в подобных местах ему уже приходилось бывать. - Садись, я за тобой поухаживаю, - перекрикивая музыку, объявил парень, когда они нашли свободный стол. - Что будешь пить? Из бара в смысле. - Виски с содовой, - криво ухмыльнулся Бин, занимая место на кожаном диване. - Одна нога - здесь, другая - там, сэр! Пока Феликс делал заказ, Чанбин по привычке присматривался. Взгляд прицельно сканировал особенно одиноких и печальных. Таким обычно легче составить компанию, и никто не будет интересоваться, куда они пойдут после бара. Один кандидат был уже слишком пьян, чтобы ему можно было подсыпать “страховочную” дозу наркотиков. Второй с большими мокрыми пятнами в области подмышек и груди не обещал приятно пахнуть. Бин поморщился, а потом заметил в углу широко улыбающегося ему голубоглазого здоровяка, который с кием в руках ждал своего хода у бильярдного стола. Тот выглядел довольно симпатично и свежо. Светло-русые волосы были уложены лёгкой волной, волевой подбородок гладко выбрит, а сквозь облегающую ткань рубашки в мелкую синюю полоску проступал рельеф мускулов. Чанбин ответил на улыбку равнодушным кивком и отвернулся в сторону Феликса. Если тот мужчина играл в бильярд, то, значит, он мог прийти сюда с друзьями, а это помеха для охоты. Жёлтый перевёрнутый треугольник Феликсовой спины несмотря на острую необходимость охоты вызывал в Бине куда больший интерес. Окинув взглядом зону бара, он заметил, как на парня пялились все, кто был рядом. Чанбин сделал глубокий судорожный вдох. Чего он ещё ожидал, заявившись в гей-бар со сказочным красавцем? Точно не волны обжигающей гордости, нахлынувшей в момент, когда этот красавец повернулся в его сторону и на виду у всех, сохраняя ослепительную улыбку, принёс ему выпивку. По столешнице стукнули идентичные друг другу бокалы с виски с содовой. Обивка дивана упруго прогнулась. На щёку опустилась прохладная ладонь Феликса, а его лицо до замирания сердца близко прошло в миллиметрах от лица Чанбина. - Успел кого-нибудь заприметить? - пророкотал низкий голос прямо в ухо. Чёрт, Феликс знал, что делал. - Чего-то негусто, - сказал Бин, склонившись к нему. Веснушчатая кожа мочки была головокружительно близко к губам. Мужчина почувствовал, как по его запястью, уложенному на спинке дивана, легко мажут чужие пальцы. - Одиночки какие-то неаппетитные, а тот жеребец в полосатой рубашке у бильярда, кажется, не один. Феликс на пару мгновений отстранился, чтобы взглядом найти последнего среди посетителей. Они установили зрительный контакт, обменялись заинтересованными ухмылками, а затем парень склонился обратно к вампиру: - Он хорош. Нам даже на двоих хватит, я всё равно много не буду. - Ты просто хочешь отхватить самого накачанного чисто ради интереса. - Мне интересен один мускулистый парень, - ладонь Феликса переместилась с запястья на бицепс и требовательно сжала мышцу, - но это точно не он. - Чанбин на эту реплику расплылся в дурацкой улыбке и не нашёл, что ответить, зато парень моментально сориентировался: - Я подойду к нему и спрошу, один ли он, и если да, то позову к нам. А если нет, следующего парня заманиваешь ты. - Договорились. Феликс, для храбрости отпив пару глотков виски, направился в сторону их предполагаемого ужина, а Чанбин снова остался один за столом, напряжённо потягивая виски и наблюдая за парнем. Новые грани Феликса, проявившиеся на охоте, сводили с ума до дрожи и восхищали. Он поддерживал, заботился, соблазнял с мальчишеским азартом, мог постоять за себя и близких, а сейчас он был подобен хищнику. Маленький лесной кот: пятнисный, до жути милый и способный исполосовать тебе лицо. Он приблизился к цели и, обратив на здоровяка в полосатой рубашке полный лукавства взгляд, заговорил. Со стороны было видно, что мужчине польстило внимание Феликса, он игриво изогнул бровь и перевёл взгляд на Чанбина. Видимо, парень что-то ему сказал. Потенциальный гость ответил, немного помялся, а потом, активно закивав, оставил кий на подставке, попрощался со своими партнёрами по игре и, забрав с края бильярдного стола своё пиво, вместе с Феликсом направился к Бину. Гость сел на диван напротив старшего вампира, а парень вернулся на своё место рядом. - Бинни, - сладко протянул Феликс, обнимая мужчину за плечи, - знакомься, это Колтон. Колтон, это Чанбин, мой бойфренд. От сказанного у последнего перехватило дыхание, но он старался не подавать виду. Не друг. Бойфренд. - Привет, Колтон. - Привет, Чанбин. Спасибо, что пригласили к вам! Когда вы вошли, я вас увидел оттуда и сразу подумал: “Эти двое - шикарная