Сорок дней моих страданий

Тихий стук дождя ходит по крыше дома. Наконец он пришёл снова, его присутствие давало сил заснуть, чтобы завтра снова проснуться с ощущением тяжести и полуразбитым брести на работу. Стук. Он словно мамин тихий голос убоюкивает, словно я в раю, снова совсем ещё маленький, лишённый груза жизни и бремя которое легло на душу, оно не грело, а лишь тянуло вниз. Но ведь, так было не всегда? Стук. Тяжело разлепив веки, Я посмотрел в окно, что было справа от кровати. Прошла ночь, а ливень всё никак не прекращается. Наверное он вспоминает о тебе. Но это не важно. Я уже встаю с кровати и иду выполнять обычную рутину. Я чищу зубы и смотрю в зеркало, мешки под глазами стали вроде больше? Но, мне не важно это. Минутно задремав, я опомнился и умыв лицо, выхожу из ванной. На кухне веял запах свежести, окно было открыто всю ночь. Прежде чем приняться за завтрак, я закрыл его. Весь подоконник был залит водой. Взяв тряпку, я вернулся назад. От лужи остался лишь мокрый след. Тряпка оказалась в раковине, а я у холодильника. Там почти ничего не осталось. Нужно сходить в магазин. Ручкой, с верха холодильника, я записал в блокнот, что следует зайти в магазин, если я не хочу последовать за тобой. Достав яица, кусочек оставшейся колбасы и из хлебницы хлеб, я принялся за завтрак. Сковородка греется, масло готовится кипеть. Я вырезаю из хлеба серединку и кладу её на сковороду, туда же отправляется разбитое яицо и нарезанная кубиками колбаса. Капелька масла по не счасливой случайности попадает мне на кожу, я недовольно шиплю. Это не больно, нет, это просто неприятно. Завтрак выложил на тарелку и принялся за него. После же выпил свои таблетки и пошёл в комнату переодеваться. Рубашка, брюки, синий галстук. Я беру под руку телефон и попутно собираю портфель для своего предмета. Помнишь? Я веду английский. Смотрю в экран. 7.38. Мне нужно спешить, если не хочу опаздать. Сажусь в свою машину, а дождь всё так же льёт. Какая досада. я оставил зонтик дома. Наконец тронувшись с места, я повёл свою подругу по знакомой дороге. Свернув в двор школы, я вышел из машины. Она отозвалась тихим звуком, о том, что закрыта. Я двинулся с портфелем к входу в здание.

Поприветствовав вахтёршу. Я оставил пальто в гардеробе и взял ключи от класса. Направившись к родному третьему этажу, я встретил милую Надежду Ивановну, учителя музыки. Мы кратко поздоровались и она побежала в свой класс. А я в свой. Открыв класс, я прошёл туда, так же поставил окно на проветривание. Протёр доску и разложил всё для урока. Присев уже на учительское кресло, я услышал знакомые голоса, это твой 9 «Б». Первым в класс забежал Колька, он кинул на меня грустный взгляд. Будто сочувствовал мне, что тебя нет рядом. Осаму, ты ушёл в самый неподходящий момент.

В кабинет вошли недостоющие ученики, но кого то не хватало. Человек четырёх никто уже не наблюдал. — Good morning students, where are the missing? доброе утро ученики, а где пропажи? * Пожав плечами все сели на места, а я отвернулся к доске. Расписывая тему. Наконец на урок заявились мои Настя, Коля и Саша. Они протянули мне шоколадку, должно быть в знак извинения за опоздание? Сейчас прошла добрая половина урока, тонда в класс зашла та, кого я не ждал. — да, Надежда Ивановна? Вы что то хотели? тихий шопат сказал, что мне следует выйти. — Настя, ты за главную. Не шуметь, а то отработка в субботу. В телефоне сидеть можно, Саша. Как только моя фигура скрылась за дверьми. Он начали шушукаться, то о моём разбитом сердце, то о новой любовнице Дазая. То о каких то переживаниях об экзаменах. — я вас внимательно слушаю. — Накахара, мы ведь взрослые люди, так? — я счёл верным не отвечать на вопрос. — я хотела попросить прекратить трогать Дазая. — мы же взрослые люди? Я за ним и не бегаю, Надежда. То, что было — прошло. А сейчас, мне нужно вернуться к уроку, вы же поймёте меня? Дети одни, без присмотра. Я зашёл в класс и рассмеялся. Покругу стояли мои выпускники. А внутри этого кольца гроб из парт и покойный. — я же говорил про отработку в субботу?