Телохранитель

      Дима брёл по коридору быстрым шагом, планируя вернуться обратно в класс ещё до звонка, когда объявление директора по громкой связи заставило его остановиться.       «Внимание! Всем ученикам необходимо пройти в концертный зал в сопровождении родителей. Явка строго обязательна для всех! Не толпитесь у входа, не бегайте и не кричите, ведите себя прилично, как и подобает людям вашего статуса!»       Мало ему было тех странных чувств, испытанных им при виде Олега с Ирой, как следом за ними прилетела ещё и звонкая пощёчина в лице голого факта: сейчас он был единственным, чьи родители не пришли.       Его отец должен был выступить сегодня с речью, как главный спонсор школы, но…       «Его больше нет», — напомнил сам себе Дима и криво усмехнулся сквозь щемящую сердце боль.       Сжав пальцами лямку рюкзака на плече, он прикрыл глаза, собирая волю в кулак, и резко развернулся спиной к ученикам, которые двигались в сторону зала, чтобы пойти в обратную сторону от них.       Опустив голову, словно в попытке спрятаться от любопытных глаз, он, зажатый весь, пробирался сквозь толпу людей, стремительно несясь к выходу из школы.       Впервые за одиннадцать лет учёбы он не просто позволил себе мысль о возможном прогуле, но ещё и претворил её в жизнь.       Дима и сам не понимал, что на него так повлияло и откуда в нём взялось столько бунтарства: подышал одним воздухом с Олегом и заразился его безбашенностью?       Но самым нелепым в этой ситуации было, наверное, то, что Дима и правда хотел в это верить. Он действительно хотел владеть хотя бы десятой долей его смелости.       Первое время ему тяжело верилось в возможный успех в отношении Олега, потому что подпускать к себе людей, верить им и хоть немного доверять было для него смерти подобно. Да и беспардонная натура Олега временами сильно его отпугивала. Но понаблюдав за ним немного и сформировав у себя в голове его портрет личности, как истинный художник, он понял, что ему впервые хочется попробовать.       Очень сильно хочется.       У него никогда не было друзей, но и желания их приобрести у него тоже никогда не было, потому что ему хорошо жилось и в компании с самим собой. Он чувствовал себя уютно и комфортно в одиночестве.       Однако с момента встречи с Олегом в его мыслях многое переменилось. И теперь ему хотелось испробовать на себе роль его друга.       Он тайно надеялся на то, что Олег, став ему другом, начнёт свободно препираться и с ним, как это делал всегда с Сашей, или будет подшучивать над ним, как недавно делал это у входа на виду у побледневшего охранника.       Он надеялся, что тот будет относиться к нему, как к обычному человеку, а не как к наследнику богатой семьи. Он верил, что Олег справится с этой задачей лучше всех.       Впервые он испытывал такие положительные эмоции к кому-то, кто не был Сашей или его семьёй. И это было для него так ново.       «У такого замечательного человека просто не могло быть плохого брата. Не стоило даже сомневаться», — пронеслась мысль в голове и заставила его улыбнуться.       Однако улыбка эта быстро померкла, когда в голове снова всплыли те картинки из спортзала. Что ж, по крайней мере, теперь он точно знал, что ревновал именно Олега.       Он хотел его дружбу себе.       Он первый с ним познакомился!       Почему его должны были снова задвинуть на второй план ради другого человека?       Почему Олег не захотел подружиться сначала с ним! Чем он был хуже сестры!?       Дима искренне был обижен.       Он дулся. Откровенно дулся.       Он хотел дружить с Олегом, хотел сделать его своим первым и единственным другом, готов был поступиться ради этого собственными принципами, отогнать подальше от себя смущение и сглотнуть гордость, но его забрали у него прямо из-под носа!       Это было неприятно.       И в какой-то степени Дима сбегал из школы не только по причине отсутствия его родителей в ней и нежелания становиться горячей темой для обсуждения в общей группе в телеграмме, но ещё и из-за обиды на Олега и немного на сестру.       