Зарисовки по жаренам

Страшная правда открылась Эрену в день генеральной уборки. С самого утра в доме Йегеров никому не было покоя. Кругом царила суета: по квартире в ритме вальса кружились швабры, взметалась пыль, взлетала на вешала одежда, беспокойно носились из стороны в сторону и сами домочадцы, а всем этим хаосом руководила глава семейства — Карла, которая, в принципе, и была зачинщиком этой уборки. Нащупав выключатель, женщина нажала на него. Через несколько секунд, с потрескивающим звуком, загорелась лампочка, озаряя темное помещение кладовки. Судя по накопившейся пыли, кладовкой пользовались крайне редко и, в основном, для хранения хозяйственного инвентаря: веников, швабр, ведер и прочей ерунды, а всех тех вещей, что уже не нужны, но и рука не поднималась выбросить. «Жуть, здесь бы тоже не помешала уборка», — подумала Карла, аккуратно заходя вглубь помещения. Она подошла к висевшей почти под потолком на крючке стремянке. Обхватив ее с двух сторон, Карла дернула вверх, но из-за недостатка сил и роста женщины стремянка не поддалась и продолжила дальше спокойно висеть на крючке. Тихонько выругавшись, Карла попробовала снова — безрезультатно. Тогда она привстала на носочки, одной рукой оперлась на стену, а другой попыталась снять стремянку, усердно дергая ее вверх. Она и не заметила как от резкого толчка на нее внезапно полетел груз падающей стремянки, заставив потерять баланс, и неожиданно отшатнуться назад, задевая спиной коробки, стоящие на полке напротив. Одна из них с грохотом упала, превращая комнату в снежный шар из пыли. Карла вздрогнула от громкого звука и так и застыла со стремянкой в руках в легком оцепенении от испуга. Чуть погодя, когда пыль улеглась, а сердце перестало отплясывать чечетку, женщина аккуратно облокотила стремянку о стену и принялась собирать содержимое коробки, разлетевшееся по полу. Карла осторожно присела в узком помещение кладовки, чтобы не дай бог не зацепить и не повалить себе на голову ещё что-нибудь из накопившегося мусора. Предметы, валявшиеся на полу, оказались никак иначе старыми видеокассетами. Карла подняла одну из них с пола и внимательно осмотрела. Надпись гласила «первый звонок». Она подобрала еще одну видеокассету и прочла надпись на ней — «свадьба». Женщина продолжала собирать и рассматривать валяющиеся по всему полу пленки, как из соседней комнату донесся крик: — Глаза свои разуй, калекой хочешь меня оставить? До конца жизни на лекарства мне батрачить будешь! — Блять, сам минуту назад чуть отбивную из моей пятки не сделал! Слушать старших потому что надо! — донесся такой же недовольный возглас. — Так, следим за словами, молодой человек, — вклинился в перепалку третий строгий голос. Женщина тяжело вздохнула и закатила глаза. Быстро запихнув все выпавшие кассеты обратно в коробку и подхватив ее в руки, она удалилась из кладовки, совершенно забыв то зачем изначально сюда пришла — стремянку. Выйдя на источник звука, Карла увидела занимательную картину: в центре просторной комнаты, держа огромный стол по обе стороны, безустанно пререкались и строили друг другу различные рожи Эрен и Зик, в то время как руководитель всего этого цирка, никто иной как сам отец семейства Гриша Йегер, растерянно переводил взгляд с одного парня на другого. — Я тебе в сотый раз объясняю, мама сказала придвинуть его к ближе к окну, чтобы наслаждаться солнечным светом пока за ним сидят! — возмущался Эрен, с силой оттягивая стол на себя. — Эрен, какой нахрен еще солнечный свет! Ты там что фотосинтез собрался вырабатывать? Я тебе говорю, что она сказала его ближе к стенке поставить, чтобы места в комнате больше было! — не отступал светловолосый парень, также агрессивно тяня столешницу в свою сторону. — Так, ребятки, спокойно, — попытался утихомирить сыновей Гриша. — Сейчас разберемся куда этот стол впендюрить. — А можно как-то ускорить этот процесс, у меня сейчас руки вместе с этим столом оторвутся. Не хочется замарать столь драгоценный предмет кровью, — съязвил брюнет. Он не хотел грубить, но сейчас за него говорили усталость и раздражение от сложившейся ситуации. — Ты такой нытик, Эрен, совсем распоясался. Небось понабрался этого у своего дружка Кирштайна, — ехидно проговорил Зик. — Заслуженный спортсмен, говорили они. Претендент на черный пояс по карате, а сил не