пара!” - Колтон широко и искренне улыбнулся. Вблизи он оказался даже красивее: его голубые глаза сияли на контрасте с бронзовой кожей, черты лица были острые и гармоничные, и - вау! - он был реально огромный. Феликс как истинный добытчик привёл Чанбину на ужин загорелого белокурого мамонта. - Хэй, но признайся, - собравшись, Бин натянул свою фирменную кривую ухмылку и склонился к гостю через стол, - кто-то из нас тебе наверняка понравился больше. - Зачем выбирать? - Колтон кокетливо повёл своим здоровым плечом. - Я такой большой, что на вас двоих хватит. Феликс с Чанбином оказались отличным дуэтом. Вместе они быстро заболтали Колтона темами о сёрфинге, роллердромах и музыке. Гость расслабился, допил своё пиво и позволил его угостить, окончательно попавшись в ловушку. В порцию джина без тоника путём ловких махинаций попала щедрая порция фенобарбитала, а уже через сорок минут мускулистое тело Колтона безвольно растеклось по кровати в номере ближайшей дешёвой гостиницы. На пол стекла лужица тонких летних брюк, в сторону полетела полосатая рубашка. Чанбин, найдя на крепком бедре толстую выступающую вену, с довольным рыком вонзился в неё клыками. Феликс тем временем определил змейку сосуда на самой толстой части бицепса и, аккуратно проткнув её особенно выступающими клыками с левой стороны челюсти, губами прижался к месту прокола. Чанбин смотрел в глаза Феликса. Феликс смотрел в глаза Чанбина. Визжащий звон циркулярки, обосновавшийся в груди, постепенно утопал в сиропно-густом аромате свежескошенной травы и ржавчины. Насыщавшееся чужой кровью тело сладко пульсировало, приятная близость с партнёром по охоте нагревала комок нервов в низу живота. Это было так хорошо, так исцеляюще. Холодную пустошь вмиг залило солнцем. Феликс закончил первым. Размашисто зализав укус, он быстро перетянул руку Колтона бинтом, а затем, обойдя кровать, приблизился к Бину, чтобы дождаться его. Мужчина оторвался от бедра, жадно глотая воздух, а потом они скооперировались, чтобы перевязать ногу. Вампиры опустились на ковёр и какое-то время просто смотрели друг на друга. Колтон размеренно дышал, пребывая глубоко в отключке. Будильник на прикроватной тумбе показывал полночь, а это значило, что до отъезда Чанбина оставалось в лучшем случае девять часов. У них с Феликсом было девять часов, а потом - год до новой встречи. Грудь, только что освобождённую от жажды, начало тянуть глупой преждевременной тоской. Феликс придвинулся ближе, его ладонь неожиданно робко огладила костяшки пальцев, взгляд блуждал по лицу напротив, будто специально не фокусируясь на глазах, улыбка была грустной. Чанбин знал, что должно произойти, поэтому не стал этому препятствовать. Он приложил руку парня к своему сердцу и, нежно обхватив руками лицо, приник к приоткрытым пухлым губам, отдающим железом. У них будет один поцелуй на прощание до следующей встречи. Тягучий, глубокий, лишающий воздуха. Поцелуй, заставляющий прижаться телом к телу, пока возбуждение станет невозможно скрывать. Поцелуй, выбивающий мысли из головы, как дробовик выбивает жестянки с забора. Поцелуй без продолжения. И только один в эту ночь. *** Феликс заглушил мотор чёрной Импалы, чтобы не расходовать бензин, и, уняв нервозную дрожь в покрасневших от холода руках, поставил машину на ручник. На заднем сидении лежал красный обклеенный стикерами альбом, заполненный от корки до корки. На две трети он был забит воспоминаниями, газетными вырезками, заметками на тетрадных листах, засушенными цветами, а последняя треть была отдана Чанбину и каждому его слову на несметном множестве открыток и писем. Рядышком своего часа ожидал альбом совсем пустой, в жизнерадостной цыплячей обложке. Где-то в недрах спрятанной в багажник сумки устроилась пара стаканов с золотыми рыбками. Феликс глянул на наручные часы и вышел из машины. Утренний осенний воздух словно оседал в лёгких невесомой ледяной паутинкой. Ранний октябрь в Вайоминге у подножия чудовищно динозавровых хребтов Титон разливался янтарём и рубинами. В волнительном ожидании Феликс попрыгал на месте, сунув руки в карманы дублёнки, пораскидывал ботинками мелкие камешки гравия. Слух уловил приближение другого автомобиля, и парень замер. Сначала из-за холма показалась несуразная квадратная верхушка туристического прицепа, а затем фарами замелькал тянущий его Форд. Уже новый. Феликс улыбнулся, увидев за рулём закомое лицо. Форд плавно притормозил, шёлкнула дверь с водительской стороны, раскрылся чёрный зонт, а из-под него блеснула кривая ухмылка. - А вот и солнце!