Почему он снова должен был остаться в стороне? Почему это всегда должен был быть он? Почему нельзя было выбрать его хоть раз?       Хотя бы один единственный раз!       Дима действительно очень любил свою сестру, никогда не желал ей зла и всегда радовался её успехам, но завидовать ей от этого тоже не переставал, потому что люди всегда выбирали её. Они с детства визуально походили чем-то друг на друга, были похожи, словно двойняшки, но характерами обладали совершенно разными. Иру все всегда любили, а Диму почти не замечали. Одна всегда сияла в центре, а другой следил за этим из тени.       На самом деле, Диму это почти устраивало, ведь человеком он рос всегда тихим и замкнутым, следовательно, и сам не тянулся ни к людям, ни к свету. Однако прямо сейчас у него защипали глаза от слёз.       Он не знал, где в этой истории скрывалась несправедливость, он её не видел, но сердце всё равно сжималось от обиды.       «Почему не я», — продолжал спрашивать он сам себя, пока вдалеке не послышались чьи-то голоса и не прервали его мысли.       — Это было уже слишком, — рассмеялся парень со смутно знакомым голосом.       — Да ладно тебе, мы же просто пошутили.       — Его это сильно задело! Вы переборщили, не нужно так агрессивно на него нападать!       Даже этих обрывков было достаточно, чтобы Дима понял: речь шла о нём.       Парни шли прямо к нему навстречу, поэтому он судорожно заозирался в поисках укромного местечка: столкнуться со сплетниками ему совершенно не хотелось.       И тут чья-то рука схватила его за запястье и резко потянула на себя, утягивая за собой в тень плоского вертикального выступа.       Его прижали спиной к пилястре и показали пальцем знак «тише». Сердце пропустило удар. Над ним возвышался Олег. Он смотрел долго, пронзительно и прямо, не отводя взгляда и ничуть не смущаясь того расстояния, которое разделяло их лица.       «Ты что творишь!?» — хотел было зашипеть Дима и оттолкнуть его от себя, но слова не шли – застряли, как кость в горле.       Он стоял, как неживой, и дышал через раз, всеми силами пытаясь игнорировать изучающий взгляд Олега, который он чувствовал каждой клеточкой своего тела. Ему страшно было поворачивать голову, потому что он рисковал столкнуться с омутом чужих глаз, поэтому он стоял прямо, но голова была повёрнута влево.       Его ноздри щекотал сильный мужской запах, смешанный с дезодорантом и мужским одеколоном, заставляя смешно дёргать носиком, как кролик. Олег наблюдал за этим с искренним наслаждением, тихо смеясь себе под нос.       Так и хотелось ткнуть его по этой кнопке.       Но вместо этого он неожиданно провёл пальцем по длине рисунка на шее, и Дима ожидаемо вздрогнул, затем резко обернулся и уставился на него своими этими оленьими глазками – такими же чёрными и большими.       «На Бэмби похож», — рассудил Олег, затем тихо сказал. — Красивые татушки.       — Не трогай меня, — сконфуженно произнёс Дима, затем чуть тише добавил, опустив голову, — так внезапно.       «О, а вообще можно получается? Прогресс уже есть», — усмехнулся Олег про себя.       И в этот момент главные виновники их положения, наконец, прошли мимо, громко обсуждая свои крысиные дела:       — Слушай, староста, — это обращение здорово резануло по ушам Димы, и это не ускользнуло от внимательных глаз Олега, который на это только усмехнулся, — у твоего отца вроде бы контракт был заключён какой-то с семьёй Гангов?       — Ага, по поставке товаров.       Дальше ничего из их диалога разобрать не получилось, потому что парни завернули за угол и отошли на достаточное расстояние.       Олег снова пробежался взглядом по Диме от макушки до ключиц, подмечая чистоту и бледность его кожи, и сделал у себя в голове пометку: остерегаться извращенцев.       Почему-то он даже не сомневался в том, что Дима мог привлечь к себе ненужное внимание каких-нибудь ублюдков. Он казался ему довольно привлекательным, не лишённым шарма и мужской сексуальности, но именно в тот самом смысле, когда внутри разгорался пожар от непреодолимого желания подмять, зажать рот и насильно сделать своим, упиваясь реакцией.       