хватает даже, чтобы перетащить этот гребанный стол! — Зато мне точно сейчас хватит сил, чтобы надрать тебе задницу! — оскалился Эрен. Женщина недолго следила за развернувшейся сценой, нужно было срочно спасать стол. — А ну прекратили! — резко прервала начавшуюся было тираду Зика Карла. — Этот стол — семейная реликвия, наследство от моей матери! Увижу хоть одну царапину — подам в списки на усыновление, причем обоих! Все три головы резко замолчали и обернулись на голос. Карла смерила всех недовольным взглядом. Не теряя времени, она подошла к ним вплотную, поставила коробку на, все еще удерживаемый в воздухе, стол и уперла руки в бока. — Что это? — первым подал голос Зик, обратив внимание на предмет перед собой. — Секс-тейпы? — крякнул Эрен. — Нет, мам, ты слышала? — в голосе блондина слышались ноты притворного возмущения. — Ему точно необходимо сократить часы общения с Кирштайном иначе вырастит таким же похабником, и все ваши попытки воспитать джентльмена пойдут насмарку, — нагло улыбаясь, произнес белобрысый парень, точно зная какую реакцию это вызовет у его брата. — Эй! — возмутился Эрен, напрочь забывая об усталости. — Они уже пошли при воспитании тебя! Первый блин всегда комом, как говорится. И вообще этому меня Зик научил! — попытался перевести стрелки на старшего брата брюнет. — Как только у меня освободятся руки — тебе не жить, Зик! Брат лишь хохотнул в ответ. Он стоял, перемещая вес стола с одной руки на другую. — Так, клоуны, сейчас точно дошутитесь, — строгим голосом, не терпящим пререкательств, проговорила Карла. — Стол к стене и не уроните коробку. Гриша, неси проигрыватель, будем смотреть что на кассетах записано, — раздала всем указания мать беспокойного семейства. Зик победно ухмыльнулся, Эрен закатил глаза, но перечить и устраивать очередную истерику не отважился, лишь тихо пробурчал: — Так и знал, что очкастый в этой семье любимчик. — Старших нужно слушаться, сопляк. Закон природы такой, не слышал? Они опытнее, фигни не посоветуют. Жить прожить, знаешь ли — не поле перейти. — Да понял я! Хватит ради Христа, — взмолился Эрен. Через полчаса все было расставлено и убрано по местам, проигрыватель принесен и настроен, и все дружно сидели на мягком просторном диване, готовясь к просмотру чего бы там ни было на кассетах. Тем временем Эрен под шумок уже успел сделать попкорн на каждого члена семьи и сейчас яростно отбивался от нападок Зика (что было практически бесполезно), который еще не съев своей порции, начал обворовывать младшего брата. Вот ведь жадная жопа! Но сдаться — значит проиграть — это было не в стиле брюнета. Порывшись в коробке, Гриша вставил первую попавшуюся кассету со странным названием «младенческий бой». Экран ярко загорелся, вынуждая сощурится, начались первые секунды записанного видео. Сначала появилось расфокусированное коричневое пятно, затем белое, а после все и вовсе сменилось калейдоскопом красок. Голос с камеры чертыхнулся. Камера затряслась и постепенно начал возвращаться фокус. —Даю за работу оператора пять звезд, — саркастично проговорил Эрен, запихивая в рот спасенный попкорн. —Эй! Я сейчас кому-то тумаков дам, неблагодарный ребенок, — возмутился Гриша. В их семье именно он был ответственным за фотографии и видео, потому всегда выкладывался на все сто. — У нас камера тогда только появилась, прояви уважение. Тем временем на экране замелькал белобрысый пацаненок в костюме красного рейнджера. Он кричал и активно требовал внимания от рядом стоящего человека, которым оказалась Карла. Мальчишка начал кружится и бегать по комнате, имитируя повадки своего любимого супергероя. Камера еле поспевала за траекторией передвижения ребенка из-за чего кадр выходил размазанным и неточным, метелящим из стороны в сторону, рассмотреть что-то на видео было практически невозможно. — Вау, вот это спецэффекты. Мой мозг сейчас словно пропустили через мясорубку, — вставил свои две копейки Эрен. — А вы еще жаловались, что это у меня шило в жопе. — Эрен, тебе обязательно каждый кадр комментировать? Сейчас мы на тебя посмотрим, если ты еще был к этому времени, конечно, — ответ Зика не заставил себя долго ждать. — Так ну все, прекратите, — остановила Карла начинающуюся перепалку. — Курицы наседки. Нечеткий кадр, в свою очередь, уже сменился на изображение комнаты, залитой весенним