Дима принадлежал к той породе людей, которая пробуждала в мужчинах все их самые тёмные желания и грязные инстинкты.       Даже в самом добропорядочном гражданине нашлась бы эта ложка дёгтя. Олег хорошо это знал, потому что не раз приходилось иметь дело с такими людьми, обладающими по-настоящему завораживающей красотой.       Но среди всех этих людей Дима определённо выделялся ещё и собственной харизмой, вложенной в свой образ некоего “тёмного лорда” из эпохи средневековья.       Одержимость Димы тёмными цветами и графской одеждой имела свою особую изюминку, как и его спокойная манера общения.       — Тебя вообще ничего не смущает? — подал голос Дима и поднял глаза на Олега.       — Нет, — легко и беззаботно ответил ему Шепс с улыбкой и пожал плечами, действительно не понимая, что должно его смущать.       Дима закатил глаза и таки толкнул его в грудь, заставляя отодвинуться, затем выскользнул из-за угла и выбежал из школы без оглядки.       Остановился он только у са́мой стены, когда Олег его внезапно окликнул:       — Собрался из школы свалить?       Дима, раздражённый, резко обернулся.       — А что? Лекцию собрался мне читать?       Олег рассмеялся.       — Я похож на такого человека? Да я лучше умру, чем буду заниматься таким дерьмом. Я тоже хочу свалить отсюда, так что вперёд.       Он хлопнул Диму по плечу, подмигнул ему и с разбега забежал на стену, зацепился рукой за край и спрыгнул уже с той стороны.       — Давай теперь ты! — крикнул ему Олег.       Его уже не было видно.       Дима слабо улыбнулся и попытался повторить трюк Олега, но в самый решающий момент передумал, разумно предположив, что его тело не приспособлено к такого рода вещам.       — Попробуй взобраться на какую-то высоту, а отсюда я тебя уже сам поймаю, — понял сразу Олег, в чём заключалась проблема.       Дима смутился бы от таких слов, если бы услышал в голосе Олега насмешку, но её там не было. Человек дал ему совет именно с целью помочь, а не высмеять, поэтому он послушно выполнил все его наставления.       Встал на какие-то огромные пыльные балки, валявшиеся на земле, и с трудом залез на стену, сел у её края, раскачиваясь в разные стороны, и аккуратно свесил ноги, чуть побаиваясь высоты.       — Прыгай, — подал ему сигнал Олег, вытянув руки в приглашении.       И Дима послушался: крепко сомкнул глаза на инстинктах и прыгнул прямо в раскрытые руки Олега. Тот словил его без проблем и прижал к себе. Так вот, как ощущались его объятия: тепло, надёжно, безопасно.       Дима смущённо отпрянул от груди, куда нечаянно до этого уткнулся, и снова вздёрнул носом, как кролик, на радость Олегу, которому это начинало уже нравиться.       — Спасибо, — буркнул Дима куда-то в сторону, будто и не к Олегу обращался вовсе, и поспешил поскорее ретироваться, не поднимая головы.       «Такой он смешной, конечно», — уже который раз по счёту подумал Олег и качнул головой с улыбкой, двинувшись следом.

×××

      Ребята подъехали на такси к какой-то старой заброшке, расплатились с водителем и вышли из салона, осматриваясь. Точнее, это Олег осматривался, потому что он впервые видел эту Богом забытую улицу, а Дима шёл уверенно вперёд и явно не первый день здесь находился. Если он действительно на постоянке ошивался в местах, похожих на это, то госпожа Ганг поступила очень мудро, решив нанять ему телохранителя. Кто ж в здравом уме стал бы ходить по таким улицам без охраны!?       — Зачем мы здесь? — решил таки спросить Олег, смиренно поднимаясь следом за Димой по стёртым ступеням.       Дима молчал ровно до того момента, пока они оба не оказались в пустом просторном помещении с большими панорамными окнами во всю длину, и Дима не подошёл к ним, чтобы расставить свои ноги (не очень широко) и спрятать руки в карманах брюк.       — Когда-то отец обещал мне, что построит здесь дом и подарит его мне на совершеннолетие. Место выбирал я сам. Дизайн дома тоже прорабатывал сам. Все эскизы уже давно готовы, но дом, — Дима прервался, опустил голову, помолчал секунду, собираясь с мыслями, затем резко повернулся к Олегу и выпалил, как на духу. — Это ведь моя мать приставила тебя ко мне, не так ли?       — Так, — честно ответил Олег.       — Кто ты? — задал Дима вопрос, который мучил его всю дорогу сюда.       Он хотел начать с Олегом новые отношения, хотел дружбы с ним, поэтому отчаянно нуждался в правде. Между ними не должно было остаться места для недомолвок.       — Олег Шепс. Младший брат Александра Шепса. Это всё правда, если вдруг тебя это беспокоит, — усмехнулся Олег. — А ещё я твой потенциальный телохранитель.       — Хах, — выпустил смешок Дима.       — Ну? Утолил я твоё любопытство?       — Как ты собрался меня защищать? Да ты сам ещё ребёнок, неужели они этого не понимают? А вдруг что-то случится?       — Если что-то случится, — Олег сделал шаг вперёд и сократил дистанцию между их телами, — я с этим разберусь. Это моя работа. И я с ней справлюсь. Не сомневайся.       — И сколько тебе за это платят? — тут же покрылся колючками Дима, и Олег не удержался от смешка, прекрасно понимая, что именно могло его так задеть. — На сколько ты оценил свою жизнь, Олег?       Олег чуть наклонил голову, заглянул в его глаза и снисходительно улыбнулся.       — Мне платят за защиту твоей задницы, а не за общение с тобой, так что выключи свой режим драматического персонажа из трагедии Шекспира и сделай лицо попроще.       Дима неожиданно для себя действительно расслабился и рассмеялся.       — Ты знаешь Шекспира?       — Ага, чаи с ним вчера гонял.       — Верю.       — Да неужели? — усмехнулся Олег.       — Нет, я не про это, — поспешил объясниться Дима, — я… я про твоё общение.       — А, — только и сказал Олег.       — Твоим словам… верю.       Обычно Олег сразу находил, что ответить, да и мысленно он уже давно придумал тысячу и одну шутку (привычки не пропьёшь), но на словах так ничего и не произнёс – растерялся. Лицом он старался этого не показывать, но в душе почему-то поселилось какое-то странное смятение. Это признание Димы выбило его из колеи.       — Олег, — тихо позвал его Дима, затем сделал глубокий вдох и резко протянул ему руку для пожатия, — стань моим другом. Пожалуйста. И не уходи из моей жизни так же внезапно, как и вошёл в неё. Идёт?       Что ж, на памяти Олега такого пафосного официоза не проскальзывало даже в его просьбах встречаться, адресованных девушкам, а тут просьба… просто дружить?       Дима и правда любил всё усложнять, не так ли? Он будто контракт с ним заключал, а не дружбу свою предлагал, честное слово.       Однако смеяться над этим открыто он себе всё равно не позволил, потому что Дима выглядел искренне взволнованным. Для него это и правда много значило. Он не привык сходиться с людьми и не знал, как те начинали дружить, поэтому всё вышло так, как вышло. Олег просто не мог его за это засмеять. Это было бы слишком жестоко.       — Ты… не хочешь? — осторожно поинтересовался Дима, растеряв всякую уверенность из-за долгого молчания Олега.       «Бля, я слишком долго молчал, вот баран», — дал себе мысленную оплеуху Шепс.       Он охотно пожал Диме руку и вместо того, чтобы отпустить её после, чуть сжал и поднёс к груди, прижав к сердцу.       — Обещаю, что не уйду из твоей жизни, даже если сам поганой метлой погонишь.       Губы Димы расплылись в улыбке. Олег никогда не изменял себе. Даже в таких, казалось бы, серьёзных ситуациях.       — На самом деле, я ещё с нашей первой встречи считаю тебя своим другом. Не знал, что тебе для этого требуется целый обряд посвящения, — всё же не удержался от небольшой подколки Олег.       Дима смутился, выдернул руку, густо покраснев, и спросил с нервной улыбкой:       — Я странный, да?       Олег усмехнулся: просто и по-доброму.       — Да, — честно ответил он, затем взглянул на Диму и добавил, — но мне это нравится.       Дима поспешил отвернуться, пряча свою довольную улыбку от Олега, и произнёс слова скороговоркой, двигаясь к выходу:       — Нужно ехать домой: уроки, наверное, уже закончились. Мама с Сашей забеспокоятся.       — Саша это обязательно переживёт, — усмехнулся Олег, но тоже вышел следом.       Сегодня он каким-то чудом смог заполучить не только доверие, но ещё и дружбу Димы.       И для него это стало личным достижением.