солнечным светом. Посередине на мягком ковре сидели, заплывшие детским жиром, два карапуза. Им едва стукнул год. Они находились поодаль друг от друга. Один, с огромными глазищами то ли от шока, то ли от природы, неугомонно крутил по сторонам головой, при этом активно жестикулируя своими маленькими пухленькими ручками. Вот он следит за мельтешащим по комнате Зиком, затем уставился на суетливых мамочек, занятых организацией праздника и бегающих из одной комнаты в другую. Второй малыш со светлыми волосами сидел и жевал во рту соску, издавая какие-то приглушенные нечленораздельные звуки равномерно постукивая своим маленьким кулачком об пол, привлекая внимания. Он смотрел прямо в камеру, не отрывая взгляда. — О! — оживилась Карла. — Это же день рождения Эрена. Как сейчас все помню! Такой масюсечка был, — всплакнула она. — Ага, не то что сейчас лбина, — добавил Зик. Эрен на это лишь закатил глаза. Было странно наблюдать за маленьким собой. Какие-то незнакомые ему люди подходили его поздравить, трепали по голове, что не очень то приветствовалось его юной версией. Он отстранял голову и недовольно смотрел на нарушителей своего спокойствия, что только вызывало у последних смех умиления, хотя не это впечатление пытался произвести Эрен! Взрослые такие глупые. Второй малыш наоборот был не против получить свою порцию внимания. Он радостно улюлюкал и смеялся, когда кто-то из взрослых подходил к нему, и в скором времени он уже был окружен, тискающей его толпой гостей. Эрен нахмурился. — А это за жизнерадостный хрен? — поинтересовался брюнет, указывая подбородком на малыша. — А, Эрен, что не узнаешь? Это же Жанюсик сидит. Вы раньше всегда вместе дни рождения праздновали, — спокойно ответила Карла. — ЧТО? — неожиданно громко даже для себя произнес Эрен. — В смысле мы? Не помню, чтобы меня вообще кто-то об этом спрашивал. И хватит его так называть, это звучит кринжово, — его передернуло от того, как Карла произнесла имя Жана. Он уставился на экран заново рассматривая второго малыша. Не удивительно, тот всегда любил находится в центре внимания. Как оказалось еще со времен подгузников. В его внешности практически ничего не поменялось: ровный нос, карие глаза, взъерошенные от многочисленных поглаживаний каштановые волосы. Так стоп, каштановые? У Жана ведь светлые волосы. Он практически с пеной у рта уверял Эрена что некрашеный, что это его естественный цвет волос, когда и ежу понятно, что не бывает в природе разнотонных волос. Вот ведь позер. Эрен ему это еще припомнит, нужно это срочно сфотографировать. — Конечно не помнишь, Эрен. У вас в этом возрасте еще каша вместо мозгов была, — ответил Зик за Карлу. Пока брюнет рылся в кармане в поиске телефона, на экране развернулась сцена, от которой Эрен забыл для чего вообще полез за телефоном, его рука так и замерла в кармане. Неизвестно чем сподвигнутый карапуз с темными волосами резко отнял соску изо рта второго и засунул себе в рот. Жан оторопел и уставился на него удивленными глазами. На лице мелкого Эрена заиграла довольная улыбка нашкодившего ребенка. Он будто бы смотрел с вызовом: «Ну давай, посмотрим что ты мне предпримешь, попробуй отбери». Ответной реакцией ему стали глаза второго ребенка, начавшиеся наполняться слезами. Еще секунда и комнату наполнил громкий приступ плача. То ли испуга, то ли от раздражения, вызванного издаваемыми малышом звуками, Эрен недолго думая, сунул соску обратно в беззубый рот. Малыш затих, снова пораженный действиями брюнета, только капельки слез, собравшиеся в уголках глаз, и громкий смех за камерой были свидетелями проделанного Эреном преступления. На крик в комнату тут же сбежались две обеспокоенные женщины, видимо улаживать детский конфликт между малышами им было не впервые. Эрен сидел не шевелясь, не замечая смеха и недовольных причитаний, доносившихся с экрана. Все его лицо покрылось предательскими пунцовыми пятнами. — Что-то это не похоже на младенческий бой, — заметив реакцию брата, начал было Зик и добавил, — скорее на первый поцелуй, — смотря на экран, проговорил блондин. Эрен, румянец с которого еще не полностью сошел с лица, резко схватил подушку с дивана и погнался за уже удирающим от него, смеющимся во все горло братом. Карла тяжело вздохнула, смотря на мужа, тот лишь, в свою очередь, развел руками и робко улыбнулся.